Да будет крепок твой щит

      Кругом громоздилась различная, ярко блестящая, утварь: кастрюли, котелки, сковородки, поварёшки. Помещение, как я помнила, было огромно, крупнее Большого зала, но казалось замкнутым из-за целых стен еды и посуды, стоявших на столах. В этом лабиринте сновали, суетились, хлопотали десятки эльфов.       Как только меня заметили, волна маленьких тружеников бросилась ко мне. У всех были характерные большие и грустные глаза и огромные уши, все были одеты в гербовые… полотенца.       — Яблочко, госпожа Буллстроуд? — спросил кто-то из них, и все закричали, что-то предлагая, протягивая, подпрыгивая.       Я вдруг задумалась. Эти существа были преданы сеньору, согласно своей природе — или природе контракта, я ещё не очень разбиралась в отношениях эльфов и волшебников. А я уже достаточно засветилась для того, чтобы вызвать подозрения Ордена и, возможно, других сил. Если я буду расспрашивать эльфов, как скоро об этом узнают преподаватели? Дамблдор? В общем, как обычно — я начала действовать раньше, чем подумала.       — Ага, — раздалось за моей спиной. — Морк… Миллисента разнюхала, где кухня.       Я быстро обернулась, неосознанно поднимая вокруг себя щит — так меня встревожили последние размышления. Меня удивило то, как просто и естественно это получилось, но в целом, учитывая родовой талант, это было совсем не странно.       Прекрасный щит, к слову, пропал зря — это вмешались братья Уизли, которые, похоже, тоже направлялись на кухню, прервавшись лишь для разговора со мной.       — Не знали, что ты собиралась пробраться на кухню, — сказал Фред. Или Джордж.       — И что ты тут делаешь?       — Захотелось сладкого?       Как будто у них один мозг на двоих.       — Типа того, — подтвердила я, сделав вид, что смутилась. Посвящать их в свои махинации я не спешила. Похоже, в этот день поговорить с эльфами не получится. — Заодно и найти материалов для карт.       Эльфы тут же начали рыскать в поисках пирожных, а Фред и Джордж, расхохотавшись, стали их поощрять. Я незаметно пролезла за гору кастрюль, некоторые из которых, похоже, служили Хогвартсу ещё со времён Основателей и наткнулась на два водянисто-зелёных глаза, светившихся в тени утвари.       — Здравствуйте, молодая госпожа, — мелко закивал эльф, теребя бахрому гербового полотенца, — я сразу вас заприметила, стоило вам войти. Вы ведь помните меня, молодая госпожа?       Я удивилась и покачала головой.       — Старая Нини служила славной семье Буллстроуд ещё когда молодая госпожа Миллисента была совсем мала… славный господин Буллстроуд разозлился и выгнал меня тогда, — эльфийка всхлипнула, — но во всём виновата только Нини, только Нини…       — Подожди, — попросила я, — вытри слёзы и расскажи по порядку.       — О, Нини очутилась здесь после изгнания. Добрый хозяин школы дал ей полотенце, как и многим другим эльфам! Но я всё ещё люблю добрых господ Буллстроуд. Да, да, люблю!       Значит, эльфы Хогвартса присягают магии директора? В некоторых фанфиках, которые я читала в старой жизни, они заключали контракт с некоторой абстрактной магической силой, которую называли магией Хогвартса, жила ли она в стенах, или в каком-то незримом источнике силы. И, хоть периодически я и ощущала странное дуновение волшебства от этих стен (чего только стоил инцидент на костре), в ситуации с Нини эльфийка, скорее всего, лгать не могла. И вдруг я уловила странную связь. Добби, Кричер. Сколько ещё эльфов из знатных, слизеринских семей нашли новый приют в школе волшебства? И все ли попали сюда случайно, или потому что им больше некуда было идти?       Конечно, отпуская эльфов, маги бы связали их клятвой о неразглашении, но при большом желании её можно было обойти или даже снять. Директор нашёл себе агентов? Тем не менее, как минимум один из этих «агентов» ещё верен старому дому. Я решила рискнуть.       — Нини, — медленно начала я, — ты обязана кому-то докладывать о наших разговорах?       Нини пошатнулась и судорожно огляделась кругом.       — Не о всех, молодая госпожа, не о всех… только…       — Ясно, — вздохнула я, — ты доложишь об этом разговоре?       — Пока что… Нет, — помотала головой эльфийка, огромные уши следовали её движениям.       — А если… — я приостановилась, чтобы сформулировать фразу с каким-нибудь хитрым приподвывертом, — если я спрошу, есть ли тут ещё эльфы, ранее изгнанные?       Нини попятилась так, что чуть не опрокинула стоявшие позади неё тарелки. Ясненько.       — Ну а если спрошу, как многое эльфы видят, выполняя свои повседневные обязанности в Хогвартсе? — я не решилась спросить «вовлечены ли вы в политику директора?».       Я почти увидела, как в светлых глазах Нини крутятся шестерёнки.       — Мно-огое. Очень многое, — сказала она тихим, надломившимся голосом и отвернулась.       — Всё. Я умолкаю, — успокоила её я.       Надо было подумать теперь, как обезопасить тебя. Всё-таки если я была права, и эльфы оказались агентами Дамблдора, он наверняка сможет прочитать разум Нини при помощи легилименции. Или нет? Я, опять же, не очень хорошо понимала механизмы этой сложной магии. Возможна ли легилименция на разумных существах другого вида? А на неразумных? А на, к примеру, глубоко безумных людях? Вопросы без ответа, если я правильно помню свой фандомный опыт, но над этим, как и над многими вещами, стоит подумать. Я решила не запрещать ей напрямую умалчивать о сегодняшнем разговоре, да и не смогла бы это сделать — контракт между мной и Нини был разорван много лет назад. Но я сказала:       — Ну, я лишь хотела помочь своему другу. Знаете, мы с Драко не очень-то и хорошие приятели, но было бы грустно, если бы он внезапно умер. Я хотела помочь найти преступника сама, только сама! Может, тогда Драко бы больше стал меня ценить. — Последние слова я высказала с восторгом подростка, чтобы у того, кто, возможно, будет смотреть воспоминания, не осталось сомнений в моей глупости. — А может даже… нет. Забудь.       Я помахала руками, надеясь, что спектакль будет достаточно убедителен для потенциального зрителя. Нини улыбнулась ртом, в котором недоставало одного клыка.       — Не хотите ли пирожное, молодая госпожа? — спросила она.

***

      Я выходила из кухни, дожёвывая выпечку. Близнецы умчались раньше меня, не став, к моему удивлению, больше докучать разработкой игры. Задумавшись, я добрела почти до гостиной Рейвенкло, где меня встретил… Гойл. Он стоял, пытаясь слиться со стеной, но получалось у него плохо.       — Наследник Малфой просит вас к себе, — сказал он своим «я-дурачок» голосом и тут же, не дожидаясь моего ответа, зашагал в сторону гостиных Слизерина.       Надо будет незаметно провести с Драко беседу на тему того, что распоряжаться временем других таким образом не очень-то и хорошо. Только не лишиться в процессе головы.       Одновременно это приглашение очень встревожило меня. Обыкновенно наследник Малфоев до такого не снисходил, обычно это мне нужно было побегать, чтобы втянуть его в авантюру. Учитывая всё происходящее, мне показалось, что над нашими головами сгущаются тучи. Но ведь ещё рано, не правда ли? Ещё ведь только начало первого курса? Большая игра ещё даже не близится к своей кульминации?       Пока я успокаивала себя этими мыслями, мы очутились в подземельях, но не возле гостиной Слизерина, а на какой-то из многочисленных развилок коридоров древнего замка. Стены здесь дышали холодом в той же мере, что и стариной. Из какой-то ниши показался Драко.       — Можешь идти, — сказал он Гойлу, и телохранитель после пары подозрительных взглядов удалился. — Здравствуй, Миллисента.       Вот как. Даже не «приветствую, Буллстроуд».       Драко замолчал, наколдовывая купол скрытности, чтобы не дать шанса потенциальным подслушивающим — я слышала, что на Слизерине практиковались и подобные методы. Похоже, он также хотел выиграть время перед разговором. Наследника Малфоев явно учили держать себя, но даже я заметила, что он… растерян? Испуган? Напряжён? Пауза недипломатично затягивалась.       — Рада, что ты не пострадал во время… инцидента, — сказала я, чтобы разбить лёд.       — Благодарю, — сухо кивнул Малфой.       Упс. Лёд не просто не разбился, я бы сказала, а стал ещё толще. Возможно, теперь потребуется атомный ледокол?       — Я хочу, чтобы ты поклялась на магии, что этот разговор не выйдет за пределы подземелья, — наконец сказал Драко, кашлянув.       Не очень хотелось связывать себя обещаниями.       — Я не знаю большой магической клятвы, — ответила я.       — Давай малую, — согласился слизеринец.       — Клянусь, что никому не расскажу об этом разговоре… до разрешения Драко Малфоя, данного в здравом уме и светлой памяти, — я добавила в конце небольшую лазейку из прочитанного мной недавно юридического свода — понадеялась, что Малфой простит мне такую небольшую вольность.       Он кивнул.       — Квирелл опасен. Не приближайся к нему и не провоцируй его, — скороговоркой выдал Малфой и поднял руку, чтобы развеять купол.       Я схватила его за руку в порыве удивления, и тот, не менее удивлённый, вырвал её.       — Откуда? — спросила я.       — Не буду говорить.       — Это он впустил тролля?! — уже притворно поразилась я, чтобы добить Драко.       Малфой отвернулся, словно боясь, что я прочитаю ответ в его глазах — страх, вполне понятный в мире, где существуют легилименты, но не по отношению же ко мне?       — Ты был в подземельях, потому что хотел ему помешать, — продолжала я.       — Хватит, — сказал Драко, — я рискую, вызывая тебя на разговор. Я сказал это тебе лишь потому… потому однажды ваш род может стать хорошими союзниками Малфоев. И я ожидаю, что ты высоко оценишь мой поступок.       «Или вассалами», — читалось у него в глазах, в этот раз и без легилименции.       Я чуть не села на каменные плиты. В устах Малфоя это признание можно считать чуть ли не обещанием верной дружбы, так ведь?       — Хорошо. Один вопрос, — я умоляюще посмотрела на мальчика, — откуда всё-таки ты узнал? Отец?       — Мафия, — огорошил меня слизеринец, — мы неплохо натренировались. Бегающие глаза, странный вид. Всё указывало на Квирелла. Отец — он здесь не при чём.       — Но ты чуть не погиб! Если мы докажем, что виноват Квирелл, больше никто не пострадает. Я могу найти свидетелей. Можно договориться, скажем, с эльфами, — поход на кухню всплыл у меня в голове, но теперь эта идея может обрести реальный вес, — вдруг они что-то видели? Можем опросить других свидетелей, а с влиянием Малфой…       — Нет. Буллстроуд, ты обещала, — резко сказал Драко и снова из нервничающего мальчика стал наследником Малфоев. Быстрым взмахом руки он опустил купол. — Расследование уже было, и оно не дало плодов. И ещё одно: эльфы не могут считаться за свидетелей. Это сказано во всех кодексах. — При этих словах его лицо стало похоже на надменную маску. — Они неполноценны — идиотизм у их рода в крови. Видела бы ты нашего домового!       Я поняла, что это была не единственная причина. Расследование комиссии не дало плодов не только потому, что замок умел хранить свои секреты, но и потому, что Люциус понял — здесь замешаны причины, гораздо более тёмные и глубокие, чем простая школьная шалость. Люциус предчувствовал возвращение Тёмного Лорда. И похоже, ради сохранения тайны Квирелла, он готов был поступиться безопасностью сына.       — Не знала, что у тебя такие познания во всей этой юридической кухне, — заметила я, когда мы выбирались из подземелий.       — «Кухне?», — усмехнулся Малфой, — возможно. Библиотека Малфой-мэнора располагает разными документами, и я читал многие из них.       — Хотелось бы и мне однажды прочесть что-то оттуда, — вздохнула я и поняла, что приступ великодушия Малфоя ещё не прошёл до конца.       — Посмотрим, — сказал он и свернул в слизеринскую гостиную.       Я же пошла к себе, обуреваемая мыслями разного рода и направления.