Сон перед глазами

In spite of how the world designed to see my life, Would I still have a chance for us to say goodbye, Over and over again?

      Сколько раз Эйджи видел тот сон — неизвестно. Впервые появился он не сразу после смерти Эша — со временем. Зато был этот сон одним и тем же: жёлтое, как само золото, но чуть темнее цвета волос возлюбленного пшеничное поле было всегда одинаково неспокойным. Ветер колыхал колоски, а Эйджи стоял среди них, глядя на солнце и улыбаясь даже ярче него самого. Ему было немного холодно от того ветра, он оборачивался назад, к Эшу, и по-прежнему широко улыбался, радуясь совсем как ребёнок. Прохлада, а затем тепло: Эш подошёл к нему и обнял.       Полюбившийся японцу зеленоглазый блондин каждый раз был таким грустным, его глаза — слегка заполнены слезами, и вместе с этим всем, как всегда, искренний и такой, казалось бы, разоблаченный, что Эйджи, вспоминая это, ставало его жаль.

If I decide to burn instead of fading out, I still would like a chance for us to say goodbye, Over and over again?

      После потери любимого восстановиться казалось слишком тяжело. День проходил один за другим, незаметно первый год сменился вторым. Сначала было больно, очень, но затем стало просто невыносимо. Эти дни были одним сильнейшим кошмаром, особенно для молодого парня, настолько наивного и беспечного, настолько всегда тихого, что рассказывать о своей боли, рыдать у кого-то на плече, чуть ли ни крича о потери, казалось для него неестественно. Он молча пытался подавить всё в себе. Боль отражалась как в физическом плане, так и в моральном. Подняться с инвалидной коляски оказалось гораздо легче, чем забыть Эша — несравнимо легко. И всё случившейся забыть не смог и по сегодня. Чувство своего бессмысленного существования перебороть казалось почти нереальным.       Рано утром в его пустой комнате было так тихо, что, казалось, он слышал ной своей замучившейся души. Эйджи так отчаянно мечтал увидеть его снова, прикоснуться к нему и на этот раз остаться, не произнося тех наивных слов, будто, наоборот, нарекая на свою жизнь такую судьбу. Но потом вспоминал, что это только мысли — неприятное занятие, на самом деле.

If we can be found, we sure can get lost, Through all the madness of falling in love.

      Пшеничное поле. Лёгкий ветер. Начало августа.       «Как-нибудь вместе приедем в это место, если хочешь…»       Хотел ли Эйджи? Очень. Это место и всё в нём казалось настолько знакомым… по-прежнему непонятным и вызывающим странное двоякое чувство. В тот момент, когда он стоял где-то за полсотни метров от того самого дерева, со всех сторон окружённым зерном, уже не во сне, а в реальности, Окумура готов поклясться, что отдал и сделал бы всё что угодно, лишь бы сейчас быть здесь с ним.       После всего того несчастья, что Эйджи приходилось воспоминаниями тянуть на своих плечах, после долгих часов одиночества, после стольких слёз, которыми он тушил своё разочарование и заполнял свою опустошенность, Эйджи был готов поклясться, что никто не заменит ему Эша.

If we’re truly lost I don’t want to be found here dying alone.

      То самое дерево точь-в-точь, как и во сне каждой ночью. Ветерок шатает листья — те самые, что создают уютный тенёк, в котором можно расслабленно посидеть. Всё так, как во сне, и так, как пару лет назад. Беспечность окутывает Эйджи, и он готов раствориться в ней полностью, только… когда японец оборачивается по сторонам, пытаясь найти того самого человека, ему становится лишь грустнее. Чрезмерная чуткость милого черноволосого мальчика уже давно стала наиболее обтягивающей тягостью, которая жила и со взрослением также росла в нём и с которой — он знал — бессмысленно бороться.       Погрузившись в воспоминания, что давно уже стали самыми настоящими и сильными испытаниями для его души, Эйджи находился будто в полудрёме. Он с головой поглощён своими снами и словно стеклянными глазами смотрит то вниз — на траву, — то вверх — на небо. Но не осмысленный взгляд в сторону выводит его из туманных раздумий. Мурашки проходят по его телу, одновременно его переполняют столько сильных чувств, что та самая резкая дрожь отдаётся покалыванием на кончиках пальцев. Свет лучей изменился и теперь казался каким-то более проникающим. Его глаза были потухшими, а солнце светило, кажется, ярче обычного.       Эйджи подрывается и с каждым шагом всё сильнее зарывается вглубь зернового поля. Дрожь всё ещё не покидает его тело, волнение перебивает любые мысли, и всё, что он сейчас делает, происходит будто само по себе. Также, как и во сне. Непонятная радость всё возрастает, улыбка чуть-чуть растягивает по обе стороны губы. Он всматривается в приближающееся к горизонту солнце, его глаза совсем немного начинают болеть, но в тот момент Эйджи чувствует себя счастливым. Окрылён глупейшей надеждой.

Too close but far enough for me to see. The vision of my eyes was fooled by no one only me…

      В один момент он останавливается. Не замечая насколько далеко забежал, Эйджи поднимает размытый взгляд на небо, а затем оборачивается назад.       По-прежнему холодно…