Карма

На ресепшене с выражением лица Киры, которая ловила Жданова на горячем, стоял Федор. — Андрей Палыч, — сказал он высоким голосом, — а тут к вам… другой курьер. — Это не то, что ты думаешь! — пылко вскричал Жданов. — Вы всегда так говорите, — не поверил Федор. — Это… — Жданов заглянул на штемпель отправителя. — Это фельдъегерь из Спецсвязи. Он привез нам Пражские договора. — Если вы мне не доверяете, то так бы и сказали! Женсовет хихикал у лифта. Кира и Вика, приехавшие с обеда вслед за ними, остановились за спинами секретарш, не понимая, что тут за пробка. — Я люблю только тебя, Федор, — с чувством заверил курьера Жданов. Тот негодующе фыркнул. — Ладно, — сказал Жданов, спиной ощущая яростный взгляд Киры, — отдайте документы Марии. — Жданову лично в руки, — сказал фельдъегерь и добавил виновато: — тут оформлено на физлицо, наверное, отправитель что-то напутал. Так что предъявите, пожалуйста, паспорт. — Паспорт, паспорт, — пробормотал Жданов, хлопая себя по нагрудным карманам. — Кать, а далеко у меня паспорт? — Далеко, — ответила она, делая большие глаза. Ах да, он отдал ей его прямо после их бракосочетания. Наверное, он теперь хранился в самом надежном месте — под подушкой у Пушкаревой. — Водительские права тоже подойдут, — подсказал фельдъегерь. — Права… — Совсем далеко, — быстро сказала Катя. Жданов едва не расхохотался. А права у него отобрала Пушкарева на вечеринке у Волочковой, не позволяя ему сесть за руль с температурой. И забыла вернуть. Видимо, доставать водительские права президента компании из своей сумки на глазах у всего Зималетто Катерина постеснялась. — Идемте со мной, — сказала Катя фельдъегерю, — у меня есть доверенность. — У вас есть доверенность на получение писем Жданова как физического лица? — спросила Кира. — Да мы сразу весь пакет оформили, — ляпнула Пушкарева и осеклась. Оставив фельдъегеря в приемной, Катерина скрылась в своей каморке. Вслед за ней в кабинет Жданова вошла Кира. — А я не поняла, — сказала она, — что сейчас произошло. — Путаница в оформлении, — ответил Жданов, прекрасно понимая, что Кира говорит совсем о другом. — Пушкарева что, отобрала у тебя все документы? Катя вышла из каморки и прошмыгнула мимо них в приемную. — А твой загранпаспорт тоже у Пушкаревой? Ты поэтому не полетел в Лондон и Прагу? Она не выпускает тебя из страны? Это было смешно, но Кира бы сейчас его веселья не оценила. — Кирюш, — мирно сказал Жданов, — ну что за глупости. Я потерял загранпаспорт и никак не найду времени, чтобы его восстановить. — А российский паспорт ты тоже потерял? — Ну он валяется где-то дома. — И почему Пушкарева об этом знает? — Потому что она мой личный помощник. Кир, ну мне некогда думать о таких мелочах. — Однако тебе хватило времени оформить все доверенности на Пушкареву. — Видишь, как это удобно? — Удобно? — закричала Кира. — Да ты находишься в руках этой женщины! С потрохами и компанией. Что есть, то есть. Но зачем так кричать-то? — Кирюш, не устраивай драм на ровном месте, — попросил Жданов. — Андрей, ты сошел с ума. Как ты можешь так безоглядно доверять этому чужому человеку? — Легко, — честно ответил он. — Если я кому-то и доверяю безоговорочно и всецело, так это Екатерине Пушкаревой. — Это какой-то бред, — пожаловалась Кира и вышла из кабинета, едва не сбив с ног Катю. Пушкарева осторожно закрыла за ней дверь и посмотрела на Жданова. Они дружно рассмеялись. — Катенька, — сквозь смех попросил Жданов, — а права вы мне все-таки верните. А то что же это у меня одни обязанности! — Хороши бы вы были, если бы вас остановили гаишники, — простонала Катя. — Где права? У Пушкаревой? Где паспорт? Тоже у неё. Да меня посадят за работорговлю! — Да просто посмеются над таким подкаблучником, как я. Все документы отдал жене. Пушкарева вскочила на ноги, мигом посерьезнев. Оглянулась на дверь. Погрозила Жданову пальцем. И скрылась у себя. Поразительно Катенька устойчива в своих реакциях. Глядя на закрытую дверь её каморки, Жданов задумался. И почему Катя от него всё время бегает, как прыткий заяц? Хоть бы раз подошла, обняла, премию попросила, глазками постреляла. Может, она влюблена в него платонически? Как в мудрого и талантливого руководителя? Решив проверить эту страшную загадку в ту же секунду, Жданов отправился в каморку. — Катенька, — взял он быка за рога, — а пойдемте сегодня на свидание? Она стояла возле полок, пришпиливая Пражские договора в нужную папку. Вместо того, чтобы взволнованно ахнуть или там в обморок упасть, только посмотрела на него сочувственно и потрепала по плечу, как верного лабрадора. — Не находите себе места перед встречей с родителями? А знаете что, — она сгрузила ему несколько толстых папок, — вы приходите вечером к нам на ужин. Мама тушит кролика по новому рецепту. Мои родители заговорят вас до смерти, и ваши вам завтра покажутся не такими уж и страшными. Жданов стоял как дурак с папками в руках и пялился на Пушкареву. Пока она страдала о том, что он не видит в ней женщину, Катерина в упор не видела в Жданове мужчину. — Кать, ну мне хотелось бы побыть с вами наедине, понимаете? — со значением произнес он. — Понимаю, — согласилась она спокойно, — еще раз пробежаться по финансовому отчету?.. Да, Катя права. Аура у него сбоит, а карма испорчена. Вот оно, наказание. Вопреки мрачным предчувствиям Жданова, встреча с родителями прошла спокойно. Они с отцом прошлись по Зималетто, и он сказал, что собирается вечером поужинать с Воропаевыми — постараться в спокойной обстановке обсудить все сложные темы. — И кто же эта женщина, ради которой ты так всё запутал? Жданов ответил не сразу, прислушиваясь к мерному шуму работающих швейных машин. Не справился с улыбкой, отпустил её на волю. — Просто женщина, — ответил он. Вечером Ольге Вячеславовне стало плохо, и весь женсовет помчался к ней, и Катя, конечно, тоже. А Жданов только отвез её туда, но не стал подниматься, чтобы не вызывать лишний ажиотаж. Сидел в машине, смотрел бездумно на свет в окнах, и ехать ему было некуда. Ему казалось, что в сложной игре снега и света за окном мечутся неясные тени. Словно бы борются друг с другом темные соперники, а тонкая женская фигура танцует между ними. Из ниоткуда навалилась глухая тоска. В окно постучали. Жданов опустил стекло. — Ну и что вы здесь сидите? — спросила Катя, склоняясь ниже. — Вас жду. Катя поежилась. — Какое-то странное ощущение, — сказала она, — как будто мы с вами случайно избежали большой беды. Он улыбнулся, удивляясь тому, как схожи их мысли. — Ну садитесь в машину, Кать. Она обошла капот и плюхнулась рядом со Ждановым. — Отец еще не звонил? — Еще нет. А ваш? — А мой — трижды, — Катя засмеялась. Глядя на то, как подрагивают её губы, Жданов снова напомнил себе: завтра показ, послезавтра — совет. Не надо нервировать Катерину всякими приступами… как там сказала Амура? Приступами сумасшедшей страсти. Ему нужна Пушкарева в трезвом уме и твердой памяти. Два дня, Жданов. Потом можешь кидать её через седло и увозить в степи. Он откинулся на спинку сиденья, закрыл глаза. — Кать… поцелуйте меня пожалуйста. Теплое быстрое прикосновение губ к его щеке. Потом — к другой. Что же, радуйся и этому. Неожиданный бонус — рукопожатие маленькой прохладной ладошки. — У вас такое лицо, — очень близко раздался Катин голос, — как будто у вас зуб болит. — Кать, — по-прежнему не открывая глаз, сказал Жданов. — Вы пойдете со мной завтра на показ? — Ага, — хмыкнула она, — открою его вместе с вами. И она даже захихикала, такой смешной показалась ей эта мысль. Если бы не Кира — пусть бы открывала хоть десять показов, лишь бы в радость, но нервировать бывшую было чревато. Она и без того сегодня разозлилась. — Возьмите женсовет, — сказал Жданов, — и отправляйтесь все на показ. Девчонки же любят такие мероприятия? — Девчонки любят, — согласилась Катя, — а я не очень. — Опять комплексуете? — Опять. — Тогда пойдете со мной? Он посмотрел на неё. Катя сосредоточенно расковыривала дырку на шарфе. — Не пойду, — сказала она насупленно. — А я вам за это премию выпишу. — Не нужна мне ваша премия. — Машину куплю. — И машина не нужна. — Пойдете со мной просто так? — Просто так — пойду. Он засмеялся, а Катя моргнула, поняв, что угодила в ловушку. — Выберите тогда сами мне одежду, — попросила она неловко, — чтобы вам не стыдно было рядом со мной. — А мне и не стыдно, — сообщил Жданов, заводя машину. Он говорил правду, — без всякого удивления понял он. Плевал он на то, что думают остальные. — Но я помогу вам… только для вашего собственного спокойствия. — Вы видите на моем лице хоть какие-то признаки спокойствия? Он не смотрел на неё, он смотрел на дорогу. Он вообще на Катю смотреть в ближайшие два дня не будет. — А жалко, да, что Зималетто паранджи не шьет? — заметил Малиновский. Жданов вынырнул из развалов новой коллекции и строго посмотрел на друга. — Ты сейчас о чем? — Да так, навеяло… — затуманился Ромка. — Палыч, а объясни мне, непутевому, еще раз: для чего ты берешь с собой на показ Пушкареву? — А пусть все привыкают. — Привыкнуть к Пушкаревой невозможно! — Привыкают к Пушкаревой рядом со мной! — рявкнул Жданов. — Это еще зачем? — не понял Ромка. — На всякий случай. Рассказывать Малиновскому о том, что они с Катей женаты, Жданов не спешил. Да и вообще не стремился обсуждать её с Романом. Слишком всё было хрупко, слишком нежно, чтобы слушать циничные комментарии. Почему-то хотелось заслонить свои до конца еще не понятные чувства от чужих насмешливых глаз. Жданов отверг еще несколько брючных костюмов, перелистнул пару платьев. В слишком открытом наряде Кате будет неуютно. В слишком закрытом — жарко. Горошек напомнил ему о вечеринке в АйТи Коллекшн и о желтом цветке в её волосах. Почему еще тогда не понял, как необычна Катя? Куда смотрел? На кого? Трикотажное серое платье было вполне в духе её вязаной сумки и бесконечно длинных шарфов. Наверное, Кате нравится такой стиль. Да, должно быть хорошо — простенько и мило. Никаких вычурных мотивов. — Годится, — решил Жданов. — Зато, Андрюха, мы теперь знаем, какой именно вид извращений ты предпочитаешь. Фетишизм!