Прикоснувшиеся к звёздам

      Гриффиндор и Слизерин — самый, пожалуй, несовместимый союз Хогвартса. А если добавить ко всему прочему ещё то, что чистокровный слизеринец с пеной у рта постоянно агитировал о чистоте рода; и полукровка, которая не знала своей жизни без магловского телевизора и шоколадного мороженого. Казалось бы, ничего более абсурдного и быть не могло, но...       Драко Малфой, игнорируя собственные принципы, вляпался по самую макушку своих белоснежных волос. В один момент он совершенно случайно на своём пути встретил забавную девушку в желто-красном галстуке. Тогда-то всё и пошло под откос.       И сейчас, скрывая свои чувства от всех на свете, парень страдал. Страдал сильно, с лихвой упиваясь своей горечью. Он понимал, что у них нет будущего, но чертово сердце, которое оказалось совсем не ледяным, требовало любви и нежности. Драко устал быть черствым одиночкой. И кто, если не храбрый львёнок с гриффиндора, смог согреть его озябшее змеиное сердце.       Они частенько устраивали публичные унижения, чтобы отвести от себя подозрения, да и просто насладиться ничего незначащими измывательствами. Это было у них что-то сродни прелюдия, ведь после жаркой перепалки у всех на виду, они всегда встречались в выручай-комнате, и наслаждались близостью.       Обычный день. Обычный коридор. Обычная стычка гриффиндорки и слизерница.       Но на сей раз Драко действовал иначе.       На этот раз сценарий изменился, всё было по-другому.       — Полукровка, избавь меня от своего общества. Мне тошно от одного только взгляда на тебя. Нет, даже не смей ничего говорить, иначе черничный пудинг, который я сегодня съел на завтрак, окажется на твоей уродской одежде. — Малфой сразу же махнул рукой, не дав гриффиндроке даже попытаться произнести хоть слово.       Девушка настороженно посмотрела на Драко. В её глазах легко можно было прочесть непонимания происходящего. Гриффиндорка недоумевающе пялилась на Малфоя. Она то и дело открывала и закрывала рот, не в силах даже пискнуть. Она не понимала, что за игру затеял её парень, но правила ей уже чертовски не нравились.       Гриффиндорка хотела прекратить эту дурацкую сценку Малфоя,но парень даже и не думал останавливаться.       — О Мерлин, хватит каждый раз строить из себя обиженку, ты выглядишь жалко. Я вообще не понимаю, как ты сюда попала. Ты бездарность. Всё, что тебе светит в этой жизни — гнить в своём затхлом маггловском доме. — Драко дрожал.       Его сердце чертовски сильно колотилось в груди. Он раздраженно нахмурился, когда услышал одобрительный гул слизеринских студентов. Малфой мысленно закатил глаза. Как же сильно он ненавидел этих лживый и притворных змей. Но он сам не особо отличался от своих соратников. Драко Малфой также приписывал себя в группу лицемерных и ужасных магов.       Парень всё ещё до конца не мог понять, почему такая светлая и прекрасная девушка-львёнок обратила на него внимание. И сейчас он самолично рушил и уничтожал свою любовь.       Драко понимал, что после сегодняшнего "разговора" гриффиндорка сломается. Но Малфой знал точно, что его львёнок найдёт в себе силы жить дальше. Дальше без него.       Он слишком сильно погряз в проблемах и делах семьи. Накануне война, и ему нужно принять чью-то сторону. И метка пожирателя смерти неприятно покалывала, каждый раз, когда Малфой представлял недалёкое будущее, где ему, под натиском всех засранцов магического мира, предстояло бы поднять палочку на любовь всей его жизни.       Драко чертыхнулся. Каждый раз, когда он в голове представлял что-то подобное, на его глазах моментально наворачивались слёзы. Он слишком сильно влюбился в глупую и наивную гриффиндорку. Парень поклялся себе, что приложит все свои усилия, дабы в скором времени его львёнок вернулась в магловский мир, и война ни в коем случае не коснулась её жизни. Он не допустит, чтобы она воевала. Не допустит.       — Драко, — тихий шепот сорвался с её губ. Это означало, что она на грани. Вот и хорошо. Пускай увидит, какой он плохой. — Прекрати.       Но Малфой даже и не думал останавливаться. Ему нужно быть уверенным, что львёнок возненавидит его всем сердцем.       — К слову, — внезапно слишком громко произнёс Драко, — а это правда, что все полукровки такие же падкие в постель, как и ты, а?       Малфой видел, как на секунду девушка перестала дышать. Её губы дрожали, а из глаз вот-вот польются слёзы. Гриффиндорка была близка к истерике.       — О, — наигранно удивлённо воскликнул слизеринец, — разве ты не рассказала своим друзьям, как мы с тобой ночь напролёт резвились на диванчике в выручай-комнате? Теперь-то я понял, почему гриффиндорцев считают выносливыми.       Сначала Малфой услышал звонкий сочный звук пощечины. А после почувствовал, как ладонь гриффиндорки больно ударилась об его щеку. В левом ухе зазвенело, но вместо того, чтобы скривиться от боли, Драко лишь приторно сладко улыбнулся.       — Беги плакаться в подушку, наивная дура! — Крикнул он вслед убегающей девушке, а после обратился к столпившимся ошалевшим ребятам: — Представление окончено. Можете расходиться.       Он остался один. Коридор опустел.       Он остался один.       Он.       Остался.       Один.       В груди зияющая пустота. Малфой всё ещё не до конца осознавал, что именно только что произошло. Понимание того, что он больше никогда не сможет прикоснуться к его девушке бывшей девушке, не сможет её поцеловать, обнять, успокоить...       "Это для её же блага, — пытался хоть как-то успокоить себя Драко, и образумить себя от навязчивого желания побежать в выручай-комнату и долго вымаливать прощения у львёнка, — скоро война. Любви не место на поле боя."       Он знал, что львёнок ждала его в выручай-комнате. Он знал, что даже после такого публичного унижения она будет его дожидаться. И это ещё больше убивало Драко Малфоя. Он не заслужил такую прекрасную девушку.       Не заслужил.       Поэтому он не пришёл в выручай-комнату. Больше никогда.