Профессор Бербидж

      Семнадцатое марта две тысячи лохматого года. Посёлок Дичка Энского городского округа.       — Решать задачу к доске пойдёт … — класс замер, — Осипчук Дима.       — А чё я? Меня в прошлый раз спрашивали! — возмущается школьник на последней парте.       — К доске шагом марш! — строгим голосом говорит учительница.       — Ставьте два, — отвечает парень, — Я не знаю, как решать.       — Осипчук, к доске-е-е, — протянула женщина.              Парень нехотя отодвигает стул и идёт к учительнице.       — Бери мел и записывай краткое условие задачи…              Главный бухгалтер средней школы номер один посёлка Дичка Энского городского округа, Екатерина Васильевна Фролова, вела урок экономики в седьмом классе. Учителей не хватает, школьный бюджет не резиновый, посёлок далёкий. Кто сюда поедет? Правильно: никто. Даже пресловутая программа «Сельский учитель», с предоставлением жилья, не спасает. Не хотят молодые специалисты ехать, вот и выкручивается руководство школы как может. Экономику и обществознание — бухгалтер ведёт. Физкультуру — бывший военный. Он же и ОБЖ преподает. Директриса преподает химию и биологию. Завуч — историю, обществознание и географию. Фроловой хотели ещё и английский поставить, но занятость в бухгалтерии не дала шанса директору школы увеличить нагрузку.              Раз в неделю, у школьников с первого по девятый класс, проводился урок экономики. Зачем? Спросите у Минобразования. К нему преподаватель должна была подготовить план, задачи, задания, вопросы, ответы и многое-многое другое. Сегодня семиклассники запишут дату, тему, план, три определения и одну задачу. Всего — на полтора тетрадного листа. А бумажек к уроку — тридцать шесть листов формата А4 двенадцатым шрифтом. Вот такой парадокс российской системы образования, в которой школьник мешает учителю заполнять бумажки. А ещё есть электронные дневники. Правда, никто так и не объяснил, зачем они нужны в посёлке Дичка, так как компьютеров у большей части населения нет (у них водка есть). А меньшая часть пользуется ими только на работе.              Кстати об ЭВМ и интернете. Вы не думайте, что посёлок отсталый — в школу привезли компьютеры и интернет провели. Правда, забыли проводку поменять, так что новенькие системники и мониторы стоят не распакованные, а интернет есть только на четырёх компьютерах — у бухгалтера, директора и два компьютера в учительской. Большее количество электротехники проводка не выдержит. На её замену нужно восемьсот тридцать две тысячи рублей. Таких денег в бюджете муниципалитета для старенькой школы нет.              Деньги на ремонт кабинета главы посёлка, новую служебную машину и командировку в Таиланд — есть, а на школу — нет. «Разные целевые статьи» — отвечал Пётр Петрович, глава посёлка, на все запросы и просьбы о выделении денег. Поэтому Осипчук Дима писал мелом на обычной доске, а не использовал интерактивную, висящую рядом.              Школьники решили задачу, записали домашнее задание и со звонком вышли из класса. Ещё одна странность российской образовательной системы — ни один школьник не должен покидать класс до звонка. Хочет ребёнок в туалет, мама пришла, лекарство запить, плохо стало — сиди в классе и жди звонка. Отпустить школьника раньше — получить выговор. Вот и маются бедные ученики с учителями от звонка до звонка. Дети собирали свои вещи, выходили в коридор и с кислыми лицами шли на очередной урок.       — Да нахуй надо! Пусть ебётся оно всё конём, — послышался прокуренный голос в конце класса.       — Еремеева, — устало сказала Екатерина Васильевна, — Ещё раз услышу, и до конца года будешь каждый день у доски отвечать.        —Да достали уже! По расписанию литература вчера была, а сегодня ОБЖ вместо неё стоит. И что нам делать?       — Поверь, Евгений Александрович такого же мнения, как и ты.       — А он тоже не знал? — спросила школьница, выходя из класса.       — В восемь утра узнал, — ответила учительница, закрывая дверь.              Теперь её путь лежал на первый этаж — к младшеклассникам. И какой дурак решил, что детям в возрасте от семи до десяти лет нужна экономика?              Самые сложные уроки, по мнению Екатерины Васильевны, были у младших школьников. Вырезать, наклеить, придумать игру, предусмотреть ответы детей — неполный перечень действий для занятия с малышами. Несмотря на то, что урок у них длится всего тридцать минут, готовиться к нему приходилось до четырех часов!       А ещё есть такие вещи как контрольно-тематический план, поурочный план, программа по предмету, контрольно-оценочные материалы, которые тоже необходимо разработать и напечатать. Для урока у первоклассников, на котором дети запишут три строчки, необходимо до двадцати листов макулатуры. Вот и получается, что учитель не столько учит, сколько пишет никому не нужные бумажки. Ну как, ненужные — нужные для проверяющих. Отсутствие нужных бумажек является поводом для выговоров, смены руководства и учителей. Но тут держала оборону Антонина Петровна — директор школы. Закалённая советским педагогическим училищем женщина своих подчинённых в обиду не давала. За несговорчивость финансирование школы власти делали по остаточному принципу. Директор экономила на чём могла — заменить окна, двери и полы в классах младших школьников никак не получалось. Суметь бы краску купить, за продукты заплатить да зарплату выплатить.       — Катя, — обращаясь к Фроловой, сказала полноватая пожилая женщина, входя в класс, — запрос и уведомление пришло. Нужно срочно документы сделать и отвезти.       — У меня урок, — возразила Екатерина Васильевна.       — Заменим чем-нибудь, — ответила директриса.       — Что хотят-то?       — Пенсионный фонд, отдел образования и налоговая.       — Подождать они не могут?       — Могут, но кто потом тебя повезёт?       — Так меня везут? — удивилась Екатерина Васильевна, которая уже в уме прикидывала, как будет добираться до города, ведь автобус ходил всего лишь раз в день.       — Везут. Глава едет на совещание и тебя согласился взять.       — С чего вдруг такая щедрость?       — Я согласилась на ведомости, которые он дал.       — Да ладно?       Глава посёлка давно предлагал Антонине Петровне помочь с ремонтом школы. Только помощь заключалась в завышенной сметной стоимости работ. Вместо восьмиста тысяч замена проводки будет стоить полтора миллиона, а конкурс выиграет прикормленный подрядчик. Такую же участь ждёт и замена окон, ремонт крыльца, замена перекрытий на чердаке — везде сумма работ завышена в полтора-два раза. Директор школы отказывала главе больше года, не соглашаясь на финансовую аферу. Видимо, женщину сильно «припекло», раз она подписала дефектные ведомости, на основе которых будут сделаны сметы.       — Еремеева! — окликнула Фролова проходящую мимо школьницу. — Хочешь ОБЖ прогулять?       Евгений Александрович, учитель ОБЖ, был тем педагогом, которого боялись и дети, и их родители. Отставной военный имел привычку раздавать подзатыльники, орать на подопечных и заставлять отжиматься за невыученные уроки. Как на него ещё не написали жалобу в отдел образования, прокуратуру и ещё куда — никто не знал.       — Хочу. А что делать?       — Мне поможешь. Нужно документы откопировать и написать в уголке «Копия верна». Справишься?       — А? Да! Только вы учителю скажите, что я у вас буду.       — Записку напишу.       Настя Еремеева из обычной семьи: мама — воспитатель в садике, папа — на заработках в городе. Девочка предоставлена сама себе. В свои тринадцать лет является королевой сельской дискотеки и первой претенденткой на участие в передаче «Пусть говорят» и «Беременна в шестнадцать». Но тяжёлый сельский быт спровоцировал выкидыш и звезды телевидения из нее не получилось.       Выдав девочке документы, главный бухгалтер принялась сочинять сопроводительные письма для вышестоящих инстанций, а ещё через час Фролова уже ехала в новеньком «Лексусе» главы посёлка.       — У меня совещание в два, а назад едем в пять—полшестого, — сказал Пётр Петрович, сидя за рулем автомобиля. Ещё одна причуда самого главного в посёлке — он сам водил машину.       — Хорошо. Я успею. Мне в отдел образования, налоговую и пенсионку надо.       — Может, по дороге заедем?       — А смысл? Я там не одна такая — очередь. Да и большую часть документов нужно в администрации отдать.       — Что ещё в школе ремонтировать нужно?       — Много чего. Разве директор не сказала?       — Антонина молчит как партизан на допросе. Пойми, я же как лучше хочу. Ну завысим мы эти сметы и что с того? Всё равно в бюджете округа разворуют деньги. А так, хоть ремонт сделаем и себе что-то купим.       В чём-то он прав. Ведь как гласит современная пословица — много хочешь, мало получишь. Мало хочешь — получишь ещё меньше.       — Забор, полы, крыльцо, стадион.       — Стадион-то чем не угодил?       — Площадку бы для малышей поставить — горки, качели, карусели.       — Ну Тонька! Ну партизанка!       Весь путь ехали молча — Катя уткнулась в старенькую электронную книгу, Пётр — рулил. До города было сто тридцать километров…       — Приехали, — сказал Пётр Петрович, паркуя машину напротив здания администрации города.       — А? — словно очнулась пассажирка. — Приехали?       — Да, приехали, — повторил мужчина, — В полшестого жду на стоянке.       Пётр Петрович, как галантный кавалер, помог донести Фроловой документы до кабинета и так же галантно распрощался, поцеловав женщине ручку. Екатерина Васильевна вновь сидела в ненавистном кабинете отдела образования.       — Десять миллионов! — воскликнула специалист, рассматривая общую сумму ремонтных работ.       — Сколько есть, — невозмутимо ответила Фролова, — Проверяющие требуют, чтобы школа соответствовала современным требованиям образовательной системы.       — Ну не знаю… Ладно, оставляйте. Как решение примут, мы вам позвоним.       Следующим в расписании, после администрации, стояла налоговая, а затем пенсионный фонд. Очереди в каждую контору были солидные. Фролова успела прочитать аж три произведения пока ждала.       Екатерина Васильевна любила читать. Про таких говорят — книжный червь. Женщина читала много, везде и всё, что попадётся — приключения, романы, женские романы… Правда, была одна проблема — цена книги. Стоимость хорошего издания была от пятисот рублей. Для Екатерины Васильевны — это много. Выручил сайт авитору. На котором удалось купить подержанную электронную книгу, а интернет в школе для неё был бесплатный, хоть и медленный. Теперь Фролова читала везде, где только можно, даже на уроках умудрялась пару страниц прочесть. Фэнтези, фантастика, детектив, стихотворения, рассказы. Новой страстью женщины стал фанфикшен. С большим удивлением она обнаружила, что любимые герои могут остаться живы и быть счастливы. Сверхъестественное, Властелин колец, Алиса в зазеркалье, Гарри Поттер, Шерлок — неполный перечень фанфикшена, который читала Катя. Именно из-за того, что большая часть переделанных произведений писалась на английском, Екатерина Васильевна его и выучила, правда на довольно посредственном уровне — говорить толком не могла, но читать и понимать написанное ей удавалось.       Сегодня, наконец-то, удалось дочитать «Магл» из серии про «Гарри Поттера». Не то, что бы уж сильно ей не понравилось — написано легко и атмосферно. Но, всё равно, осадочек от концовки остался. Может, автор, всё же, напишет продолжение?       О, новая глава в фанфике про Молли Уизли и аж две в «Игре Престолов». Приключения, пока ещё мисс Пруэтт, удалось дочитать по дороге из пенсионного фонда, а вот историю Джоффри Баратеона Екатерина читала уже на заднем сиденье машины главы, который вёз ее домой.       Пётр Петрович был зол — в субсидии на ремонт дороги посёлку отказали. Между прочим, он себе из неё ни копейки брать не собирался. Мужчина что-то выговаривал Катерине, на что она угукала, продолжая читать дальше.       — Катька, держись! — это было последнее, что запомнила Екатерина Фролова будучи еще живой…

***

      На мосту через речку Дичку стояли две огромные фуры «американки».       — Семеныч, чё делать? — спросил водитель красной машины, глядя на уходящий под воду дорогой внедорожник.       — Уезжать, — ответил выше обозначенный Семеныч, понимавший, что это срок и срок немалый. Простые смертные на таких машинах не ездят.       — Там же двое было! Вдруг живы?       — Саня, — тихо сказал мужчина, — Даже если живы, то мы их не вытащим. Глубина восемь метров, вода — плюс пять градусов.       Дальнобойщики посмотрели в сторону раскуроченных перил моста и кругов на воде. О том, что дорогущий Лексус для того, чтобы избежать столкновения с фурой, вылетевшей на встречную полосу, слетел с моста в воду, уже почти ничего не напоминало.       Мужики сели в машины и уехали с места ДТП. Идти под суд за непреднамеренное убийство никто не хотел.       — Вот уроды! — воскликнула Фролова, глядя вслед уезжающим фурам.       — Полностью с вами согласен, — сказал кто-то за её спиной.       — Ой, а вы что тут делаете? — удивлённо сказала женщина, глядя на мужчину в кепочке, коричневом пиджачке и очках на резинке.       — На вас смотрю, Екатерина Васильевна, на вас.       — Вы…вы….вы…       — Да, это я. Сам Коровьев собственной персоной.       — Коровьев? — удивилась женщина, смотря в упор на мужчину с внешностью Александра Абдулова.       — Представьте себе. Мне понравился образ, придуманный российскими кинематографистами. Вот я и решил немного похулиганить.       — Если я вас вижу, — женщина сглотнула, — значит…       — Да-да, всё правильно, вы умерли. Во-о-о-он там машина с вашим телом. Ну и с телом Петра Петровича. Пристегиваться нужно, милочка, даже на заднем сиденье. Глядишь, выжили бы. Правда, всё равно бы умерли от переохлаждения, ну это детали.       — А где Пётр Петрович?       — С ним Азазелло говорит.       — А вы, значит, со мной, — задумчиво сказала женщина. Тот факт, что она умерла, Катя восприняла как-то спокойно. То ли психика устойчивая, то ли километры литературы о жизни после смерти сказываются.       — Вы не поверите, как я рад, что вы не кричите и не плачете.       — Но вы же здесь не просто так, — полуутвердительно-полувопросительно сказала женщина, посмотрев на тёмную гладь воды и раскуроченные перила моста.       — Собственно говоря, вы правы. Понимаете, какая штука получается, вы умерли, ударившись виском об ручку на потолке. А ваш шеф сэкономил и купил машинку подешевле. Подушки безопасности не сработали…       — Короче, — Фролова начала терять терпение.       — Хотите получить ещё один шанс?       — А взамен?       — Ну, так скажем, это жест доброй воли…       — И почему я вам не верю? — задумчиво сказала Екатерина Васильевна, подходя к месту падения джипа в воду.       — Ну зачем же так сразу — верю-не верю, всё гораздо проще.       — Что вам от меня нужно? — женщина решила спросить «в лоб».       — Понимаете ли, Екатерина Васильевна, тут такое дело, — замялся мужчина, — Количество душ в мирах строго регламентировано. Один усатый персонаж натворил дел в одном мире…       — Персонажа не Бегемот ли, случайно, зовут?       — Случайно зовут, — подтвердил Коровьев, — Тем самым, он нарушил равновесие. Ваша смерть была предопределена. Не попади вы в аварию, умерли бы от руки Васи Липатова. Да-да, школьник очень зол, что вы ему двойку в четверти поставили. Конкретно сейчас, в эту минуту, он бьёт окна в вашем доме. Останься вы живы после нападения Васи, так пьяный доктор вколол бы вам… А, не важно. Итог один — вы умрете.       — Короче говоря, вы хотите прикрыть свой, простите, зад до того, как ваш Господин узнает.       — Вам говорили, что вы очень умная женщина? Нет? Так теперь я вам это говорю! — радостно воскликнул Коровьев. — Вы получаете новую жизнь, а мы не получаем нагоняй от начальства. Количество душ же сходится. Ну, а то, что одна из них пришлая — это уже детали…       — Уважаемый Коровьев, давайте к делу, — Фроловой вспомнился жанр «попаданцы» из книжек и фанфиков. Вот здорово было бы попасть в любовный роман!       — Увы, милочка, увы… В вашем случае — это мир мальчика в очках.       — Поттер что ли?       — Поттер-Шмоттер… Да-да, он самый. Вам знаком такой персонаж как Чарити Бербидж?       — Преподаватель магловедения? — Она самая. Английский вы худо-бедно знаете, память тётушки мы вам подкинем, вмешиваться не будем, почти, ну, а там… сами выкрутитесь.       — А как же сценарий?       — А что сценарий? Тьфу и растереть! Вы знаете, что Маргарита ушла к Азазелло, а Мастер получил покой? Ему не нужен никто, кроме себя…       — То есть сценарий — выдумка?       — Выдумка. Правда, есть условие — вы никому не расскажете, что из другого мира…       — Так могут же в голову залезть…       — А вы о чём-нибудь непристойном думайте, — быстро возразил Коровьев.       — И почему я чувствую подвох…       — Соглашайтесь, Катя, второго шанса не будет, ведь дальше — тишина, остров всех блаженных.       — Вы даёте мне жизнь Чарити, знание языка, её память…       — Да, да, да, — быстро сказал Коровьев, боясь, что затягивание ситуации привлечёт внимание мессира, — По рукам?       — По рукам, — ответила Фролова, пожав руку нечисти.       В тот момент, когда Абдулов-Коровьев разжал ладонь, Катерине Васильевне показалось, что ей о голову разбили очень большое куриное яйцо и теперь белок обволакивает всё её тело. Не было ни боли, ни страха, она просто закрыла, а затем открыла глаза…       На мосту через реку Дичку было пусто. И только раскуроченные перила говорили о том, что здесь что-то произошло.