Ты так хорошо поёшь...

-Мы прервём наш концерт ради небольшого объявления, да, Васёк? – голос Сида звучал в затихшем в ожидании зале. -Да. Здесь сейчас есть одна девушка, которую я очень прошу подняться на сцену. Лёка, выйди пожалуйста. Лёка непонимающе посмотрела на гитариста, но всё же залезла на сцену. Толпа замерла в ожидании, музыканты, улыбаясь, тоже ждали. Но чего? Василий отдал гитару Артёму, появившемуся из-за сцены и стоящему теперь с инструментом в тени. Василий взял в руки микрофон и, немного повозившись с проводом, заговорил: -Лёка. Мы с тобой знакомы уже достаточно давно. Были и весёлые моменты, и грустные. Но весёлых, несомненно, гораздо больше. Наш совместный отрыв и кутёж свидетели будут помнить очень долго, если не всегда. Это были замечательные времена. Чёрт возьми, что я несу?! Они и сейчас замечательные! И я хочу, чтобы так было всегда. В-общем, - тут Василий вернул на место микрофон и, доставая что-то из кармана, встал на одно колено. Люди, догадавшись, что сейчас произойдёт, закричали, но музыканты жестами попросили их затихнуть. Лишь девушка не понимала происходящего. Но и до неё дошло, когда Василий протянул ей маленькую коробочку, открывая её со словами: -Пять слов у каждого свои, а три слова у всех одинаковые. Вот мои пять: Лёка, я тебя очень люблю. – пауза – Будь моей женой. Глаза девушки наполнились слезами, она молчала, прижав пальцы к губам, не в силах вымолвить ни слова. Взгляд Василия стал напряжённым, а повисшая тишина – гнетущей. Словно очнувшись, Лёка закивала, а затем, упав на колени, обняла гитариста. -Да-да, конечно… Так они и стояли. Оба на коленях друг перед неистовавшей толпой, обнимая самого дорогого человека на свете. Василий аккуратно взял руку девушки, надевая кольцо. Лёка заплакала ещё сильнее. -Что же ты, глупенькая, - стирая с её щёк слезинки, проговорил мужчина – всё же хорошо, не плачь. -Горько, горько. – начал скандировать Дмитрий, а за ним и все собравшиеся. Посмотрев на людей, открыто радующихся этому событию, на своих друзей, улыбающихся во весь рот, Василий поднял девушку с пола, тоже вставая. Нежно взяв лицо Лёки в свои ладони, целуя. Потом были поздравления от совершенно незнакомых людей, друзей, незабываемая ночь… «Вот оно – счастье» - подумали оба. *** -Охуенный был гиг! Люди просто звери! – делился впечатлениями Пронин с остальными участниками группы, пока они шли к автобусу, перевозившему всю честную компанию из города в город. -Да, народ эмоциональный собрался. Я пустым совершенно со сцены уходил. – согласился Дмитрий. – Оль, а тебе как? Из центра толпы-то. -Классно. Вы на высоте были, да и людям песни новые очень понравились. Рядом со мной мужчина с сыном были, мелкому лет шесть, так он весь концерт пел и прыгал на шее у бедного отца. Ох, завтра болеть она будет у бедняги. -Думаю, он привычный. – сказал Лопатин. – Лёк, ты уверена, что на танцполе хочешь быть? Всё же там опасно. Нормально, Вась, не бойся. Кучу раз же в слэме была – всё отлично! – Лёка взяла за руку гитариста, на что он лишь усмехнулся. Эту милую семейную беседу прервал звук, донёсшийся от транспорта, к которому уже подходили музыканты. Ребята замедлились, из-за автобуса показался, мягко сказать, нетрезвый мужчина, радостно кинувшийся к группе. -Мужики! Я так рад вас увидеть! Вы круты! Я, блять, у меня чуть яйца не лопнули от сегодняшнего концерта. - он полез обниматься к Стравинскому, но тот отшатнулся. То ли от экспоната, то ли от крепкого алкогольного духа, источаемого этим самым экспонатом. Василий напрягся и заслонил Лёку спиной. Артём и Каплан, переглянувшись, встали чуть ближе, также заслоняя девушку от неуёмного фаната. -Ну круто, мы рады, что тебе понравилось. Только нам ехать нужно, да и вымотались мы сильно. – устало сказал Спирин. – Тебе автографы нужны? -Не, они у меня уже есть. Вы, это, возьмите с собой меня, а то, бля, короче, заебало меня здесь быть. Развеяться хочу. -Не получится, чувак. - продолжил Дима. – Уж извини. -Тёлок берёте, а нормального мужика – нет?! Не мало вам одной-то? – заорал «счастливый фанат». -Ты за речью следи! – двинулся вперёд разгневанный Василий. -Тихо, Васёк, он не в себе же явно. – положил ладонь на плечо гитаристу, удерживая, Каплан. -За такой базар и в череп можно получить. – сказал Василий. -Чё ты занервничал, успокойся. Нервные клетки не восстанавливаются. -А зубы восстанавливаются, правда, долго и дорого. -Так вы меня берёте с собой? – вновь вернулся к больной теме фэн. – Круто же будет. -Тебе уже сказали, что нет. – Начал раздражаться Дмитрий. – Иди домой, проспись. -Да какие вы панки, продались давно, даже с самыми преданными фанатами бухать не хотите! Идите на хуй! – выкрикивая эти слова, мужчина подобрал с земли камень и, замахнувшись, бросил в окно машины. Стекло со звоном разлетелось, осколками порезав руку кинувшему, осыпалось на отпрыгнувших Николая и Сида. Хорошо, что не поранило. Лёка от неожиданности вскрикнула, Василий, подумав с ужасом, что её задело, вновь рванулся к мужику. Еле оттащив его, Пронин с матом полез на фэна: Ублюдок, нам ещё в нём ночь ехать! Сука ёбаная! Ты хоть знаешь, сколько стоит вставить стекло новое?! -Зато вы не уедете, и мы поговорим. – удовлетворённо произнёс зачинщик. -В ментуре мы поговорим. – сказал Каплан. – Деньги за стекло гони. -А… - сразу стушевался мужчина. – У меня нет. -Значит, ищем у кого есть. Жена, дети, бабушка. Всё равно. Или едем к ментам, и тебя посадят, но деньги всё равно придётся отдать, правда, даже больше, чем сейчас нужно. Ни нам, ни тебе этот анал не нужен, так что ищи быстро. – Каплан еле сдерживался, но приходилось играть роль рассудительного человека, иначе прямо сейчас начнётся масштабное избиение. Музыкантам не хватало буквально одного действия, и менеджер не собирался его совершать. -Эм, поехали к маме моей тогда. Она даст. – как-то странно звучит слово «мама» от пьяного в драбадан мужика лет тридцати семи. Хотя, что такого? -Поехали, нам похуй, кто. Ехать собрались Артём, Александр, Николай. Василий, после некоторых колебаний, тоже поехал. Так, для массовки. Остальные стали думать, как закрыть окно. Прямо сейчас стекло всё равно не вставить, а всю ночь на морозе не поедешь. Собравшись в круг, мужчины стали обсуждать ситуацию и думать над решением . Лёка стояла в отдалении, прислонившись к машине, думая о своём. Она очень испугалась и разволновалась во время перепалки. Теперь её мутило и болел низ живота. Странно так болел. Нехорошо. Перебирая в голове варианты, она наткнулась на один, суливший последствия, неизвестно, хорошие или плохие. А пока, всё очень плохо. «Да, всё сходится. Это оно, но… Как теперь?. И как Вася отнесётся? А если ему не понравится это? Так, стоп, сейчас успокоиться…» - Лёка села прямо на снег, не в силах больше стоять. Как там поётся? «Сначала апатия подглядывает в глазки, потом распростёртые объятия встретят в штыки…» Всё может быть. -Оля, с тобой всё хорошо? – прервал её мысли Сергей, быстро подходя и поднимая девушку. – Ты что уселась? Холодно же. Тебе плохо? -Да всё нормально, просто испугалась немного. – улыбнулась она. Правда, улыбка вышла вымученной, что только укрепило подозрения барабанщика. Да и рука Лёки, прижатая к животу, говорила об обратном. -Не бойся, всё закончилось. – он обнял Лёку за плечи. – Живот болит? -Что? Нет, не особо. -Так нет или не особо? -Всё в порядке. -Ну смотри. -Что с окном? – перевела тему Лёка. -Картонку вставим и скотчем замотаем, ничего другого пока не сделать. Колян звонил сейчас, сказал, что мать послала их, вывернув дело, будто это мы разбили себе стекло, а её сыночка платить заставили. Сейчас к жене едут. -Маразм крепчал. Ладно, пойдём, помогу с окном. -Может не надо? Вдруг, что случится. – забеспокоился Сергей. Что ещё может случиться, Серёж? Всё, лимит происшествий на сегодня исчерпан. – сказала Лёка, подумав совершенно другое. Для неё всё только начинается. -Ты уверена? – наткнувшись на взгляд мрачный, как у носорога, Сергей замялся. – Ладно, забей. Пошли. Вернувшись к остальным, уже доставшим нужные материалы, они стали думать, как лучше всё закрепить. Сначала решили выбить оставшиеся куски стекла, затем вставить картонку, залепив по периметру скотчем. В процессе Лёке пришла в голову идея, и она попросила ребят достать где-нибудь фломастеры. Те удивились, но выполнили просьбу, найдя их в супермаркете неподалёку. Собственно, оттуда были взяты и картон со скотчем. Забравшись внутрь, Лёка выкинула осколки из салона и принялась за дело. Она решила разрисовать картон, чтобы не так скучно было ехать, а заодно и сейчас время убить. Изобразив деревья и кусок дороги, девушка не удержалась и пририсовала овец. Подумав, добавила им крылья, ещё парочку отправила в полёт. Под деревом угнездилась лиса с шариком в виде колобка, на дереве – русал. Именно русал, которому принц пел песни, косясь на лису. Или это просто глаз криво вышел. Зашедшие музыканты долго изучали сие «творение», после чего Спирин сказал: -Да, сильно тебя накрыло. Но не переживай, скоро всё устаканится. -Да я вроде и не переживаю. – пробормотала Лёка. -Оно и видно. Молча упаковали и загрузили вещи в машину. Наконец, вернулись остальные. По их лицам было видно: деньги есть, но нервов не осталось. Все быстро загрузились и поехали. Несмотря на то, что ехали всего четыре часа, музыканты успели поспать и даже выспаться. Опыт, как-никак. Лёка тоже поспала, отогнав прочь все ненужные сейчас мысли. Уткнувшись носом в капюшон Василия, тихо сопела, пока тот не разбудил её. Уже проезжали по утреннему городу. -А зимой здесь красиво. – сказал он. -Я только осенью была один раз с группой. Было мокро и темно. Единственное, что я запомнила про Екатеринбург. – немного хриплым голосом сказала Лёка и закашляла. -Ты заболеть хочешь?! -Нет, просто не проснулась ещё. Всё нормально, не смотри так. Увидев аптеку, Лёка вспомнила и ещё об одном деле. -А можно остановиться, ребят? Очень надо. -Оль, а потерпеть до хостела? – отозвался Артём. -Не, мне в аптеку надо. -Зачем? – удивились все. -Надо. – упрямо ответила девушка. – Кому-нибудь необходимо что-то? -Возьми капли от насморка и аскорбинку, окей? – сказал Николай. -Хорошо. – выйдя из машины, Лёка быстрым шагом пересекла дорогу и скрылась в аптеке. Через некоторое время вышла с небольшим пакетиком, пряча что-то в карман куртки. Открыв дверь в салон, впустила морозный воздух, заставивший всех поёжиться. -Вот, Коль, держи. Там есть таблетками аскорбинка и детская, с разными вкусами. И капли тоже разные. -О, спасибище огромное. А теперь поехали, хочется в тепло и душ. Все гостиницы похожи. Отличаются только уровнем хамства персонала и качеством покрытия полов и стен. Где-то краска и ламинат, где-то деревянные панели и ковры. Музыкальные группы, да ещё так долго живущие, бывали, скорее всего, во всех типах подобных заведений. Только им глубоко всё равно, отваливается краска или скрипит ли пол. Для них главное после выматывающей дороги или концерта – это горячая вода и удобная кровать. Если есть и то, и то, то гостиница отличная. Если одно из необходимого, то «жить можно». Если же нет ничего, то они едут. Потому что хоть кровать в гостинице должна быть, иначе это уже что-то другое. Разместившись, все, кроме Лёки, пошли завтракать. Та осталась, сославшись на отсутствие аппетита. Тут же убедив Василия, что всё в порядке, она не заболела, метеорит не упал и вообще жизнь прекрасна, девушка приступила к самому главному в данный момент. Всё проверив несколько раз, она поняла – не отвертишься. Теперь надо сообщить. Но как? -Вась, у меня к тебе дело… Нет. Солнце, нам надо… Я… Да блин! – в порыве негодования от собственной беспомощности, Лёка ударила по стене рукой, тут же пожалев. Стены были сделаны на славу, и даже непонятно стало, кто кого ударил. Потому что больно должно быть избиваемому, а не бьющему. Ты чем это занимаешься? – спросил Александр. Они уже вернулись и теперь дружной толпой подходили к номерам. -Вась, можно тебя на минутку? – потирая руку, отозвалась Лёка. -Можно. – подойдя к своей жёнушке, обнял её. – Что случилось? Ты всё утро не такая. -Сказать кое-что нужно тебе. -Я слушаю. – обернувшись на группу, так и оставшуюся стоять чуть поодаль, ответил он. -Вась, я тут подсчитала, сопоставила некоторые факты, в общем, проявила логику, хотя у девушек её нет, но… -Лёк. -Точно. Короче говоря, я… У нас, нет. Мы… -Лёка, не пугай. – нахмурился Василий, пытаясь уловить в бессвязных фразах ту самую логику. -У нас беременны! – выпалила она. -Что?! Я не понял. -Твою мать! Вернее, я беременна, у нас будет ребёнок, мы будем родителями. Вот так. – видя, как расширяются глаза гитариста от каждого произнесённого ею предложения, Лёка спешно добавила: Я не специально, честно. Повисла тишина. Василий, выпустив Лёку из объятий, отошёл на шаг, молчал, переваривая услышанное. Лёка молчала, понимая, что это конец всему. Ребята молчали просто потому, что не понимали, отчего эти двое чудят. Они не слышали разговора и о содержании могли догадываться только по выражению лиц. -Ты беременна? – медленно проговорил Василий. -Угум… - опустив глаза, ответила Лёка. -Ты беременна… Я стану отцом. Охуеть. Я стану отцом! – заорал он, хватая Лёку на руки и кружа её по коридору. – Блять, тебе же нельзя. – поставил её на пол, повернувшись к офигевшим друзьям. – Слышали, у меня будет ребёнок. Охуеть! Все тут же начали орать поздравления, похвалы, хлопать по плечу и обнимать. -Олька, я рад да вас безумно, вы такие молодцы. – сказал Дима. -Васёк теперь серьёзный человек, мало того, что женат, так ещё и дитё скоро будет, кстати, как скоро-то? – добавил Сергей. -Месяцев через восемь, не раньше. – засмеялась девушка. -Ну, это не так много. Вась, ты рад? -А не видно, блять? Это надо отметить. -Я только за! – тут же отреагировала Лёка. -Эй, тебе нельзя, с ума сошла? -Так я сок. -Смотри мне. И наступила великая пьянка. Такого Екатеринбург ещё не видел, да и вряд ли ещё увидит. Вы только представьте: бухать с утра пораньше, потом пьяными в гавно приехать на саундчек, ползая на бровях и пытаясь настроиться. Чуть протрезветь, но только для того, чтобы нормально отыграть концерт, не падая со сцены и попадая по струнам и барабанам. Про ноты мы тактично умолчим. А после опять пить, пить, пить… -Я сказал, ты наденешь их, и не смей спорить! -Да не буду я! И так тепло. -Что значит «не буду»? Да кто тебя спрашивает! -Это значит, что не буду. Не хочу. -Ребят, что за хуйня? – озадаченно спросил Стравинский, заглядывая в номер, откуда доносились звуки ругани в исполнении нашей семейной парочки. Сцена довольно милая, если исключить отнюдь не счастливые лица. Ну посудите сами: Любящий муж гоняется по номеру с шерстяными носками в руке и матом, эмм, во рту, так сказать, чтобы надеть их на свою жену, убегающую с тем же самым матом. Идиллия. -Всё нормально, Коль. – ответил Василий. -Не нормально! Он надоел уже со своим: «ноги надо держать в тепле, не садись туда, это повредит ребёнку, не опускайся на колени…». Вася, ты рокер! Ты должен спокойно относиться к такому, а что будет, когда живот будет видно? Я вообще безвылазно буду сидеть в комнате с мягкими стенами, чтобы ничего не случилось? Почему на колени-то опускаться нельзя? Может, это моя любимая поза?! -В туры точно ездить не будешь . – только и сумел вставить Василий в эту гневную тираду. -Вообще не надо было тебе говорить, сам узнал бы, когда родила бы. -Что? Да как ты можешь так говорить?! – Василий аж раздулся от возмущения. -Так, ребята, спокойно. Вдох-выдох. Это только начало. И, Оль, почему по херу-то должно быть на беременность? – Николай вошёл и уселся на кровать, наблюдая за парой. – Наоборот, мы все переживаем, а вот тебе нельзя волноваться. И переохлаждаться. -Началось… - закатила глаза та. *** Дмитрий и Василий почему-то задерживались, Лёка уже собралась идти к ним, но именно в тот момент, когда она встала, они появились. Пришлось садиться обратно, что оказалось даже тяжелее, чем вставать. Восьмой месяц всё-таки не третий. Присутствует немаленькое такое пузо, круглое, как будто там шар, а не человеческий детёныш, и жгучее желание чего-нибудь странного в неположенное время. Однажды в туре ребятам пришлось везти Лёку в больницу. Просто так, потому что захотелось ей, видите ли, подышать больничным запахом после переезда. Всё бы ничего, но только это была половина пятого утра. Пришлось довольствоваться травмпунктом, где на них ну очень странно смотрели. А как ещё смотреть на людей, пытающихся спать на неудобных скамейках, пока девушка, приехавшая с ними, жадно дышит хлоркой. Хоть в дурку не отправили, уже плюс. Сейчас на концертах играет уже другой человек, но это ненадолго. Год максимум, а потом опять туры. Малыша же можно и с собой взять, если отец против не будет. Кстати, он уже настроился и начал играть. Взяв сок, Лёка отпила немного прохладной, чуть кислой жидкости. Хорошо. Наслаждаясь музыкой и обстановкой, она не сразу заметила мужчину, подсевшего к ней. Тот сначала делал вид, что просто пересел поближе, потом концерт вовсе перестал его интересовать. Всё внимание сосредоточилось на Лёке, тихонько подпевающей. Она же Она же заметила незваного гостя только после того, как поймала вопросительный взгляд Василия. Покосившись на незнакомца, она пожала плечами. Музыканты продолжили играть после небольшой паузы, а незнакомец решил наконец обратить на себя внимание. -Девушка, а вы заняты? -Занята. Концерт слушаю. -Да я не в этом смысле. Вы одна? -И опять нет. Нас много. – указала на живот. -Так я снова не об этом. У вас есть любимый человек? – настаивал собеседник. – Меня, кстати, Егор зовут. -Некстати. У меня есть любимый муж, и ему очень не понравитесь вы. -А вам понравлюсь? И как имя ваше? -Мне вы тем более не нравитесь, и имя знать вам совершенно необязательно. -Но я же сказал. -Это уже ваши проблемы. -Можно я хотя бы здесь посижу? -Главное, меня не трогайте. Спирин решил спеть «Rebel Yell» . Публика с жаром восприняла эту песню, а когда Василий заиграл соло, так вообще заорала и захлопала. Гитаристу, кстати, не очень легко давался этот в принципе сложный соляк, да ещё и на акустике. Даже пот выступил на лбу. В конце соло люди встали со своих мест, выражая восторг. -Хотите ещё раз эту соляку? – проорал Спирин в микрофон. Послышалось неслаженное «Да!» и «Мочи!». Дмитрий с ухмылкой посмотрел на Василия. -Так выйдите и сыграйте! -А мы не умеем.- ответил кто-то. -Я знаю минимум одного человека, кроме Васька, сумевшего бы исполнить эту штуку на акустике. Не хочет ли он удовлетворить собравшихся здесь? - Спирин посмотрел на Лёку. -Дим, давай после, если не забудут они. – ответила та. Ребят, эта песня будет исполнена ещё раз в качестве завершения нашего вечера чуть позже, а пока, наша новая песня, которую ещё никто не слышал в полном звуке, кроме нас, опять таки. После всего, Дмитрий уже начал прощаться с залом, когда вспомнили про «Rebel Yell». -Ну что ж. Оля, выходи, раз обещала. Вздохнув, Лёка встала и поднялась на сцену. Кое как пристроив гитару, начала разминаться. -Мы полностью играть будем? – обратилась она к Сиду. -Да. Давай полностью. -Ребят, если девушка ошибётся немного, ничего же страшного не будет? Сами видите, в положении, ловкость и память всегда первыми страдают. – обратился к слушателям Василий. -Сейчас кое-что другое пострадает уже у тебя. – пробурчала Лёка под смех и заверения, что всё будет пучком. -А давайте, петь Васёк будет? Чтобы не расслаблялся. – предложил Дмитрий. Услышав одобрение в крике, встал, освобождая ему место, а сам уселся за Лёкин столик. И понеслась. Вы когда-нибудь пробовали играть беременной? И не начинайте. Это жутко неудобно, но в грязь лицом ударить нельзя. Никто и не ударил. Прекрасно отыграв песню, они все втроём встали, поклонились и под аплодисменты ушли в гримёрку. -Ну что, вы молодцы большие, отлично отыграли и открыли сезон, сказала Таня, присоединяясь к ним. Дмитрий тут же усадил её к себе на колени. -Ага, а теперь самое оно рожать. -Ты чего! Уже? – подскочил Василий. -Успокойся, это так к слову. -Не к слову. – он вновь сел, обнимая Лёку за плечи. – Не пугай так. -Бе, всё равно придётся скоро. -Главное, что не прямо сейчас. -А как вы назовёте малыша? – спросила Таня. -Мы не думали пока. – ответила Лёка. Действительно, как? – Вась, давай Илья. -Не, мне не нравится. Артемий? -Какой Артемий, ты чего? – возмутилась она. – Ещё скажи Патрокл. -Ребят, спокойно. А если Ваня? -Да ну, просто слишком. Иван Васильевич. – нахмурился гитарист. -Меняет профессию. А мне нравится. И будет он у нас с ирокезиком зелёного цвета и в Конверсах. И воспиталок в детском саду пугать. И девчонкам сердца разбивать. – размечталась лёка. -Реализуешь свои неудавшиеся планы? – улыбнулся Василий. -А что? Это будет весело. Весело. Не то слово. Никогда у них не может быть скучно или грустно. Только веселье, жизнь одним днём. Может, так и надо. Почему бы и нет. Завтра, оно нескоро. Главное – сегодня. Здесь и сейчас.