Countdown to extinction

      David Ellefson       Я уже несколько месяцев умудряюсь выживать в этом гребаном мире, каждый день балансируя на грани жизни и смерти, постоянно испытывая нехватку оружия, боеприпасов, еды и воды. Иногда я ощущаю себя зверьком, загнанным в угол, иногда мне кажется, что я схожу с ума, а иногда, так хочется все бросить и вернуться на нашу базу, что просто сил нет. И самое главное — нет никакой гарантии, что я еще не стал одним из мутантов. Одна лишь мысль об этом вызывает во мне панику и чувство обреченности. Еще гаже на душе становится, когда я вспоминаю о своей семье, своих друзьях и близких, которых я никогда уже не увижу, организмы которых подверглись мутации от этого факаного вируса. И конца этому аду, казалось, не будет никогда, но в один прекрасный день…       Я задремал, приютившись средь развалин старого дома, а когда проснулся, возле меня стояла здоровая тварь, напоминающая ту, что когда-то убила Мастейна. Я потянулся за оружием, но тут чей-то меткий выстрел из крупнокалиберного оружия свалил монстра заживо. В слепящих лучах заходящего солнца, я смог разобрать лишь фигуру человека держащего в руках оружие.       — Кто ж без меня о тебе позаботится, Джуни? — слышу я знакомый голос.       — Дэйв, как же я счастлив тебя видеть! — не скрывая радости, говорю я.       — Ты ведь не будешь снова устраивать сцен и вернешься к нам? — спросил Мастейн. — Ты ведь понимаешь, что вероятность твоего заражения составляет около девяноста девяти процентов.       Мастейн подходит ко мне, протягивая мне руку, чтобы помочь подняться, по его лицу расплывается ухмылка. Я же понимаю, что он абсолютно прав и принимаю приглашение вернуться. Мы проходим несколько улиц и выходим на окраину города, где нас уже ждал вертолет, из которого на полной громкости, словно усмешка над ситуацией, звучит «Who do you think we are» Элиса Купера.

***

      Поздний вечер. Я сижу возле окна, любуясь на дождь, идущий снаружи, наслаждаясь теплом и уютом, царящим внутри помещения. Капли холодной дождевой воды льются с неба на нашу грешную землю, смывая с нее пыль, грязь и всю мерзость, накопившуюся на ней, и от созерцания этого охватывает какая-то странная, немного мрачная умиротворенность. Пару часов назад пришли результаты моих анализов, давших положительный результат и я уже почти смирился… В конце концов, какая разница кто ты, главное, что ты по-прежнему обладаешь разумом, здравым рассудком и памятью, словно сокровищница, хранящей в себе дорогие тебе воспоминания. К тому же, если рядом с тобой твои друзья, то любые трудности и любое дерьмо, что с тобой происходит, не так страшны.       Ко мне подходит Дэйв и садится рядом со мной. Мой старый друг, умерший, можно сказать на моих руках, и на руках которого, как я тогда думал, умирал я.       — Ты больше не Роберт Невиль? А, Джуни? — усмехается Дэйв.       — Я никогда им и не был, — произношу я, — у меня не было шансов.       — Ну да, конечно не был, — усмехается Мастейн. — Если бы ты был им, ты бы наверняка вступил бы с нами в перестрелку в тот день и был бы нами убит, ну или, согласно канону, смертельно ранен, — смеется Дэйв, я же игнорирую его колкость, переводя разговор в другое русло, предаваясь воспоминаниям.       Мастейн поддерживает мою ностальгическую тему, и весь остаток этого странного вечера мы сидим возле окна, любуясь на дождь и вспоминая былые времена.