Да будет крепок твой щит

      Время текло: всю зиму я читала. Три умеренно холодных, снежных месяца прошли мимо меня. На Рождество я устроила себе небольшие «каникулы»: отдыхала, гуляла по окрестностям и Косому Переулку. Вытрясла из копилки несколько сиклей и купила себе подарок: много магических сладостей, которых у Булстроудов в доме обычно не водилось. Драже «Берти Боттс» было забавно есть в компании, но в одиночку — не особенно. Шоколадных лягушек мне вообще было жалко, жевать дрыгающийся шоколад… на любителя удовольствие. А кислые шипучки были классными, похожи на те, которые я покупала ещё школьницей в своём мире.       День рождения Миллисенты был двадцать третьего апреля. Дайре снова приехала и привезла мне кучу книжек. Родители подарили два платья. Микки успела приготовить большой пирог, пока Каланаг не выставила её за дверь кухни, и не принялась за свой «кухонный обряд». Я показала ей, что уже могу снять немного кожуры с луковицы, прежде чем распластаться от усталости. Меня даже похвалили.       После нас, впервые за долгое время, позвали на действительно крупный приём у Малфоев. Я едва не хлопала в ладоши: наконец-то, увижу эти изысканные интерьеры Малфой-мэнора, познакомлюсь с высшей аристократией магического общества! Хотя со вторым определённо должны были возникнуть проблемы, Булстроудов не особо жаловали, относились с некоторым пренебрежением.       Всё было как в прошлый раз: мы камином добрались до Малфой-мэнора, вышли в небольшой круглой комнате, стены которой были расписаны под звёздное небо. Хозяйка — Нарцисса Малфой — поприветствовала нас изящным, но холодным кивком головы:       — Рада вас видеть.       Пока мы шли по галереям, коридорам и поднимались по широкой, устеленной дорогим ковром лестнице, меня не оставляло ощущение: весь этот мрамор и бархат, золочёные канделябры свечей, домовики в белых крахмальных наволочках — это напускное. У Дайре в доме не было и грамма драгоценностей, кроме наследных артефактов, но она была счастлива жить среди вересковой пустоши. Счастливы ли Малфои? Сомневаюсь.       Детей в этот раз было больше, но самая оживлённая беседа, конечно, опять шла между «посвящёнными». Я уже не старалась говорить. Просто уселась в кресле и принялась исподтишка рассматривать гостей. Все в чинных дорогих мантиях, манерные… такие аристократы, какими они и должны быть. Но вдруг в этих чопорных рядах наметилось слишком уж бурное шевеление. Я напряглась и навострила уши: речь шла о чём-то интересном.       — Ты тварь и подлец, Малфой! — разливался кто-то на всю гостиную. Волшебники невольно сделали по шагу назад. Разговоры утихли. В середине комнаты стоял небритый пожилой мужчина с посеревшим от усталости лицом. Он бросал оскорбления в лицо Люциусу Малфою.       — Извините, господа, — сказал хозяин дома, — боюсь, этот господин немного не в себе. Мистер Блэк, я щажу чувства своей жены, а потому прошу вас об одолжении: идите прочь, пока вас не выставили силой.       — Моя дочь кормит дементоров в этой проклятой тюрьме, потому что у неё не было стольких мешков золота, чтобы откупиться от Министерства! И ты приказываешь мне убираться? Ну нет! — маг расхохотался и каким-то плавным, незаметным движением вытащил палочку.       Блэк? Сигнус Блэк?       Мужчины постарались обезоружить его заклинанием. В ответ им полетел град атакующих. Я поняла, что холодею от страха и не могу пошевелиться, судя по лицам других детей, они чувствовали то же самое. Сейчас может начаться серьёзная магическая дуэль. Маги будут раскидываться боевыми заклинаниями.       Ударная волна выбила все окна. Во все стороны полетели осколки. Я подняла руки, и закрыла ими голову. Но удара не последовало. Воцарилась тишина. Подняв глаза, я увидела перед собой переливающийся щит: тонкий, неровный, грозящий рассыпаться, но он удержал летящие осколки и ударную волну. В следующую секунду перед нами выросла уже более мощная защита, я увидела, что её поставил Малькольм.       Остановка поменялась: Сигнуса Блэка удерживало связывающее заклинание, но его совершенно безумные глаза по-прежнему метали молнии.       — И этот род падёт! — крикнул он. Чуть растрёпанный после схватки Малфой-старший усмехнулся краем рта.       Блэка утащили, и я облегчённо выдохнула. Вечер быстро свернули. Все расходились.       Дома родители впервые проявили инициативу и решили со мной поговорить.       — Миллисента. Сегодня ты была большой умницей. Тебе получилось направить свой выброс, — серьёзно сказал Малькольм. — Если бы этого не случилось, все дети могли серьёзно пострадать.       — Но я ничего толком не сделала. Лишь подняла руки.       — Этого было достаточно. Ты хотела защититься и защитить остальных, магия это поняла.       Мне было неловко, хвалить то было не за что. С другой стороны, я действительно поставила щит (пусть очень корявый и слабенький). Возражать против похвал не получилось: в глазах у меня потемнело, и я почувствовала, что медленно оседаю на пол.       — Мерлин! Что с Миллисентой? Малькольм, что с ней? — и всё погрузилось во тьму.       Утром пришедший лекарь из Мунго сказал: «переутомление, истощение, моральное перенапряжение» и посоветовал мне больше отдыхать. К моему отдыху подошли ответственно, хуже некуда: приставили двоих домовиков, которые сменяли друг друга на посту и следили за тем, чтобы я даже не пыталась вставать.       И так несколько дней.       С началом лета я снова отправилась к Дайре, в её коттедж среди вересковой пустоши. Кажется, я поняла, почему там было так хорошо и уютно: дом был волшебным насквозь, от подвала с оранжереей, до крыши, на которой в любое время года зеленел мох и благоухали цветы. Я пробыла там две недели. Бабблинг было не видать. Бабушка сказала, что она прошла собеседование и устроилась работать в Хогвартс, теперь будет пропадать там круглый год, зависая в библиотеке на каникулах.       Самайн я также вновь провела у Каланаг. По возвращении я с трудом, но почистила половину луковицы и с гордостью продемонстрировала её Микки. Эльфийка запричитала, схватившись за уши, что негоже молодой госпоже торчать на кухне. А вот Малькольм и Урсула, вроде, ничего, смирились уже.       Вылазки в Косой Переулок, посиделки с книгой и чашкой чая, редкие светские вечера — так прошла моя вторая зима в этом мире. Кстати, в один из дней в «Ежедневном Пророке» появилась короткая заметка о том, что мистера Сигнуса Блэка поместили в Мунго — тот был… невменяем. Мне стало жаль пожилого волшебника, в самом деле, у него не дочери, а крушение всех планов и надежд: первая заточена в страшной магической тюрьме, вторая покинула семью и почти оторвалась от мира магов, третья, вроде, после нападения на Люциуса, и знать его не хочет.       Весной мне исполнилось десять лет, и Дайре прислала мне книгу о малых магических народах. Родители преподнесли набор красок и холст, зачарованный на движущуюся картину. Как ни странно, но пришёл подарок от Малфоев: в знак признательности за то, что я защитила их наследника (пусть и неосознанно). Это было определяющее наличие ядов кольцо, подарок вполне в стиле слизеринского семейства.       Я боялась, что меня позовут на День рождения Драко, и да, меня пригласили. Видимо, тоже из благодарности. Над подарком я заморачивалась крайне долго: обошла все магазины Косого Переулка, решила, раз уж он такой из себя благородный, голубая кровь, подарю ему запонки с какими-то чарами.       На самом празднике ничего особенного не было: мы посидели в зимнем саду, выпили по чашке чая. Все девятилетние аристократы усиленно изображали пресыщенность и манерность. Малфой косился на меня с презрением, явно не испытывая чувства горячей благодарности. Я ему не нравилась. Думаю, приглашение было чистой формальностью, и больше я на этот праздник не попаду. Ну и прекрасно.       На следующий день мне пришло письмо с горячей благодарностью «за столь необычный подарок». Оказывается, чары на запонках перекрашивали уши владельца в зелёный цвет.       Когда я показала письмо родителям, Урсула попыталась упасть в обморок, а Малькольм прочёл мне нудную лекцию о том, что нельзя шутить с магической аристократией, особенно такой родовитой, богатой и влиятельной, как Малфои. Я клялась, что не знала о таком эффекте, купила подарок, потому что он выглядел внушительно, в описании были заявлено, что запонки также являлись слабыми накопителями. Но о других свойствах я ничего не подозревала.       — О, Мерлин! — воскликнула Урсула, — наверняка поэтому они и стоили дёшево! — и она жестом, достойным сцены, указала на письмо, — всё, Миллисента, вопрос закрыт. Больше ты в Косой Переулок одна не ходишь.       Я обиделась. Будто я нарочно хотела перекрасить уши Драко в зелёный. Хотя, он наверняка выглядел забавно.       Как следствие из этого, наследник Малфоев меня стал явно ненавидеть, а Малфой-старший — незаметно мной интересоваться. Меня всё больше и больше напрягала эта семья, но ничего не поделаешь.       В третий Самайн, который я проводила у бабушки Дайре, большой костёр получился особенно красивым. Мы добавили туда какой-то магический ингредиент, от которого огонь стал синим, и прекрасно посидели подле него с кружками традиционного августовского сбора.       — Как продвигаются твои потуги очистить луковицу? — спросила Каланаг, привычно усмехаясь.       — Ужасно. Теперь я могу снять больше половины кожуры, но возникла проблема: как невербально отрезать корешки? Думаю, я ещё не скоро буду баловать вас блюдами собственного приготовления.       — Почему это? Готовить можно и без магии, но все волшебники считают это делом, достойным лишь магглов. Впрочем, ты можешь попрактиковаться, нарезка ингредиентов будет неплохой тренировкой для Зельеварения.       Весь вечер мы готовили коддл. Я радовалась такой возможности: в прежнем мире так и не научилась кулинарить, в университете перебиваясь заварной лапшой и яичницей. Теперь же, под присмотром Дайре, я вполне бойко крошила картофель, лук, морковь и репу, жарила бекон и набивала сосиски.       Вскоре после моего возвращения из Ирландии (шёл холодный, ненастный ноябрь), родители устроили небольшой вечер, пригласили Дэйвисов, Паркинсон, Ноттов, кого-то ещё. Малфои отговорились занятостью. Надеюсь, они не дуются на тот злополучный подарок.       Мне пришлось занимать детей, и я болтала про оранжерею в подвале бабушки Дайре.       — Там она выращивает мандрагоры, папоротник, некоторые овощи. Это очень удобно: даже зимой все важные ингредиенты под рукой.       — Да ну? — недоверчиво спросила Трейси Дэвис.       Трейси была неплохой девчонкой. Она не изображала из себя аристократку, вела себя довольно просто. Её родители, хоть и считались довольно родовитыми магами, сейчас были просто волшебниками средней руки, вроде Булстроудов.       Я решила пригласить её на свой одиннадцатый День рождения, которого ждала с большим нетерпением: он сулил письмо из Хогвартса, а за ним — начало настоящих приключений.       Зимой, как и обещалось, вылазки в Косой Переулок проходили только согласованно с родителями. Кажется, они начинают всерьёз опасаться того, что я могу натворить. Я была не против: можно было стрясти с них денег и отправиться за книжками или за какой-нибудь магической диковинкой, вроде всецветных чернил.       Близился апрель, одиннадцатый День рождения и письмо из Хогвартса.

***

      Открыв глаза, я поняла, что в окно усиленно скребутся. Я протёрла глаза. Так и есть, это была небольшая сова-сипуха, в лапках у которой болталось письмо. Пергаментный конверт был подписан изумрудными чернилами. Я быстро отворила одну створку и приняла конверт. Наконец-то! Начало канонных событий и настоящих приключений!       Когда я спустилась вниз, родители уже были в гостиной, и смотрели на меня… странно. Ну что опять?!       — Миллисента. — Ой, не нравится мне эта интонация в голосе Урсулы. И улыбка её тоже не нравится, — ты что, правда пригласила Драко?       Упс.       Ну да, я решила написать им максимально официальное письмо: шутки ради. Но я же была уверена, что после тех злополучных запонок он не придёт! Так вот, за неделю до дня рождения я призвала на помощь всю свою сноровку юриста-недоучки и написала пафосное приглашение.       — Э-э-э… не то, чтобы приглашала…       — Миллисента, — у Малькольма, кажется, немного дёргалось веко, — ты чем-то разозлила Малфоев? Признавайся.       — Ничем я их не злила! Просто по-дружески пригласила Драко на посиделки. И вообще, мне интересно, что он подарит, после моего-то…       — Миллисента!       Домовых эльфов отправили оттирать весь дом до блеска. Урсула побежала за лучшим платьем. Для Малфоя готовилась сцена: самая благополучная и обеспеченная аристократическая семья чинно принимает гостей.       В четыре дня огонь в камине вспыхнул зелёным. К этому времени в Буллстроуд-холле не осталось ни единой пылинки, парадное серебро, натёртое до зеркального блеска, сияло на каминной полке, лучший чайный сервиз из тонкого китайского фарфора расположился на столике в малой гостиной. Малфой-младший шагнул из камина и чинно кивнул нам. Домовик за его спиной держал в руках красивый свёрток. Через минуту в комнате появилась Трейси, поприветствовала моих родителей и рассыпалась в поздравлениях мне.       — Рада вас видеть, — улыбнулась я и присела в книксене, — пройдёмте в малую гостиную пить чай.       Домовики принесли воздушные пирожные, мы втроём расселись за круглым столом.       — Миллисента, вот, это тебе. С днём рождения! — и Трейси протянула мне коробочку. Я приняла её с улыбкой и подняла крышку — в ней лежала маленькая книжка, — «Сказки Барда Бидля». С движущимися иллюстрациями! Ты говорила, что никогда не читала их.       — Большое спасибо, — моя улыбка стала ещё шире. Я держу в руках книгу сказок для волшебников!       — Позвольте и мне преподнести подарок, — сказал Драко, — он протянул мне свёрток, — отец сказал передать это лично вам.       В шкатулке лежала заколка. Красивая. Похоже, дорогая. В чём подвох?       Малфой наблюдал за тем, как я пристально смотрю на неё, с усмешкой.       — Это амулет, защищающий от ментального воздействия, — сказал он, всё так же усмехаясь.       — Благодарю, чудесный подарок, — и я кивнула, тщательно изображая признательность. Ещё раз рассмотрев заколку, я отложила шкатулку в сторону.       Итак, настал час-икс. Я кое-что приготовила для Трейси, придётся в этом поучаствовать и Драко.       — Ну, а теперь — конкурсы!       Малфой и Дэвис синхронно посмотрели на меня с недоумением.       — Какой же праздник без конкурсов! — продолжала вдохновенно вещать я, — это сплачивает, помогает весело провести время и получить кучу впечатлений! Итак, фанты!       Я театрально вытащила из-под стола остроконечную широкополую шляпу.       — Доставайте бумажки! Драко, ты первый.       — На две минуты превратитесь в гиппогрифа. Не давайте себя погладить, пока вас не попросят с учтивостью, — деревянным голосом прочитал он.