Иммунитет III

В Отделе Тайн Нагайне вскоре после ее прибытия устроили большой удобный террариум с двумя бассейнами и несколькими температурными режимами. Хоть и не с первого дня, но многие сотрудники готовы были неординарно умную змею на руках носить, что периодически и проделывали, правда минимум вдвоем — та набрала приличный вес, да и расти продолжала. Незамутненный ничем разум уровня Темного Лорда при живейшей любознательности истинного дитя природы — это было столь уникальным сочетанием, перед которым не смог устоять даже начальник Тайного Отдела, мистер Смит, конечно же. Правда, Нагайна первым делом, то есть еще при знакомстве, объявила, что из него такой же мистер Смит, как из нее мистер Мягколап, так что беднягу едва удар не хватил. Но гениальная змейка еще оказалась — вот счастье-то! — на удивление адекватной, так что настоящую фамилию она прошипела ему тет-а-тет, а заодно спросила, почему он так разволновался, и заботливо попросила дышать глубже. Когда ей объяснили, что к чему, Нагайна просто кивнула и попросила выдать ей все инструкции отдела. С тех пор змея соблюдала все режимы секретности и прочие регламенты, причём никогда ничего не путая и не забывая. В отличие от людей, надо отметить. «Какое удивительно понятливое существо!» — умилялся начальник отдела. Так что смотреть на змею как на экспонат или исследуемую зверюшку никто так и не смог, хотя сама Нагайна на своем изучении даже настаивала. Слишком уж она была… личность. А еще это ее совершенно сногсшибательное дружелюбие! Иногда она беспокоилась о людях совсем как любимая бабушка, вот только исключительно по делу и с юмором. Первым проникся, как вы уже поняли, начальник, а вскоре и весь отдел — в той последовательности, в которой им приходилось общаться со змеей напрямую. Собственно, Наги могла через пару месяцев в одиночку заменить часть отдела одной своей неповторимой персоной: у нее с головой, памятью, знаниями и логикой было все в порядке. Некоторые считали, что даже слишком. Это, в свою очередь, неплохо стимулировало работу людей — что поделаешь, приходилось равняться на змеегения. Правда, несколько человек все-таки не выдержали, но и для них нашелся не самый плохой выход. Потом. Министерские служащие, работающие по соседству, постепенно перестали удивляться тому, что каждый день из крыла Отдела Тайн неоднократно слышался повальный хохот, иногда с подвизгиванием и похрюкиванием. А вот завидовать начали. Дитя природы владело удивительным даром сарказма, а то, что смотрела она на мир вовсе не с человеческой точки зрения, иногда приводило к совершенно непредсказуемым казусам в стиле «она так невинна, что может сказать совершенно ужасные вещи». Работать «тайнюкам» было все веселее. От поста заместителя начальника Нагайна вежливо отказалась, мотивируя это тем, что в природе змеям власть как таковая совершенно не интересна и командовать людьми должны сами люди, желательно те, кто будет способен справиться с результатами того, что накомандуют. То есть того, что под их руководством натворят. Цитаты «от Нагайны» постепенно начали расползаться по министерству стайкой настоящих юрких змеек. Иногда ядовитых. Но это, сами понимаете, кому как. Кресла под не самыми радивыми министерскими работниками иногда аккуратно потряхивало. Утечки информации засечь было невозможно: змееледи ловила новости буквально из воздуха. И нет, насчет своего умения свободно ползать в мыслях она ничего никому сообщать не собиралась. Как и оглашать полученную при этом информацию, конечно. Она же — символ Слизерина, или как? Что важно, змея прекрасно чувствовала грань и никогда не переходила на личности, когда это было неуместно, и точно так же четко понимала, какие мысли стоит передавать массово, а какие — оставить, так сказать, для служебного пользования или разговоров наедине. Конечно, не все было гладко и нашлись волшебники, которые попробовали запереть ее, что-то бормоча насчет ценности змеиной кожи, но Наги вспомнила, как аппарировала еще в доме-на-горе с Барти Краучем-младшим в объятиях. Так что все прекрасно разрулилось, и даже не без юмора — что-что, а обшипеть своих обидчиков для Наги было святое. Свои злоключения она описала утром в отделе вместо оперативки в таком приключенческо-ироничном ключе, что хохотали до слез все, даже сами виновники. Ничего, им чувство юмора очень даже пригодится: в Хогвартсе без него не выжить. Преподавателям так особенно. Кары избежать им не удалось — увольнение светило всем участникам, даже тем, кто был только косвенно замешан. Никто еще не догадывался, что у Нагайны уже имелись на них некоторые планы.

***

Как только стало понятно, что Альбус Персиваль и так далее Дамблдор действительно исчез в неизвестном направлении, а не отправился по каким-то своим непостижимым для простых магов делам, его поисками занялся Аврорат. Положено же. Хотя радости это никому из его работников не доставило. Ну скажите на милость, где и как искать сильномогучего (как все были уверены) чародея, имеющего кучу порталов чуть ли не по всему миру — он же президент Всемирной Конфедерации! И это если про аппарацию и прочие мелочи жизни просто забыть. Впору за голову схватиться, так ведь не поможет! Начали, как водится, с кабинета директора. Правда, уже весьма модифицированного миссис МакГонагалл: работать-то надо! Личная библиотека Дамблдора отправилась в запасники библиотеки школьной к немалому восторгу мадам Пинс. Та почти сразу приступила к постепенному разбору книг, в большинстве своем ценных и довольно редких. Артефакты, применения которым Минерва не нашла, были просто сложены в отдельную каморку Филчем и аккуратно опечатаны всеми четырьмя деканами. Очень всех озадачило то, что феникс, которого считали фамильяром Дамблдора, сидел себе ровно на жердочке в своей клетке и лететь, кажется, никуда не помышлял — только по школе и то, если его забывали покормить. Фоукс вообще в глубине души решил, что отлетал свое на воле по крайней мере на ближайший десяток жизней, вот только ни об этом, ни о причинах этого рассказать никому не мог. Еще бы он не налетался. Особенно после того случая, когда в цирке он однажды сгорел и возродился в силу естественных причин, но на глазах у пары коверных, которые тут же всем разболтали о чуде. Хагрида вызвали в дирекцию и подрядили было исполнять этот трюк каждый вечер. Да, на арене. Конечно, птичке пришлось срочно спасаться. Бывший лесничий был этим так искренне и глубоко удручен, что даже записку МакГонагалл черкнуть забыл, а его новые коллеги окончательно поверили в то, что его питомец действительно погиб. Когда Фоукс вернулся «домой», Минерва МакГонагалл начала отсылать Хагриду сову за совой, но получала в ответ какие-то совершенно невразумительные послания. Ну не аврорат же на лесника натравливать, в самом деле! Тем более что школьные совы, которых радостно ловил не только Хагрид, но и его собратья по цирку — не отпускать же просто так, птички-то явно дрессированные, пригодятся! — вскоре тоже перестали брать письма, адресованные бывшему леснику. Точнее, лететь к нему категорически отказывались, просто сидели на месте. Сам же Хагрид, с огромной радостью принимающий наконец ответную любовь едва ли не всего циркового зверинца (не нашел он общего языка только с удавом и одним особенно вредным козлом), в Хогвартс тоже не стремился. Больше всего времени он проводил со слонами, а умные животные за уход и ласку платили ему в ответ доверием и любовью. Как же он их бросит-то? Никак нельзя зверюшек бросать! А, как известно, живут слоны долго. Так что его странствия с цирком будут продолжаться, в старости же, которая настигнет полувеликана вместе с его любимыми подопечными, он осядет в зоопарке на окраине Манчестера. Но до этого должно пройти еще немало лет.

***

После вынужденного принятия должности директора Минерве МакГонагалл стало совершенно не до Хагрида и даже не до Дамблдора. Потому что Гарри Поттер — кто бы мог подумать, а ведь казался таким хорошим мальчиком! — совершил самую настоящую диверсию: раскопал где-то программу Хогвартса, по которой учились век назад. И не просто раскопал, а скопировал каким-то маггловским способом, после чего разослал, куда только смог додуматься. А соображать шельмец умел, даже чересчур хорошо. Так что школьная реформа началась, стоило только деткам разъехаться на каникулы, а преподавателям закончить отчеты. Теперь Минерва с тоской вспоминала время, когда ее проблемами были всего лишь взаимоотношения учащихся пубертатного возраста, во дворе школы стояла карета, а на озере мирно покачивался корабль — транспортные средства и заодно передвижные общежития дружественных школ. Снейп, зараза, пригрозил уволиться, если его продолжат так назойливо приглашать в заместители директора. Пришлось назначить Септиму Вектор, но теперь надо было искать ей помощника для занятий. Один плюс — Снейп согласился-таки вести ЗОТИ, а на зельеварение предложил директору на выбор трех своих выпускников — двоих слизеринцев и одного рэйвенкловца. Так что ей еще и собеседование с ними предстояло. Да если бы только с ними! По новому плану добавились такие предметы, как Основы Естествознания, Ритуалистики, Артефакторики, а еще Сравнительная характеристика обычного и магического мира, спасибо, Поттер, чтоб тебе, мальчик, самому попреподавать! Заговорившего было о сравнительной истории обоих миров Флитвика Минерва чуть не упокоила на месте лично. Зато тот наконец проникся и даже неизвестно каким чудом нашел преподавателя естествознания — профессора Ланкастерского университета, наивно собиравшегося на пенсию, сквиба из семьи Селвинов. За омолаживающее зелье, неплохую сумму, в полтора раза превышающую его университетский оклад, и за возможность натянуть нос семейке, отправившей его в маггловский мир, тот согласился довольно быстро. Где же найти специалистов всего за три месяца, учитывая, что Минерва в принципе не представляла, где и как их искать? Работа в Хогвартсе считалась довольно престижной, но очереди из кандидатов почему-то не выстраивалось. А ведь еще почти всем профессорам нужны были ассистенты — Нумерология стала обязательной на всех курсах, как и Руны, Историю магического мира ожидал глубокий пересмотр, хотя мадам Бэгшот после того, как «железная леди Хогвартса» расплакалась у нее на плече, согласилась вести основы. Лишь с глубокого детства привитая ответственность не позволяла Минерве бросить все и сбежать, потому что только этого ей и хотелось. Ладно хоть на место лесника искать никого не пришлось: Флоренц, приятель Хагрида, уже несколько лет не ладивший со своим табуном, устроился в его сторожке, а договор со школой защищал его от посягательств сородичей. Так что лесник в Хогвартсе теперь был на четырех ногах, подкованный. Кстати, потом поговаривали, что именно это оказалось одним из самых весомых доводов в его пользу во время конфликтов с вожаком стада, Магорианом. Почти полностью белоснежный Бейн, как вы помните, по некоторым причинам перестал интересоваться властью как таковой и больше не руководил своим племенем. Зато начал общаться с единорогами, поначалу едва не принявшими его за своего. Да, в сумерках и сослепу, но что поделать, если у них от природы зрение так себе? Разговаривать они, конечно, не могли, но смотреть на звезды в такой компании оказалось на удивление приятно и спокойно. Зато, когда благодаря Флоренцу от администрации школы была отправлена докладная в Аврорат и поселение акромантулов наконец ликвидировали, кентавры более-менее угомонились. Хотя, вполне возможно, это было уже после того, как Нагайна пару раз прогулялась по Запретному лесу — и Магориан, и история об этом умалчивают. Но можно порасспросить Нагайну или подождать, пока информация сама появится в «Ежедневном пророке». Да, со Скитер они общаются довольно часто, можно сказать почти как близкие подруги. Наглая, но гениальная змея, кстати, и МакГонагалл спасла, надоумив ее обратиться за специалистами для школы в Тайный отдел. Их там оказалось достаточное количество и даже на любой вкус, то есть, конечно, специализацию. Нашлись и желающие преподавать — в основном из тех, кто уже был на грани увольнения. С подачи змеи работа в школе многим виделась довольно интересной и даже заманчивой, так что штат школы был укомплектован почти полностью, оставалось только ассистентов найти. После этого замечательного дня Нагайна завоевала полное одобрение директора МакГонагалл и стала довольно желанной гостьей в Хогвартсе, чем частенько потом пользовалась. Хлопот у директора, однако, не убавилось: встал вопрос учебников и прочих пособий. Написать что-то путное до начала учебного года новые профессора не успевали, а выдавать детям пособия придется. Пришлось объявлять июль и август рабочими месяцами и усаживать свежеиспеченных преподавателей хотя бы за методички. И это не говоря уже о том, что некоторые данные изрядно устарели, а значит, требовали пересмотра. Миссис МакГонагалл, доведенная до ручки (в очередной раз), торжественно поклялась Попечительскому совету, что если те не возьмутся за дела школы, то она уйдет не только с поста директора, но и вообще. Может быть, даже покинет родную страну. Попечители, приученные к тому, что Дамблдор наоборот всеми силами старался держать их подальше от школьных проблем, сильно удивились, и кое-кто даже, фигурально выражаясь, засучил рукава. В школе начался ремонт под контролем Августы Лонгботтом и Теодора Нотта-старшего. Миллисента Багнолд при поддержке гоблинов и нескольких магов занялась пересмотром школьных счетов.

***

Нет, среди этих магов вовсе не было Люциуса Малфоя — он вообще самоустранился и передал миссис Багнолд все свои полномочия. Ему хватало хлопот с шурином, женой и сыном, непонятно с чего начавшим проявлять совершенно невозможные, даже — о ужас! — какие-то гриффиндорские замашки. А главное, они получили предложение, от которого не смогли отказаться. Подумать только, от этой нахальной соплюшки Грейнджер, которую они бы и слушать не стали, если бы не бесспорный авторитет ее уважаемого дедушки. Само «знакомство» с дедушкой в лице профессора Флитвика привело их в состояние кратковременной кататонии, так что намеки насчет бабушки они не сговариваясь решили как можно дольше и как можно вежливее не замечать. Теперь Нарцисса «проходила беременность» рядом с суррогатной матерью в Северном Йоркшире, в Харрогейте, оплатив пребывание на самом престижном курорте страны для себя и для матери будущих своих драгоценных детей. В этом она нашла полное понимание и одобрение той, конечно. Да, оказалось, что ожидается двойня. Проникнуться уровнем маггловской медицины Малфоям пришлось еще во время первой экскурсии в перинатальный центр, на которую их сводили Грейнджеры. Сам факт, что те недавно снова стали родителями, кстати, подействовал лучше всяких убеждений. Экскурсия стала тяжелейшим ударом по психике магов-аристократов, но они выдержали. Лекция в перинатальном центре впечатлила их несказанно, а уж консультации в больнице, поиск будущей матери… Потому что если уж следить за здоровьем детей, то с самого начала. Нарцисса тряслась над чужим животом больше, чем когда-то над своим собственным, а еще сдуру дала зарок перед магией, что если все получится с детьми, то заставит кузена возродить род Блэк, так что хлопот в результате всем хватало. И теперь несчастный глава семьи мотался между сыном в мэноре и супругой с двумя будущими малфойчиками на курорте по нескольку раз в день. А ведь были еще Сириус, прах его побери, Блэк и данное его кузиной Нарциссой, дорогой супругой, обещание! Люциусу иногда казалось, что еще немного и он сойдет с ума. От счастья, конечно. Правда, вскоре к его опеке над Блэком присоединилась Андромеда Тонкс, так что Сириус понял, что ему не уйти. А когда Блэка припирали к стенке, что он делал, всем известно. Только его в Англии и видели. Андромеда, урожденная Блэк, вычислила кузена в Италии, где тот довольно весело проводил время в компании прелестных местных дам. Перезнакомившись с дамами в отсутствие братца, Меда была потрясена, обнаружив среди них одну из родственниц Борджиа. На руку оказалось и то, что именно за ней Сириус ухлестывал, чувствуя сопротивление и все больше и больше раззадориваясь, несмотря на ее несомненно яркую, хоть и несколько неординарную внешность. После оглашения родословной дамы очень быстро нашли общий язык. Франческа оказалась вовсе не против стать хозяйкой дома в центре Лондона и всего прилагающегося к нему движимого и недвижимого имущества. В Италии ее ждал брак только по указке семьи и стать хозяйкой самой себе она даже не надеялась. Еще немного пообщавшись с замечательной в своем роде итальянкой, Андромеда уверилась в том, что эта дама, пожалуй, будет если не идеальной, то как минимум очень хорошей хозяйкой для кузена, после чего спокойно отбыла домой, в Англию. Улыбка дрожала в уголках ее губ всякий раз, когда она вспоминала о новой пассии Сириуса: пожалуй, их приезд в качестве супружеской пары был тем событием, которого она очень, очень ждала. О, отнюдь не только потому, что так уж была обеспокоена участью рода, к которому принадлежала в девицах — куда больше ее беспокоили Нарцисса и ее состояние. А дорогой кузен… прекрасно разыграет сам себя. Хотя, возможно, это и составит его счастье — чего только в жизни не бывает. А через несколько месяцев свежеиспеченная чета Блэк явилась в дом на Гриммо и начала приводить его в порядок. Когда же они явились на первый прием у Ноттов, на котором Сириус Блэк впервые предстал как глава рода Блэк, улыбались и с трудом сдерживали смех все, кто был в курсе учебы Сириуса Блэка. Дело было в том, что Франческу легко можно было принять за родную сестру Северуса Снейпа — безусловно, облагороженный женский вариант, но глаза, но нос… И роскошные черные локоны, которым позавидовала бы и Беллатрикс в лучшую свою пору. Общественность, безусловно, оценила. В отличие от Снейпа, которого пригласил в гости к крестному Гарри — а что, одна ведь семья! Северус долго смотрел нечитаемым взглядом на Блэка, но, к счастью, его супруга вовремя взяла в оборот зельевара, расспрашивая о его последней статье. Синьора оказалась на удивление сведущей, так что в конце концов Северус сменил гнев на милость. Ну а куда бы он делся-то? Обязанности главы заставили Сириуса заняться и судьбой Беллы, а собственный печальный опыт в Азкабане не позволил отнестись к кузине недостаточно серьезно. Так что условия содержания узников значительно улучшились. К тому же дементоры в своих обновах, как оказалось, прекрасно себя чувствовали, а сами мантии неплохо экранировали их убийственную магию. Тайный отдел создал новую рабочую группу, которая пыталась приспособить этих существ к какому-то более полезному делу, но получалось пока не очень. Нагайна отказалась подключаться к вопросу: ей близость этих созданий была крайне неприятна, а змея была не из тех, кто готов тратить свою жизнь на то, что им в принципе противно.

***

Аврорат доложил о безрезультатных поисках Дамблдора и успокоился, передав дело Тайному отделу. Нет, убрать его в архив не позволил министр. Все-таки не шуточки, не маленький человек, чтобы взять и забыть, видная фигура, нельзя просто так взять и отменить поиски. Ведь что на это скажут коллеги на континенте? А последователи, выпускники — их же добрая половина магической Британии! «Ежедневный пророк» публиковал коротенькие сводки — неутешительные результаты поисков. «Придира» публиковал версии о том, куда мог отправиться директор, и были они одна другой краше. Рита Скитер уже не раз порывалась поближе познакомиться с Ксенофилиусом Лавгудом, но того почему-то все время не оказывалось на месте. Да, о Рите. Свадьба была… Ой, не было никакой свадьбы. Просто Снейп и Скитер совершенно без объявлений и каких-либо церемоний оформили свой брак. Ну мало ли что… И хотя Гарри намекал иногда на то, что готов стать хорошим дядей племяннику или племяннице, а то и обоим вместе, его быстро и неотвратимо посылали сначала к крестному, а потом и к Малфоям. Так что для этих двоих ничего не изменилось, собственно, как они сами и хотели. Погружение в чисто семейную жизнь они по обоюдному решению отложили ровно на пять лет — именно тогда, согласно их чаяниям, Гарри Поттер перестанет быть совсем уж ребенком, скорее всего, обзаведется собственной семьей и не будет появляться когда попало в их доме. Но да, дом как раз-таки присмотрели. А директор все не находился. Назначенные министром ответственные перетряхнули Тайный отдел и достали ритуалы поиска на крови. Родственник имелся, известно где — в Хогсмиде, и кровь под клятву о непричинении вреда пусть неохотно, но дал. Ритуал провели. Нашли… Аберфорта. Ну правильно, у кого кровь брали, того и нашли — Верховный чародей свой биологический материал не разбазаривал. Правда, был еще какой-то странный слабый отклик, словно от дальнего родственника, в совершенно маггловской части, но тут влезла Нагайна с предложением объявить в маггловский розыск «дедушку, бывшего фокусника», и про этот отголосок как-то позабыли. Предложение змееледи вызвало поначалу когнитивный диссонанс среди заинтересованных лиц, но после знакомства с технологией магглов они пришли в восторг. Оставалось только выбрать ту самую «маггловскую семью, потерявшую дедушку». Семьей, «потерявшей дедушку», стали… Дурсли, конечно. Пригласили их через третьи руки, хотя хвост руками и сложно назвать. Нагайна подключила Гарри, тот согласился, хоть и сердит был на Дамблдора, но что уж теперь-то? Вдруг старик действительно в беду попал? Так что после того, как дядя с тетей согласились, колдографии были переведены в формат обычных фотографий, поисковая кампания развернулась. Кто-то, наверное, удивится согласию Дурслей. Ну а что? С Блэком они управились, с налетом Крауча с парой Пожирателей — тоже. В конце концов, зря, что ли, Гарри с Дадли столько всего наизобретали? Дадли было ужасно интересно пожить рядом со старым, но, говорят, великим волшебником — вот Гарри и Снейп не великие, но с ними же просто потрясающе интересно! Спальню Поттер обещал освободить — явно намыливался в Паучий тупик, поближе к лаборатории и библиотеке братца. А если приедет обратно, так Дадли потеснится, да, в конце концов, иногда и в каморке можно заночевать. Итак, объявления были составлены с помощью Вернона, отнесены в ближайшее полицейское отделение «безутешной» Петуньей, которая представила директора как двоюродного дядю, вернувшегося из бывших колоний с сильно расстроенным здоровьем, но по пути от лечащего врача сбежавшего. В роли врача выступил лично Северус Снейп, а лицензию и прочие документы для него Гарри с удовольствием срисовал с грейнджеровской, кое-что заменив. Как обрадовался этому сам Северус, догадаться не трудно, так что причины для бегства, по мнению полицейских, у дядюшки были, и довольно весомые. Только Обливиэйт избавил от служебного расследования свежеиспеченного «врача общей практики». Впрочем, на его способности менталиста изначально и был расчет. Волшебникам оставалось с большим интересом наблюдать «как это работает», прячась под чарами отвлечения внимания. Им понравилось. Дамблдора магглы нашли через какую-то неделю. Потрясающе! Министр даже распорядился, чтобы все работники Аврората отныне проходили стажировку в маггловской полиции. Естественно, без палочек, но с порталом экстренного возвращения в случае смертельной опасности. Да, через неделю миссис Дурсль известили, что никуда ее дядюшка-дедушка не сбежал, мирно лежит себе в клинике для душевнобольных и проходит там лечение, после завершения которого она вполне может забрать его к себе. Или оплатить дом престарелых — как раз тут неподалеку есть пара прекрасных мест. Уже послезавтра, кстати, мистера Дамблдора выпишут. Петунья поджала губы и постаралась разговорить старшую медсестру, чтобы хотя бы примерно понять, что ее ожидает. И выяснила, что медперсонал искренне радовался, что у дедушки-потеряшки все-таки нашлись родственники. Отдавать такого полезного старичка в муниципальный приют не очень-то хотелось. Почему? Так полезный же он. Крыс вот всех переловил, птичек приручает. Правда, не очень-то любят его птички, все руки исклевали, но он не теряет надежды. Да он тихий, послушный, все лекарства принимает, никому не грубит. Узнав, сколько стоит неделя пребывания в «прекрасном месте», потом задумавшись, не станет ли дедушка мышковать в ее садике — заводить крыс она не собиралась, Петунья приняла волевое решение привезти мистера Дамблдора к себе. В конце концов, его же можно будет сразу передать Снейпу? Она пошла к Дадли, тот написал кузену в Протеевом блокноте, и только после того, как Гарри ответил… из Германии, где находился в компании с братом на каком-то конгрессе зельеваров, поняла, что, кажется, они попали. Но, может быть, авроры или кто там еще, заберут?