Иммунитет III

Северуса разговор с Малфоем, к которому он отбыл официально, по приглашению якобы на день рождения его супруги, мягко говоря, не порадовал. Достаточно тому было продемонстрировать магический след от Непреложного обета на аристократическом запястье — Снейп даже продолжать не стал, потому что, если уж Люциус вляпался — дело серьезное. И теперь ему оставалось только гадать, кто же это. Явно из Пожирателей, причем… не из компании Малфоя, в которой оказались все те из уцелевшей части внутреннего круга, кто смог чудом и большими деньгами отмазаться от Азкабана. Он поболтал хайболом, прислушиваясь к тихому звону льдинок в бокале. — Внешний? — задал он единственный вопрос. Малфой посмотрел на него укоризненно и покачал головой. А потом сделал большие глаза, радостно ухмыльнулся и вымелся из кабинета. Снейп философски вздохнул и отхлебнул из бокала. Элитный скотч приятно согрел горло. — Держи! — довольный собой Малфой протянул ему небольшую старую тетрадь. — Снял фамильные чары с дневника одного своего родственника… Цени! Раз уж ни прямо сообщить, ни намекнуть я не могу, зато так ты точно все выяснишь. Люциус призвал непочатую бутылку Chivas Regal и со словами «с меня причитается» сделал недвусмысленный жест в сторону камина. — Можно подумать, это у меня день рождения, вот, ценные подарки дарят, — сыронизировал Снейп, хотя было ему вовсе даже не смешно. Если Люциус Малфой жертвует часть фамильных рецептов, да еще и делится своим коллекционным запасом… «Он очень хочет, чтобы я все выяснил. Более того, сдается, это для него жизненно важно». Снейп не стал злоупотреблять гостеприимством и, подхватив одной рукой «подарки», направился к камину. — Как только к тебе придет хорошая мысль, — Люциус смотрел с надеждой, — я хочу быть первым, с кем ты ею поделишься. — Даю слово, — поднял палочку Снейп. Аристократ поморщился, словно у него заныли зубы. — Ладно. Клянусь, — смилостивился Северус, и Малфой вздохнул с облегчением. «Кажется, отдых в выходные, равно как и занятия с Гарри, мне не светят, — думал Северус, выходя из камина в своих апартаментах. — И будет удивительно, если директор в школе и не засечет использование моего камина. Интересно, на что придумает сослаться Люциус в следующий раз». И он бережно раскрыл тетрадь. Подумать только, «Зелье истинной сути»! Рецепт абсолютного антидота от любых превращений, что оборотного, что анимагического, который считали давно утерянным, всплыл довольно неожиданно. О да, Малфой действительно кровно заинтересован. Кто же все-таки так талантливо представляется Грюмом? Неужели кто-то из Пожирателей, как и Блэк, сумел сбежать? Но Северус не знал ни одного анимага среди тех, кто оставался в тюрьме. Научились? Он начал готовить основу для зелья, перебирая в уме возможные варианты, и все больше склонялся к тому, что это, скорее всего, Рабастан Лестрейндж. Но кто тогда сидит в Азкабане? Или тот инсценировал смерть, которую доблестные стражи тюрьмы замолчали?

***

Барти Крауч был в очень своеобразном раздрае. С одной стороны, у него болел глаз, отчего периодически одолевала злость на главного виновника этого безобразия. С другой… С каким наслаждением он сделал бы это сам! Не это ли он представлял, каждое утро брея рожу ненавистного аврора? С другой стороны, этот самый аврор валялся сейчас на самом дне его сундука и уже начинал попахивать далеко не тем, чем полагается пахнуть живому. Слишком долго он там лежал. Барти долго хмурился, но наконец не выдержал и, наложив дополнительно чары сна, вытащил старика. Когда он повернул его, то резко выдохнул и выругался сквозь зубы. Длительная неподвижность сказалась на теле старого аврора далеко не лучшим образом. Позвать бы эльфов… но привлекать к этому он не мог никого. «Вот и тебе досталось, старик, и поделом, — думал Барти, левитируя тушку Грюма и залечивая мерзкие пролежни. — Такого я бы и врагу не пожелал. А ведь это твой старый друг тебя подставил… Что ты такого сделал директору, интересно? Где дорожку перешел?» Естественно, Грюм не мог ответить. Теперь, когда тот был совершенно беспомощен и находился полностью в его руках, Барти с удивлением понял, что больше не хочет мести. Даже то темное и злое, что порой заворачивало все его внутренности в узел так, что он не мог и помыслить о чем-то, кроме Круцио, непривычно молчало. Может, потому что старикан был без мундира? А может, потому что он был действительно стар… Даже полностью седой Дамблдор, который был куда старше, не вызывал такого чувства. Не ветхость, не жалость, что-то другое, пронзительное, как… как чувство, посетившее его в фамильном склепе, где была пустая могила его матери. Если бы Грюм вдруг пришел в себя и напал, Барти бы, без сомнения, отбился обычным Конфундусом. Он даже не подумал о том, как хотел причинить боль. Что-то изменилось. Он бросил в сундук скатанную постель, трансфигурировал из стула небольшой столик и опустил туда же. А потом аккуратно спустился, удерживая тело аврора, и уложил его на одеяло. Чистую одежду, запас которой всегда пополняли эльфы, приводя в порядок ношеное, призвал Акцио и сложил у изголовья. Осмотрелся. Стены словно давили. Барти ухмыльнулся и сделал два светлых фальшокна, показывающих небо с облаками, словно настоящие. Когда-то он очень хорошо умел зачаровывать стены. Да и не только стены. Он вылетел из сундука тем самым заклинанием полета без метлы, которым его фактически «купил» в свое время Темный Лорд, и понял, что сил почти не осталось. «Сиделка при Грюме, — подумал он. — Наши бы меня за это… Сам себе не верю. Не знаю, почему, но так правильно». Он бросил Финитэ на тело, аврор зашевелился, и Барти поскорей закрыл сундук. Общаться с Грюмом он был не готов. Пусть тот пока живет. Всего месяц как-нибудь потерпит. В конце концов, отстриженного клока волос на год хватит — найти бы только место, куда спровадить этого… эту головную боль. Совершенно незачем держать его здесь. Пусть живет. Потом Барти сам вызовет его на дуэль. Это будет честно: сил после Азкабана у него, наверное, не намного больше, чем будет у Грюма. Отомстить ему все еще хотелось, вот только противник должен защищаться, а не лежать беспомощной тряпочкой. «Поттер определенно правильный парнишка, — вдруг подумалось ему. — Больше не буду докапываться до него и его друзей». И только после того, как дал себе это обещание, вспомнил, что так страстно мальчишка защищал не только девчонку-грязнокровку, но и… — Малфой, — простонал лже-Грюм и отхлебнул оборотное. Раздался хлопок, и Барти вздрогнул, едва не выронив «любимую» фляжку. — Успокоительное, сэр! — школьный эльф степенно поклонился и подал флакон примерно на десяток порций. — Директор Дамблдор просил сказать, что это усовершенствованное зелье, расчет два к одному. «Двадцать дней, — подумал Барти. — Надолго хватит». И благосклонно кивнул, отпуская домовика. Он справится. Вот только как будет взаимодействовать Успокоительное с Оборотным? Таких исследований ему раньше не попадалось. Значит, он станет первооткрывателем. Крауч-младший наконец по-человечески улыбнулся (как же ему надоело скалиться, на самом-то деле!) и открыл новый дневник… И все-таки, возможно, Малфой сумеет вывезти Грюма из Англии куда-нибудь подальше? Может, пойти на контакт со Снейпом — тот умеет работать с мозгами аккуратно? Ну почему он сам гений во всем, кроме ментальной магии?

***

«Перестаралась» в исполнении мисс Грейнджер сначала ударило было по ее же однокашникам: ее «учиться, учиться и еще раз учиться» всего за пару дней создало весьма приличную дистанцию между ней и сокурсниками, да и не сокурсниками тоже. Умная девочка в разговоре с лучшим другом оценила это, сделала правильный вывод о том, что шарахание от нее сверстников это не совсем то, что надо, и перешла на другую, гораздо более малочисленную категорию: преподавателей. Сокурсники облегченно вздохнули, а потом и возрадовались. Потому что Гермиона Грейнджер начала задавать вопросы. А когда она начинала спрашивать, на уроке точно можно было расслабиться… Она выкапывала такие тонкости и нюансы, что некоторые занятия становились едва ли не шоу, причем некоторые, самые продуманные однокурсники едва успевали строчить конспекты: преподавателям приходилось, так или иначе, выдавать очень редкую и иногда даже эксклюзивную информацию, которую ни в одном «одобренном Министерством» учебнике днем с огнем не найти. И в дополнительной литературе тоже. Слизеринцы после пары таких занятий даже перестали припоминать ей маггловское происхождение, а это уже кое-что значило. Только Снейп, глядя на лучшую ученицу со смесью любопытства и иронии, после первой же ее попытки попросил записывать все вопросы и приносить ему, а не превращать его уроки в шоу для эрудитов и ходячих… ладно, сидячих энциклопедий. Так что зельеварение было единственным предметом, который у четвертого курса Гриффиндора и Слизерина проходил в обычном режиме. Гермиона неожиданно для себя увлеклась таким новым способом добывания знаний. Она уже на раз-два раззадоривала Флитвика так, что тот пускался в пространные, но интересные объяснения о том, как и почему работают те или иные чары, и уже знала пару приемов, как вывести на «откровенность вне программы» саму МакГонагалл. Авроре Синистре теперь приходилось готовиться к урокам особо тщательно, да и не ей одной… Только мадам Бабблинг морщилась, когда мисс Грейнджер поднимала руку. Она считала, что пока не время вдаваться в такие тонкости, однако отвечала, либо отсылала девочку к литературе, которую, впрочем, ей часто приходилось приносить самой: в школьной библиотеке такого и близко не имелось. Чтобы репутация заучки и зануды закрепилась окончательно, Гермиона пару раз в неделю выступала по поводу поведения однокашников, но границы уже старалась не переходить — ей с ними еще три года учиться, как-никак. — Грейнджер, ты стала такая странная, — Лаванда, сидя на кровати, задумчиво наматывала и сматывала с пальца светлый локон. — То вроде нормальная… то вообще повернутая на учебе, а иногда и на правилах. Что не мешает тебе иногда приходить из библиотеки после отбоя. Как тебя только мадам Пинс не выдворяет, интересно? — Еще как выдворяет, — улыбнулась Гермиона, внутренне насторожившись. — Просто иногда ноги уводят непонятно куда, ну, когда задумаешься о чем-то, ведь бывает? — И далеко уводят? — полюбопытствовала Патил. — По-разному. Чаще всего на улицу несут, я один раз спохватилась, когда уже дверь открывала. Ох, как же пришлось бежать! — Вот смотри, ты же нормальная сейчас! А почему вчера Лаванде всю плешь проела за то, что та на пару минут опоздала, а? — Да, между прочим, я тоже бежала! — Вместе с МакЛаггеном. — Так ты на него, что ли, глаз положила? — Я? МакЛагген? — Гермиона выдержала задумчивую паузу и почесала в затылке. — Да вроде нет… А может, мне просто завидно, что ты с мальчиками общаешься? — Грейнджер, ты сама-то поняла, что говоришь? Ты сама прямо вот ни с какими мальчиками не общаешься, да? — У меня просто так проявляется пубертатный период, — пожала плечами Гермиона и, глядя в стекленеющие голубые глазки соседки, спросила: — Объяснить, что такое? — Э-э-э… пожалуй, не надо… — Да ладно, я в двух словах… — Грейнджер, не надо! — забеспокоилась Парвати, втихаря показывая своей подруге маленький кулачок. — Мы, подростки, такие непоследовательные! — возвестила Гермиона насторожившимся и едва ли не приготовившимся срочно линять из спальни в гостиную соседкам. — Это все. И улыбнулась. — То есть, все? — осторожно переспросила Парвати. Грейнджер пожала плечами. — Ну вот если, например, Браун никак не может определиться, кто ей больше нравится, э-э… имена все называть? — Спасибо, я знаю. — И она активно пытается разобраться. Глазки строит то одному, то другому, то на свиданки бегает… ладно, вы меня поняли? Обе соседки кивнули. — А у меня вот так же с уроками… — Да?! Ужас какой! — Что?! Но ведь… Как-то… От того, правильно ли я выберу себе парня, будет зависеть моя будущая жизнь! А уроки… Э-э-э, даже не знаю… — А от того, как я выберу себе специализацию и будущую работу — нет? Напоминаю, у меня нет никого в магическом мире, кто бы меня кормил за просто так. — Так это все… ты такая потому, что о тебе некому позаботиться? — воскликнула Парвати. — Ох, прости, Гермиона… — О… И меня прости. Ты, конечно, права. Знаешь… Если хочешь, я спрошу родителей, некоторое время, наверное, ты можешь погостить у нас. Спроси у своих… — Спасибо, Лаванда. Не ожидала, честно… Я очень тебе благодарна. Хоть поколдовать будет можно! — Меня в чарах подтянешь заодно, — хихикнула та. — Родители будут только за. Парвати прикусила губу и про себя тоже решила поговорить с родителями и только потом сказать Гермионе. Хотя в их согласии она была уверена. Ведь правда… Как же ей трудно! Может, потому она и занимается столько, а летом ей можно лишь читать, потому ее и не отлепить от книжек, привыкла… Ох, она же в рунах здорово соображает, можно будет ей подкинуть ту тетрадь… Вдруг да поможет разобраться? Ведь в самом деле, умная, талантливая. Еще причесать и приодеть, может, еще и кому-то из ее братьев понравится. А что, в семье сильная ведьма лишней никогда не будет. Мисс Патил решительно поднялась и направилась было в совятню, но вовремя сообразила, что до отбоя даже дойти туда не успеет. Она хмыкнула, поставила браслет-будильник на полчаса раньше и снова задумалась. А еще Грейнджер сглупила, не взяв с них клятву. Хотя… Что она, дурочка, что ли, всем объявлять о том, что «молодой одинокой ведьме необходима забота»? Она посмотрела на Лаванду. Пожалуй, та тоже не дурочка. Неужели придется с ней спорить? Хотя звать гостью на все лето в первый же раз не очень удобно. Можно будет по очереди…

***

— Снять полчаса с зельеварения! — негодовала мисс Грейнджер, когда Снейп отпустил их сразу после сигнала и вышел, даже не договорив фразы. — Это безобразие какое-то! Зачем сокращать урок?! Мы вполне могли взять с собой мантии и спокойно все успеть! Четвертый курс Гриффиндора и Слизерина с одинаково скорбным выражением косился на соученицу. — Грейнджер — это диагноз! — вполголоса проговорил Малфой. «Получилось!» — возликовала Гермиона, но внешне это не проявилось никак: девушка нахмурилась и замолчала, собирая сумку. И вот они стоят во дворе замка, куда нет-нет да залетают порывы холодного промозглого ветра. Благо нынче после первого же дня первокурсники, а за ними и кое-кто постарше старательно учили согревающие чары всех видов… И большинство выучили, потому как а поживите-ка зимой в средневековом замке! Отапливать такую махину, как Хогвартс, ни дров, ни магии никакой не хватит! А вот согревать себя многие уже приноровились. И заботиться о тех, кто пока не научился, особенно о младших, на Гриффиндоре тоже наконец начали. — Я одного не понимаю… Когда к вам в гости приходят одноклассники с учителями, вы что, тоже их во дворе встречаете? Это у всех волшебников такие заморочки или нет? — не выдержал Гарри и придвинулся поближе к Малфою. — Еще чего! — фыркнул тот. — Это, наверное, наоборот, маггловские… — Пф-ф! — Гермиона едва не покрутила пальцем у виска. — Когда приходят гости, их встречают в доме. Прибранном, иногда украшенном, если праздник. Все. — Ну… у нас так же принято, — кивнул Драко, а за ним и стоящие рядом слизеринцы. — И что мы тогда тут делаем? — Может, они на чем-то этаком прибывают, что наши преподы хотели, чтобы мы увидели? — предположил Гарри. — Профессора, Гарри, — не вышла из образа умница-подруга. — А что, может быть! — раздалось из толпы откуда-то сзади. Студенты, с нетерпением переминаясь с ноги на ногу, крутили головами в разные стороны, а близнецы Уизли начали раззадоривать соседей на пари о том, с какой стороны появятся гости. — Откуда еще, как не со стороны озера, — испортил им малину Гарри. — Раз они с континента, то он как раз в том направлении. Вряд ли им захочется петлять. — Откуда ты знаешь?! — Вы что, карты мира никогда не видели? Или хотя бы Европы? Не знаете, как замок ориентирован по сторонам света? Ну вы и темнота-а-а... — Летят, летят! — чей-то крик не дал Фреду с Джорджем возмутиться и продолжить разговор. Интереснее было разглядеть, что там летит, потому что темное пятно, посверкивающее чем-то золотистым, быстро приближалось, и уже через минуту почти все глаза встречающих непроизвольно увеличились: не каждый день видишь здоровенных золотых лошадей, запряженных в карету величиной с дом! — Шармбатон… — послышалось со стороны преподавателей. — Поттер, кажется, был прав, брат мой Фордж! — Вот на что надо было ставить, брат мой Дред. — Тьфу, лоханулись. Близнецы перемигнулись. — Гарри, как думаешь, Дурмстранг тоже прилетит? — Всплывет! — брякнул Гарри наобум и засмеялся. Оба Уизли хмыкнули и испарились. На Гриффиндоре мало у кого можно было выцыганить денег на ставки, играли разве что на желание или предмет. С «барсучками» спорить было куда интереснее. Когда огромная, величиной с небольшой особняк, карета коснулась земли, все замерли. Дикое ржание золотых монстров, похожих на коней, до мурашек пробрало многих. — Вот это лошадки… — Хагриду сюрприз приехал! — Прискакал! — Прилетел. — Моща-а-а, — уважительно протянул кто-то из воронов. — Интересно, за счет чего они так тянут? Кони были огромны, но карета рядом с ними все равно выглядела гигантской. — Целая дюжина! Куда их тут будут девать? Обратно отправят? — Запретный лес большой… Места хватит. — Они ж там все того, потопчут. Но красивые-е-е!.. — Или их кто-нибудь того… — Или наоборот, они кого-нибудь. — Сдается, эти могут. — Это-то и интересно! Тут в голове у Гарри словно что щелкнуло, он подобрался поближе к карете и директору в надежде услышать больше. У кареты открылась дверь, и все сразу поняли, почему она такая здоровенная. Под мадам директора Шармбатона одного этажа было определенно маловато. «Такую даму просто так не повезешь. Видимо, тоже полувеликанша, как Хагрид, — подумал Гарри. — Ну надо же — директор Шармбатона! Ха, и кто там говорил, что великаны тупые? Может, и Хагрид только прикидывается? Но зачем? Любопытненько…» Он внимательно слушал, как директор Дамблдор приветствует уважаемую коллегу (поди не уважь такую!), даже в ладоши похлопал вместе с остальными, просто за компанию, чтобы от коллектива не отрываться. Подивился атласной мантии, уж очень непрактично в такой легкой одежде ехать в шотландскую позднюю осень, а там и зиму. Впрочем, может, у них с обогревающими чарами идеально или все теплые шмотки в багаже? Непредусмотрительно… По поводу чар мысль не оправдалась: девицы, что высыпали из кареты, рванули в замок едва не бегом. Наивные, там, конечно, ветра нет, но температура не намного выше, чем на улице. Наконец его любопытство было вознаграждено: коней передавали с рук на руки Хагриду, что уже отлично, а услышав, что работают они ни много ни мало на ячменном виски, Гарри малость прифигел. «Спиртовой двигатель внутреннего сгорания? Надо будет прикинуть с Гермионой. Черт, да разориться же легко на этих коняшках», — решил Гарри и рванул к подруге, что стояла в стороне и непривычно хмурилась. — Ты чего такая смурная? — спросил он ее. — Такие фифы! Ты разве не заметил, как на них все таращатся? — Все? Не знаю, я про коней слушал. — Да? И что услышал? — Большая Мадам сказала, что пьют они только виски, представляешь? Ячменный. — Да ладно… — не сразу поверила Гермиона. — Ой, их же тут не прокормить! — Не пропоить, я бы сказал, но ты как насчет помочь Хагриду? — Предлагаешь заняться в свободное время производством виски? Боюсь, твой брат не оценит. — Не, у меня мысли такие, — Гарри наклонился к подруге и начал быстро что-то шептать. Гермиона захихикала, что-то ответила, Гарри расплылся в улыбке и предложил заказать пару маггловских книг совиной почтой, мол, Дадли вполне справится. Так что появление, точнее, всплытие Дурмстранговского корабля они едва не пропустили. — Поттер, ты супер! — хлопнули его по плечам близнецы, едва не свалив с ног. — Или ты все знал? Откуда? — Спинным мозгом чуял, — улыбнулся Гарри. — Или тем местом, где спина теряет благородное название. Правда, парни, просто брякнул что попало. — Десять процентов твои! — Да бросьте. Вы же пари замутили, вам и результат. Я же только пальцем в небо ткнул. — Точнее, в воду, — уточнил Рон. — У тебя очень правильный палец, Гарри. Близнецы, смеясь, закивали. — Да ничего, обращайтесь. Мимо четким строем прошествовали гораздо более продуманные, чем французы, дурмстранговцы, среди которых было куда больше парней. Рон узнал Крама и едва не завопил об этом, но Гарри вовремя прикрыл тому рот и сделал большие глаза. Руны рунами, но шестой Уизли так и остался истинным фанатом квиддича. И потому следующие полчаса мог говорить лишь о том, как бы взять автограф у самого знаменитого Ловца, и о том, что было бы совсем круто с ним познакомиться и поговорить. Гарри с облегчением вздохнул: из Рона, кажется, будет хороший союзник, хоть и со своим интересом. И они направились в замок, где всех ждал праздничный ужин.

***

В столовой стало немного тесновато — столы всех факультетов увеличили, и мимо них приходилось протискиваться. — Лучше бы по столу для каждой делегации поставили, — проворчала Гермиона. — Ну уж нет, — возразил Гарри. — Общаться нам с ними как-то надо? Кого позовем, девочек или мальчиков? — Эгей! Идите к нам! — замахал рукой Рон Уизли, подзывая шармбатонок, и несколько девушек удивленно посмотрели в их сторону. Девицы ежились в своих тоненьких мантиях и кутались в такие же несерьезные шарфики, искоса поглядывая на англичан. Гарри толкнул подругу под локоть: — По-моему, климатические чары — отличный способ навести мосты. Приступим? Ротик мисс Грейнджер на пару мгновений сложился в «куриную гузку», но вот она уже приветливо улыбается самой шикарной блондинке, попутно накладывая беспалочковое Согревающее. Лицо француженки порозовело, она шагнула в сторону стола Гриффиндора, поймала улыбку Гермионы и, поняв, кто ее согрел, ненадолго остолбенела. В это время Гарри успел кинуть чары обогрева на скамью перед собой, а братья Уизли понятливо отодвинулись, попутно показав большой палец. — На тепло приманиваешь, — одобрительно прошептал Гарри Рон. — Классно придумал. И тоже отправил сгусток теплого воздуха к стоящим невдалеке француженкам. Гермиона прищурилась. Ей теперь что, изображать, как она недовольна, когда Уизли будет есть глазами этих девиц? Вот еще! Но надо, эх-х… Но почему это должно ей помешать навести мосты с этой лощеной девицей? Остальные шармбатонцы направились к «барсукам», а дурмстранговцы — к «воронам» и «змеям». Похоже, она не больно-то котируется среди своих, или попросту с кем-то недавно поругалась? Она тоже подвинулась, кивнула красотке на место рядом с собой, снова улыбнулась и наклонила голову. — Гермиона Грейнджер, магглокровка и лучшая ученица Хогвартса. Пока что. Французский был ее гордостью, точнее, гордостью ее родителей, за что теперь Гермиона была им весьма благодарна. Блондинка выдохнула и уставилась на нее как на редкую диковинку, но быстро взяла себя в руки и кивнула в ответ. — Флер Делакур, лучшая ученица Шармбатона. По статистике прошлого года и прошедшей в конце сентября аттестации. То есть пока что, — хихикнула она, полностью растопив лед. — Благодарю вас, мисс Грейнджер, за климатические чары, вы не представляете, как это кстати! — Ну почему же. Вполне представляю. Первокурсников-магглокровок никто не учил колдовать до Хогвартса. — О… — розовые губки Флер образовали правильный кружок, и за спиной Гермионы громко сглотнул Рон Уизли. — Наверное, это было очень… — Флер чуть задумалась, подбирая слово, — некомфортно! — О, да! Зато какой стимул к учебе! — Кажется, нам будет о чем поговорить, — Флер была явно заинтересована и очень забавно картавила. — Тем более что у вас очень неплохой французский, мисс Грейнджер, это так неожиданно! Я думала, англичане, как и мы, не любят учить иностранные языки. Неужели Хогвартс — исключение? — Исключение — мои родители. И ко мне можно на «ты» и по имени. Я не сторонник тратить время на расшаркивания по этикету. Хотя, если пожелаете… — Тогда пусть будет… как это? Паритет! Гермиона, — необыкновенно тепло улыбнулась Флер, совершенно случайно зацепив взглядом Рона, отчего тот едва не свалился со скамьи. — Отлично, Флер, — кивнула Гермиона. — У тебя тоже весьма неплохой английский, что редкость для французов, правда? Позволь тебе представить моих друзей: Рон Уизли и Гарри Поттер. — Очень приятно… Рон покрылся розовыми пятнами и ничего не мог произнести, только быстро закивал. А вот Гарри протянул руку и аккуратно пожал тонкие, но сильные пальцы, радуясь про себя, что на континенте, кажется, его шрам и все прочее никому не известны и не интересны. Хорошо там, наверное. Флер вежливо улыбнулась. — У вас ведь принято пожимать руку при знакомстве? — спросил он, и за столом Гриффиндора, к удивлению их соседей, завязалась вполне непринужденная и почти что светская беседа. Ну, а как же — Поттер как раз рассчитывал получше узнать обычаи гостей. Если он не может пока выбраться в другие страны, надо пользоваться случаем, когда их представители оказываются рядом! Он постепенно перевел разговор на отношение к делению магов на чистокровных, полукровок и магглорожденных, после чего они с Гермионой узнали немало интересного. Например, то, что столь остро, как в Англии, вопрос так называемой «чистоты крови» во Франции вообще не стоит. Гостья даже спросила, что они имеют в виду, когда говорят «маггл» и «магглокровка». Да, на континенте определенно стоит как минимум побывать… Флер Делакур недаром была лучшей: ее весьма симпатичная головка прекрасно работала, и в ней, опровергая все домыслы о красивых девушках, было немало знаний, которыми она умело оперировала. «Да они с Гермионой похожи, — подумал Гарри. — Вот им будет интересно друг с дружкой!» Он не ошибся — после праздничного ужина подруга подмигнула ему и отправилась проводить для гостьи небольшую экскурсию по замку. Немного удивившись тому, что за двумя самыми потрясающими девушками никто не увязался, Гарри примкнул к Рону, который с интересом поглядывал на Виктора Крама и снова ломал голову, как бы половчее попросить у него автограф. — Пф! — фыркнул он на приятеля. — Не хочешь топать до башни и обратно — попробуй Акцио. — Акцио моя открытка с Крамом! — тут же махнул палочкой Рон. Они подождали пару минут, но ничего не произошло. — Наверное, просто дверь закрыта, — предположил Гарри, и Уизли хлопнул себя по лбу. — Лично я не вижу причин, мешающих пригласить его в гости в нашу гостиную, — Гарри поднялся и направился к столу Слизерина, где Крам как раз общался с Малфоем. Рон только часто заморгал от удивления. От предложения погостить Крам вежливо отказался, оглядываясь на недовольного Каркарова, но на то, чтобы его с товарищами познакомили с замком, согласился с радостью. — У вас мужская школа? — спросил Гарри одного из приятелей Крама, кажется, славянина — у кого еще может быть такой ужасный акцент? — Нет, но девушек у нас действительно мало. Не каждая выдержит наш режим, Дурмстранг воспитывает преимущественно бойцов и правителей разных рангов. Дисциплина железная, если вы понимаете. Гарри покивал, представился и начал расспрашивать про режим. Славянин, Михал Горак, чех, с удовольствием его просвещал. Крама плотно оккупировали все Уизли, включая младшую. Рон таки получил желаемый автограф и теперь сиял от удовольствия: Виктор оказался таким же фанатом квиддича и собирался строить карьеру игрока, а потом и тренера. И, главное, ничуть не задавался и готов был обсуждать с новым поклонником детали экипировки, режима тренировок, известных приемов и особенно удивил гриффиндорцев тем, что в сборной Болгарии, как и в Дурмстранге, являются обязательными утренние и вечерние тренировки. Когда Гарри задал вопрос насчет чистокровности, то получил простой ответ, мол, да, снобы есть везде, но некоторые из них все же поддаются обучению. Увы, время отбоя у европейцев наступало на целый час раньше и никто не собирался нарушать правила в первый же день. Гермиона проводила мисс Делакур и решила, что, наконец, кажется, нашла воистину родственную душу. И надо же, наконец-то — девушку! А то, что она на три года старше, было тем более замечательно. Ей хотелось рассказать об этом Гарри, но тот задерживался. — Всем привет! — ввалилась в гостиную компания парней во главе с Уизли и Поттером и наперебой начала делиться впечатлениями. — Ух, у них такой корабль! Нам пообещали экскурсию, вот только договорятся со своим директором. — Подводная лодка? — Нет, он… как бы это сказать точнее… модифицируется в зависимости от условий. Очень древняя штука. — И это не опасно? Старые корабли, они ведь не самые надежные, — развел руками Невилл. — Откуда ты знаешь? — вскинулся Рон. Невилл объяснил, Гермиона его поддержала. В гостиной разгорелся спор, к которому присоединялись и новые слушатели, и новые спорщики, так что другим было не до разговоров тет-а-тет и уж тем более не до занятий.

***

Северус Снейп, едва угомонивший своих змеенышей, вздумавших затеять ссору из-за того, что некоторые, а именно Малфой со товарищи, отправились с дурмстранговцами, не обращая внимания на то, что те общались с враждебным факультетом, тяжело опустился на диван в своем кабинете. Хотелось утереть со лба несуществующий пот — вправление мозгов стоило ему на этот раз немалых усилий. Надо будет Малфоя-старшего подключить к обработке особо упертых родителей. Вот ведь… аристократы Мордредовы. Его взгляд упал на черную тетрадь с рецептами — подарок Малфоя. Через неделю зелье «истинной сути» будет готово. Вот только какова истинная суть Рабастана Лестрейнджа? Насколько она может быть опасна для него, для Хогвартса, для самого Лестрейнджа-младшего? И что, если его предположения не подтвердятся и это окажется, например, Белла? Его аж передернуло. А ведь Нарцисса действительно могла бы спрятать сестру, Блэки есть Блэки… Хотя вряд ли та смогла настолько смирить свою натуру, чтобы учить Поттера Защите. Но выяснить, кто же так несомненно талантливо изображал Грюма, необходимо. Ладно, хоть Люциус не торопит его с этим. Кстати, с ним можно и посоветоваться, только продумать вопросы, чтобы это никоим разом не касалось принесенного им Обета. О том, как заставить выпить зелье, у него даже вопросов не возникало. С помощью Драко удалось сделать гораздо более сильный состав, который прекрасно поместится в шарики для детских пистолетиков Гарри. Надо только обезопасить самого мальчишку и прежде всего сделать так, чтоб тот не лез, куда не надо. Что тоже непростая задачка — любопытство младшего братишки порой зашкаливало, да так, что не остановить. Вот и сегодня вечером Поттер явно не просто так начал активно знакомиться со всеми гостями подряд. Северус улыбнулся, вспомнив некоторые моменты. А мисс Грейнджер молодец, кто бы мог подумать — сблизилась с потомком вейл, с той, которую большинство девушек терпеть не может, даже из ее собственной школы! Интересно, к чему приведет это общение. Он расправил плечи, потянулся и зажег под котлом с новым зельем аккуратное низкое пламя. Сейчас он добавит три миллиграмма секрета джарви, проведет десять циклов помешиваний, и можно будет наконец отдохнуть…