Не молодой волк

— ОТЕЦ! НЕТ! Боль. Боль затмила его сознание, вычистив все прочие мысли. Меч давно выпал из обожжённых рук, броня превратилась в раскалённую клетку. И вдруг всё кончилось. Рикард Старк, Хранитель Севера и лорд Винтерфелла, умер. Сгорел заживо, подожжённый по приказу безумца на Железном Троне. Безумца, которого он хотел свергнуть, и который в итоге его переиграл. Сознание Рикарда очистилось. Темнота вокруг была мягкой и прохладной, принося облегчение после невыносимого жара дикого пламени. Он вдруг с сожалением понял, что подвёл своих детей. Брандон погибнет. Лианна, сбежавшая с драконьим принцем, никогда не вернётся домой. Эддард умрёт, пытаясь отомстить. И Бенджен, малыш Бен, которому и так досталось от него самого, останется один. Или не останется вовсе. Рикард с горечью осознал, что он подвёл свою стаю. Одинокий волк умирает, стая продолжает жить, но если этот волк — её вожак, то и стая может погибнуть. Амбиции всё-таки подвели его. *** Он не знал, сколько времени ему уготовано мучиться в этой темноте. Вязкой и липкой, облепившей его со всех сторон, не дающей дышать и шевелиться. Пусть он был уже мёртв, пусть лишился жизни там, в проклятой столице южан, но его боги не могли его оставить здесь, в этой темноте. Больше всего на свете Рикард мечтал оказаться где-нибудь в другом месте. Где-нибудь вне этой темноты. *** Подёрнутый полудрёмой разум Старка встрепенулся, заслышав колокола. Колокола, звонившие где-то далеко, на границе сознания. Колокола, которых он никогда раньше не слышал. Тяжело вздохнув, он… едва не задохнулся. Мёртвые не дышат. Мёртвые не думают. Мёртвые не шевелятся. Так почему он смог вздохнуть? Рикард с трудом открыл глаза. Сколько прошло времени? Где он находился? Никто не мог дать ему ответ. Потому что никого вокруг не было, только пустая темнота. Темнота, снова ставшая липкой и вязкой. *** Постепенно к нему вернулись ощущения. Ноги, руки, голова. Он был наг перед этой тьмой, но некому было пристыдить его. Да и стоило ли стыдиться тому, кто уже умер? Умер, и подвёл свою семью. Снова и снова он возвращался к этой мысли. Десятки тысяч лет истории Старков превратились в прах с его гибелью. Он подвёл их. Он оказался тем, кто уничтожил свою стаю. Хуже, чем Преклонивший Колено… *** Когда-то в детстве Рикард любил читать книги о королях Зимы древности. Голодный Волк, Кораблестроитель, Пустивший Кровь, Бич Андалов… Застенник, Дозорный, Покоритель побережья… Он мечтал оказаться в одном ряду с ними — а став старше, понял, что только так он смог бы привести своих людей в лучшую жизнь. Из детства шли его амбиции, и к чему они его привели? Правильно говорил старый бродяга, отец его жены, что слишком хитрый волк рискует своим хвостом. Рикард не послушал его, рискнул, и где он оказался теперь? Негодяи Аррен и Талли, наверное, вонзят его детям нож в спину. Брандон умер — из-за его провала — и хитрому Хостеру больше не получить для внуков Винтерфелла. Джон воспитывал Эддарда, но примет проигрыш в суде поединком как волю своих треклятых богов, и не поможет воспитаннику ничем. На душе было горько. Колокола становились всё громче. *** Рикарда прошиб холодный пот. Вокруг не было темно. Темнота, без сомнений, отступала, а вместе с ней отступали и все мысли старого Старка. Волка, опалившего хвост. С удивлением, достойным ребёнка, он огляделся. Яркий свет залил всё вокруг. Вдруг где-то вдалеке показались силуэты. Огромные силуэты каких-то людей. Рикард хотел было закричать, но чем ближе они подходили, тем меньше в нём было решимости. Когда-то он вёл в бой армии… или не вёл — вспомнить было нелегко. Перед глазами вдруг пронеслись картины его жизни. Мать, суровая женщина из суровой семьи. Отец, воин, повидавший многое. Кузены, сложившие головы в бесшабашной юности. Сказки старой Нэн. Стена. Кархолд. Дредфорт. Просторы Севера. Риверран, Долина, Харренхолл. Королевская Гавань, Персты, Сёстры, Ступени. Драконий Камень, Золотой Зуб. Турниры, встречи, помолвки, договора. Жена, которой он сначала заменил братьев, а потом стал верным защитником и другом. Дети. Разъярённый Рисвелл, который не мог ему простить выходки старшего сына. Старый Дастин, предложивший компромисс. Непоседливая дочь. Встреча на Сёстрах. Бенджен, малыш и любимый сын… Заговор. Турнир, на который он так и не поехал в последний момент. Слухи. Письмо. Погоня. Безумец. Огонь. Смерть. — Он точно всё вспомнил? — прозвучал где-то в небесах голос одного из этих гигантских людей, окруживших Рикарда, вырывая его из пучины. Молочно-белёсая завеса, скрывавшая его, опала, и взору Старка предстали фигуры тех, кого он никогда не видел — лишь иногда ему казалось, что он слышит их голоса в ответ на свои молитвы. Худые лица, будто застывшие в немой укоризне. Кроваво-красные потёки. Волосы, шевелящиеся при каждом движении. Без сомнений, это были они. Один из тех, кто казался Старыми Богами, один из тех, чьи имена его предки забыли за мириады лет до его рождения, протянул свои пальцы — длинные, тонкие, будто ветки сердцедрева, — и поднял его на свою ладонь. — Должен был. Мы точно хотим это сделать? — Либо он исправит ошибки, либо это сделает другой. — Можем ли мы быть уверены? — Это точка бифуркации, которая определила всё. Либо один, либо другой. У прочих шанса нет. Рикард не понимал, что ему хотят сказать. Каждое слово его богов отдавалось громом и гулом в его голове, постепенно нисходя до шелеста, знакомого ему с самых первых лет. — Ты должен спасти свою стаю, Рикард Старк, — произнёс шёпотом тот из богов, что держал его. Он поднёс его к своему лицу, и Рикарда накрыло осознание. Это лицо с таким же безмолвным укором взирало на него в день свадьбы. Этому же лицу он шептал просьбы о помощи в день отъезда на Юг, откуда вернуться ему было не суждено. — Спаси Старков. Справься, искупи ошибки. Или это сделает другой. Старый Бог отвёл руку с Рикардом от своего лица, но не опустил — поднял выше. Выше, выше, выше. Осмелевший Рикард глянул вниз. Сотни и тысячи фигур Старых Богов стояли вокруг круглых столов, наблюдая за миром людей. Ему показалось, что где-то мелькнуло лицо его сына. Золотые волосы Ланнистеров. Ухмылка беспощадного лисенийца, который привёз голову кузена. Седина безумца. Кракен на чёрном… Выше и выше возносилась рука Старого Бога. Наконец, мир перед глазами поплыл, и он провалился в бессознательный сон. Впервые за тысячи часов, которые, как ему казалось, он провёл в посмертии.