Иммунитет III

Минерва МакГонагалл пребывала в полном раздрае. Наступала пора экзаменов, а в школе творилось совершеннейшее безобразие! Да еще гости добавляют хлопот одним своим присутствием. Почему? Просто представьте… Школа-интернат. Подростки. Юноши и девушки. Весна. Красавицы-француженки рядом с вашими юношами и брутальные парни из Дурмстранга рядом с вашими девушками. Вашими — в смысле, что вы за них отвечаете. Особенно перед их родителями, некоторые из которых имеют основания полагать, что платят вам лично. Да, это о Попечителях. Ну как, нравится? Конечно, они вместе готовятся к экзаменам, обмениваясь исключительно ценной информацией по предметам! И эта информация столь секретна, что все норовят уединиться, и почему-то парами. Ах да, и как можно ближе друг к другу сесть. Или встать. Или… да, это то, что вы подумали. Минерва была готова рвать и метать, но что она могла сделать против естественного, в общем-то, порядка вещей? Ладно хоть Нагайна отправилась с дружеским визитом в Тайный отдел, а то змеища те еще шуточки отпускала, причем на полном серьезе. Дитя природы, да. Краснели все, даже закаленные Роланда и Поппи. Сама Минерва и в обморок была готова упасть, да вот беда — статус не позволял. Услышь такое ее покойная матушка — скончалась бы на месте. Да, еще раз. Про отца-священника Минерва старалась даже не вспоминать. Самым кошмарным моментом было то, что однажды она, написав несколько формул трансфигурации на доске, обернулась к классу и, разглядев недоумевающие лица детей, с ужасом поняла, что она уже с полчаса ведет урок для третьего курса, когда перед ней сидит пятый! Тогда она с трудом взяла себя в руки и постаралась усложнить задание как только могла, а последнюю формулу вообще предложила вывести самим ученикам и только потом перевела дух. Ужас. Это точно приснилось бы ей в ночных кошмарах, но сон ее был настолько краток, что она просто не успевала их посмотреть.. Головная боль? О, да. А еще хроническое недосыпание. Потому что хоть ночные дежурства она и распределила на всех преподавателей, но пока весь замок обойдешь… Даже если на каждый этаж по преподавателю — этого мало. Несмотря на то, что в ее положение вошли все, даже мадам Максим и Каркаров, которые тоже начали патрулировать, вид миссис МакГонагалл оставлял желать лучшего. Даже привидения, встретив ее, только грустно вздыхали. Хотя не только она одна спала с лица — всем ее коллегам в дни после Турнира жизнь медом не казалась.

***

Снейпу вообще было непросто. Сначала пришлось разруливать «личные отношения»: при появлении на горизонте дорогой Риты у него поднималось настроение и слегка повышалась температура тела, что естественно. И если поблизости ошивалась не менее дорогая, особенно если учитывать некоторые свойства ежедневно сцеживаемого яда, Нагайна, то змея моментально реагировала и забиралась к нему на колени. А Рита наконец могла себе позволить появляться чаще — Турнир-то закончился, работа пошла в штатном режиме, так что ей хотелось расслабиться. Северус тоже был не против, гм, расслабиться. Сначала с Ритой, а потом одному. Да, пожалуй, лучше одному. Совсем одному, Гарри… Покой ему уже даже не снился. Хотя мальчишку стоило поблагодарить — он весьма поспособствовал тому, чтобы мадам и змееледи наконец договорились. — Наги, тебе не стыдно? — спросил Поттер змею, в очередной раз обмотавшую «горячего мущ-щ-ину» при приближении мадам Скитер. — Ну что ты на нее шипишь? Не понимаешь, что ли? Нагайна медленно начала разматываться со Снейпа и сползать на пол. А Гарри, удивив всех и даже немного самого себя, толкнул пламенную речь про право Северуса Снейпа на личную жизнь. В конце концов Снейп понял, что, когда эта самая личная жизнь начнется у Гарри, вмешиваться в нее с его стороны будет просто неприлично. Скитер же со своей стороны решила, что мальчика надо будет обязательно как-то отблагодарить. Нагайна же неторопливо заструилась к Рите и начала ее обнюхивать. — Зс-слая, но не ис-спуганная? — удивилась она. — Молодецс-с-с, уважаю. Как ты зс-сакрываешься? Как ты прячешь с-свои мыс-сли? Рита покраснела от возмущения, но Нагайна пояснила: — Я не для того, чтобы в них лезть, прос-сто я тоже так хочу! Тут уже удивилась Рита: — К вам кто-то применяет легилименцию? — журналистка в ней включалась на лету. Профессионал, что уж. Снейп сперва тоже удивился было — чтобы Лорд, да не мог мысли закрывать? А потом сообразил: зачем бы ему? Неужели кто-то попытался бы туда пролезть, зная, чем чревато неудовольствие господина? Могла ли давно неиспользуемая функция постепенно "отмереть"? Возможно... А может, Нагайна сама пропустила, он уже замечал ряд похожих моментов. — Да, — пожаловалась змея. — Вот он, — она обвиняюще ткнула хвостом в Гарри. Рита вздохнула. Новость оказалась так себе. — И он, — продолжила ябедничать Нагайна, на сей раз указывая на Снейпа. — А еще этот, С-смит, который из Тайного отдела. Никакой он не Смит, а очень даже Хичкок, хи-хи-хи. Я подс-с-смотрела, только ему не говори. — Да? — оживилась Рита. — Где-то мне эта фамилия попадалась! Змея уставилась в ее задумчивое лицо и медленно кивнула, видимо, собственным мыслям. — Крас-с-сивая, — оценила наконец она, погладив Риту по зарумянившейся щеке. — И теплая. И здоровая, я чувс-с-ствую. Вы хорош-ш-о подходите. Крас-с-сивые змееныши получатс-с-ся. — Только не это! — дружно поспешили откреститься Рита и Северус. — Я же говорю, что подходите, — покачала головой Нагайна. — Со змеенышами можете еще не торопиться, но подумывать о них полезно. С-северус, подойди поближе. — Зачем? — тот отлип от своего стола и сделал шаг в сторону змеи. — Ближ-же… Да еще ближе, трудно тебе что ли? Нагайна быстрым движением обмоталась вокруг Снейпа и Скитер, буквально прижав их друг к другу. — Ох, как хорош-ш-шо! Тепло! И много магии! Она продолжила бы оборачиваться вокруг них, если бы Северус не нашел в себе силы возмутиться: — С-с-совесть имей! — прошипел он так, словно хотел заморозить всех вокруг. Вот только когда некоторые, гм, округлости и упругости прилегают так плотно, что… замерзнуть трудновато. Но его возмущение поддержали все — и Рита, и покрасневший Гарри. Финал истории был прост: Нагайна отправилась с журналистским заданием в Отдел Тайн. «Сшипелись, — улыбался Снейп. — Но это и настораживает». «Ой, что-то будет», — думал Гарри и, как всегда почти, был совершенно прав.

***

До того, как Нагайна покинула гостеприимный Хогвартс, они с Ритой поделили Снейпа по времени. Змея взяла себе светлое время суток, а Рита, соответственно, темное. Правда, это им мало помогло, особенно Скитер — дежурили преподаватели теперь полным составом почти ежедневно. После очередного обхода замка Снейп, добравшийся наконец до своей спальни, увидел там замечательную, можно даже сказать, сногсшибательную картину. Шикарная фигура Риты в нежно-золотистом белье, светлая матовая кожа без единого пятнышка… Он широко зевнул, быстро разделся и упал рядом, обнимая ее. Чтобы через несколько секунд и глубоких вдохов уснуть на ее плече беспробудным сном давно и глубоко уставшего человека. Далась ему эта личная жизнь… К чести мисс Скитер, она вошла в положение. Еще некоторое время она лежала, перебирая пальцами мягкие черные волосы, а потом преспокойно засопела. Пусть ей снятся сладкие сны, надо же хоть как-то компенсировать… Выспаться им не удалось: сработала сигналка возле Астрономической башни, и Снейп, моментально одевшийся и только потом разлепивший глаза, с тяжким вздохом посмотрел на шикарную женщину в своей постели и полетел разбираться с нарушителями. Сегодня была его очередь, что поделать. Рита пожалела о том, что у нее такая скромная аниформа. Будь она да хотя бы собакой, ох, она бы не постеснялась устроить клятым деткам веселую жизнь! Она бы отомстила! Утром измотанный Снейп, сдержанно тихим голосом, от которого у некоторых деток слегка начинали шевелиться волосы, предупредил свой факультет, что ставит сторожевые чары на выход из каждой спальни после отбоя и если, не дай Мерлин, его кто разбудит, то может отправляться вон из школы — он будет так любезен, чтобы вызвать родителей и открыть им свой собственный камин. Факультет Слизерин тяжело вздохнул и начал соображать, где в школе можно спокойно уединиться днем. А то и не в школе — тепло раннего лета способствовало. Через некоторое время примеру Снейпа последовали остальные деканы, так что наконец в школе стало немного поспокойнее. Однако взрослеющие детки просто перешли на дневной режим. Да еще окрестности Запретного леса стали необыкновенно популярны.

***

Пресс-конференция чемпионов и награждение наконец пролетели для Минервы, как во сне. Слать сов Альбусу было бесполезно — ни одна не вернулась. Хагрид, правда, птиц с весточками посылал ежедневно, но его отчеты не радовали: Дамблдор как сквозь землю провалился. Минерве срочно нужен был лесничий и вообще хоть кто-нибудь для патрулирования ближайшей лесной территории, и она не раз прокляла свое решение отправить на поиски Дамблдора именно Хагрида. Как-то он там, среди магглов? Ох, надо было послать хотя бы Филча! Наконец состоялось это мордредово награждение, за ним — пресс-конференция, еще один праздничный ужин, чтоб им всем объесться и обпиться… Ой, нет, так же совсем некрасиво, она же должна являть собой британское гостеприимство, чтоб ему… его… их… — Минерва, выпейте, — Снейп в очередной раз спас ее, протянув порцию успокоительного. — Скоро все закончится. Уже совсем скоро. Она от души поблагодарила Северуса, опрокинула пузырек и уставилась невидящими глазами на верхушки деревьев Запретного леса. — Еще скотч помогает, — вспомнила она о собственных запасах. — Хотите? — Не откажусь. «Говорят, хороший друг — это тот, с кем можно хорошо выпить и хорошо помолчать. Северус — хороший друг? Как неожиданно…» Наконец, сбылось: дорогие гости убрались, то есть, простите, разъехались по домам, и преподаватели смогли немного передохнуть. А то мадам заместитель директора уже не раз прикусывала себе язык, обрывая в самом начале фразу «Дорогие гости, не надоели ли вам хозяева?» и прочее в этом же роде. Остались только свои, а с ними все же было не в пример легче. Да и немало пар разбилось за это время, так что пока помирятся, пока ещё что… Если еще поднажать на подготовку к экзаменам, глядишь, все и успокоится. Жизнь начала постепенно входить в привычную колею.

***

Вокруг сторожки, что на Литтл-Хэнглтонском кладбище, загнездились четыре пары сов. Пара неясытей чуть подальше, а домовые сычи вообще облюбовали чердак. Старый сторож был очень даже за — мышей в округе водилось достаточно, чтобы ему приходилось не складывать, а подвешивать продукты, и то иногда мелкие пакостники исхитрялись прогрызть то один, то другой мешок. Он даже запасов особых старался не держать по этой причине. Странные послания, снятые с лап забавных почтальонов, сторож аккуратно складывал, предварительно прочитав, конечно же. Так что теперь о многом догадывался, в частности, о том, что за старикан ковырял могилки на его подшефной территории. И что за артефакт по случаю оказался в его сейфе. Он уже готов был отправиться к «своим» — пусть разберутся с этой волшебной палочкой, но новости с места бывшей службы не обрадовали: шефа отправили на пенсию, старого приятеля задвинули, а к тем, кто возглавлял службу теперь, он сроду бы не пошел даже с самым простым вопросом. Зато понял, что совы летели как раз на артефакт. «Специальных вывели, надо же! Волшебников чуют, а всех остальных — нет, — догадался он. — Вот ведь делать кому-то нечего было». А у него, значит, палочку чуяли. Нечего этой штуке светиться. Она ему уже сколько раз все мысли перепутывала, стоило только достать, нет уж. Опасные вещи людям в руки давать нельзя. И самому лучше не брать. Вывод был прост: еще пара слоев кевлара, слой космического одеяла и еще одна разработка, от радиоактивности. Помогло. По крайней мере ему не хотелось больше ее достать, чтобы рассмотреть или что-нибудь попробовать. За последним пришлось съездить к приятелю, правда. У него и узнал, что насчет странных людей с паранормальными способностями, называющих себя волшебниками, кому надо, те в курсе. И у них, волшебников, действительно есть Визенгамот и свое собственное министерство… Проникшись по поводу статуса лихого и не совсем нормального дедка, сторож даже в больницу к нему съездил, навестил, так сказать. Даже передачку принес небольшую, с фруктами. Дедок смотрел злобно и передачкой едва не отходил самого посетителя, да санитары сработали в привычном режиме. Так что вернулся домой он совершенно уверенный, что все сделал правильно. Этого психа не то что к волшебникам, его к любым людям подпускать не следует. Тем более к детям. А все регалии и былые заслуги ни о чем, если у их носителя кукушка съехала. В промежутке между визитами сов, правда, еще одна птичка прилетала. Красивая и заполошная, ну и в целом глупая какая-то. Сторож попытался было наладить с ней контакт, как с совами, угостить, посмотреть, не привязано ли чего к лапе, но его только клюнули пару раз и еще обожгли. Ну… Дура и дура. А вот появление здоровенного бугая с этой самой птичкой на плече было уже явлением серьезным. Он вышел. Познакомился, внутренне дивясь, как Хагрид вообще до него допер и не попался никому, да хотя бы полиции. Ведь не глухие тут у них края! Хагрид нервничал и норовил бежать искать. Кого? Куда? Зачем? То, что сторож отвечает за вверенную ему территорию, его гость, к счастью, понимал. Великан пустился в пространные объяснения, что-то там про великого человека. Ну, теперь понятно стало, чья это птичка. Вся в хозяина. «Однако Хагрид не идиот, а просто дурной, с такими надо помягче», — понял сторож. И вдумчиво кивал на все фразы гостя. Хагрид расписывал Дамблдора, радуясь, что нашел такого замечательного собеседника. Сторож напоил его чаем с кексами и почти стал его лучшим другом. И все-таки сводил на экскурсию по кладбищу, где с удовольствием рассказал все, что местные про ту ночь насочиняли и что давно в деревенском, так сказать, фольклоре значилось — историю местных колдунов, злых и ужасных. Дал поковыряться там, где этот их светоч, Дамблдор, сидел, копался. Даже ломик дал, чтобы Хагриду было сподручнее. Ломик был маловат, конечно, но спекшуюся корку молодчага лесник вспахал, так что лето пройдет, глядишь, и нормальная земля будет. Что замечательно. Хагрид поплакал над «могилкой», капая слезами по тщательно вскопанной площади сотки в четыре-пять, выпил остаток чая, доел все, что оставалось, и отправился в деревню. В «Висельника», конечно. Сторож свои способности прокормить такого гостя оценивал адекватно, так что тропинку показал заранее. Там, за приятной беседой и не менее приятной едой (к галлеонам трактирщик отнесся весьма положительно) Хагрид получил полное подтверждение всему, о чем говорил сторож, и окончательно закручинился. Особенно над тем, что Дамблдор на такую серьезную битву не взял его, Хагрида. Каких-то чародеев понабрал, а о нем забыл. А он бы его спас, вот точно. Описания специалистов секретной группы были странными — Хагрид долго думал, но так никого и не узнал. А еще он думал про скромность всех этих волшебников — ведь какую заразу истребили, и ни гугу. Наверное, все из Тайного отдела. Потому и директор молчал. Вроде и местные про секретных говорят. Один, правда, так и вставал перед глазами — ну вылитый Малфой! Но где Малфой и где «Висельник», это ж понимать надо! Нет, не найти ему никого, кто бы рассказал о славной гибели директора. Он даже не вспомнил с горя, что надо бы написать письмо с подобием отчета. На ночь его попросили выйти — такого даже уложить негде было. И он пошел. Не обижать же этих людей? Возвращаться без директора ему было некуда: он прекрасно помнил слова Снейпа и предполагал, что следующим местом его жительства будет Азкабан. Особенно если все узнают о колонии акромантулов, а ведь за ним еще кое-какие грешки есть. Чувство опасности его еще никогда не подводило, а оно велело убираться куда подальше. Думать Хагрид вообще-то умел. По ситуации. А вот задумываться получалось плохо, а потому он чаще предпочитал руководствоваться собственными инстинктами. «Чуйкой», в его понимании. И отправился наш полувеликан, куда ноги несли, а несли они его к Грампианским горам. Брел бы он долго, если бы не одна безусловно чудесная встреча: из передвижного цирка сбежал слон. У слона на то, чтобы побродяжить в одиночку, были какие-то свои причины, у Хагрида — свои, так что, когда они встретились, два одиночества на удивление быстро нашли общий язык: что-что, а обращаться с животными Хагрид умел. А потом нашли уже их. Полицейским Хагрид совсем не понравился, в отличие от слона, а вот господину директору шапито — наоборот. А еще у директора были забавные очки, узкие половинки. Ну и директором он был нормальным — в труппе всякое, бывало, случалось, люди — они всюду люди, а вот животных кормили на совесть, да и условия им старались обеспечивать по мере сил нормальные. Хагрид же прекрасно помог упростить эту задачу, так что быстро пришелся ко двору, а потом стал едва ли не общим любимцем. Долго еще с передвижным цирком будет колесить странный, не особо умный, но добрый великан, который любит ухаживать за самыми опасными зверями. И на арене ему равных не будет, особенно когда дело коснется борьбы и прочих разных силовых номеров. Вот только бороду его никак не уговорят сбрить, ну да ладно, так еще колоритнее.

***

В лечебнице, где уже практически прописался злобный дедушка-потеряшка, как теперь его называли, между старшей сестрой и его лечащим врачом однажды состоялся такой разговор. — Ну-с, и как он в последнюю неделю себя ведет? Замечали ли вы что-нибудь необычное? — Да ничего особенного. Только ни на одно имя так и не откликается. И своего не говорит, может, действительно не помнит. — Хм. Возможно, лекарства… — Зато мышей начал ловить. — Что?! И вы ему разрешаете? — Так он же полезный! И сразу попроще стал. Это не этот ваш, Наполеон. И не Королева, к которой без трех приседаний не подойти даже чтобы витамины дать. — По отношению к вам, значит, ведет себя спокойно? — Ну… я его иногда мармеладом подкармливаю. За каждую мышку, — призналась сестра. — Положительное подкрепление, все как полагается, — похвалил доктор. — Дедуля почти всех тварюшек уже извел, вон, Том не справлялся, — старшая сестра показала на вальяжного толстого рыжего кошака, развалившегося на вечернем солнышке, теплым медовым цветом окрасившем подоконник. — Ой, погодите, кажется, это он пошел… Давайте посмотрим? Медсестра и врач подошли к окну. Больной дедуля с кучкой мышей, которых он держал за хвосты, неторопливо, даже чуть заторможенно шествовал в сторону больничного парка. — Нужно что-то делать? Вернуть его? — спросила сестра врача. — Да пусть погуляет, жалко, что ли? — А если убежит? — Он-то? Не-ет, этот не убежит. Мы ж ему седативные еще не отменили. Совы в больничный парк прилетали редко. Очень редко. Естественно, дикие совы. Впереди у старичка было еще много длинных вечеров на свежем воздухе.