Счастливый талисман

       Слова, фразы, предложения, рифмы.. Где это все? Песня, которая должна была стать вершиной произведений о любви, совершенно не походила на ту, какой себе представлял ее Лука. Он хотел ее видеть совершенной, такой, какой еще никто не написал. Но чего-то не хватало. Текст не вызывал того душевного порыва, какой испытывает влюбленный человек. Он менял обороты, ритм, но все равно это было не то. Куффен уже в отчаянии опустил руки и подумывал отказаться от этого, как вдруг раздался стук в дверь: - Можно? – темная макушка показалась в дверном проеме. - Тебе всегда можно, - вздохнул парень, пропуская черновики через шредер. - Как процесс? – спросила она, входя в кабинет. - Так же как и был – никак. Маринетт оглядела рабочий стол. Как водится, на нем царил творческий беспорядок. - Возможно, у тебя в голове мусор, такой же как и на столе, - девушка сгребла ненужное в мусорную корзину. Лука молча наблюдал за ее действиями. - Возьми чистый лист, - она положила перед ним бумагу, - а вместе с ним очисти и свои мысли. - Почувствуй себя героем этого сюжета, - она села рядом с ним и взяла за руку, - помнишь ли ты свою первую любовь? Вспомни эти ощущения, эту эйфорию чувств. Он посмотрел на девушку. Блеск ее глаз, розовый цвет ее щек и веснушки на них – все это так нравилось ему в ней. Она нравилась ему. Он любил ее. - Опиши свою любовь такой, какая она есть. Чистой и бескорыстной, безумной и желанной – такой, какая она должна быть. Парень опустил глаза в лист. На нем он уже увидел будущий текст. - Ты.. Ты моя первая любовь. Первая и единственная. До конца, - говорил он будто в безумии, а Маринетт краснела от каждого слова все сильнее и сильнее, но не смела сказать ни слова. Воцарилось молчание. Лука торопливо писал, периодически поднимая свои голубые глаза на нее. - Я.. Я наверно пойду.. – Дюпен-Чен поднялась со стула, но брюнет мягко остановил ее, взяв за руку. - Нет, подожди. Вернее.. Посиди тут. Рядом. Пока я не закончу. Маринетт не ответила, но присела обратно. Видеть как он творит – стоит многое отдать за это. Сколько энергии и жизни, сил и труда он вкладывает в свои работы. Это истинное творчество. Они сидели так еще минут 20. Несколько раз пытались войти люди, но Маринетт жестами показывала им, что сейчас лучше не беспокоить. Наконец Лука поставил последнюю точку в своем тексте. Девушка взяла лист в руки и про себя прочитала песню. - Вот оно – то, что нужно, - сказал он, наблюдая за ее лицом. Действительно, это было то самое. То, чего нельзя передать словами, но Куффену это удалось. - Спасибо тебе, за то, что ты есть в моей жизни. Ты – моя муза, без которой я бы не смог написать эту песню. Порыв трогательности заставил Дюпен-Чен пустить слезу. Он искренне любит ее, а она.. А она все еще тихо вздыхала по недосягаемому Агресту, но и Лука ей не безразличен. Как все это началось в пятнадцать лет, так и продолжается сейчас – невообразимый запутанный клубок чувств. - В конце концов, мы всегда должны помогать друг другу, - отшутилась Маринетт, безжалостно разрушив атмосферу романтики. - Кстати о помощи, - брюнет взглянул на часы, - уже четыре. Не пора бы нам поторопиться? - Ты прав. Заскочим домой и отправимся. До дома добрались быстро. Маринетт всего лишь нужно было сменить наряд. Оставив парня внизу, девушка бегом влетела в квартиру. Времени она потратила немного. Выбранное еще накануне платье терпеливо дожидалось ее на дверце шкафа. Немного освежив макияж и надев наряд, брюнетка спустилась обратно к Луке. - Выглядишь шикарно. Агрест оценит, - улыбнулся он, открывая ей дверь. «Интересно, а оценил бы младший?» вдруг подумалось Маринетт и она ярко покраснела. До ресторана – места, которого назначил модельер, добрались без приключений. Уже у входа Дюпен-Чен заприметила его машину. Значит Габриэль был уже на месте. От мысли, что сейчас она снова встретится со своим бывшим врагом сильнее забилось сердце. Врагом, который снится ей в каждом кошмаре, убивающий ее напарника. Девушка схватила Луку за локоть. - Ты чего? - А.. Ничего.. Пойдем скорее внутрь! Торопливым шагом пара прошла внутрь.