***
На следующий день Джинни Уизли искала потерянную книжку. Девочка плакала. Вместе с ней искали все рыжие гриффиндорцы, несколько хаффлпафцев и парочка слизеринцев. Естественно, не нашли. Кто-то из детей подарил ей новый ежедневник — розовый, со стразиками и красивым пером, кто-то отдал пачку чёрных тетрадок в клетку, но седьмая Уизли продолжала ходить по замку, искать свою тетрадь и всхлипывать. Джинни было жаль, но и идти против бесов я не хочу. Они не люди — морали нет, сожрут и не подавятся. Так что, отдарюсь я красивой тетрадкой на 96 листов, набором гелевых ручек и парочкой заколочек с клубничками. Рыженькой понравилось. В связи с её потерей многие дети что-то дарили или покупали специально для неё. Оно и понятно — бедный ребёнок, денег нет, мантия хоть и чистая, но старая, всё подержанное. А тут такое внимание, подарки и всё новое! И только для неё! Через неделю ребёнок обзавелся кучей новых тетрадей, перьев, пергаментов, сумкой, чернилами, и воспоминания про дневник канули в небытие, а парные заколки-клубнички перекочевали в шевелюру Полумны Лавгуд. — Вы же не обижаетесь, что я передарила заколочки Полумне? — заглядывая мне в глаза, всё спрашивала Джинни. — Не обижаюсь, — в сотый раз повторяла я. А на что обижаться? На, извините, блаженную девочку, которая толком не понимает, где она, что она и кто она? По ней психиатр с невропатологом горючими слезами плачут. Не обижаются на таких, а радуются, что такая мелочь, как заколка, хоть ненадолго вернула ребёнка в нормотипичное состояние. Полумна или Луна Лавгуд была головной болью для всего профессорско-преподавательского состава Хогвартса. Родилась она такой или стала после смерти матери — история умалчивает. Её отец проблемы не видит, да и поговаривают, что Ксенофилиус и сам немного…того. Мне кажется, что это наследственное, плюс наложилась психологическая травма из-за смерти матери. В итоге получили то, что получили. Девочка могла идти по коридору, остановиться, снять ботинок, почесать пятку и пойти дальше, забыв надеть ботинок на ногу. Могла достать перья и пергамент, посмотреть на них, выбросить на пол и пойти дальше. Могла стоять часами и считать кирпичи в стене. Могла…да много что могла. Дамблдор приставил к ней двух эльфов, чтобы те подбирали вещи и следили за безопасностью ребенка. Увы, больше сделать он не мог — отец девочки запретил показывать её колдомедикам, мотивируя это тем, что они пугают ребенка. Джинни Уизли была чуть ли не единственной, кто может привести Полумну в чувство. Не всегда, конечно, но в основном. МакГоннагал даже расписание уроков перекроила так, чтобы Джинни и Луна как можно чаще контактировали и Лавгуд перестала уходить в себя. Те самые заколочки вернули девочку на добрых полтора часа в этот мир — она примеряла их, вертелась у зеркала, по-разному заплетала волосы, обсуждала модные причёски, смотрела «Ведьмополитен» и всё гадала, какое платье подойдёт к её клубничкам. А потом резко ушла в себя, и всё по-новой — забытые ботинки, сумка, пергамент, разговоры с Миртл. Печально, что из-за самомнения, амбиций, да и просто тупости взрослого страдает ребёнок. — Джинни, — окликнула я девочку после урока, — может Полумне ещё что-то подарить? Колечко или серёжки… — Не сейчас, — ответила Уизли. — Лучше через недельку или две, иначе она зациклится на этих подарках и начнёт заколки цеплять на пояс, а серёжки на сумку. — Слишком много впечатлений, да? — Наверное, — задумчиво ответила Джинни. — Лучше через две недели колечко с клубничками или виноградинками. — Джин! Ты идёшь? — в кабинет забежала гриффиндорка с первого курса. — Ой, простите! — Ничего страшного, — ответила я. — Спасибо, Джинни, за разъяснения. Девочки что-то угукнули в ответ и побежали на гербологию. Полумну безумно жаль, но я не могу разорваться на части и помочь всем — со своими проблемами разобраться бы. Главной проблемой с марта по май было посещение моих подопечных и новых маглорождённых учеников. На первых я «забила» (кого там проверять? Хоффа? Поттера? Или Спенсер?). В этом году маглорождённых четвёро, и если трое детей проблем не вызывали (двое так вообще знали, что волшебный мир существует — потомки сквибов, с родней общаются), то имя и фамилия одной девочки внушали некоторые опасения: Снейп. Аделина Снейп.***
— Профессор Снейп! — окликнула я коллегу, который выходил из Большого Зала. — Слушаю вас, — мужчина напрягся и нахмурился. Оно и понятно, я только жалуюсь на его подопечных, доброе слово редко говорю. — После уроков зайдите ко мне в кабинет. — Звучит, как-то…незаманчиво…Вы не в моём вкусе, да и, боюсь, Локхарт будет против, — съязвил зельевар, намекая на разговор в пабе, о котором уже знал не только весь Хогсмит, но и вся магическая Англия. — Думаю, что он переживёт, — сказала я. – Буду ждать вас после пяти. У меня как раз окно перед факультативом. Презервативы и цветы можете не брать. — Безопасный секс — мой выбор, — ехидно ответил Снейп и, эффектно взмахнув полами мантии, удалился. Шутки «ниже пояса» практиковали не только студенты, но и некоторые преподаватели — я в том числе. У свекра они были очень пошлые — он, не стесняясь школьников, рассказывал, что, куда и какой кобыле присунуть. Флитвик шутил интеллигентно, в духе «в булочку попал перчик», Снейп и я про гениталии почти не говорили, но слова «секс», «климакс», «презерватив» использовали часто. Синистра, Спраут и Вектор тоже шутили на грани приличия, но говорили про «пестики-тычинки». Так что профессора ухода за животными, маггловедения и зельеварения были самые пошлые в замке. МакГоннагал уже привыкла к этому и не шипела на нас змеей. — Здесь насиловать будете? — спросил Снейп, заходя в кабинет маггловедения. — Исключительно мозг! — парировала я. — Начинайте, — милостиво разрешил зельевар. — Это список детей, которых мне необходимо посетить, — сказала я, протягивая пергамент, — вас заинтересует вторая фамилия. — Аделина Снейп…, — прочитал декан Слизерина. — Вы полагаете, что мы родственники? — Её дед очень похож на вас. Я уже наведалась туда, посмотрела со стороны. Благополучная семья, бабушка-дедушка-мама-папа-младший брат. Отправитесь со мной на встречу? — Да, отправлюсь. Когда? — Думаю, что на этих выходных. Что могу сказать о визите к Снейпам? Штатно, без происшествий. Дедушка Аделины, Томас Снейп, родной брат Тобиаса Снейпа, погодка. С самого детства братья не дружили, ревновали, обижались друг на друга. Окончательно они рассорились после смерти матери, которая отписала дом в Кроукворте младшему сыну. — Тоб всегда был любимчиком — младший, болезненный. Но с домом... это перебор. Брат отказался выплатить половину стоимости или продать дом, а деньги поделить. Мы перестали общаться. — Всё это, конечно, интересно, но сейчас я бы хотела поговорить о вашей внучке Аделин, — сказала я. —Она волшебница… — Да, до меня доходили слухи, что Тоб женился на ведьме, — перебил Томас. — Потом моя супруга тоже часто говорила о волшебстве. Да и Адель проявляет интересные способности… — К примеру? — спросил Снейп, который Северус. — Всегда находит потерянные вещи, чудесным образом получает от других то, чего хочет, легко работает с растениями. У нас растёт и плодоносит лимон, который Адель вырастила из косточки. — А ваш внук? — Николас? Пока не понятно — ему всего три года. Мал ещё. Том продолжил свой рассказ о внуках и способностях Аделины, пока мы не услышали, как хлопнула входная дверь — семейство вернулось. Я специально выбрала время, когда дома будет только дедушка. Снейпы ходили за покупками и были удивлены наличию гостей, тем более тогда, когда один из них родственник. Сомневаться в родстве Северуса и Тома не приходилось — слишком похожи. Разговор с остальными членами семьи был долгий и интересный — супруга Снейпа-старшего была родом из МакКиннонов, она сквиб. В возрасте двенадцати лет её отдали в приёмную семью, связь поддерживали, но как-то вяло, а в начале семидесятых и вовсе перестали появляться и интересоваться. Женщина не обиделась — слишком они стали разные, продолжила жить своей жизнью, в волшебный мир не совалась, о том, что внучка ведьма догадывалась. Снейп, который Северус, рассказал о гражданской войне, Тёмном Лорде, прерванном роде МакКиннонов, своём родстве с Томом и прочее. Родители девочки спокойно приняли то, что ребёнок необычен и поедет в закрытый пансионат. Говорили мы долго и ушли из «гостей» ближе к одиннадцати вечера, а ведь приходили в десять утра! — Ну, как вам родственники? — спросила я Снейпа, когда мы уже шли от ворот замка к школе. — Нужно обдумать, — ответил мужчина. — Из плюсов — девочка, как минимум полукровка, хорошо ладит с растениями, — стала рассуждать я. — Думаю, что буду агитировать её к Помоне. — А минусы? — ехидно поинтересовался Снейп. — Фамилия как у вас и внешность похожа, — Аделина была одновременно похожа и не похожа на Снейпа. Ну, знаете, как принц Уильям и принц Чарльз. Один светлый, другой тёмный. Один крупный, другой худой. Но при взгляде на них сразу видно, что это отец и сын. Тут то же самое — не похожи, но видно, что родственники, хотя у девочки русые волосы и зелёные глаза. — Пф-ф-ф, — фыркнул зельевар и быстрым шагом направился в замок, не желая более находиться в моём обществе. Ну, а что? Я не права, что ли? С такой фамилией и родственными связями ой как несладко ей придётся!