***
Простор для деятельности. Простор для фантазии… Я человек увлекающийся. И Лютор поймал меня на этом. Он предложил мне огромное поле для творчества. Не ставил никаких условий, ничем не ограничивал, а по завершении каждого нового этапа исправно платил, так что ресурсы для творчества у меня не иссякали. Для удобства пришлось переехать в замок. Точнее, удобство стало поводом. Причина же заключалась в Нэлл. В её взглядах, бросаемых на меня начал проскальзывать чисто женский интерес. И это со временем грозило стать проблемой. Так что я почёл за лучшее, сославшись на найденную постоянную работу, покинуть сей гостеприимный дом. Тренировки Ланы же из-за этого не прекратились. Ничто не мешало мне каждый вечер заглядывать к ней на задний двор дома. А иногда и брать с собой «на работу». Тем более, что я сделал непривычный для себя шаг: купил машину и получил права. Слишком уж стрёмно бы смотрелось со стороны, если бы я бегал с досками и брёвнами, потребными мне для дела, по просёлочным дорогам и трассам. Да и у пикапа удобный вместительный кузов, в который можно уложить гораздо больше, чем при всём желании помещается в руках. Замок Лютора. Он большой. В нём много комнат. Есть винный погреб, подземный гараж, бассейн, а позади замка ещё и расположилась настоящая конюшня (правда в почти полукилометровом отдалении, дабы запахом не смущать жильцов). Как я понял, Лайнел первоначально планировал закончить постройку и отделку замка в кратчайшие сроки. Но появился я. Не хочу льстить себе, что этот до неприличия богатый бизнесмен так поразился моим мастерством, что отбросил свой первоначальный план. Нет. Скорее всего его зацепила моя загадочность, замечательно наложившаяся на его собственные изыскания в направлении «Веритас». Но факт есть факт: замок оказался в полном моём распоряжении. Нет, были в нём и другие рабочие. Но я имел карт-бланш. И не имел ограничений по времени. Общий план замка естественно присутствовал, но именно общий. Любые частности оказались в моей юрисдикции. Я человек увлекающийся. Уже писал об этом. Но что поделать, если это обстоятельство настолько яркое? Я не спал. Почти не ел. Я работал одинаково эффективно днём и ночью, полностью отдаваясь этому занятию. Нырял в работу с головой. Применял все свои навыки и знания, накопленные за долгую жизнь, нещадно эксплуатировал возможность получения информации из Информационного Хаоса… особенно помогало то, что величина Пи в этом мире вплоть до двадцать пятого знака после запятой совпадала с Пи того мира, в котором я получал своё образование на планете-университете Незис. После двадцать пятого знака начинались различия, так что мир не один и тот же, но для применения технических знаний и теоретической физики этого было более чем достаточно. Учитывая, что и остальные константы имели столь же близкие к константам того мира значения. Прерывался я исключительно на тренировки с Ланой. И свои собственные. Не удивительно, что через полтора года замок был закончен и представлял собой чудо инженерной мысли, на десятилетия опережающее своё время. Наверняка Лайнел за мной следил. Сто процентов, он видел «то, что не положено видеть», то, что выходило за рамки «обычности» человека. К примеру меня, в одиночку, без всякой помощи, таскающего тяжеленные движки генераторов или дубовые столешницы, или же собирающего «из говна и палок» этот самый генератор в неком гибриде кузницы и слесарной мастерской с автосервисом, применяя принципы и физические законы, на данном этапе цивилизации ещё не открытые учёными (сам себе в такие моменты Генерала Зода напоминал, ваяющего в тёмном подвале Металло). То же относилось и к компьютерному обеспечению: вся сеть, сервер, каждая рабочая станция были лично мной переведены низкоуровнево на троичную логику. А уже поверх этой основы я эмулировал двоичные оболочки и операционные системы. Получалось, что весь внешний сетевой трафик проходил сначала через троичные шлюзы, обрабатывался файрволами, только после этого допускался в эмулированную операционку и к конечному пользователю. И шлюзы эти, как и файерволы, опережали время на век как минимум. Подозреваю, что такого уровня защиты от взлома, вирусов и шпионов не имеют даже Пентагон и Лэнгли. Лайнел… а что Лайнел? Нравится ему — пусть смотрит. Играть в тайны я всё одно не умею. А применить мои новинки в своём производстве… ну пусть попытается. Без нужной теоретической базы… ну может чего и получится. Но вряд ли. Как максимум выйдет «Пшик». Ну или «Бум». На «Бада Бум» мощи не хватит. Но это всё так, баловство. Гораздо больше гордился я изготовленной мной мебелью, настеленными мной паркетными полами, обустроенным винным погребом с собственноручно мной сбитыми бочками и стеллажами. Что тут сказать? Результат понравился даже мне самому. Получилось красиво. Лана между тем увлеклась лошадьми. Это было предсказуемо, ведь она ими увлекалась и в сериале. Пришлось мне немного приложить руку и к конюшне. Вспомнить, чему учили в Аграрном на Незисе, и применить несколько их наработок в этом направлении. Но не только. В магических мирах ведь тоже знали толк в разведении лошадей, их тренировке, дрессуре и выведении новых пород, и уж тем более в вольтижировке. В общем мне было чему научить маленькую, но энергичную и настойчивую почемучку, даже и кроме боевых искусств.***
Лайнел не забывал время от времени наведываться в свой замок. Сперва где-то раз или два в месяц, потом в неделю. А после и каждый вечер: приезжал поиграть со мной в вырезанные мной шахматы у обустроенного мной камина, в полностью отделанной мной гостиной, за специально изготовленным мной шахматным столиком, сидя в сделанном мной кресле, под лёгкую классическую музыку, льющуюся из скрытых динамиков установленной мной три-дэ стереосистемы, потягивая изысканный коньяк из бутылок, хранящихся в обустроенном мной винном погребе. У меня в этой гостиной тоже было «своё» кресло, которое ни хозяин, ни кто-либо из его гостей, которых он изредка принимал в этом замке, никогда не занимал. Как игрок Лайнел был хорош. Умел делать неожиданные ходы и хитро просчитывать наперёд атаки. Но до Рэне, а тем более до Алекса, ему ещё далеко. Лайнел проигрывал партию за партией, но не сдавался. Учился, прогрессировал и приходил снова. Во время этих партий мы редко о чём-то разговаривали. В основном комментировали саму игру, удачные и не очень ходы, стратегии, дебюты и развития. Что-то кроме игры затрагивалось очень редко. Где-то через полгода после начала работ Лютор перевёз в замок свою жену и сына. Точнее в основном именно жену, так как юный Александр обучался в Эксельсеоре, а это учебное заведение является пансионатом, поэтому «дома» мальчик был гостем не частым. Лиллиан Лютер… Кое-что я знал о ней из сериала, но основное суждение составил по впечатлениям личным, основанным на наблюдении за ней. За её поведением. Она лишь недавно разрешилась от беременности и теперь «ухаживала» за новорожденным Джулианом. Почему в кавычках? Потому, что основную часть заботы о ребёнке несла кормилица. Лиллиан только время от времени качала его кроватку и пела колыбельные, всё остальное: купала, пеленала, ночами вставала, спать укладывала — делала кормилица. Даже кормить Миссис Лютер его не кормила — ребёнок сидел на искусственных смесях. Я исподволь наблюдал за ней какое-то время. — Лайнел, — в одну из наших встреч за шахматным столом примерно через месяц после заселения Лиллиан с Джулианом в замок, как раз вскоре должен был приехать из своего пансиона на каникулы Александр, начал я разговор на серьёзную тему. — Как ты относишься к своей жене? — Решил положить глаз на Лиллиан? — поглаживая бороду, прищурился Лютор. По его лицу было не понять, как он относится к заданным вопросам: своему и моему. — Лиллиан без сомнения очень привлекательная особа, но моё сердце занято прочно, — как от мошки отмахнулся я. — Так как ты к ней относишься? — Я люблю её, иначе она не стала бы моей женой — брак не был расчётным или политическим, — ответил он, откинувшись на спинку кресла и подняв стакан с виски. — А к Джулиану? — опустил я взгляд на шахматное поле и потеребил верхушку ферзя, выполненного в виде воительницы… очень похожей на Альраа. Я в этот раз играл чёрными. Белый ферзь был в одеждах Магички и имел портретное сходство с Дэйнаэль… возможно из-за этого игра за чёрных давалась мне легче? Кто знает? — Джулиан — мой сын! Моя надежда, опора, возможно, будущий наследник. Александр… немного не оправдывает пока ожиданий, — было заметно, что упоминание Джулиана задело его сильнее, чем упоминание жены. — А как Лиллиан относится к тебе? — последовал вопрос ещё более странный, чем предыдущие два. — К чему ты всё это? — нахмурился Лайнел. — Судя по выражению лица, взгляду, позе и мелкой моторике, тема тебе крайне тягостна и неприятна, но ты считаешь себя обязанным её поднять. Не мне обязанным… себе? — Ты знаешь, что она считает тебя чудовищем? Монстром? Страшным хищником, людоедом, в западню которого она угодила? — не стал отвечать Лайнелу я. Он был прав — тема крайне неприятная и тяжёлая. Да ещё и я сам не знаю, какое решение в данных условиях может быть правильным. И не принесут ли мои слова вреда больше, чем пользы. — Неужели? — изобразил удивление Лютер. Я поморщился. — Не надо лукавства, Лайнел. Я чувствую ложь и неискренность получше любого детектора. Это даже физически неприятно, — Лютер нахмурился ещё сильней. — Знаю. Я не слепой. — А о том, что у Лиллиан маниакально-депрессивный психоз, который нынче политкорректно принято называть биполярным расстройством первого типа, граничащее с шизоаффективным расстройством, ты тоже знаешь? — Её психиатр поставил другой диагноз: послеродовая депрессия, — казалось, что нахмуриться и помрачнеть сильнее, чем до этого, невозможно, но Лютор сделал это. — Ошибка, — вздохнул я. — Ошибка, которая может очень дорого вашей семье обойтись. — Поясни, — попросил-потребовал Лайнел. — Лиллиан считает тебя чудовищем. Её психика нездорова. Навязчивая идея этого нездорового состояния заключается в том, что монстр в жизни, и в отношении к детям будет монстром. А судьбы страшнее, чем «эксклюзивное воспитание имени Лайнела Лютора» не существует. При этом монстр силён настолько, что сделать ему что-либо невозможно. Как же спасти детей от всенепременного будущего стравливания их между собой отцом?.. Нужно ответ озвучивать? — Нет. Я понял, о чём ты, — опустил глаза на доску Лайнел. Причём, уверен, фигур он сейчас не видел. На несколько минут повисло тягостное молчание. — И что ты предлагаешь? — Ничего, — повёл рукой, словно открещиваясь от происходящего, я. — Ничего не предлагаю. Это твоя семья, решай сам. Я просто считал себя обязанным сообщить о возможной опасности тебе. — Хорошо, — вздохнул он. — Какие выходы из этой ситуации ты видишь? — Выходы? Скорее уж варианты развития событий, — в свою очередь вздохнул я. — Первый: оставить всё, как есть. Приедет Александр, депрессивная стадия инверсируется в маниакальную под действием эмоций от встречи, навязчивая идея усилится… потом снова депрессия, антидепрессанты повлекут убыстрение цикличности фаз… — Не продолжай, я понял. Каков другой вариант? — Временно изолировать Лиллиан от детей. Начать принудительное лечение. Это укрепит её уверенность в твоей чудовищности, ещё сильнее оттолкнёт Александра от тебя. Джулиан будет расти без матери… тоже вариант так себе. — А третий вариант? — Днём и ночью следить за Лиллиан и Джулианом, не оставлять их без присмотра ни на минуту… Что окончательно разрушит семью и, возможно, критически подорвёт психическое здоровье женщины… а ведь ещё и есть вероятность, что охрана не уследит. Много ли надо времени на… — Не продолжай, — прервал Лютор. — Ты уверен, что не ошибся? — Нет. Я же не профи в психиатрии. Но если вдруг окажусь прав, сможешь ли ты простить себе бездействие? — снова вздохнул я и повалил пальцем короля чёрных, объявляя этим своё поражение и завершая игру. Всё равно она явно не задалась. Я встал с кресла и вышел. Лютор остался сидеть, потянулся за бутылкой и плеснул в свой стакан ещё виски. На пару пальцев больше своей обычной нормы.***