Чёрно-белая правда или серая ложь

...да ты можешь быть скучной ты можешь быть злой...

Пальцы автоматически вбивали кнопки клавиатуры. Буквы складывались в слова в строчке поисковика. «Мюзикл. Кастинг. Москва». Уже несколько дней Вера держала в голове эту мысль, но всё никак не могла её воплотить в реальность. Хотя хотелось страстно. Всё мешали какие-то внутренние установки. «Ты не сможешь. Ты не достаточно хорошо танцуешь. Да какая из тебя актриса? Поёшь — и то хорошо. Пой и не рыпайся». С такими мыслями Свешникова обычно закрывала браузер и шла заниматься обычными делами, снова отодвигая её «на потом». Но сегодня, видимо, по всем показателям астропрогнозов, день был точно её. Зависая в социальной сети, она совершенно случайно наткнулась на рекламное объявление. Кастинг в мюзикл «Евгений Онегин» в Санкт-Петербургском театре музыкальной комедии.* «А почему бы и нет? Действительно, почему нет? Хватит уже бояться и опускать руки», — твёрдо решила Вера. Она как раз давно хотела съездить в Питер.

***

— Надо же, какая встреча! — в холле театра Вера первым делом натыкается на Кирилла, — и что ты тут делаешь? Решила прислушаться к совету умного человека? Вера игнорирует этот выпад. Гордеев выглядел самовлюблённым и дико нахальным. И как только она тогда этого не заметила? — И на кого же ты пробуешься? В ансамбль? Вера по-прежнему не отвечает и отворачивается. Тогда Кирилл лёгким движением руки резко вырывает у неё анкету. И вглядывается в строчки, игнорируя возмущённые крики девушки и её попытки допрыгнуть хотя бы до его плеча. — Татьяна? Главная роль? — он хохочет, — мне кажется, тут кто-то слишком высокого о себе мнения. — Мне тоже так кажется, точнее, я в этом уверена, — Вера зло смотрит на Кирилла. И воспользовавшись тем, что тот немного отвлекся, метнулась и вырвала из его рук анкету. Гордеев фыркнул и отвернулся, ничего не ответив. А она лишь подумала о том, что молчание — знак согласия. «Вот же урод», — мысленно бурчала она, направляясь в зрительный зал, — «и ведь наверняка по закону подлости, именно эта сволочь и будет Онегиным». Как известно, законы подлости имеют свойство сбываться. Вот и этот случай исключением не стал. Вскоре на всех городских афишах в разделе «роли» появятся следующие надписи: «Татьяна Ларина — Вера Свешникова. Евгений Онегин — Кирилл Гордеев». А пока только начинались репетиции. Вера никак не могла сосредоточиться и полностью войти в роль. Мешали постоянные злые заявления от Гордеева в духе: «Конечно, у тебя это не получается, у тебя же даже образования нет актёрского». «Тебе просто в бухгалтерию надо, а не в театр». «Это тебе не в кабаке песенки тупые напевать». Как правило, Вера делала вид, что игнорирует их и ей всё равно, чтобы совсем уж не разжигать конфликт. Но лишь самой себе в глубине души она могла признаться, что злится на Кирилла не только и даже не столько за его язвительные, злые слова, сколько за то, что тот почему-то ей запал в душу. Чем-то ужасно привлекал и притягивал к себе. Особенно ей неприятно замечать это в процессе игры и физического контакта. И ей жаль, очень жаль, что он оказался такой скотиной. В таком ключе и продолжалось общение вплоть до самой премьеры. Уже после премьерного спектакля, выходя из театра, Кирилл узнаёт фигуру Веры, а совсем рядом с ней — какой-то незнакомый мужчина. Почему-то ненадолго медлит, вглядываясь в его черты лица и понимает одну простую истину. Брат. «Ну я и идиот, — корит он мысленно сам себя, — ведь мог бы сразу заметить, что эти «хоббиты» слишком похожи». И Кирилл понимает, что уже слишком испортил отношения с Верой, неосознанно отыгрываясь своими насмешками за мнимую обиду, и пытаться что-то исправить практически невозможно, но общаться начинает всё же мягче. Хотя совсем уж перестать подкалывать её он не может, и привык, и в принципе общается так очень со многими. После очередного не самого приятного случая перепалки Кирилла с Верой, Сергей, один из коллег-актёров, не выдерживает и в гримёрке после репетиции решает задать вопрос. — Слушай, а что у вас с Верой произошло, что ты её так донимаешь? Ты конечно, со всеми говнюк, но тут уже перебор пошёл полнейший. — А, так ты же не в курсе! Она его ещё в Москве продинамила. Вот он и бесится до сих пор. Как же так, ему кто-то отказать посмел, — паясничает Дима, который был с ним тогда в Москве в том баре и потому в курсе всей истории. — Ничего я не бешусь! — Кирилл пытается опровергнуть обидное объяснение, — проехали уже это всё давно. Да и вообще, если бы я хотел, давно б уже её заполучил. — Ой, не выдумывай! Смирись просто, что она тебе не по зубам. Не на всех действует твоё «безграничное» обаяние. Кирилл злится, что кто-то его стебёт, ведь обычно это его прерогатива. Тем более про Веру Дима его уже отнюдь не в первый раз подкалывает. Только теперь он это ещё и не один делает, а пытается вовлечь в своё новое развлечение ещё и Сергея. И Кирилл не выдерживает. — Спорим, через месяц она будет моей? — заявляет он друзьям. — А давай! На что? — охотно соглашается Дима, — Давай на бутылку виски. У тебя тут нет шансов, так что можешь заранее сразу идти покупать. Серёж, разбей! — Парни, а вы не охренели ли с такими спорами? — Ой, да ладно тебе, только мораль нам тут не начинай читать. Все взрослые люди, всё по обоюдному желанию, нет тут ничего «такого». А спор, ну чисто попутно. Кирилл будто оправдывается за своё предложение, которое немного на эмоциях изначально было, но и отступать от своих слов не собирается. Сергей недоволен, но разбивает. Спор был заключён. А значит, Кирилл уже вовлёкся в эту азартную игру.