Когда догорают концерты

      «Задержусь еще на пару дней, не скучай там без меня)» — в очередной раз перечитывала отправленное пару дней назад своему компаньону сообщение Руко, еще раз пытаясь пролистнуть разговор дальше и снова не находя на него никакого ответа, хотя оно почти что с самого начала отображалось как прочитанное.       Хоть Руку обычно отвечал на почти что любые слова своей подруги, особенно те что она присылала, находясь в другом городе, не желая заставлять ее лишний раз беспокоиться, в этот раз признаться, молчанка была вполне оправданной — все же, это уже третье ее сообщение подобного типа с самого момента отъезда две недели назад. Неудивительно, что даже такому восторженному и привязчивому парню, каким был Руку, могло вполне себе надоесть вот так вот слишком рано начинать радоваться, чтобы потом к Руко подошел менеджер, добавляя в программу или перенося концерты, а заодно и такое желанное возвращением домой: «Нам поступило выгодное предложение», «На предыдущем выступлении застрелили их мера, так что концерт придётся немного перенести» и любимое для Тей — «Выступление Вокалоидов было воистину зажигательным, так что придется немного подождать, пока сцену восстановят, а пока что можете кого-то навестить».       И вот, Йокуне опять вынуждена огорчать оставленного одним компаньона. Удивительно, как Руку после такого не вспылил и не ворвался в концертную программу, вынося их неоднозначного менеджера, ну или не впал в глубокую депрессию, закрываясь в комнате Руко и обняв какую-либо из непостиранных ее вещей, рыдая на, чистой, сменённой им же постели. Хотя, признаться, последнее более чем вероятно. Но даже так, это был не самый плохой вариант. Пусть он обидится, заплачет да даже накричит или попробует ударить, хоть и это ему совершенно не свойственно, Руко будет счастлива любому его решению. Она так сильно привыкла получать от него любовь, что прямо сейчас будет рада любой реакции, любому ответу на такое волнующее последнее сообщение. Абсолютно любому. За исключением лишь его отсутствия.       Руко сильно волновалась: за партнера, за себя, и за Сашку — их горячо любимого менеджера, что, судя по неуверенной походке в их последний разговор, явно хотел предложить еще какую-нибудь авантюру, но постеснялся и предпочел промолчать, чтобы не раздражать еще раз, рвущуюся домой певицу. Нервно умолкнув и пообещав в следующий раз обязательно выбить местечко и для Руку, менеджер усадил Йокуне на самое комфортное место в автобусе, до последнего махал платочком ей вслед и желая удачно добраться. Это было весьма мило с его стороны, хоть и совсем не спасало ситуацию. Но даже так — Руку же поймет? Руку же простит? Руко же не специально, Руко извинится, Руко везет угощение, Руко в этот раз совершенно точно…       В любом случае, уже вряд ли возможно на что-либо повлиять.       Как только автобус покинул границу города, Руко все же решила предпринять еще одну попытку чего бы то ни было, присылая компаньону ссылку на песню «Я еду домой» и указанное в билете время возвращения. Весьма непрозрачный намек, который, впрочем, он мог и не понять, но присылать что-то более прямое Йокуне отчего-то постеснялась. Пока что, как только она приедет и ответа до тех пор не будет, она совершенно точно напишет еще раз, и боже, пусть после этого Руку таки не откроет разговор.       Автобус Руко прибыл на ее станцию ранним утром. Достаточно ранним, чтобы можно было объяснить отсутствие Руку среди встречающих, но недостаточно чтобы не можно было относительно безопасно и удобно добраться домой первым рейсом.       Чуть ли не пропустив маршрутку чтобы присоединиться к ближайшему вайфаю, Руко с огромной надеждой еще раз открыла их разговор. Последнее сообщение все еще значилось непрочитанным, в то время, как после предыдущего «не скучай» внезапно появился ответ. Скромное «оок» отправленное компаньоном в два часа ночи. Не то чтобы в такое время он мог что-то более умное придумать, да и если честно, то что он ответил так поздно…       «Он не обижается» — радостно промелькнуло в голове Руко, заставляя ее прижать смартфон к груди, но быстро возвращаясь в реальность с настойчиво шепчущим внутренним голосом: «Где пруфы, Йокуне? «. А никаких! Было бы весьма грубо начать сейчас допрашивать компаньона из-за такой мелочи, и тем более лишний раз расстраивать его из-за того в чем сама не уверена. Так все же в чем причина такой странной задержки? И разве «оок» не должно было отобразиться в конце разговора? Ну не могла же Руко не заметить такую важную для нее деталь?!..       Мобильники — это сложно.       «Я уже в городе, еду домой» — очередное сообщение. Не то чтобы она хотела прямо сейчас получить ответ или увидеть, что оно уже прочитано. Вернее, это было бы сейчас даже немного волнующе. Отчего-то Руко ожидала какой-то воистину зрелищный ответ, после такой-то паузы. Что-то воистину феноменальное и!.. негативное. Да, она абсурдно сильно боялась.       Птичка «отправлено» заменилась птичкой «прочитано», и хоть нормального ответа так и не последовало, это совершенно не помешало ей начать построение разной степени негативности по отношению к ней теорий: «Он что-то выжидает?». «Он сейчас совершенно не хочет с ней говорить?». «Он действительно обиделся? «. Или, может быть «Его сейчас похищают и это сообщение читает похититель?» — честно говоря, Руко совершенно не нравилась ни одна из данных теорий, и что-то ей подсказывало, что все они, скорее всего чистой воды бред. Но что за чертовски интересный и пугающий бред? В любом случае она еще весьма сильно надеялась получить какое-то более простое и приземленное объяснение, что немного ее успокаивало.       А потом маршрутка прибыла на нужную остановку, и ноги невзначай стали практически ватными стоило только ступить на твердую землю. Невероятный страх неизвестности. Навязчивая идея поехать сейчас, например, к Рицу — это не очень далеко, всего лишь три остановки от дома. От многоквартирного дома, что находится прямо перед ее лицом… слишком глупо в своей трусости.       На самом деле она даже и не могла вспомнить, когда Руку последний раз на нее обижался. Они живут почти, что одиннадцать лет вместе, а ни одного случая так и не всплывает. Хотя, казалось бы, Руко делала достаточно много обидных вещей за все это время: регулярно забывала выгуливать парня, пару раз растягивала его одежду, не всегда оставляла достаточно места на диванчике где они очень любили спать вместе, постоянно забывала о чае и регулярно, смеха ради, мучила его своим любимым бобовым кофе одного вида которого было вполне достаточно чтобы заставить компаньона нервно поглядывать на рисунок часов, прикреплённый холодильнику. Да, она была еще той эгоистичной садисткой, в то же время абсолютно спокойно позволявшей себе пару дней обижаться на Руку просто за то, что тот выиграл у нее партию в карточной игре.       Должно быть, она действительно заслужила, чтобы на нее обиделись.       Должно быть, настало время принять чертову справедливую судьбу.       Должно быть, сейчас ей стоит войти внутрь собственной квартиры, пока стоять напротив чертовой двери, вот уже десять минут как, не станет совсем уж неловко…       Должно быть, в этот раз стоило добавить во флягу с кофе немного бренди.       Руко аккуратно вставила ключ в замочную скважину, пытаясь как можно тише и с первого раза угадать правильную сторону. Но чертов… хороший, добрый и красивый сосед опять закрылся лишь на два из трех возможный оборотов. Не то чтобы угадай она с первого раза, была бы какая-то существенная разница — даже оружие из тира сейчас в сравнении казалось ей почти полностью неслышным.       Она медленно открыла дверь, с осторожностью вглядываясь в утренний полумрак квартиры. На вешалке лишь зимняя одежда, обуви у входа нет, потемневшее пятно на коврике в форме задней части Руку пустует. Может ли быть такое, что сейчас он не дома? Могли ли они разминуться по пути? Мог ли он обидеться и уйти? Могли ли его похитить? Мысли заполонили еще более параноидальные теории, заставляя напрочь забыть о «маленьком» комплексе и тотальной лености компаньона, и что, в общем-то, он довольно часто как для японца забывал о необходимости снимать с себя обувь и верхнюю одежду. Ну, а что: ведь в своих волшебных ботинках ему даже не нужно было подставлять табуретку, чтобы достать любимое лакомство с верхней полки.       Вбросив небольшую дорожную сумку внутрь, нормально закрыв изнутри дверь, как положено на три оборота, и сняв с себя довольно чистую, ведь это Япония, обувь, Руко на цыпочках не привлекая к себе лишнего внимания, попыталась обследовать квартиру:       На кухне пусто, в гостиной пусто, чертова плохо повешенная картина случайно задетая хвостиком Руко, как и следовало ожидать, упала со звуком взрыва атомной бомбы. Слава богам обычный холст, но это совсем не помешало новому параноидальному страху, что ее и за разбитую рамку отругают …ну, это еще, если Руку захочет с ней разговаривать, …ну, это еще, если Руку еще жив.       Боги, как же она все-таки соскучилась.       Желание как можно скорее увидеть компаньона вытеснило собой страх быть отруганной или проигнорированной. Первое уже не казалось таким страшным, в то время как второе умной Йокуне уже предполагалось невозможным. Очередная эгоистичная хитрость — никто не сможет игнорировать двухметрового человека, если он нападает с объятиями.       — Руко? — донесся из-за спины заспанный тихий и немного охрипший голос, заставляя певицу замереть. Удивление, шок и истинно девчачья радость подобно от встречи с любимым кумиром — слишком быстро, почти как паническая атака. Слишком хорошо чтобы быть реально, да и разве слуховые галлюцинации способны возникать так скоро? Руко с некоторой опаской поворачивает голову на источник звука, чтобы неловко застыть вновь.       Хорошо знакомое сонное лицо, взъерошенные черные волосы, помятая домашняя одежда и маленькая плюшевая Руко-подарок от друзей ко дню рождения. В доме все еще темно, а рано включать свет тут не принято, но ей и так все хорошо видно — Руку выглядит слишком уставшим, и это единственная эмоция на его лице.       Должно быть, Руко еще…       Сто девяносто семь сантиметров чистейшего сожаления зажимает парня прямо на пороге. Пряди чужих волос приятно щекочут лицо, знакомый запах напоминает о доме, а тепло другого тела… его как-то слишком много или Руко кажется? Должно быть, ведь первое что приходит в ее заполненную параноидальными мыслями голову это слова что она давно хотела сказать — просьбы о прощении, уверение в чужой ценности и обещания что подобное неуважение с ее стороны больше никогда не повторится. Руку молча выслушивает слезливый поток, не поднимая голову. И даже спустя несколько минут неловкой по ощущениям тишины, и даже когда Руко заметила, что темп чужого дыхания стал значительно медленнее ее собственного. Может ли быть…       — Руку! — неожиданно громко, даже испугавшись, кричит Йокуне, приводя партнера в замешательство. Ни грамма сонливости, рассосредоточенный взгляд, замедленные и слабые движения руками, бледное, но в то же время, покрасневшее в районе щек лицо. Руко вряд ли можно было считать гениальным ребенком, но даже в ее запутанном бесполезной паранойей мозгу кажется, начали собираться кусочки пазла.       Глубокий облегченный вздох как небольшая передышка перед очередной, на этот раз полностью оправданной небольшой обеспокоенностью:       — Руку, как давно ты заболел?!       Растерянный партнер, кажется, не совсем понимает что от него хотят, так и продолжая вяло вертеть головой в пустых попытках удержать на собеседнице взгляд, пока опасно не пошатывается назад, заставляя Йокуне инстинктивно прижать его к себе. Руко снова повторяет свой вопрос.       — Разве уже апрель? — на этот раз разбуженный компаньон вяло поднимает голову пытаясь сконцентрироваться на лице напротив.       Хоть память Руко на даты и различия между временами года вряд ли можно было назвать хорошей, но пожелтевшая листва на деревьях явно не подтверждала апрельскую теорию:       — Горит сентябрь.       Полный удивления взгляд и неловкое подобие улыбки.       — Ох, Руко, с возвращением! Прости, я, кажется, немного проспал.       — Ничего страшного, — в глубине души вздохнув с облегчением, Йокуне поднимает парня на руки — весьма частый жест с ее стороны, давно не воспринимаемый не как шутка. — Пойдем лучше спать.       — Да, — соглашается парень, прижимаясь к чужой груди. — Ты, должно быть, очень устала с дороги.       — Ты, должно быть, очень устал от ожидания, — шутливо произносит певица, в тишине прислушиваясь к умеренному дыханию вместо ответа. Что же, так даже лучше — не нужно его дополнительно ловить.       Руко осторожно следует в собственную спальню, мастерски отбрасывая одеяло свободной ногой, и укладывая компаньона на свежую постель. Он действительно ее сменил — как же мило! И спит он мило, и вообще… она наклоняется, дотрагиваясь губами до чужой щеки. И даже сквозь сон он бормочет мило! — так, что это убеждает певицу принять душ.       Подняв аккуратно приготовленную к ее возвращению одежду, Руко ненадолго задерживается на пороге:       — Разрешите мне позаботиться о вас, — шепчет она. — Руку.       Боже, что за смущающий жест! Йокуне трясет головой, убегая, компаньон ненадолго просыпается, но, даже не приходя в осознание, вновь проваливается в сон, а из соседней комнаты доносится тихая вибрация, не слышная из-за шума воды.       Кажется, кому-то пришло сообщение.