Яблоня на ветру

Главный недостаток возраста и сопутствующей ему мудрости — потеря возможности удивляться. Словно за каждую кроху знаний и умений платишь тем, что отныне мир не может предложить тебе ничего нового. Ты всё это видел: — жадность королей, продажность слуг, коварство женщин, наивность детей. Ты всё это видел. Так много, что приобрёл репутацию провидца — их слова, побуждения, поступки для тебя не тайна. Но иногда так хочется ошибиться. Звону ручья вторит девичий голос, далеко разносящийся по лесу. Плеск, вскрик, хохот. Отжимая промокшую юбку, на берегу стоит девушка. Тёмные вьющиеся волосы перехвачены алой лентой, в карих глазах — безудержное веселье. Молодость. Когда и свалиться в воду — повод для смеха. Хрустит сухая ветка. — А я знаю тебя, — внезапно говорит она, выпрямляясь, поворачивая голову в его сторону. — Ты же Мерлин, самый великий маг на свете. Эти слова он слышал бесчисленное множество раз — произносимые то со страхом, то в попытке его улестить. Девушка говорит вроде бы и почтительно, а вроде бы и с насмешкой. — Так говорят обо мне. — А на самом деле? — её яркие, как спелая земляника, губы раздвигаются в улыбке, на полных щеках появляются ямочки. — Кто же знает, как оно на самом деле? Её лицо делается серьёзным. Взгляд, ещё недавно лучившийся радостью, становится серьёзным и цепким. — Я хочу знать. Научи меня! Научи меня быть, как ты! Она не просит — так, как просили его многие, приходя и ночуя у его дверей, предлагая разное, умоляя слёзно и проклиная, — она требует. А он и имени её не знает. Не знает, какого она рода и положения. Он видит хищный блеск её глаз и алую прелесть губ. Он видит свою погибель в изгибе её смуглой шеи. Он видит всё. Он соглашается. Вивиана неутомима, что бы он ей ни предложил — геометрию и тайны трав, изучение светил и земных недр, арифметику и стихосложение, механику и врачевание. Она сидит с ним рядом, прилежно водя пальцем по строчкам очередной книги, а он чувствует запах её тела, похожий на запах донника, и гадает, напоминают ли её соски цветом сухие ягоды шиповника или же нежные лепестки вишен. Её чёрные косы, перевитые лентами, змеями касаются его рук. Любовь к ней входит в его сердце. Многомудрый Мерлин знает, что она покинет его, напитавшись всем, что он только может ей дать. Забрав всё, что у него есть. Дав взамен лишь горькую муку — сознавать, что его время миновало, что древний дуб не пара юному плющу. Он знает всё. Он улыбается своей отраде и погибели. Он продолжает её учить.