Страна Берендея

Лошади не рассуждают. Они живут. Просто живут и молча переживают происходящие вокруг них события. Большой Дас не был исключением, он так же жил, спокойно пасся в просторной леваде и молча благодарил доброго хозяина за привольную и безбедную жизнь. Хоть он и был огромным клайдом с суперпрочными губами, но даже ему не нравился вкус железа во рту. Вообще-то, ни одна лошадь в мире его не любит, а всякие высказывания спортсменов о том, что лошадка хорошо отжевывает железо, и с удовольствием, не более чем выдумка людей. Лошади потому и жуют железку — в робкой и наивной надежде как-нибудь перегрызть её и выплюнуть. Дасу в свое время тоже пришлось пожевать удила с той же целью, но как ни старался он, у него ничего не получалось. И так, и эдак пробовал, и зубами прикусывал, и щеками двигал, и пену пускал, зарабатывая тотальное пересыхание гортани, ничего не помогало. Как все лошади, Дас смирился со своей незавидной долей, покорно тянул телеги, кареты, кибитки… во что впрягут, то и тянул, послушно поворачивал в ту сторону, в какую укажет извозчик посредством удил. И грустно стоял в стойле, привязанный за голову к стене, дожидаясь рассвета, когда его снова впрягут. А в один из многих печальных дней произошел страшный случай. Дас потом долго вздрагивал, вспоминая вороную кобылу, умершую прямо на городской площади-покатушке. Хорошо, что ребёнка на неё не успели посадить… Поднял отец смеющуюся кудрявую девчушку, только-только собрался опустить в седло, как кобыла вдруг зашаталась и как закашляется, а потом у неё кровь горлом хлынула. И рухнула вороная, сначала на колени, а потом и на бок завалилась. Люди засуетились вокруг неё, узду расстегнули, попонку сняли, а под ней… скелет скелетом, голый костяк, обтянутый драной шкурой. На последнем издыхании кобыла та была. Лошадей в тот день спешно развели по конюшням и фермам, и Даса в том числе, его привязали в стойле и задали непривычно большую порцию корма. Однако коней не обманешь, они прекрасно понимают, что случилось. Поев, Дас тяжело вздохнул — незавидна лошадиная доля, что-то принесет ему судьба? — и попытался заснуть стоя, защелкнув ноги. То лето ничем не отличалось от предыдущих, он снова, как и всегда, тянул повозку-домик — две недели туда, две недели обратно, а потом… потом он целый месяц просто жил, наслаждался покоем, ходил на речку в окружении шумной детворы. Затем его на поезде куда-то увезли, как выяснилось, сюда, вот в эту леваду, в которой он в течение о-о-очень долгого времени пасся в компании странноватой лошади с крыльями и её шалуньи дочери. Добрый хозяин Гарри приходил к нему каждый день, приносил что-нибудь вкусненькое, чесал и чистил его, заботливо укрывал попоной от дождя и холода. Иногда садился на него и катался, пользуясь при этом недоуздком, против чего Дас ни капельки не возражал — добрый хозяин ни разу не оскорбил его железом, ни разу не ударил и не прикрикнул. На день отъезда Гарри Дас не обратил внимания, спокойно пасся, а вот когда вместо него пришел верзила-Хагрид, конь задумался — а где Гарри? Настороженно понюхал воздух — пахло летом и солнцем, пахло старым замшелым камнем, пахло лесом и соленой водой от озера, и не было самого главного запаха — запаха Гарри. На всякий случай подождал несколько дней, в кроткой и терпеливой надежде на скорое возвращение хозяина, но дни шли за днями, сменялись закаты и рассветы, и до Даса постепенно дошло — Гарри не придет. С истинной даосской философией принял соломоново решение — раз Гарри не идет к нему, то значит он пойдет к Гарри. Лошади не рассуждают, но могут принимать решения. А уж если она что-то решит, то с пути не свернет, будет идти до конца. Запаха Гарри не было, но Дас помнил другой запах, аромат креозота, вечного спутника железной дороги, и если Гарри уехал… то ему остается найти ту дорогу с тем запахом и отправиться следом за Гарри. Дас оглянулся на замок, посмотрел на Леди Райн и Шалунью, передернулся кожей на спине, потом коротко разбежался и красивым длинным махом перепрыгнул через невысокую изгородь. Почти год свободной жизни привели его мускулатуру в полный порядок, его ноги налились силой, круп накачался в играх с крылатыми кобылами, он буквально светился здоровьем. Шалунья вопросительно тоненько заржала, вытягивая шейку над брусьями и смотря вслед дяде Дасу, а тот уходил всё дальше и дальше, пока не скрылся за поворотом. *** Гарри укладывал чемодан в своей комнате, когда внизу, на кухне зазвонил телефон. Невнятное бурчание подошедшего к нему дяди сменилось громким возгласом «Что?!», в голосе были тревога и изумление. Чемодан был забыт, а сам Гарри кубарем скатился вниз по лестнице и вместе со всеми остальными домочадцами подтянулся на кухню. Вернон повесил трубку и повернулся к двери, возле которой столпились Петунья, Гарри с Дадли, Северус, Кеннет и Дженни с малышом на руках. И все вопросительно глазели на него. Вернон смущенно откашлялся и пробасил в усы: — Не поверите, Дас сбежал. Звонил Чарли Поттер, говорит, гнедого клайда видели за нижним Хэнглтоном, за двое суток он одолел восемьдесят миль от Хогвартса, а судя по направлению, конь держит курс на Лондон… — помолчав, дядя растерянно прогудел: — И что теперь делать, а? Нет, я понимаю, кошка там, ну, собака… но чтобы лошади, такого я, простите, не упомню. — А я видел! — пропыхтел Дадли. — В фильме одном, итальянском, «Чёрный скакун» называется, там пацана с арабским конем на необитаемый остров забросило после кораблекрушения, весь фильм они отношения налаживали, а в конце, когда пацана нашли и увезли на лодке, конь за ними вплавь пустился… Но это ерунда, честное слово, это же всего лишь фильм, а тут по-настоящему всё. Гарри, ты слышал? Твой Дас убежал за тобой, и теперь у него впереди долгий путь, полный опасностей, испытаний и плохих людей. Твоя Россия подождет? Гарри не раздумывал ни секунды. Кивнул и пронзительно глянул на отца, протянул руки: — Телепортируй меня туда, папа! Северус коротко кивнул в ответ и отрывисто бросил: — Иди в сад. Я возьму деньги и документы. И побежал к лестнице, а Гарри поспешил на задний дворик. Вышел, повернулся к окнам и молча смотрел, как мечется туда-сюда тень отца, спешно собирающегося в дорогу. Его раздирали противоречивые чувства — гнев и досада на Даса, ну какого лысого брауни он сбежал? И тревога за того же Даса — хоть бы цел остался, хоть бы не нарвался на живодеров! Хлопнула дверь, с крыльца веранды к нему торопливо подошел Северус, протянул какую-то серебряную штучку, похожую на длинную зажигалку, и проинструктировал: — У Дамблдора была такая же, я очень старался сделать похожую по функциональности, она называется дезиллюминатор. Мы с тобой не знаем, где сейчас находится Дас, но эта штука приведет нас к нему, как портал… Ты, главное, представь себе Даса, пожелай оказаться рядом с ним. Ты понял, Гарри? Готов? Гарри кивнул: — Что нужно делать? — Я его зарядил светом ещё в Хогвартсе, так что должно сработать… Нажми вот на эту кнопку, дождись, когда появится шар света, и позови коня по имени… представь, что он где-то здесь. Гарри откинул крышечку и нажал на кнопочку-рычажок, раздался звонкий щелчок, и из крошечной дырочки из-под приподнятого рычажка вырвался маленький желтый шарик света, который, суетливо дернувшись туда-сюда и, очевидно, не найдя, куда вернуться, нерешительно замер в воздухе перед двумя волшебниками. Гарри сглотнул и позвал: — Дас, Дасик, иди ко мне… Шарик света вопросительно перекосился, судя по лучикам — ни дать ни взять недоумевающая собачка, видели, как озадаченная псина голову набок наклоняет? — вот-вот, и шарик так же, во всяком случае, создавалась такая иллюзия. А потом шарик стал синеть и расти. Рос он, рос, и вот перед Гарри и Северусом возникла синяя сфера, мерцающая белыми всполохами-искрами. Северус взял сына за плечи и легонько подтолкнул, шепнув на ухо: — Портал готов, пора. Я за тобой. Гарри судорожно вздохнул и шагнул в синее… э-э-э, нечто, оно было неосязаемо и даже не туманно. Но руки отца Гарри продолжал ощущать на своих плечах, и по их сигналу он замер. А дальше была телепортация, или трансгрессия, как говорят волшебники. Тело юноши сдавило со страшной силой, так, словно его внезапно туго-претуго забинтовали с ног до головы, бедняга даже успел почувствовать себя мумией, но только он додумал эту мысль, как чувство удушения прекратилось. Гарри моргнул, удивляясь тому, что глаза остались на месте и по-прежнему всё видят. На всякий случай проверил уши, те тоже были на месте, как и пальцы, и ноги на руках… ой, что-то он напутал… Ноги на руках? Гарри потряс головой, пытаясь привести мозги в порядок. Северус, придерживая сына за локти, внимательно следил за сменой эмоций на его лице, наконец, поняв, что мальчик в порядке, отпустил его. Осмотрелись... Портал привел их в небольшую лощину, полого спускающуюся к речке, густо заросшую ивой и осокорем. И там, почти скрытый стволами деревьев, у самой воды стоял Дас. Услышав шум сверху, конь повернул голову и рассеянно глянул на них через плечо. Узнав Гарри, приветливо хрюкнул и даже головой мотнул вверх-вниз. Северус вздохнул, раскрыл сумку, вытащил из неё недоуздок с поводом и подал сыну: — Иди, лови беглеца. Гарри хмыкнул, вытянул недоуздок перед собой, расправил, встряхнул и позвал: — Даси, ко мне! И к величайшему изумлению Северуса, конь бодренько подошел к ним и сам, добровольно, всунул морду в ремешки недоуздка. Гарри осталось его только подогнать к голове и застегнуть. Дальше было путешествие с конем. Наем коневоза, доставка коня к поезду, погрузка его в вагон скотовоза и путь домой. Разумеется, они переживали и ломали головы, сможет ли Гарри уехать в Россию и не придется ли ему тащить коня с собой. К их облегчению, по прибытии на Тисовую Дас с видом хозяина обошел садик по периметру, остановился у особенно пышного розового куста, вдумчиво внюхался в белые розы, с мечтательным выражением морды сорвал одну и принялся неторопливо жевать. Бедная Петунья, чего стоило ей удержаться на месте и не накинуться на вредного зверюгу с полотенцем и руганью. Лошадиную логику лучше не пытаться понять. Дас предпочел тесный маленький садик просторной леваде в далекой Шотландии. И за Гарри он больше не рвался. Так что было не совсем понятно, а куда конкретно Дас сбегал — на Тисовую улицу или за Гарри. Таким образом, из-за Даса Гарри пришлось задержаться и выехать из Англии на пять дней позже. Но к счастью и слава богу, есть на свете телефон, с помощью которого Дурсли связались с городом-на-Неве и объяснили Белым причину задержки, родители Вани успокоили Дурслей и заверили, что в Питере Гарри встретят. И вот огромная толпа родни провожает двух человек в аэропорт Станстеда. Гарри и полковника Шелли почти не видно из-за тел четырех Дурслей, из которых стройной была только тётя Пэт, и стольких же Снейпов, включая Джона Сайруса на руках у Дженни. В руках у Гарри дорожная сумка и небольшой чемодан, зверей он с собой не брал, да и как их возьмешь на край света сквозь дикую череду таможни и ветконтроля? Правда, крылатого Мерлина не спросили, ну да он тоже никого не спросит, просто прилетит однажды к Гарри, да и всё… Прошли регистрацию, оплатили бронь и стали ждать очереди на посадку. Багаж уехал на погрузку, пассажиры сели в кресла в зале ожидания и, как водится в таких случаях, принялись выслушивать торопливые наставления провожающих родственников. У Гарри голова кругом пошла от монотонного гула голосов, то и дело из общего шума вырывались отдельные фразы: — Ты зачем пижаму отложил? Я едва успела её обратно в чемодан положить! — Не забывай принимать таблетки утром и вечером, вот эти лазиды после завтрака, они маленькие, а формины вечером, вот они, не перепутаешь. — И сфотографируй Петропавловскую крепость, не забудь, прошу тебя. — Ты уверен, что не заблудишься, Невилл? — Роберт, ты забыл портфель с документами! Роберт, я с тебя таки поражаюсь, как ты можешь забывать документы?! Гарри вздрогнул и резко развернулся в сторону скрипучего старческого голоса. Так и есть, древняя на вид бабуля висла на руке высоченного широкоплечего парня. Парня по имени Невилл Долгопупс. Не веря своим глазам, Гарри потрясенно крикнул: — Невилл! Эй, Невилл! Тот оглянулся, зашарил глазами по толпе, увидел. И одновременно мальчики начали проталкиваться друг к другу, протолкались и ухватились за руки. Жаркий, неотрывный взгляд глаза в глаза и вопрос: — Ты куда, Невилл? — В Россию, Гарри, в этот… Сан-Питер. Мистер Маринеро согласился поделиться с бабушкой Эликсиром Жизни, вот, лечу за ним. Наконец-то мы сможем исцелить моих маму и папу… Северус закатил глаза, увидев Невилла, вежливо поздоровался с Августой Долгопупс, а Гарри подтащил друга к Густаву Шеллинбергу и жалобно попросил: — Густав, это Невилл, пожалуйста, ты не мог бы присмотреть за ним, как за мной? Густав задрал голову на верзилу со скромным лицом и, вздохнув, деловито спросил: — А что, салага, в первый раз летишь самолетом? В ответ Невилл робко кивнул: — Да, сэр, в первый раз… и один. — Ну ничего, салага. Ты, главное, нас держись, а мы с Гарри тебя не бросим. Всё будет в порядке. Вот так волей случая, благодаря лошадиному капризу сошлись два пути на одной дороге. Пути Гарри и Невилла.