Don't I love her so

      «Бабник».       Это второй после пощёчины комплимент, который Роджер слышит в свой адрес чаще всего. На почётном третьем месте в этом списке числится высокомерное «кобель».       На самом деле Роджер не бабник, он — ценитель женской красоты. Роджер любит женщин и ничего не может с этим поделать. Он знает, что чертовски хорош, так что стоит ему качнуть длинными ресницами или грациозно взъерошить светлую копну волос, все дамы чувствуют слабость в коленях. Он начал пользоваться этим преимуществом ещё в школе, когда невинный взгляд сражал наповал тихоню-отличницу и открывал доступ к готовой контрольной работе. Позже он приловчился и стал пользоваться этим взглядом в более корыстных целях. Теперь же, когда его личико украшало обложки журналов, девушки получали что-то вроде бонуса «отдайся простому красавчику, а переспи со звездой».       Роджеру нравится собственный стиль жизни. Он отчаянно флиртует с длинноногой Сьюлин у бара. Он провожает долгим взглядом игриво покачивающуюся юбку Кейт. Он развязно целует пахнущую карамелью Джесси в губы и незаметно поглаживает под столом аппетитное бёдрышко Мод под кружевным чулком. Роджер купается во взглядах, которыми его провожает очередная стайка девиц, и как правило самая симпатичная из них утром незаметно сбежит из его квартиры.       Вообще-то у Роджера есть Джо, которая стала чем-то вроде мебели — такая же привычная и незаметная. Роджер искренне недоумевает, почему они ещё вместе. Он не помнит момента, когда Джо перестала существовать. Просто в один из вечеров в ответ на её ласки он пробубнил что-то про тяжелый день и отвернулся к стене. Примерно в это же время список прозвищ пополнился кратким «урод» и многозначительным «подонок».       А потом в жизни Роджера случился концерт в Гайд-парке, и как следствие — холодная француженка с мурлыкающим именем Доминик.       Когда Роджер видит Доминик, его сердце пропускает удар — такая вот гадость из девчачьих романов. Ему хватает смелости шлёпнуть наглую группиз по округлой ягодице, а пригласить Доминик на свидание — нет. Он забывает имена пластмассовых красоток за одну ночь, а её не может выбросить из головы который месяц. Фредди пакостно хихикает при любой возможности, но Тейлору эта ситуация едва ли кажется забавной. Всё его бравадство испаряется, стоит ей бросить в его сторону холодный взгляд.       Роджер привык, что при виде него девушки в разной степени теряют дар ясной речи. Но Доминик не такая. Она не похожа на тех очаровательных пустышек, чьи образы мелькают блеском бижутерии в полумраке бара. Она не ведётся на его обаяние и первое время даже не смеётся над его шутками. Роджер все чаще в задумчивости останавливается перед зеркалом: не может же быть, что он растерял свои чары?       Доминик похожа на тропическую кошку или диковинную птицу. У неё стройные ножки, затянутые в строгую юбку-карандаш. Роджер до дрожи мечтает снять с них лодочки и прочертить дорожку из поцелуев до острых колен. Однако им движет не тупое желание прижать Доминик к любой устойчивой поверхности, а нечто более возвышенное. Он согласен дарить ей цветы каждый день, но она, кажется, говорила что-то об аллергии.       Роджера огорчает, что вместо ласкового «Дом» он вынужден обращаться к ней сухим «мисс Бейранд». Он просит её как можно скорее избавиться от официального «мистер Тейлор» и называть его просто Роджер. Не всякая девушка заводит его так, как собственное имя, картаво скатывающееся с чужого языка.       Роджер всегда считал себя если не мачо, то хотя бы крутым парнем. И что он имеет теперь? «Втрескался», как говорили в школе.       «Как пацан, как пацан», — твердит он сквозь стиснутые зубы, опираясь рукой на липкий край ванны.       Он понимает, что совсем потерял голову, когда, проснувшись с безымянной черноволосой красоткой, сокрушенно понимает, что это не она.       Откуда ему знать, что за строгой деловой мисс прячется девчушка, всё ещё тайно думающая, что облака сделаны из сладкой ваты, а принц на белом коне просто запаздывает. Роджер не ведает, что несмотря на соблазнительную фигуру и мягкие черты лица, у Доминик уже давно не было мужчины. Он не видит, как странно смотрит на неё пушистый перс, которого она, поглаживая на коленях после тяжелого дня, вместо Роя называет Роджером.       Поначалу жалкие попытки прославленного музыканта понравиться ей откровенно забавляли Доминик. Ей казалось, что она-то уж точно не поведётся на чары этого раздолбая, пускай и жутко милого. Она и сама не заметила, как безобидный флирт Тейлора с другими девушками начал её раздражать. Поэтому она, неожиданно для самой себя, радуется, когда Тейлор заводит странную привычку звонить ей домой каждый день. Она не может уснуть, пока не услышит в трубке хриплый голос с ноткой задора. Иногда она поражается изобретательности Роджера, потому что каждый раз он находит разные причины для звонка. Эта милая болтовня, ещё не доходящая до заигрывания, но уже перешедшая грань деловитости, дразнит их обоих. Доминик знает, что у Роджера вроде бы есть девушка, но не может перестать кокетничать. Роджер тоже едва сдерживается, чтобы не начать срывать с себя одежду от одного раскатистого «Здравствуй, Роджер!». С Джо он давно порвал, так что единственное препятствие — это телефонный провод. И его чёртова нерешительность.       Поэтому когда в привычное время вместо телефонного звонка раздаётся дверной, Доминик не знает, куда себя деть: на пороге стоит Роджер, с бутылкой вина в одной руке и букетом в другой, и смотрит на неё огромными аквамариновыми глазами. Доминик смеётся — от неловкости и счастья одновременно. Они проходят на кухню, откупоривают бутылку и говорят о том, какое сегодня красивое ночное небо.       Так что когда Доминик наконец целует его терпкими от вина губами, Роджеру кажется, что звёзды взрываются.