Зигзаги судьбы

Джоанна летала от счастья. Благодаря Элен процесс усыновления удалось сократить до минимума, и вот они с Жозе мило улыбаются фотографу, обнимая маленького чернокожего малыша. Снимок на память перед отъездом в Париж. Последние месяцы выдались очень суматошными, наконец все бумаги были подписаны и приготовления завершены. Впереди у них только хорошее, она ничуть в этом не сомневалась. На её долю и так уже выпало достаточно страданий, сколько можно? Столько, сколько нужно… 2-х летний Андре оказался крикливым и болезненным ребёнком и наотрез отказывался слушаться кого бы то ни было в доме. Его истошные вопли круглосуточно разносились по всей округе. Жозе казалось, что он попал в ад. Нет, он конечно очень хотел ребёнка. Своего. От любимой женщины. На усыновление он согласился только ради Джоанны, чтобы дать их отношениям второй шанс. Как-то внезапно он осознал эту мысль. Что просто не хотел оставаться один и был готов на всё, чтобы вновь ощутить то знакомое чувство, которое с головой захватило их на Острове Любви. В реальности всё выглядело иначе. Джоанна от отчаяния и нагрузки становилась всё мрачнее и мрачнее, и в своей привычной манере снова стала отдаляться от него всё дальше и дальше. Однажды вечером он засиделся в баре, там по крайней мере не было постоянных детских истерик. И когда симпатичная молодая девушка присела рядом с ним и непринужденно завязала разговор ни о чём, он, словно зачарованный, последовал за ней «пропустить ещё по стаканчику» в более интимной обстановке. На утро у него не только болела голова, но и мучала совесть. Тихо прокравшись в дом, Жозе внезапно наткнулся на Бенедикт, которая с грустью смотрела в окно на кухне. — Ты чего не спишь в такую рань? — удивлённо выпалил он. — Да вот, что-то не спится. Голова болит. — Опять это исчадье ада голосило всю ночь? — сморщился Жозе. Он почувствовал угрызения совести. Джоанна и так совсем выбилась из сил, а он оставил её сегодня одну, увлёкшись этой девицей. — Да как всегда, — слегка улыбнулась Бенедикт. — Мы уже начали привыкать. Хотя… вчера даже Элен не выдержала, — Бене покачала головой. — Ну если даже Святая Элен опустила руки, то мне становится по-настоящему страшно, — буркнул Жозе. — Она свяжется со знакомым психологом, он обязательно вам поможет. И всем нам. По крайней мере, я очень надеюсь на это, — светловолосая женщина горько вздохнула. — Где ты был? — Э-э-э, я был у друга. У него сломалась машина, а потом мы разговорились и я остался у него на ночь, мы много выпили. — Жозе, — Бенедикт многозначительно посмотрела на мужчину, который намеренно увиливал от её пронзительного взгляда. — Я достаточно хорошо тебя знаю, чтобы понять, когда ты врешь. Тебе не стоит так поступать с Джоанной, ей сейчас и так нелегко. Вам нужно сплотиться и преодолеть это вместе. — Это Джимми, так? — Мужчина резко перевёл тему разговора. — Он причина твоей головной боли, не так ли? Я тоже достаточно хорошо тебя знаю, — внезапно усмехнулся Жозе. Бенедикт лишь угрюмо кивнула. — Может сделаешь мне кофе? Посидим хоть пять минут в тишине, пока этот сорванец спит. Спустя пару минут Бенедикт вошла с подносом в руках. — Прямо как в былые времена, когда мы жили вдвоём, — Жозе с наслаждением вдохнул аромат свежего кофе. Бенедикт широко улыбнулась. — Кажется, всё это было только вчера. Как же быстро летит время, — она сжала его руку своей.

***

— Вы - наседки, ничего не понимаете в воспитании. С ним надо его методами, — злорадно усмехнулся Кристиан, решительно отстранив трёх женщин. Элен, Жанна и Джоанна только махнули в знак согласия, ни у кого из них уже не осталось сил. Андре визжал что есть мочи по любому пустяку, из-за чего была новая истерика, никто из женщин так и не понял. — Аа-аа-а, — завопил Кристиан, уставившись на малыша. Тот от удивления прекратил верещать. — Так, всё, отойди, теперь это моя мама, я тоже хочу на ручки, — мужчина решительно отодвинул мальчика и уселся рядом с Джоанной. — Мама, покачай меня, я устал, — с этими словами Кри-Кри плюхнулся ей на колени. — Ну что ты застыла, подыграй мне, покачай меня, — шикнул мужчина растерянной женщине. Джоанна послушно взяла этого великовозрастного «ребёнка» на ручки и начала укачивать. Это было легче, чем пререкаться, а спорить у неё не было никакого желания. У Андре отвисла челюсть. От удивления он даже не издал ни звука, молча наблюдая за тем, как Кристиан изображал младенца, а мама пыталась его успокоить. Элен прыснула со смеху, уж больно комично все выглядели. Она смеялась так заразительно, что за ней подхватили и Джоанна с Кристианом. — Тише вы, сейчас опять всё испортите, — сквозь смех простонал Кристиан. — Замолчи, мой любимый Кри-Кри, — Джоанна изо всех сил сжала его в объятьях. Взрослые снова взорвались безудержным смехом. — О, да вы тут, я смотрю, не скучаете, — с удивлением произнёс Жозе, входя в гостиную в сопровождении Бенедикт. — Мы перевоспитываем твоего сыночка, — еле выдохнул Кристиан в перерывах между громогласным хохотом.

***

Жанна и Джимми провели ночь вместе. Никто из них не мог сказать, как до этого дошло. Обоих мучило чувство вины, время от времени заглушаемое полным умиротворением. В последние месяцы в доме творилось что-то неладное. Точнее, с появлением маленького Андре жильцы начали копаться в себе и смотреть на свою жизнь со стороны. Возможно, виной тому был постоянный стресс, все были на взводе. Внезапно этот большой и некогда уютный дом стал раздражать, хотелось уйти подальше от постоянного гомона и побыть наедине, разобраться с собой и своими чувствами. От Бенедикт не ускользнуло то, что Джимми стал избегать её и старался любую свободную минуту проводить с Жанной и сыном, объясняя это тем, что он хочет видеть, как тот растёт. Её же это совсем не заботило. Они уже давно отдалились друг от друга и, как ей казалось, были вместе только ради Леа. Вместе с тем, она чувствовала, что нужна Жозе. Ему было тошно и тоскливо и хотелось поделиться сокровенным, но не с каждым, а с кем-то особенным, с тем, кому он мог безоговорочно доверять и вместе с тем… он не хотел делиться этим с Джоанной, зная, что это убьёт их отношения. Она полностью посвятила себя ребёнку, а Жозе… он сам не мог понять, что с ним. Он боялся быть отцом? Ревновал? Порой ему казалось, что усыновить чужого ребёнка было их роковой ошибкой. Нужно было или надеяться на чудо и ждать своих или жить для себя. Почему-то он не мог принять этого малыша. Тем временем у Кристиана с Андре до того хорошо получилось наладить общение, что мелкий пакостник стал слушаться исключительно «дядю Ри». Джоанна вздохнула с облегчением, но для порядка продолжала ворчать, что теперь у неё не один ребёнок, а двое. Элен как могла, старалась поддержать Николя. Она хоть и запретила себе, но никогда не переставала любить его, и сейчас её сердце каждый раз выскакивало из груди, как только он появлялся на горизонте. Она чувствовала себя неопытной 15-летней девочкой, с которой случилась первая любовь. «Так, так, хорошо, значит, я всё ещё на что-то гожусь», — с удовлетворением произнесла Лали, наблюдая из своей комнаты за Элен и Николя, которые играли с дочкой в саду. — «Не зря тетя мне говорила, что я самая сильная ведьма в роду». Последние два месяца Лали без устали проводила всевозможные обряды, чтобы вернуть всех на круги своя. Она ничуть не сомневалась, что всё происходящее — это её рук дело. Вдохновлённая успехом, она снова принялась бубнить очередной заговор, не сводя глаз с парочки в саду.