Сундук мертвеца

Первый поезд вторника, тяжело вздохнув и нехотя скрипнув, отправился к следующей станции. Прибывшие и провожавшие уже разошлись, и на перроне остались дежурный и уборщик. Последний, проспав начало рабочего дня, не успел подмести вокзал к прибытию поезда и оттого активно работал метлой сейчас. — Чёрт дёрнул зайти в «Красного льва» вчера. Ещё и этот Барлоу со своим «ну давай ещё по стаканчику!..» А это ещё что за чёрт? Уборщик, столь активно проклинавший вчерашний вечер, не заметил стоявший посреди перрона сундук, о который чуть не споткнулся. — Ну и какой растяпа оставил эту махину! — возмущался мужчина, рассматривая необычной формы сундук — длинный, на львиных ножках, богато украшенный и расписанный наверняка каким-то известным художником. Уборщик попытался сдвинуть его с места, но тот поддался лишь на пару сантиметров, оставив за собой царапины на камне. — Может, здесь золотишко какое? Твой хозяин явно не в третьем классе ехал, — и с этими словами мужчина приподнял крышку, которая на удивление оказалась незапертой, и, воскликнув, отшатнулся в ужасе. — Что-то случилось? — спросил выбежавший из здания вокзала священник в шляпе с круглыми полями. — Отец Браун!.. Отец подошёл к открытому сундуку, заглянул в него и перекрестился. Внутри сидел мужчина и держал в руках свою же голову.

***

— Оцепите место преступления! Не подпускайте пассажиров! Услышав знакомый голос, отец Браун обернулся. — Инспектор, — кивнул он в знак приветствия. — Отец, — кивнул в ответ полицейский. — Кто бы сомневался, что вы уже здесь. — Всего лишь совпадение. Я покупал билет до Вустера. Дела на следующей неделе. Инспектор Валентайн ничего не ответил, лишь коротко вздохнул и заглянул в сундук. — Думаю, судмедэксперт тут не нужен. Причина смерти и так ясна. Сержант, опросите свидетелей. Инспектор обошёл место преступления, наклонился к нему, что-то записал в блокнот. — Вы с ним случайно не знакомы, отец? — Знаком, — ответил священник. — Мой постоянный прихожанин. Не пропускал ни одной проповеди. Джордж Каррингтон его имя. — Джордж Каррингтон, — повторил инспектор Валентайн, чётко выводя буквы карандашом. — Знакомое имя, кстати. Это, случайно, не он открыл благотворительный фонд помощи семьям погибших военных? В ответ отец Браун лишь кивнул и тут же перевёл тему. — Необычный сюжет для росписи, не так ли? Инспектор Валентайн взглянул на панно, на которое сразу не обратил внимание. Юдифь, сжимая в одной руке меч, направленный книзу, в другой держала голову ассирийского полководца Олоферна и демонстрировала её израильтянам. — Всего лишь совпадение. — Возможно, — с лёгкой улыбкой признал отец Браун и присел напротив инспектора. — Кассоне — это итальянский сундук. В Англии такие редко встретишь. Только если его не делал кто-то под заказ. — Отец! Вы, наверное, опаздываете на проповедь. Вам стоит поторопиться. — Вы неожиданно правы, инспектор! Она начнётся совсем скоро. Да защитит меня Господь от гнева миссис Маккарти! И с этими словами отец Браун поспешил покинуть вокзал (по совместительству место преступления), придерживая правую руку, будто боясь, что из рукава что-нибудь выскочит.

***

— И что это значит? — спросил Сидни, вглядываясь в написанный шифр. — К.И. 13:14. — Вот это, — отец Браун ткнул пальцем на мелкие строки в книге и прочитал вслух, — она же сказала им громким голосом: хвалите Господа, хвалите, хвалите Господа, что Он не удалил милости Своей от дома Израилева, но в эту ночь сокрушил врагов наших моею рукою. — Если что, мне это ни о чём не сказало. — Книга Иудифи, 13-я глава. — А-а-а, — протянул Сид, будто понял о чём речь, хотя прозвучало это весьма иронично. — Книга Иудифи! Ну, конечно! Я так и думал. — Как вы нашли эту записку? — спросила миссис МакКарти, отодвигая от Картера тарелку с печеньем, что опустела уже наполовину. — Сама Юдифь подсказала мне, — ответил отец. — Впрочем, вопросов от этого не меньше. — Вообще, поверить не могу, что это Джордж Каррингтон. Добрейший человек, настоящий христианин. Ума не приложу, за что его могли убить, — сокрушалась миссис М. — Он стольким семьям помог. Все ему так благодарны. Вот, на днях разговаривала с миссис Бейквэл. Она сказала, что получила от фонда приличную сумму, которой вполне хватает на месяц. Правда, выглядела она очень несчастной. Хотя казалось бы! Услышав это, отец Браун встрепенулся. — А вы не подскажете, где она живёт?

***

Домишки песочного цвета, зелёная изгородь, яркие пятна осенних цветов — таким был Кемблфорд. Маленькая деревушка, где все друг друга знали. Маленькая деревушка, хранящая в себе большие тайны. Ужасающие, порой пугающие тайны, о которых совсем не хотелось бы знать. Об этом рассуждал отец Браун, пока верный Буцефал катил его к неприметному дому, где, возможно, удастся найти ключ к разгадке. Чёткие удары в дверь разнеслись по всему двору. Послышались шаги, шорох, наконец звук открывающейся защёлки. — Отец Браун! Добрый день! — улыбка озарила лицо женщины, собираясь в мелкие морщинки у глаз. — Добрый день, миссис Бейквэл. — Вы проходите. Рада вас видеть. — Извините за столь неожиданный визит. Священник прошёл вслед за женщиной в гостиную и присел на кресло. — Я приготовлю чаю. — Благодарю. Несколько минут, и аромат чёрного чая с апельсиновой цедрой разлился по всей гостиной. А если добавить несколько кусочков сахара, то вкус будет просто великолепен. Отпивая горячий напиток из белой керамической чашки в розовый цветочек, отец Браун окидывал взглядом женщину. Она была молода, но лёгкие морщинки коснулись её лица, а седина уже пробивалась на висках. Она улыбалась, но в глазах её была грусть и нестерпимая боль. — Вы не пришли на воскресную службу. У вас всё было в порядке? — Да не совсем, честно говоря. Билли приболел, возила его в больницу. Сейчас уже всё хорошо. Но пусть пока дома побудет, долечится. — Боюсь, что лекарства нынче дорогие. Не захочешь болеть. — Вы правы, отец. Но спасибо фонду, он нас здорово выручает, — миссис Бейквэл слегка улыбнулась, но тут же отвела взгляд в сторону и отпила чай. — Вы получаете деньги ежемесячно? — Да. От самого… мистера Каррингтона. Он следит, чтобы никто не остался обделённым. — Вы считаете, он хороший человек? — Он помогает нам деньгами, так что… Женщина поставила чашку на столик и встала. — Боюсь, у меня много дел, отец. — Его нашли сегодня мёртвым. Убитым, если быть точнее. Она удивлённо взглянула на отца, губы её дрогнули, и она тут же прикрыла их рукой. — Какой кошмар. Кому понадобилось его убивать? Он ведь… он ведь так добр и щедр!.. — Да, этот вопрос интересует всех, — негромко проговорил отец Браун, остановив свой взгляд на её запястье, на котором виднелись синяки. — Не смею больше вас задерживать. Желаю скорейшего выздоровления Билли и жду вас в это воскресенье. — Спасибо, отец. Мы придём. Всего хорошего.

***

Обратно в Сент-Мэри отец Браун решил вернуться пешком. Погрузившись в размышления, он катил велосипед рядом с собой, время от времени посматривал на своё запястье и хмурился всё больше и больше. Обратно в реальность его вернул автомобильный гудок и голос инспектора. Мужчина выглянул в окно, продолжая медленно ехать. — Запутанный случай, скажу я вам, отец. — Согласен с вами. Убийцей может быть кто угодно. Начиная с родных и заканчивая попутчиками в поезде. — К слову о родных. Я поговорил с его женой. Не очень-то она была расстроена. Судя по всему, отношения у них были явно не близкие. К тому же, у неё был мотив. После его смерти она получала дом и всё его состояние. — Но нет орудия убийства. — И, к сожалению, есть алиби. Вы случайно ничего не узнали? — Узнал, что Джордж Каррингтон не тот, за кого он себя выдавал. Инспектор Валентайн хотел было что-то сказать, но сзади посигналили, так что ему пришлось попрощаться с отцом Брауном и, ускорившись, проехать в участок. — Инспектор, вот список тех, кто ехал в этом поезде, — сержант Олбрайт протянул бумаги, едва Валентайн появился в дверях. — Ещё мы осмотрели поезд и в багажном купе обнаружили небольшие пятна крови. — Хорошо. Тогда займёмся допросом свидетелей. Может, получится за что-то зацепиться. — Да, сэр.

***

Первым в списке свидетелей и заодно подозреваемых в убийстве был Кристиан О‘Райли, помощник Джорджа Каррингтона, его верная правая рука. — Я занимался документами, оформлением всех денежных переводов. В любые поездки отправлялся вместе с мистером Каррингтоном. Молодой человек, сжимая в руке стакан с бренди, сидел в кресле, на диване напротив — двое полицейских. — Как давно вы знакомы с Джорджем Каррингтоном? — спросил Валентайн, уже занеся карандаш над блокнотом. — Порядка четырёх лет примерно. С тех пор как он основал фонд. Я сразу пришёл к нему и всё это время был с ним. — Какие у вас были отношения с убитым? — Вполне доверительные. Раз я занимался довольно серьёзными вещами. — Вы переводили деньги семьям? — Когда как. Иногда мистер Каррингтон лично передавал деньги. — С чем была связана эта инициатива? О‘Райли судорожно вздохнул, отпил бренди. — Не могу сказать. Он мне не говорил, а я как-то не интересовался этим. — Вы знаете эти семьи? Можете предоставить список? — Да, они проходили по другим документам. Я подготовлю списки, когда… когда оправлюсь от случившегося. Одним глотком Кристиан осушил стакан и поставил на столик. — Ещё вопросы? — Да. Миссис Каррингтон поведала нам, что после смерти Джорджа Каррингтона фонд переходил не ей, а… вам. — Да, так и есть. Как я говорил, мистер Каррингтон доверял мне. А миссис Каррингтон сама говорила, что не разбирается в этом всём и не хочет заниматься этой бумажной и финансовой волокитой. — Вам не кажется, что это может послужить мотивом для убийства? О‘Райли, услышав обвинение, опешил и удивлённо взглянул на полицейских. — Да вы что! Вы думаете, я убил своего начальника? Человека, который дал мне работу и крышу над головой! — он вскочил на ноги и заходил по комнате. — Успокойтесь, — инспектор Валентайн тяжело вздохнул. — Пока что мы вас ни в чём не обвиняем, просто рассматриваем возможные варианты. — Лучше скажите, есть ли у вас алиби на момент убийства? Оно произошло между шестью и семью часами утра, — спросил сержант. — Да. Я ехал вместе с женщиной. Всё время мы сидели вместе. Потом мистер Каррингтон вышел и… не вернулся. — И вы даже не забеспокоились, что его долго нет? — инспектор с подозрением взглянул на О‘Райли. — Я думал, он пошёл… ну, по делам. У него были проблемы с желудком, знаете. Потом я вышел на своей станции, что после Кемблфорда. Мне нужно было кое-куда зайти. — Куда? — перебил инспектор. — К своей матери. Она живёт рядом, но я давно её не навещал. Она может подтвердить. — Ладно. Что дальше? — Ну, я тогда подумал, что мистер Каррингтон уже вышел, а вещи просто оставил мне. Такое уже бывало, так что я ничего не заподозрил. — Как зовут ту женщину, с которой вы ехали? — Я не знаю, не спрашивал. У неё чёрные волосы. Немного похожа на итальянку. Мы особо не разговаривали. — Хорошо. Пока на этом всё. Спасибо за показания, — поблагодарил инспектор и вместе с сержантом направился к двери. — Рад помочь следствию. До свидания, — кивнул О‘Райли и налил себе ещё бренди.

***

Сигаретный дым заполонил почти весь салон машины, когда сержант Олбрайт не выдержал и открыл окна. Валентайн не обратил на это внимание, лишь продолжал выпускать облачка дыма одно за другим, устремив свой взгляд на дорогу. — У двоих есть мотив его убить. Но у обоих есть алиби, — медленно проговаривал инспектор. — Может, они заодно? — Вы про О‘Райли и миссис Каррингтон? — уточнил сержант. Они подъехали к участку, но не спешили выходить из автомобиля. — Ага. Но чёрт, как это доказать? Ума не приложу. — Извините, уважаемые! — послышался раздражённый голос с заднего сиденья. — Вы будете устраивать свой очередной бесполезный допрос или я могу возвратиться домой? Полицейские взглянули на пожилого мужчину, который гневно смотрел на них из-под кустистых бровей и потрясал руками, скованными наручниками. — Да, выходите. Сержант, отведите его в допросную. Я скоро подойду.

***

— Итак, мистер Вудбридж. Расскажите мне о вашей увлекательной поездке из Лондона в Кемблфорд во вторник утром. Инспектор Валентайн положил на стол чистые листы бумаги, ручку, пачку сигарет, коробок спичек и длинный свёрток. — Я рассказывал уже миллион раз! Я ехал из Лондона, где проходила выставка европейского средневекового оружия, куда я вёз свой фальшион и ещё пару предметов. У меня на них есть документы! Я отдал их в багажное купе. Все несколько часов я ехал в своём купе в первом классе вместе с приятелями. Затем вышел на вокзале, забрал свои вещи и поехал домой. Всё! — Кто знал, что вы везёте оружие? — Мои друзья. Но я клянусь, никто никуда не выходил всё это время! Ну, ещё, пока мы ждали поезд на перроне, я рассказывал, что везу оружие с выставки и как там всё проходило. Мне хотелось похвастаться, ведь это такая честь, позвольте! — Мог ли кто-то подслушать? — Думаю, да. Такое вполне возможно. — Хорошо. Тогда… Зажав сигарету между зубами, Валентайн аккуратно развернул свёрток, представляя взору фальшион, короткий меч с широким клинком. — Как вы объясните это? — инспектор указал на едва заметные пятна крови, оставшиеся в выгравированных завитках гарды. — Я не имею понятия, откуда они там взялись. — Уверены? Может, вы всё-таки убили Джорджа Каррингтона? — Не знаю я никакого Джорджа Каррингтона! — взвизгнул пожилой историк, чьё лицо побагровело от раздражения, а брови, казалось, стали ещё более лохматыми, отчего он выглядел весьма грозно. — А может, вы убили кого-то в Лондоне? — усмехнувшись, спросил Валентайн. Вудбридж прерывисто выдохнул, силясь не схватить меч и всё-таки не убить этого назойливого детектива. — Я. Никого. Не. Убивал, — чётко произнёс он. — Я не имею ни малейшего представления, откуда эта кровь и чья она. — Что же. Пока мы вас отпускаем. Но если эта кровь будет принадлежать убитому, то мы встретимся снова, — и забрав с собой все вещи, Валентайн покинул комнату.

***

— Ну что, инспектор? Историк причастен к убийству? — Частично, я бы сказал. Валентайн выдохнул дым, потушил сигарету о дно пепельницы, что стояла прямо на стойке, и продолжил. — Ему незачем убивать этого Каррингтона. Он его даже в глаза не видел. Но зато кто-то воспользовался его мечом. Вот только кто… Он снова взглянул на список, половина которого была уже вычеркнута. Напротив фамилии О‘Райли стоял вопросительный знак. — Сержант, вы случайно не знаете, в каком классе ехал этот О‘Райли с убитым? — Знаю, сэр. Сейчас скажу, — Олбрайт открыл папку с бумагами и начал активно их листать. — Ага, вот. Джордж Каррингтон и Кристиан О‘Райли ехали в третьем классе. — Вам не кажется странным, что такой богатый человек, как Каррингтон, вдруг ехал в третьем классе? — Возможно, сэр. Но, может, билеты на первый класс раскупили. — Что такое должно произойти, что все богатеи Лондона решили сесть на поезд и поехать в провинцию? Странно это. — Точнее, так и есть. В смысле, все билеты были куплены. Мне так сказали на вокзале. — Ну что за чертовщина творится, — тяжело вздохнул инспектор Валентайн.

***

Молодые люди в синей униформе стояли в конце перрона, весело беседовали и курили. — О, Стив, это по твою душу, — один из них толкнул парня локтем и кивком указал на кого-то. Работники поезда сразу стихли при виде полицейских. — Полиция Кемблфорда. Мы расследуем дело об убийстве Джорджа Каррингтона. Могу я поговорить со Стивеном Гарнером? — Я ж сказал, — сказал тот парень и усмехнулся. Стивен кивнул и прочистил горло. Они отошли в сторону. — Вы работали в лондонском поезде, что ехал во вторник утром через Кемблфорд? — Ну, я, да. — Не заметили ли вы что-нибудь странное? — Хм, да нет, всё было как обычно, — Гарнер отвёл взгляд и снова кашлянул. Валентайн вздохнул. — Гарнер, мы расследуем серьёзное убийство. Если будешь скрывать, посажу за дачу ложных показаний. — Ладно! Ладно, было что-то странное, да. Один парень попросил меня дать ему ключ от багажного купе, мол, у него там важный багаж, который нужно постоянно проверять. Я сказал, что не могу, но предложил, чтобы я ходил вместе с ним. Тогда он сказал мне, что это нельзя видеть посторонним — уж не знаю, что там такое было! — и дал мне… кхм… пару бумажек. И всё. Потом я подошёл к нему перед Кемблфордом и забрал ключ. — Он был всё время на своём месте? — Да вроде. Ну, может, он ходил проверять этот свой ценный груз, но я не видел. И так работы по горло. — Кто сидел рядом с ним? — Мужик, рыжий такой. И женщина. С длинными чёрными волосами. Сколько раз ни проходил, она всё там сидела! — Больше ничего необычного не было? — Хм… да вроде… А! Хотя нет, было. На удивление первый класс был почти пустой, за исключением нескольких человек. Там ещё мужик такой странный был, с бровями лохматыми, ха-ха. Хотя по бумагам все места были куплены. Странно, да? Будто все богачи разом передумали ехать! — он рассмеялся. — Хорошо. Спасибо за показания. Всего доброго. — Да не за что. Обращайтесь.

***

Для осени в английской провинции это воскресенье выдалось на удивление тёплым. Прихожане Сент-Мэри поджидали начала службы, греясь на солнце, а затем неспешно заходили внутрь то парами, то поодиночке. Отец Браун стоял у входа, приветствуя каждого тёплой улыбкой. — А, миссис Бейквэл! Билли. Рад вас видеть. Миссис Бейквэл вместе с сыном подошла к священнику. — Да, Билли выздоровел, так что мы снова можем к вам ходить. — Проходите, пожалуйста. Воскресная служба прошла благополучно. Довольные прихожане прощались с отцом Брауном и выходили на улицу. Подождав, пока все выйдут, миссис Бейквэл подошла к отцу и что-то негромко ему сказала. — Да, конечно, — ответил священник. — Миссис МакКарти, будьте добры, позаботьтесь о Билли, пожалуйста. — О, конечно, отец. Миссис М. подбежала к мальчику и спросила, будет ли он чай с самым вкусным финиковым пудингом во всём Глостершире, на что мальчик активно закивал и покинул Сент-Мэри. Миссис Бейквэл зашла в исповедальню. Отец Браун зашёл следом, присел и открыл перегородку. — Благословите меня, отец, ибо я согрешила, — начала женщина. — С моей последней исповеди прошло полгода. — Когда вы сказали о том, что мистера Каррингтона нашли убитым, я… я… ох, отец! Я не должна так говорить, но я обрадовалась этому. Я даже чуть не улыбнулась, но вовремя спохватилась. Я непричастна к его смерти, но я рада, что земля больше не носит такого человека, как он. После этого мне на душе стало так легко. Господь не простит меня за такое. — Господь простит вас, если вы покаетесь. Миссис Бейквэл всхлипнула. — Расскажите, пожалуйста, откуда у вас эти синяки на запястье. Женщина вытерла слёзы, глубоко вздохнула и начала свой рассказ. — Эти синяки оставил этот негодяй, хотя я не должна так говорить о покойном. Несколько месяцев назад мы находились в тяжёлом финансовом положении. Моей зарплаты едва хватало на нас двоих. Родители изредка помогали, но они тоже переживали не лучшие времена. Тогда я узнала о том, что есть фонд, который помогает вдовам погибших солдат. Я собрала все документы, пошла в этот фонд. Меня приняли, обещали помочь. И правда, через некоторое время я получила деньги. Я была безмерно благодарна им. Но на третий раз меня вызвал мистер Каррингтон. Сказал, что так не может длиться вечно, и я должна заплатить услугой за услугу. Конечно, я этого не хотела, но он меня принудил. Ну, вы понимаете, что произошло… — Да. Пожалуйста, продолжайте. — Так продолжалось несколько раз. В последний раз, это было пару недель назад, я отказала ему, но… он мне угрожал. Говорил, что если я расскажу кому-то, то фонд закроют, и многие семьи останутся без денег. Тогда он меня избил и… и… Она судорожно всхлипнула, не в силах произнести вслух то, что с ней сделали. — Что самое ужасное, отец, я не одна такая. Таких несчастных женщин много. Они тоже сопротивлялись, но он говорил им то же самое. Именно по этой причине, никто не решался что-либо делать. Не хотели подставлять ни себя, ни других. Мы собирались, обсуждали это, но не знали, что предпринять. — Вы знаете, кто убил его? — Нет. Но я благодарна этому человеку, кто бы это ни был. Он спас всех нас. — Мог ли это быть кто-то, кто также подвергался насилию? — Я не уверена. Все эти несчастные слишком сломлены, чтобы пойти на такой шаг. У нас дети, ещё совсем маленькие, кто согласится висеть в петле? Отец Браун тяжело вздохнул. — Я буду молиться за вас и ваших детей. Всё страшное теперь позади. Знайте, что в Сент-Мэри всегда готовы принять вас и помочь. — Спасибо большое, отец. Я вам очень благодарна. Спасибо. Миссис Бейквэл вышла из исповедальни, а отец Браун остался сидеть там ещё какое-то время.

***

Все дела в Вустере были сделаны, а до поезда в Кемблфорд оставалось ещё несколько часов, которые отец Браун решил скоротать за прогулкой. Он неспешно бродил по улицам, держа в руках свой чемоданчик и зонт, когда его взгляд случайно упал на витрину мастерской. За стеклом были выставлены богато украшенные сундуки, внешне сильно похожие на тот самый, что был найден на вокзале. — Добрый день! — звонок дверного колокольчика вторил голосу священника. Молодая женщина, сидевшая спиной, встала и поприветствовала посетителя. — Могу чем-то помочь? — спросила она. — Я бы хотел просто осмотреться. — Да, конечно. Если не найдёте что-то подходящее, вы можете сделать заказ. Отец кивнул и медленно прошёлся по мастерской, рассматривая уже готовые сундуки, заготовки, ещё необработанное дерево и металл. — Кассоне, если не ошибаюсь, да? Очень красивая вещь. Произведение искусства. — Спасибо, — она улыбнулась. — Наш семейный бизнес. С детства отец приучал меня к этому ремеслу. И мне это нравится. Меня зовут Алессандра Спада. — Отец Браун. Рад знакомству, — он присел рядом с женщиной и стал наблюдать, как она забивала доски для сундука. — Должно быть, ваши предки раньше были мастерами по изготовлению мечей. — Так и есть! Эта фамилия досталась нам не просто так. Потом правда холодное оружие стало никому не нужным, и мы переквалифицировались. — И вам не тяжело? — спросил отец Браун, взглянув на молоток в её левой руке. — Нет. За столько лет набиваешь руку, — она легко подкинула молоток несколько раз. Отец Браун оглянулся и увидел, что во внутреннем дворике сидел юноша и занимался росписью сундука. — Ваш работник? — Ну, почти. Работает за еду и в своё удовольствие. Отец удивлённо взглянул на Алессандру. Она в ответ рассмеялась и пояснила. — Мой сын. Ему нравится расписывать сундуки, вот я ему и подкидываю работу. — Весьма удивительно. Мать орудует молотком и пилой, а сын кисточкой и красками. — У нас все занимаются тем, что нравится. — Вы живёте вдвоём? — Да. Муж погиб на войне. Отец Браун сочувственно кивнул. — Полагаю, такие сундуки стоят прилично? — Стоят-то стоят, но сейчас редко, кто их заказывает. Оттого денег не всегда хватает. Отец Браун молчал, наблюдая за тем, как отдельные доски постепенно приобретали форму сундука, и затем всё-таки спросил. — Я тут недавно узнал, что есть фонд, который помогает семьям военных. Не хотите обратиться за помощью? — Слышала о таком. Да несильно хочется туда идти. — Почему? Женщина выпрямила спину и убрала назад выбившиеся пряди чёрных волос. — Основатель этого фонда тот ещё подонок. Принуждает бедных вдов ложиться в его постель. У них нет выбора, потому что нужно как-то кормить и растить детей. Она сердито стянула перчатки и кинула их. — Откуда вы об этом знаете? — Испытала это на себе. Но смогла дать отпор. К тому же, я познакомилась с другими женщинами. Они мне и рассказали, что он с ними творил. — Мне жаль это слышать. Однако… Господь «в эту ночь сокрушил врагов наших моею рукою». При этих словах Алессандра выпрямилась, провела рукой по волосам. Взгляд её забегал. — Что вы имеете в виду? — спросила она. — То, что Джордж Каррингтон, основатель фонда, был убит в прошлый вторник. Его обезглавленный труп нашли как раз в одном из кассоне. Со львиными ножками. Смотрю, это почерк мастера. Спада усмехнулась. — Всего лишь совпадение. Наверное, это грех, отец, но я не расстроена его смертью. — Или не удивлена? Женщина не нашлась, что ответить. Отец встал, немного прошёлся по мастерской и снова взглянул в окно, что вело во внутренний дворик. — Я могу поговорить с вашим сыном? Уж очень мне интересно узнать, как он работает. Алессандра молча кивнула, затем вновь принялась за работу. Священник прошёл во дворик — небольшое пространство, окружённое живой изгородью, по периметру которой располагались клумбы с цветами. — Отличное место для творчества. Юноша вздрогнул и обернулся. — Добрый день, молодой человек. — Здравствуйте. — С вашего позволения я бы хотел взглянуть, над чем вы работаете. Юноша кивнул и подвинулся чуть вбок, позволяя отцу Брауну осмотреть роспись. — Она ещё не закончена. Но думаю, через пару дней будет готово. — Не могу похвастаться глубокими знаниями росписи по сундукам, но вы замечательно справляетесь. — Спасибо, — паренёк улыбнулся и гордо взглянул на свою работу — спор Афины и Посейдона. — Скажите, а Юдифь, держащая голову Олоферна, случайно не вашей кисти? — Вы видели этот кассоне? — удивился молодой художник и, не дождавшись ответа, продолжил. — Моей. Я долго над ней работал. Мама мне как-то рассказала эту историю, и мне захотелось её запечатлеть. — У вас отлично получилось. А вы не знаете, кому предназначался этот сундук? — Я не знаю, кому конкретно. Наверное, кому-то очень важному. Мама сама везла его в Кемблфорд, кажется. На прошлой неделе. — Ага, — протянул отец. Он хотел было что-то ещё спросить, но Алессандра перебила его. — Простите, отец Браун, не хочу вас выгонять, но у нас много работы. — Да, прошу прошения. Спасибо большое за то, что уделили мне время. Всего доброго, — он улыбнулся и, повернувшись к юному Спада, пожелал успехов. Звон колокольчиков оповестил о том, что неожиданный посетитель ушёл, и Алессандра тяжело вздохнула. — Мам, всё в порядке? Ты выглядишь уставшей. — Да, всё хорошо. Не беспокойся. Она чмокнула сына в макушку и вернулась в мастерскую.

***

Едва сойдя с поезда и ступив на вокзал Кемблфорда, отец Браун поспешил в полицейский участок. У входа он столкнулся с инспектором Валентайном, который вылетел из дверей и чуть не сбил священника с ног. — Ох, помянешь чёрта!.. — раздражённо бросил мужчина и поспешно добавил, — прости, Господи. Отец Браун пропустил это мимо ушей и вдруг выпалил: — Инспектор, скажите, убийца был левшой или правшой? — Ой, не до вас сейчас, отец! — Левшой или правшой? — Левшой он был, левшой! — крикнул инспектор, рывком открыв дверцу машины. — Тогда, кажется, я знаю, кто убийца. Валентайн замер, затем медленно вытащил ногу из машины. — Постойте, отец. Я тоже знаю, кто убийца. Они переглянулись.

***

Спустя несколько часов Алессандра Спада и Кристиан О‘Райли сидели в допросной комнате в полицейском участке Кемблфорда. Отец Браун сидел напротив них. Инспектор Валентайн стоял у стены. — Книга Иудифи. 16:5, — произнёс отец. Женщина усмехнулась и кивнула. — Так и есть. — Я жду объяснений, — нетерпеливо потребовал Валентайн. Алессандра и Кристиан переглянулись. — Ну что, как договаривались? — спросил он. — Да. Выхода у нас нет. Алессандра вздохнула, вытерла выступившие слёзы и начала рассказывать свою историю. — Я нисколько не жалею о содеянном. Даже если бы я хотела спасти свою душу, отец, я бы не смогла это сделать. Я рада, что смогла найти в себе силы остановить это зло и спасти остальных. Подобно Юдифи, спасшей израильтян. — Я знал о том, что делал Джордж Каррингтон, — продолжил О‘Райли. — Я пытался его остановить, вразумить, что это неправильно, что это отвратительно, но он не слушал. У фонда благая цель, и я делал всё, чтобы нуждающиеся получали деньги и любую помощь. Я не хотел, чтобы фонд развалился, а это случилось бы, если бы о делах этого мерзавца узнали. На самом деле, я хотел заявить на него, хотя не был уверен, что у меня получится. И тогда я встретил Алессандру.

***

— Отстань от меня! Отпусти! — Да брось! Хотя бы чуть-чуть. — Отпусти, я сказала! Кристиан проходил мимо кабинета Каррингтона, когда услышал крики. Он ворвался в комнату, выхватил женщину из хватки Джорджа и ударил его по лицу. — Ах ты!.. Что ты творишь, поганец?! — рявкнул Каррингтон. — Ты переходишь все границы! — О‘Райли схватил его за грудки и затряс. — Это ужасно, Джордж! Как ты смеешь издеваться над этими женщинами! Им нужна помощь, а ты делаешь только хуже! — Хуже, ха! Да они получают денег больше, чем кто-либо ещё! Уж можно потерпеть! О‘Райли со всей силы толкнул Каррингтона так, что тот не удержался на ногах и упал. — Я разберусь с тобой, Каррингтон, поверь мне. — И что ты сделаешь, сопляк? Убьёшь меня?! — смеялся тот, вытирая кровь, что бежала из разбитого носа. — Убью, если не будет другого выхода! И с этими словами он покинул кабинет, придерживая за плечи женщину.

***

— Вы в порядке? Он что-то сделал с вами? — Всё хорошо. Просто сильно сжимал руки. Они уехали подальше от поместья Каррингтонов и остановились в парке, где можно было прийти в себя и успокоиться. — Алессандра, так? Женщина кивнула. Её дыхание почти выровнялось, хотя руки всё ещё потрясывало. — Мне жаль, что это произошло. То, что он делает, — ужасно. — И я не первая, так? Ещё есть женщины, которым досталось. — К сожалению. Они молчали. Но вскоре тишину нарушила Алессандра. — А что если… — негромко произнесла она, — а что, если мы правда убьём его? Она взглянула на Кристиана. Тот удивлённо смотрел на неё. — Знаете, недавно я рассказала своему сыну о Юдифи, которая рискнула собственной жизнью, прокралась к врагу и убила Олоферна, чтобы спасти свой народ. Что если, я убью Каррингтона и тем самым спасу всех тех несчастных вдов, которые страдали от него и которые могут пострадать? — Постойте. Вас могут повесить за такое. У вас ведь ребёнок. Как вы можете его оставить? — Я знаю, я не хочу этого. Но я не могу допустить, чтобы Каррингтон продолжал творить зло и ходить безнаказанным. Сволочь! Все считают его ангелом во плоти, а он сам дьявол! — Честно говоря, эта мысль не раз приходила мне в голову. Думал, убью его, фонд перейдёт ко мне, и тогда люди могут получить помощь, не боясь, что с ними могут что-то сделать. Но… будем ли мы лучше его, ведь мы тоже согрешим, убив человека? — Это будет убийство во благо. — Но тем не менее всё равно убийство. — Либо жизнь одного человека, либо сломанные жизни десятков. Кристиан промолчал.

***

— Что за чертовщина, Крис? Что значит, нет билетов в первом классе? — Так сказали в кассе. Все билеты куплены. — И где мы поедем? — В третьем классе. — Да я лучше пешком пойду, чем поеду в третьем классе! Каррингтон продолжал возмущаться, когда они подошли к вагонам, в которые скоро должны были начать запускать пассажиров. — Выставка прошла великолепно! Мой фальшион похвалили сами историки из Лондона! Алессандра стояла чуть поодаль и наблюдала за О‘Райли с Каррингтоном, когда до неё донеслись обрывки разговора этого фанатичного историка. Он потрясал футляром, где, по-видимому, хранился его драгоценный меч, и во всех красках рассказывал про выставку. Чем всё закончилось, Спада не узнала: уже надо было заходить в вагон. — О, какие люди! — воскликнул Джордж, завидев Алессандру, сидящую у окна. Он сел напротив. — Ну что, не передумала? — Возможно, — она улыбнулась и взглянула в окно. В отражении женщина заметила, как Кристиан встал и куда-то ушёл, но вернулся минут через десять. Поезд тронулся и поспешил прочь из английской столицы. Солнце забрезжило на востоке, окрасив небо в нежно-голубой оттенок. Глядя на этот мирный пейзаж, Алессандра чувствовала себя спокойно. Она нисколько не волновалась, хотя через каких-то два часа произойдёт нечто ужасное. Но справедливое, как она считала. До прибытия в Кемблфорд оставалось двадцать минут. — Джордж, не хочешь немного размяться? Здесь как-то душно. В тамбуре должно быть прохладнее, — предложил Кристиан. — А давай. Что-то я засиделся, — Каррингтон встал и подмигнул Алессандре. — Мы скоро вернёмся. Мужчины ушли, и почти сразу поезд заехал в тоннель. Минута — и он выскочил из кромешной тьмы, и взору предстали прекрасные английские холмы, освещённые утренним солнцем. Алессандра встала и вышла из вагона. Три коротких удара, два долгих — дверь багажного купе открылась, впуская женщину внутрь. Кристиан снова запер её на ключ. — Ну что, готова? Ты взяла кинжал? — Да, но у меня есть идея получше. Она взглянула на сидящего в кассоне Джорджа, который пребывал без сознания благодаря хлороформу, и направилась к длинному футляру, что на её счастье лежал на видном месте. Женщина достала короткий меч и встала позади Каррингтона. — Ты серьёзно? — удивился Кристиан. — Да. Более чем. О‘Райли не спорил и, растянув заранее приготовленную простыню так, чтобы ничего не запачкать, кивнул. Алессандра сделала два глубоких вдоха, замахнулась и одним ударом снесла голову Джорджу Каррингтону. Затем она быстро вытерла кровь с клинка и вернула фальшион на место. — Давай её сюда. Нигде нет крови? — Спада схватила окровавленную простыню, спешно потёрла чистым краем пол на всякий случай и засунула её в свою сумку. — Да вроде нет. Кристиан закрыл крышку кассоне и с помощью Алессандры отодвинул сундук на место. — Никого нет. Проходи, — О‘Райли приоткрыл дверь купе, пропуская Спаду, которая сразу прошмыгнула в туалет. Затем он осмотрелся, покинул багажное купе и прошёл на своё место. Через несколько минут вернулась Алессандра. Не отрывая взгляда от реки, он негромко спросил: — Выбросила? — Да. Десять минут до прибытия в Кемблфорд. — Сэр, — обратился к О‘Райли работник поезда. — А, Гарнер, держи. Ты меня выручил, — Кристиан протянул ключ. — Спасибо. — Всё в порядке с вашим багажом? — Да, всё отлично. — Всего хорошего. Пять минут до прибытия в Кемблфорд. — Ну, прощай, — Алессандра встала и уже собиралась пройти к выходу из вагона. — Или до встречи? — слегка улыбнулся Кристиан. Она ничего не ответила, лишь повернулась и вышла на станции. Уже когда поезд уходил, Кристиан заметил сундук, что стоял среди людей и прочего багажа.

***

— Мы планировали уехать после случившегося, — рассказывала Алессандра. — Но не успели. — Да. И мы договорились, что если нас всё-таки раскроют, то мы всё расскажем. Это не было подлым убийством. Джордж получил по заслугам. И мы не жалеем об этом. Инспектор Валентайн тяжело вздохнул и встал напротив Алессандры и Кристиана. — Алессандра Спада, Кристиан О‘Райли, я арестовываю вас по обвинению в убийстве Джорджа Каррингтона. Они кивнули, прекрасно понимая свою дальнейшую судьбу. — А, отец Браун. У меня к вам просьба, — спохватилась женщина и достала из сумки два письма. — Передадите их, пожалуйста, моему сыну и миссис Каррингтон? — Конечно, обязательно передам. Не беспокойтесь. — Спасибо, отец.

***

— Вроде месяц прошёл, а я всё думаю о том случае с этим сундуком мертвеца, — вдруг произнёс Сидни. — Ведь эти двое были правы. — Да. Но только Господь вправе судить человека за его поступки. Но никак не другие люди, — ответил отец Браун. — Ну да, это всё понятно. Интересно, как там поживает этот пацанёнок? — Всё, что ему остаётся, — это ждать свою мать. Но думаю, у него всё хорошо. Отец Браун улыбнулся, и они с Сидом враз взглянули на вывеску, что висела над воротами в дом Каррингтонов, — «Благотворительная художественная выставка Л. Спада».