9 женщин

      После тепла и света «приёмной залы» Предводителя промозглая поверхность казалась ещё более враждебной и, усиливая тревогу, добавляла к ней тоску. Следом за сумерками, проведёнными в полностью изолированном от внешнего мира помещении, незаметно наступила ночь. От дня, столь же мрачного, её отличали лишь ставший острее холод и спустившийся к самой земле душный туман, который до предела ухудшил и без того паршивую видимость.       К челноку плелись почти в полной тишине. Сквозь мглу, более не разбавляемую белыми всполохами ушедшей за горизонт грозы, пробивались разве что глухой топот десятков закованных в тяжёлые сапоги ног и изредка — обрывки фраз многочисленной охраны. Предводитель решил лично участвовать в операции. Случалось такое нечасто, о чём красноречиво твердила реакция стражников, поначалу не в меру оживившихся, но затем быстро утративших боевой запал.       Подобно бронированной черепахе, моноколёсная повозка Предводителя ползла впереди колонны в окружении четырёх таких же, чуть менее комфортабельных и чуть более вооружённых, аппаратов. Передвигаться пешком Предводитель, очевидно, считал выше собственного достоинства, да и мало приятного в том, чтобы, ломая в темноте ноги, пробираться по виляющим меж острых камней тропам. И то ли так гнетуще действовала «погода», то ли Предводитель просто утомился и ушёл в свои мысли, но он молчал.       Пользуясь затишьем, Танос старался выжать из этого времени всё: систематизировать полученную информацию и предугадать действия Предводителя хотя бы на пару шагов вперёд. Ведь в любой момент «переговоры» могут возобновиться, и к ним необходимо быть готовым — в том числе и морально — иначе сдержаться во второй раз может и не выйти. В задумчивости Танос не заметил, как поравнялся с угрюмо шагающей под конвоем Гаморой: её вид, её близость придавали решимости. И хотя сейчас напряжение не чувствовалось так явно, без ставшей привычной трескотни Предводителя было не по себе.       Разрезав кажущийся густым туман, прожектор наконец выхватил из ночной тьмы борт челнока.

***

      – Время так тянется, – Шури откинулась на спинку кресла и уставилась в потолок. – Я даже есть захотела.       – Представь, каково тогда им… – Пеппер имела в виду заточённых в клетку, подобно диким зверям, подруг и их ожидание, а вовсе не голод, — его она как раз не чувствовала: стресс напрочь заглушал вообще все желания и даже мысли Вирджинии.       – Они хоть чем-то заняты, – протянула, поёрзав на сидении, Шури: бездействие для неё было хуже напряжённого боя. – Хотя бы не сидят, как мы.       – Мне кажется, только это им и остаётся? – Пеппер удивилась уверенности принцессы. В ответ та непонимающе нахмурилась. – А, – Вирджиния потрясла головой, будто сбрасывая с себя наваждение, и потёрла глаза. – Подумала, ты тоже о девочках… – К концу предложения она совсем сникла.       – Надеюсь, их хотя бы не трогают, – тем же тоном продолжила её мысль Шури, а затем быстро подалась вперёд, к экрану, и едва заметным касанием отключилась от общего канала, перейдя в личный: – Хоуп, доложи обстановку.       Послышалось шуршание, раздался тяжёлый вздох, и только затем зазвучал голос Осы:       – Темень. Идём… Ну, как идём — ползём к куче. Вернее, Танос ползёт и ещё, наверное, сотня стражников во главе с Его Величеством НеЗатыкаюсьНиНаМинуту. Я сижу. – Юмор был последним, что выручало сейчас Хоуп.       – Как они? – наконец-то Пеппер могла спросить о подругах. – Ты так ничего не сказала о…       – Помятые… но настрой боевой! – Хоуп видела попытку Брунгильды отхватить бесстыжую лапу Предводителя и решила несколько приукрасить действительность. На самом деле понять, в каком состоянии напарницы, она не успела. – Кэрол нет. Где, как и когда её искать, не представляю… И Гамору избили, – Хоуп замолчала: на этом новости у неё закончились.       – Гамору? – Шури решила, что ослышалась. – Она в порядке?       – Да, всё в норме. Вы разве не слышали?..       «Так вот что это было», – переглянувшись, одновременно подумали женщины. Опять повисло молчание.       К удивлению Хоуп, от долгожданной тишины ей было почти физически плохо, и, чтобы снова отвлечься, она обратилась к напарницам:       – У вас там как?       Шури решила, что пора сделать общение обоюдополезным, и переключилась на общий поток, чтобы разговор мог слышать Танос. Прочистив горло, она бойко начала рапорт:       – Говорит «Санктуарий». На горизонте чисто: подозрительной активности не наблюдаем. Кораблей противника на радарах нет… хотя не думаю, что это надолго, – Шури не удержалась от ремарки. – Гроза сместилась в нашу сторону, поэтому сигнал временами идёт с помехами, но некритично. Перебоев пока нет, – немного поразмыслив о том, что ещё будет не лишним доложить команде, Шури добавила: – Отсек под выгрузку готов. И да, нам не помешает помощь Хоуп. Что скажешь?       Танос утвердительно хмыкнул, но Оса, которой и был задан вопрос, молчала.       – Хоуп, слышишь? – Шури повторила попытку добиться от подруги ответа. – Особенно твои статураманипуляторы*.       – Что? – вместо Осы, переспросила Пеппер.       – Ну, уменьшители.       – Тут такое дело… – Хоуп чувствовала, как горит под маской лицо, – …у меня их нет. Оставила на скоплении. Я могу попробовать быстро туда слетать, попробовать найти…       – Нет! – громко прервала Осу Шури и уже расслабленно, чтобы не накручивать ту ещё больше, продолжила: – Забей, без них справимся. – Риск потерять саму Хоуп, отправив её на поиски, был слишком велик. – Ты́, главное, приди.       – Да-да! – оживлённо затараторила Оса, чтобы хоть как-то скрыть смущение. – Тогда незаметно переберусь на Гамору перед отправкой… Или сразу в челнок!       – Прекрасно! Ждём вас. Не пропадай.       Шури отключила голосовой канал и устало опустила голову на стол, прикрыв тяжёлые веки. Невесомо на её спину легла тёплая и такая нужная сейчас ладонь. Нежные поглаживания успокаивали.       – Всё обойдётся, – Вирджиния несколько виновато улыбнулась, словно не верила своим словам и извинялась за эту вынужденную ложь. – Я пойду, захвачу нам что-нибудь с кухни. Одна нога здесь, другая там, – она снова улыбнулась и встала, намереваясь уйти, но Шури перехватила её кисть и сжала в прохладных пальцах: «Спасибо, Пеп…»

***

      На место команда Предводителя прибыла неполным составом: ещё в дороге часть охраны по приказу Командира отделилась от общей массы и направилась к собранному металлу. У челнока остались лучшие.       Пока корабль досматривали, Танос решил испытать удачу, а заодно попытаться разговорить подозрительно притихшего, что не сулило ничего хорошего, Предводителя. Неторопливо сократив разделяющее их расстояние и посеяв этим «несанкционированным» передвижением беспокойство среди охраны, тут же вскинувшей бластеры, Танос остановился сбоку от Предводителя. Проследив направление его взгляда, он упёрся в стоящую у трапа под надзором Командира Гамору.       – Управлять судном в кандалах не слишком сподручно, – монотонно проговорил Танос, не сводя глаз с дочери.       – Согла-асен, – после недолгой паузы скрипуче протянул Предводитель. Наконец сбросив с себя оцепенение, он окликнул Командира, впервые назвав того по имени: – Брук! Сними с неё наручники. – Внутри у Таноса всё задрожало: свобода Гаморы была небольшой, но значимой победой на пути к их цели. Однако прозвучавшее далее — пара небрежно брошенных слов — мгновенно заставило его отрезвиться: – Хомут оставь.       Тут же с трапа раздалось «всё чисто» — недолгий осмотр завершился успешно, и, кивнув Командиру, Предводитель дал добро выдвигаться, приказав тому взойти на челнок вместе с Гаморой.

***

      Спустя примерно час «пешей прогулки» вслед за одномоментно скрывшимся в темноте кораблём, Танос с компанией таких же лишённых транспортных средств «счастливцев» наконец прибыл к намеченной точке.       К его облегчению, с Гаморой всё было в порядке, за исключением того, что она стала ещё злее: присутствие на борту Командира, вряд ли тихо просидевшего в углу те несколько минут, что длился перелёт, спокойствия ей не прибавили. От Хоуп, отправившейся вместе с ними, весь этот час, кроме сообщения о посадке, новостей не поступало, что уже в пути смутило Таноса, но теперь он видел причину: Гамора до сих пор не справилась с транспортировкой металла, более того — она даже не начала погрузку.       Увезти такое количество сырья за один заход на ветхом и по своей конструкции маломощном судне было невозможно. Собранное необходимо было разделить хотя бы на две части и, скрепив тросами, подготовить к перевозке.       Этим на грани сил сейчас и занималась Гамора. По мере возможности ей помогала Оса, но собственные размеры и необходимость действовать скрытно сводили её усилия практически к нулю. Многочисленная же компания крепких, ничем не обременённых и оттого скучающих стражников во главе с Командиром и Предводителем стояла в стороне и наблюдала за тем, как Гамора укладывает и связывает неподъёмные и скользкие от влажного тумана обломки.       Появление Таноса не осталось незамеченным. Отделившись от своих, навстречу ему выплыл Предводитель и, широко раскинув в стороны руки, расплылся в улыбке:       – А мы тебя уже заждались, Дион! – Глаза его замаслились, но Танос видел в них только притворство: случись с ним что-нибудь по дороге сюда, «несчастный» случай (не с летальным исходом, разумеется), — и бандитскому счастью не было бы предела. Но то ли Предводитель засомневался в силах своих бойцов, то ли действительно рассчитывал на более выгодное сотрудничество, однако Танос добрался до места без происшествий.       Вид толпящихся остолопов с пушками, едко комментирующих каждое действие Гаморы, измотанной настолько, что она не заметила прибытия оставшейся части команды, в том числе и Таноса, привёл его в ярость. Гнев так явно отпечатался в загрубевших чертах, что не укрылся бы даже от слепца, что уж говорить о проницательном взгляде Предводителя. По тому, как тот, медленно сморгнув двумя парами ушлых глаз, посмотрел прямо в застывшее каменной маской лицо титана, Танос понял — помощи можно не ждать. «Мои́ люди — не твои», – отчётливо читалось в каждой чёрточке и в каждом жесте Предводителя.

***

      Проблем с транспортировкой металла не возникло. Снимать с челнока пускай и многотонный груз, несмотря на всеобщие опасения, оказалось несложно, а главное, быстро. С этим в одиночку прекрасно справилась Пеппер. Хоуп в узком для такой объёмной ноши коридоре только путалась у неё под ногами, и потому было решено, что в следующий раз ей лучше остаться с Таносом, чтобы к тому же не пропустить ничего важного.       Гамора, едва успев сойти с трапа, рухнула на пол и, привалившись натруженной спиной к борту челнока, задремала, пытаясь выцедить из минут отдыха всё. Как сама же она и сказала, прежде чем отключиться (сном это состояние трудно было назвать), ошейник вытягивал из неё силы. Осмотревшая восково-бледную подругу Шури, к своему удивлению, действительно зафиксировала серьёзный отток энергии. Даже несмотря на то, что тело Гаморы было частично модифицировано Таносом, её жизненные показатели сейчас находились на пределе.       «Теперь понятно, почему они не могут выбраться самостоятельно. Даже Кэрол…» – Шури заметно помрачнела. Хоуп, самая бодрая из всех из-за постоянного напряжения, в бездействии тоже сникла и вернулась на челнок, — видеть «неживую» Гамору для неё оказалось слишком тяжело.       Шури сняла цифровую копию с устройства, но не стала сразу пытаться деактивировать его. Сперва необходимо досконально изучить чужую технологию, найти все опасные участки и слабые места, иначе высока вероятность не только выдать себя с потрохами, но и лишить жизни Гамору, а то и всех «окольцованных» союзниц…       Пока Танос ожидал возвращения дочери и думал о том, как будет выкручиваться, когда дело дойдёт до «разминирования» дам, заскучавший Предводитель снова пытал его разговорами.       – А чего решили челноком перевозить, ещё и таким дохлым? – Предводитель поковырял в зубах короткой, сплющенной с одного конца щербатой булавкой и, смачно сплюнув себе под ноги, заколол её обратно за воротник. – Долго, да и жопу рвать при погрузке…       – Телепорт сломан, – не стал изобретать отговорок Танос. Он и сам был не рад такому раскладу, но поделать ничего не мог: – Для починки нужны детали.       Предводитель запрокинул голову и понимающе хмыкнул, выпуская облако пара:       – Не боишься, что дочурка за тобой не вернётся? Поднимет мятеж? Сбежит?       – Не сбежит. – Танос привык к резкой смене тем: она перестала быть для него чем-то внезапным ещё с момента появления в его жизни девяти своенравных особ. «До них этому далеко…» — с теплотой Танос подумал о напарницах. От этих мыслей в груди защипало.       Тем временем Предводитель продолжал:       – Тоже, значит, повязана… Да ты, я смотрю, тиран!       Танос криво ухмыльнулся и поскрёб пальцами колючий подбородок. Остро́ты Предводителя неплохо выдавали его настоящие мысли, по крайней мере, Таносу хотелось, чтобы это было именно так. После небольшой паузы Предводитель снова выхватил зубочистку. «Нервы…»       – Ты так просто променял баб на жестянки. Сколько же их ещё у тебя? Или не нужны стали, а? – Предводитель возбуждённо хохотнул и уставился на Таноса, предварительно панибратски пихнув того локтем в бок, но в ответ получил косой и тяжелый взгляд: – Забудь… А может, там, – он ткнул кривым пальцем в непроглядно тёмное небо, – у тебя есть что-то не менее занимательное? Тебе ведь нужен ещё металл. А, Дион? – Предводитель замер, выжидающе глядя Таносу прямо в глаза. От прежнего гаерства не осталось и следа. Неожиданно поведя плечом, он запустил шестерню во внутренний карман сюртука и выудил оттуда небольшой, некогда украшенный почти стёршейся от времени эмблемой футляр. Раскрыв его на ладони, Предводитель радушно протянул коробок Таносу.       Оглядев содержимое портсигара, чем оказалось это, без всяких сомнений, древнее изделие, Танос не колеблясь принял «угощение» — самую обыкновенную папиросу — и неспешно закурил.       – Есть провиант.

***

      – Хоуп, что там у вас? Почему замолчали? – Тишина в эфире повисла такая, что Пеппер натурально испугалась и поспешила узнать, не случилось ли чего.       – Они… курят? – не веря собственным словам, ответила Оса.       – Чего-о? – С открытым ртом Шури обернулась к миссис Старк и нервно хохотнула. Однако Пеппер было не до веселья.       – А вдруг там яд?! – Она знала немало изощрённых способов убийства: охранные системы Тони всегда справлялись с возложенной на них задачей, но это не отменяло многочисленных и, к счастью, неудачных попыток покушения сначала конкурентов, затем завистников, и всегда — психопатов… – Гамора?! – Пеппер встревоженно позвала подругу, только что с абсолютно отсутствующим видом прошедшую мимо неё на челнок.       – Предводитель тоже курит, а сигарету, или что это вообще такое, Танос собственной рукой брал. Я видела. Не думаю, что она отравлена, – попыталась успокоить Вирджинию Хоуп и тоже обратилась к Гаморе: – Ты долго ещё? Здесь что-то намечается…       – Вылетаю, – устало выдохнула Гамора, и коммуникаторы заполнил гул двигателей.

***

      Пока женщины засоряли эфир, отвлекая Таноса от запутанных мыслей, разговор возобновился, но настроение его стало иным.       – Свою часть договора я выполнил — металл у тебя, Дион. – Предводитель говорил жёстко. Чувствовалось, что за плечами у него имеется немалый опыт ведения подобных переговоров. – Пора обезвредить твоих, ой!.. – он расплылся в довольном оскале, – уже моих девочек.       Танос затушил в пальцах недокуренную сигарету и шумно выпустил через нос клубы горького белёсого дыма, — но не произнёс ни слова.       – Молчишь… – Предводитель резко опустил голову, будто та держалась на невидимой нити, которую вдруг перерезали, и дважды кивнул носкам своих ботинок. – Ну, молчи… – Танос чувствовал, как на виске пульсирует вздувшаяся от напряжения вена, но продолжал безмолвно наблюдать за Предводителем. Внезапно тот выпрямился и расправил плечи: – Знаешь что́, Ди-он? Я кидалова не прощаю.       – Будут тебе женщины, – наконец неспешно проговорил Танос. – Я своё слово держу.       – Когда? Если ты думаешь так выторговать больше лома, то…       – Мне нужны гарантии, – Танос впервые позволил себе открыто перебить Предводителя.       – Какие ещё гарантии?! – в разговор вмешался Командир.       – Личной неприкосновенности. Мы все здесь понимаем, что, как только заряды будут обезврежены, необходимость во мне отпадёт. Сперва обмен.       Танос блефовал. Его мелко потряхивало, волнами попеременно накатывали то жар, то холод, но внешне он оставался неизменно спокоен. Другого шанса вывезти с Мавета сырьё, которого требуется на порядки больше, чем уже удалось урвать, у них не будет. Женщины сейчас в относительной безопасности: вряд ли их осмелятся тронуть без позволения «сверху», да ещё и после услышанного.       Заметив, как окрашивается тревогой лицо Предводителя, Танос добавил:       – Времени достаточно, об этом не беспокойся.       – Что ж… Понимаю. Перестраховаться никогда не лишне, – неожиданно для Командира и самого Таноса, хоть на это он и рассчитывал, Предводитель сменил гнев на милость. – Залёт на залёт.       Танос нахмурился.       – Челнок привёз, челнок увёз. Сечёшь? Исходить будем из максимальной тяги твоего корыта. Мои люди всё зафиксировали, – Предводитель снова осклабился, что не предвещало ничего хорошего. – И даже не пытайтесь ловчить — взвесим, и за каждый центнер недогруза отдадите два.       – А у вас ничего не треснет? – нашла в себе силы возмутиться Гамора, возвращение которой умудрились не заметить.       – Ты ещё торговаться со мной будешь, зелёная?       – Идёт, – не дал разгореться конфликту Танос. – Металл можем брать с любого скопления?       – Скопление — скажешь тоже! – весело, будто ничего и не происходило, проскрипел Предводитель и ненадолго задумался: – Есть свалка в девяти километрах отсюда. Ко́дор! – он окликнул долговязого стража с тремя щупальцеобразными «ногами», ребячески свисающими из открытого мономобиля. – Дашь девчонке координаты пятой «Айры».       Трипод** кивнул и полез внутрь кабины. Нетвёрдо ступая, Гамора поплелась в его сторону.       – Полетишь с ней, – Предводитель одёрнул смотрящего вслед удаляющейся дочери Таноса. – А то жди тебя.       Момент выглядел удачным, и Танос решил задать давно скребущийся в голове вопрос:       – Откуда такое доверие? – Ответа, тем более правдивого, он не ждал.       Интерес чужака не показался Предводителю странным или подозрительным. Он видел стоящую за его словами логику: полная свобода передвижения, отсутствие средств контроля (догадаться, что ошейники, как и браслеты, не красоты ради, особого ума не надо), и готовность идти на компромиссы, — вот то, что, по мнению Предводителя, навело на эти мысли его нового знакомого.       Натянув свою самую честную маску, Предводитель ответил:       – Хочу, чтобы оно было взаимным.

***

      Выделенный для «добычи» металла участок не был худшим из возможных вариантов, однако всё указывало на то, что его уже не раз успели проредить до Таноса такие же, как и он, искатели полезного хлама. Не знать об этом Предводитель не мог, о чём уже после беглого осмотра кучи тихо сообщила отцу Гамора, — но не в их положении было выбирать.       Брали всё, оставляя только откровенную гниль и синтетический мусор. Крупных фрагментов на этом скоплении не имелось, однако практически всё здесь принадлежало к третьему поколению так называемых необлегчённых металлов, что только играло на руку жадному Предводителю и грозило разорением кладовых Санктуарию.       «Для переплавки сойдёт, но расход будет катастрофическим…» – скрипя зубами, думал Танос и туже затягивал тросы, представляя, что те обвивают тонкую синюшную шею…       Танос почти полностью адаптировался к условиям среды, а за наваливающейся временами усталостью стояло скорее однообразие работы, нежели физическая нагрузка: выбирать и паковать скользкую, густо пахнущую ржавым железом мелочь было муторно и противно. Помимо этого, Танос всё же взял на себя две трети небольшого, в сравнении с его собственным, участка Гаморы. Он заметил, что дочери всё тяжелее поддерживать заданный темп, а ведь ей ещё предстояло вести челнок и работать на погрузке провианта. Непроизвольно вспомнились потерянные Осой уменьшители, которые пришлись бы очень кстати, облегчив женщинам жизнь.       Когда Гамора начала поливать отборной бранью каждый вываливающийся из рук кусок и отказывающийся подчиняться крепёж, Танос понял, что что-то не так. Когда она замолчала и перестала размениваться на любые «лишние» движения, не говоря уже о ругани, он откровенно заволновался и, вопреки вялым протестам Гаморы, объявил перерыв. Попросив у стражи воды, Танос не ожидал отказа, однако получил лишь гнусавое «на борту напьётся» от Командира, наслаждающегося подневольным положением «борзеющих пришлых» и собственной властью.       Хоуп в сборе лома в этот раз не участвовала, однако на ней лежала задача не менее важная: отделившись от команды, она следила за Предводителем, удобно усевшись на одном из лацканов его сюртука. Занятие было откровенно скучным: «объект наблюдения», как окрестила Предводителя на время задания Хоуп, чтобы хоть как-то себя развлечь, таскался среди стражников, чесал со всеми подряд языком, жевал какую-то «страшно крошащуюся дрянь», клевал носом в «своей кибитке» — одним словом, не делал ничего предосудительного. Но всему когда-то приходит конец, и безделью Осы он тоже пришёл, когда в повозку к Предводителю внезапно подсел обеспокоенный чем-то Командир. Хоуп не раздумывая сигнализировала всем о повышенной готовности.

***

      Командир поёрзал на сидении, вероятно, решая, с чего начать.       – О каком времени говорил этот Дион? – наконец выдохнул он вопрос, который уже давно не давал ему покоя.       – Думаю, это всё симпатическая связь, Брук, – после небольшой паузы ответил Предводитель, щурясь и потирая утомлённые от долгого дня глаза. – Я не знаю всех тонкостей, с этой дрянью давно никто дел не имеет. Ещё дед мой… Ну, ты знаешь, – он передумал углубляться в своё прошлое и, немного помолчав, продолжил рассуждать: – Очевидно, что с корабля сходить он может, но время, получается, ограничено.       Уверенности в словах Предводителя не было, и это слышали не только Танос с командой, но и Командир.       – А если Дион лжёт о связи? – задал он напрашивающийся сам собой вопрос.       – Этот может, да-а… – Предводитель шумно утёр нос тыльной стороной ладони и затих. Тем временем в нескольких десятках метров от повозки раздался лязг упавшего на землю обломка, однако, к счастью Таноса, который и выронил кусок конструкции, связи между шумом и разговором не заметили.       – Как-то проверить? – осторожно начал Командир.       – Не-а, – Предводитель закинул одну ногу на приборную панель и медленно почесал подбородок, – незаметно — никак.       – А заметно? Чем мы вообще рискуем? Схватим его и…       – Всем, – Предводитель жёстко прервал даже внешне изменившегося, представив скорую расправу и последующую делёжку добра, Командира: в его звероподобном лице стало ещё меньше человеческого, отчего Хоуп невольно поёжилась. – Пока рано. Сначала пусть обезвредит бомбы — разорвёт связь…       – Если она есть.       – …связь с бабами, – с нажимом закончил прерванную мысль Предводитель. – При захвате всё что угодно может пойти не так. Он должен оставаться живым, всегда, даже временная остановка сердца критична… Это то, что мне удалось раскопать, – увидев в глазах Командира непонимание, пояснил Предводитель. – Сдохнет — не получим ни баб, ни его самого, – тяжело вздохнув, он оправил задравшийся от неестественной позы сюртук, едва не смахнув Хоуп. Закончив прихорашиваться, Предводитель продолжил: – Нужно усыпить его бдительность. С девчонки на поверхности тоже глаз не спускай.       – Почему только на поверхности?       – Закатай, Брук, – Предводитель небрежно оттолкнул ладонью лицо Командира и рассмеялся. – Тебя с ней я всё равно не отправлю, ты мне здесь нужен. К тому же опасно… Пусть и дальше думают, что я им доверяю. Свяжись с кораблями, прикажи возвращаться, а я выиграю нам время, и тогда у нас будет всё и даже больше — радары говорят, что судно огромное.       – А связь? – Командир зациклился.       – Да что ты, как… – захлебнулся от вспыхнувшей злости Предводитель. – Усыпим, оттащим на борт, подтянем эксперименталистов — разорвут это дерьмо к чертям собачьим! Кстати, – гнев затух так же внезапно, как и разгорелся, сменившись раздражением, – почему баб не проверили?       Командир сконфуженно развёл руками:       – Да кто ж знал…       – Ты, Брук, – Предводитель ткнул его пальцем в грудь, – ты должен был знать. Или штаны начальника охраны на мозги давят? Прикажи всех осмотреть. Немедленно. Особенно ту, с усиками… – Предводитель расплылся в сальной ухмылке, но грёзы быстро улетучились. – Это могут быть антенны, передатчики. Мне кажется, он ведёт какую-то свою игру.       – А киборга?       – Что за вопросы? – О Небуле, как ни странно, Предводитель ухитрился забыть, но Командиру знать об этом было необязательно. – Её в первую очередь! И пусть проверят тщательно, – на этом слове он сделал акцент, – баба ли она вообще, чтобы не было, как в тот раз. – Командир понимающе кивнул. – А то опять окажется, что она даже для поощрения бойцов не годится, – Предводитель плотоядно оскалился, – даже в качестве закуски.       – А какое будет поощрение для меня? – вторя интонациям Предводителя, поинтересовался Командир.       – А есть за что? Сначала сделай хоть что-то полезное, тогда и поговорим… – Увидев помрачневшее лицо приятеля, Предводитель смягчился: – Зелёную заберёшь — уж больно ретива.       – Я-то её объезжу!       Предводитель усмехнулся:       – Иди уже, и с отчётом пусть не затягивают.       – Будет сделано, – повеселевший Командир ловко спрыгнул на землю и пружинящей походкой быстро удалился, связавшись с кем-то по рации. Предводитель вздохнул и, устроившись поудобнее, перестал противиться давно обуревающему его сну — лучший способ скоротать ожидание. На данный момент от него больше ничего не зависело.       Спустя некоторое время коммуникатор зашуршал и раздался бесцветный голос Шури:       – Что будем делать?..

***

      Воду Гамора всё-таки получила. Пока Командир был занят разговором, к ней тайком пробрался и дал отпить из своей фляги тот самый треногий Кодор, за что удостоился благодарного кивка Таноса и «галочки» в личном списке Гаморы с именами тех, кого она пощадит при отходе…       Обсудить услышанное не успели. Так же быстро, как уснул, Предводитель подорвался с места и рысью направился в сторону готового к взлёту челнока.       Не теряя стремительно утекающего времени, Танос обратился к команде:       – Движки при полной загрузке долго не протянут: гравитация адская, нужно компенсировать, – чтобы не вызвать подозрений, он наклонился к Гаморе, словно говорил именно с ней. Боковым зрением Танос заметил, что целеустремлённое движение временно прекратилось, даруя им ещё десяток секунд уединения: – Облака низкие и плотные. Слышишь, Пеп? – Танос пристально посмотрел на Гамору, кивнувшую, будто сказанное было адресовано ей.       Одновременно в коммуникаторе раздался голос Вирджинии:       – Буду встречать на подлёте.       – Вот и славно, – Танос выпрямился и, коснувшись загрубевшими пальцами спутанных прядей Гаморы, натянуто улыбнулся. Прямо за её спиной стоял Предводитель.       – Вот и славно, – повторил тот слова Таноса и, осмотрев груз, раза в полтора превышающий по размеру прошлые партии, одобрительно хмыкнул: – И поживее. Время не резиновое…

***

      – Взвешивать он будет! Вот сукин сын… – Шури дала волю эмоциям и, спешно перегоняя к скоплению Санктуарий, пылала праведным гневом. – Это огромный объём продуктов!       – Если бы только объём… – Гамора была уже на челноке и ждала подтверждения о готовности от Пеппер. – Металл низкопробный, тяжёлый. Мы так все запасы им перетаскаем, – после заметного промедления она нехотя запустила двигатели: дальше тянуть со взлётом было нельзя — подозрительно.       – Я на месте! – как раз вовремя откликнулась Вирджиния.       Она зависла у верхней кромки плотных облаков и синхронизировалась с будущей траекторией корабля: так возможность упустить челнок, равно как и столкнуться с ним, была минимальной. Огромное пространство вокруг давило, отчего Пеппер стало не по себе. Но уже скоро волнение первых минут схлынуло, и она решила оглядеться.       – Вид потрясающий… – проговорила Вирджиния с придыханием, почти шёпотом, будто боялась спугнуть охватившее её чувство. То, что она видела с борта Санктуария, сейчас воспринималось абсолютно иначе. Здесь, в этой неохватной взглядом небесной пустыне, Пеппер ощущала себя причастной к бурлящей у неё под ногами стихии. Не замирая ни на мгновение, внизу клубились и перетекали друг в друга, подобно штормовым волнам, светящиеся от ионизации тучи…       – Санктуарий прямо над вами! Можете начинать, – объявила Шури и, вздохнув, стёрла с лица испарину. Управлять кораблём было нетрудно, и каждый раз, когда ей доводилось делать это, в груди рождался приятный трепет. Но не сейчас. Одно дело вести эту громадину под руководством Таноса, и совсем другое — в гнетущем одиночестве.       – Взлетаю, – Гамора прибавила оборотов, и двигатели загудели натужнее. В норме их вовсе не должно быть слышно, но время беспощадно даже к сверхпрочной технике.       С замиранием сердца Танос следил за тем, как медленно поднимается в воздух эта крошечная, в сравнении даже с обычным Q-ship’ом, развалюха. Один неосторожный рывок — и она рухнет на землю, надорвав движки или лишившись днища. Но Гамора вела мягко: годы обучения и практики не прошли зря. Тросы натянулись и зазвенели. Груз плавно оторвался от поверхности, осыпая её градом мелких камней и обломков металла. Постепенно корабль разогнался, и вскоре его проглотила мгла…       «Держу!» — наконец в коммуникаторах прозвучал голос Пеппер, сбросив с плеч команды груз напряжения.       Лёгкие начали гореть, и Танос понял, что всё то время, пока Гамора поднимала челнок, не дышал. Выпустив стремящийся на волю горячий воздух, он с облегчением сделал жадный глоток свежего и осмотрелся: стражники, также застывшие в ожидании развязки, снова загудели и вернулись к оставленным ранее делам.       Предводитель тоже не видел больше смысла пялиться в небо и решил возвратиться в мономобиль, находиться в кабине которого было куда приятнее, чем на продуваемом ветрами открытом пространстве. Однако, сделав несколько шагов в сторону устройства, внезапно остановился.       – Дочка твоя, – начал он, так и оставшись стоять к Таносу в пол-оборота, – долго она там будет?       – Глазом моргнуть не успеешь, – пытаясь понять, к чему приведёт разговор, Танос ответил первое, что пришло на ум, и только потом сообразил, насколько нелепо это прозвучало.       Поочерёдно моргнув двумя парами глаз, опровергая только что услышанное, Предводитель невозмутимо продолжил:       – День долгий, ты пашешь без остановки… – Участливость, звучащая в его словах, заставила Таноса напрячься сильнее. – Пора сделать перерыв, Дион. Мои ребята сейчас занимаются завтраком. Присоединяйся.       «Хорошая попытка и наверняка не последняя», – пронеслось в мыслях у Таноса, но вслух он сказал иное:       – Управлюсь, – он хитро прищурился, – вот тогда и поедим, и выпьем.       Предводитель, еле заметно помрачневший на первых словах, на последних расцвёл:       – Я сразу просёк, что ты мужик что надо! Такую сделку сами боги обмыть велели! – Широко улыбаясь, он уже занёс ногу, готовый уйти, но снова обернулся: – И, Дион, выпивка с меня.       Танос благожелательно кивнул, и Предводитель удалился, довольный тем, что его попытка приблизить «неизбежное» провалилась без особых последствий, а также уверенный, что намерения его не раскрыли.       Отдых Таносу сейчас и правда не помешал бы, но титан вернулся на скопление, чтобы к прибытию Гаморы подготовить хотя бы часть новой партии.

***

      Улучив момент, пока большинство стражников отвлеклось на приём пищи, Танос связался с командой:       – Отгрузили? – Выдернув из кучи покорёженный, но относительно целый лист металла, в своё время, вероятно, служивший облицовочной панелью какого-то здания, Танос закрылся им от пары караульных, с явной завистью косящихся на завтракающих товарищей. – Всё нормально?       – Да, – без особого энтузиазма ответила на оба вопроса Шури. – Скоро начнём паковать продовольствие.       – Продуктов не так много, как кажется, но металл нам необходим, – Танос тяжело бросил кусок в уже образовавшуюся гору, о чём Шури догадалась по раздавшемуся характерному скрежету, и заговорил тише и поспешнее: – Рассчитай, чтобы припасов осталось хотя бы на полгода. Грузите самое не ходовое. И как можно быстрее… – Замолчал Танос так же внезапно, как до этого включился, оставив принцессу наедине с ворохом мыслей.       Шури направилась в единственное функционирующее хранилище, попутно высчитывая дневные нормы калорий для всей команды. В продукты эти цифры она переведёт позже, когда узнает, какие именно припасы у них есть: готовкой Шури не занималась и потому понятия не имела о содержимом хранилища.       – А «не ходовое» — это что? – обратилась она наконец к подругам.       – В первую очередь надо спихнуть всё, на что у вас обнаружилась аллергия, приправы ненужные… – отозвалась Гамора. Они с Пеппер как раз закончили сматывать тросы и покинули отсек стыковки.       – Мясо то вонючее в жутких коробках, – добавила к уже озвученному Вирджиния. – Его всё равно никто не ест. Вообще не понимаю, зачем оно, и его так много.       – Это корм для аутрайдеров, – пояснила Гамора, поморщившись от нахлынувших воспоминаний…       Созданные Таносом при помощи генной инженерии и обладающие рекомбинантной ДНК из фрагментов нескольких гуманоидных видов (Гамора точно знала, что одним из них были читаури, но остальные Танос держал в секрете), «гончие псы», как любила называть аутрайдеров Проксима, не несли ничего, кроме смерти, и были готовы служить хозяину до последнего вздоха. Впрочем, как были они готовы и разорвать на куски любого, кто не имел над ними ментального контроля. Не трогали аутрайдеры только себе подобных, воинов читаури и самого Таноса. Гамора никогда не спрашивала отца о причинах такой избирательности, но догадывалась. Однажды, ещё будучи ребёнком, ей довелось подслушать обрывок разговора Мо с командой разработчиков, в котором речь шла о том, что Танос вложил в своё творение нечто большее, чем просто идею…       Аутрайдеры были идеальным пушечным мясом, берсеркерами, не знающими страха и жалости, не чувствующими боли. Но, несмотря на почти полное отсутствие слабостей, они обладали одним существенным недостатком, от которого так и не удалось избавиться, — колоссальные затраты энергии требовали постоянной подпитки. Потому и был создан синтетический концентрат, который Пеппер приняла за мясо.       Шури уже дошла до хранилища и сканировала бесконечное, как ей казалось, число контейнеров и ёмкостей. Однако не на всех них имелась маркировка, о чём принцесса незамедлительно сообщила не успевшим пока подойти напарницам.       – Это он и есть — корм, – снова объяснила Гамора. – Он очень питательный, но пробовать его не советую, – она замолчала, прислушиваясь к коммуникатору: на мгновение ей показалось, что в нём раздался голос Таноса, однако звук не повторился, являясь лишь плодом её утомлённого сознания. Гамора опустила начинающую болеть голову, но в шею тут же врезался ошейник, вынуждая поднять подбородок: – Не знаю, как он оказался в этом хранилище, обычно его держат в отдельном… – Она тихо вздохнула. Больше говорить совсем не хотелось.       – Может, логисты ошиблись? Или временно поместили, или… – Пеппер с внезапной теплотой вспомнила времена своего руководства компанией. Все проблемы, даже те, что казались тогда концом света, сейчас остались далеко позади и были ничем, в сравнение с проблемами настоящего, а в случае провала плана Таноса — и будущего.       – Да неважно, – Шури махнула рукой. Она закончила с расчётами и теперь отмечала контейнеры, не предназначенные для погрузки. В них были продукты, которыми команде предстояло питаться ближайшие полгода.       Приказ Таноса казался Шури странным: шесть месяцев слишком короткий срок, за который физически невозможно закончить Ускоритель. Шури отчаянно хотелось черкануть десяток лишних крестов, давая будущей себе ещё пару месяцев сытого существования, но с каждой новой помеченной коробкой она с ужасом понимала, что продовольствия на самом деле критически мало и выручить за него необходимое количество сырья не получится, — а Танос просто пытается вытянуть из Мавета всё возможное…       От этих мыслей по телу пробежала дрожь. Сделав пару глубоких вдохов, Шури попыталась немного успокоиться, но паника крепко вцепилась в её хрупкие плечи. Как раз вовремя в хранилище вошли Гамора и Пеппер. В компании подруг Шури стало легче. «У него точно есть план. Не может не быть», – приободрила она себя мысленно и почти искренне улыбнулась:       – Девочки, придётся поднажать…

***

      У Мантис громко заурчало в животе, так что даже застывший в стороне страж, казалось, сочувственно покачал головой.       – Я голодная. Нас будут кормить?       Наивность, с которой прозвучал вопрос, вывела из хлипкого равновесия Валькирию.       – А как же! И первое, и второе… – Она устала и хотела есть не меньше Мантис, а ещё — злилась от собственной беспомощности.       Ни разу за всю свою долгую жизнь Брунгильда не оказывалась в ситуациях, в которых не могла помочь себе сама и из которых не видела выхода. Всегда находились какие-то решения, всегда были хотя бы попытки. Так, Валькирия, не вынеся гнёта подобных размышлений, не один час терзающих её, чуть не усугубила и без того шаткое положение команды…       Охранника, приставленного к женщинам, нельзя было назвать безответственным или пренебрегающим обязанностями, однако время от времени он покидал свой пост без видимых на то причин. Была ли это его личная прихоть или приказ начальства, дамы не знали, но зато могли хоть как-то себя занять, обсуждая странное поведение стража. Именно в одну из таких отлучек Брунгильда, своими же мыслями доведённая до отчаяния, решила действовать «во что бы то ни стало» и наконец проверить ячеистую тюрьму на прочность. О том, что будет, если сломать решётку всё-таки удастся, Валькирия не думала. Не думала она и о вероятной слежке, и о том, что на её действия в подвал может заявиться целый отряд разозлённых головорезов. Перед глазами Валькирии стояла единственная предельно чёткая цель и полностью затмевала собой голос разума.       Яростно вцепившись в прутья, тряся, дёргая и пиная их, бросаясь всем телом на оглушительно гремящую под ударами решётку, Валькирия требовала от подруг помощи, — но вызвала только ужас и шквал негодования. Женщины запротестовали, смертельно встревоженные тем, что ей удастся выломать соты и тогда вместе с клеткой развалится их последняя надежда на спасение. Подставлять ни себя, ни Таноса не хотелось, но все попытки успокоить обезумевшую асгардку заканчивались провалом. Мантис она к себе не подпускала и запугала её настолько, что та забилась в угол и, зажав руками усики, только тихо подвывала. Да и едва ли ей удалось бы что-то сделать, даже если бы она дотянулась до Брунгильды: ошейники ослабляли всех, но Валькирия даже с хомутом оставалась богиней, а Мантис была слишком подавлена…       Остудить ярость Брунгильды смогла лишь усталость. Обессиленная, Валькирия рухнула на пол, причём произошло это уже после возвращения стража. Тот оказался настолько потрясён открывшимся зрелищем, что не сразу прошёл вглубь помещения, зависнув у входа и, вероятно, оценивая ситуацию. К облегчению женщин, звать подмогу он не стал и, немного помедлив, занял привычное место, однако больше с него не сходил.       Думать о том, чем бы всё могло обернуться, не выбейся Валькирия из сил, было страшно. И хотя истерика Брунгильды закончилась, злость всё ещё курсировала по её венам и требовала выхода.       – Вы верите, что он нас спасёт? – не обращая внимания на охранника, шипела Валькирия. – Вызволит, рискуя Планом? Он пришёл сюда за сырьём, не за нами… – Она посмотрела на Небулу и, заглянув ей прямо в глаза, ядовито оскалилась: – И даже не за тобой.       Небула только опустила голову и ничего не ответила. В словах Брунгильды имелся смысл. И хотя все понимали, что в ней говорят разочарование и злость, мрачные мысли отгонять становилось всё труднее…       Сейчас же Валькирия была относительно спокойна и смогла взять себя в руки, отвернувшись от Мантис и принявшись, наверное, в сотый раз рассматривать стены, цепляя колючим взглядом и молчаливого стражника.       – Нет, нас не будут кормить, – на вопрос Мантис, заметно разнервничавшейся из-за реакции Брунгильды, ответила Небула. Она говорила максимально спокойно, хотя и в её памяти ярко вспыхивали картины двухчасовой давности. – Пока мы не «их», они и пальцем не пошевелят.       – Воды дали — и на том спасибо. И это, – Окойе брезгливо поморщилась и ткнула ногой неприметную ёмкость с крышкой. – А комбинезоны всё же просто ужасные. Как выберемся, я…       – Поднимайтесь! – внезапно раздался голос стражника, заставив всех разом вздрогнуть и обернуться. – За вами сейчас придут.       – Кто придёт? – Небула не смогла скрыть опасения и покосилась на ещё сильнее помрачневшую Брунгильду: «Довоевалась».       – Кто надо, – страж не был обязан ничего объяснять пленницам, но всё же почему-то делал это, хотя толку от его ответов было мало.       – А куда нас поведут?! – У Мантис начиналась паника.       – На осмотр.       – Я не пойду! Нет! – Не до конца понимая, что именно её ждёт, вымотанная постоянным нервным напряжением, Мантис задрожала от страха и попятилась назад, где её встретили крепкие объятия Окойе. Небула же подумала, что выходку Валькирии, по всей видимости, спустили, однако облегчения эта мысль не принесла.       – Приказ Предводителя, – буркнул себе под нос стражник.       Ещё мгновением ранее привычно подпиравший стену и явно не намеревавшийся с ней расставаться, он вдруг оставил свой пост и неуверенно приблизился к клетке. Поведение пленниц было непредсказуемым, и страж решил перестраховаться. Осмотрев зря поднятых на ноги женщин, он что-то нажал на браслете. Перед глазами у дам поплыло, и последним, что они услышали, было чёрствое «не обсуждается».