Иммунитет III

Утром первой парой стояло зельеварение, и Гермиона неосознанно собиралась несколько более тщательно, да и в зеркало смотрела внимательнее обычного, не забыв применить фирменные чары для волос от мадам Скитер. Результат ее скорее удовлетворял, чем нет, но хотелось чего-то большего, хотя и не совсем понятно, чего. Вот бы у нее были такие же серьги — серебряные капельки, как у Патил, или красивая рунная лента, как у Браун… Кстати, почему бы ленту-то себе не сделать? — Гре-ейнджер, — странно предвкушающе протянула Патил, когда они вышли в гостиную, направляясь на уже второй на этой неделе урок зельеварения. — Ты изменилась! — И? — подняла бровки Гермиона. — У тебя глазки блестят! — хихикнула Парвати. — Видимо, ты так любишь зельеварение! — Да что ты говоришь! Наверное, я протерла их от пыли. Книжной. — Оу… поздравляю. Тебе на пользу. Так ты выглядишь гораздо лучше. — Вау, да она острит! — подхватил кто-то из старшекурсниц. — Кто? Грейнджер шутит? Повторите, я не слышала, — присоединилась Лаванда, сбегая с лестницы. Гермиона пожала плечами. В последнее время соседки по комнате стали проявлять к ней несколько излишнее, на ее вкус, внимание. Даже не поленились сегодня пораньше сходить на завтрак с тем, чтобы перед занятиями успеть вернуться в комнату вместе с ней. Милая девичья болтовня постепенно становилась все более агрессивной. «Как люди все-таки не любят тех, кто умнее их», — подумала Гермиона. Только потом она поняла, что зря была такого высокого мнения о себе — академическая успеваемость и аналитическое мышление еще далеко не все, что важно в жизни. Ее застали врасплох. — Ты влюбилась! — заявила Лаванда Браун, воинственно размахивая собранной школьной сумкой с подвесками в виде сердечек. — В слизеринца! Гермиона сначала вдохнула, потом резко выдохнула. Если эта… записная сплетница что-то придумает… или, не дай Мерлин и все боги, что-то почует, это будет просто ужасно! Как действуют сплетни, она уже наблюдала, и становиться мишенью такого интереса ей отнюдь не улыбалось. Она себе запрещала думать о таком, особенно по поводу Снейпа, и на мгновение у нее перехватило горло. Вот оно — то, в чем она себе упорно не признавалась. — И с чего ты взяла? — Да ты покраснела! Девчонки, точно! Вы посмотрите на нее! В гостиной Гриффиндора, как нарочно, собиралась толпа, даже девчонки-второкурсницы заинтересовались. Сочувственно смотрела только Джинни. Какое их дело, в конце-то концов? — И кто он? Красавчик Тео Нотт? — Это Малфой? От последнего предположения Гермиона на секунду впала в ступор, и девицы было возликовали. Ее искреннее удивление сначала было принято за попытку обмана, но потом… ей вдруг стало забавно, она рассмеялась, тогда-то «подружки» и поняли, что промахнулись. Но сдаваться они не собирались. — Клянусь, я точно знаю, как определить, кто ей нравится! От такого заявления Патил у Гермионы едва волосы дыбом не встали. — Заклинание? — Что-то в этом роде. Грейнджер, давай руку! — Пока ты не объяснишь, что к чему, не собираюсь ничего делать, — Гермиона спрятала руки за спину. — С какой стати?! — Ничего особенного, просто пульс посчитаю! А вы, девочки, называйте имена! На котором сердечко зачастит — к тому наша зау… э-э, умница и неравнодушна! — Ух ты! Гермиона лихорадочно соображала, как будет спасаться. Сердце ухнуло вниз. Она недаром использовала Маховик времени в том числе для изучения общеобразовательных предметов, чтобы получить школьный аттестат экстерном. Ну, на всякий случай. Родители ей весьма убедительно показали, что не стоит оставаться в неведении, даже если ты — волшебница, и базовые знания разных наук могут оказаться необходимыми. И об изменении сердцебиения у взволнованного человека ей, конечно, было известно — биологию она читала вместо художественной литературы с большим удовольствием. «Вот сейчас как скажет кто-нибудь «Снейп», так и погорю… да я же сквозь пол провалюсь», — подумала она, сердечко заколотилось… Но ничье имя пока не было произнесено, ее просто держали за запястья, стараясь нащупать пульс. «Специалистки…» — фыркнула она про себя, но благоразумно промолчала. Зато она придумала, что делать, и скрыла хитрую искорку под пушистыми ресницами. Она уже чувствовала, как частит ее сердечко. «Вот пусть так и останется», — подумала она, прочно закрепляя в воображении летящий силуэт в развевающейся мантии, и потупила глаза, мол, сдаюсь… — Скажите, какая скромница, — прокомментировала Лаванда. — Теодор Нотт? — Скажи еще «Грегори Гойл», — хихикнула Гермиона и подняла глаза. Вот еще, будет она смущаться всяких тут! — Блейз Забини? — Драко Малфой? — Девочки, назовите еще старшекурсников, мы же все время кого-то из них в подземельях встречаем! Самого старшего слизеринца, к счастью, никто так и не упомянул. К счастью, потому что, хоть образ таинственного (почему-то в последнее время она воспринимала его именно таким) профессора Гермиона и держала в голове, ее сердцебиение постепенно успокаивалось. Ну да, простая физиология: вызванная переживаниями тахикардия у здоровых людей долго не продолжается. — Хитрюга ты, Грейнджер! — Патил выпустила ее запястье. — Пока не знаю, как ты ухитрилась это обойти… — А может, профессор Снейп? — сделала-таки сенсационное предположение Браун. Девчонки снова вцепились в ее запястья, но куда им — найти пульс заново оказалось ничуть не проще, чем в первый раз. А румянец… Он и так никуда не делся. Гермиона довольно улыбнулась, потом ей стало весело, и тут ее осенило… — Да конечно же! — она всплеснула руками, вырывая их из цепких пальцев Патил и Браун, и сделала большие глаза. — Вы что, не видите, какой он таинственный? — Грейнджер, ты дура? — Не больше, чем вы, — подмигнула она девчонкам, хихикнула и подняла вверх указательный палец, громко, провозглашая: — Снейп — вот мужчина моей мечты! И снова хихикнула. Дружный хохот был ей достойным и желанным ответом. «Фух. Кажется, я молодец, — похвалила она сама себя. — Теперь хоть кричи на каждом углу, будут думать, что я прикалываюсь. Вот только не стоит больше расслабляться. Черт, спина вспотела…» Так Гермиона поняла, что, кажется, все-таки влюбилась… Но что она знает про это? Надо почитать. И… не поделиться ли с Гарри? Что-то ее останавливало… А еще возникла мысль написать мисс Скитер. Вот уж кто разбирается… во всем таком. Ведь называть имена совсем не обязательно, верно? Да и не соперница она ей, куда там. Девушка глубоко вздохнула, присела в угол гриффиндорской гостиной и быстро набросала несколько строк в еще совсем новом Протеевом блокноте. Тот нагрелся почти сразу — Гермиона даже не успела его в сумку засунуть.

***

Ей пришлось бежать по лестницам сломя голову — Скитер ответила, словно держала свой блокнот в руках. Собственно, так оно и было: журналистка перекладывала вещи перед тем, как отправиться из Хогсмида к себе домой. Но отбытие пришлось немного отложить, и вот две женские фигурки, уже едва различимые в сгущающихся сумерках, склонились друг к другу под прикрытием анфилады, которой заканчивалось западное крыло замка. Вокруг не было ни души, но Скитер на всякий случай наложила на них обеих купол тишины. — Ну, здравствуй, дорогая, — поприветствовала ее Рита, весьма довольная недавно подслушанным разговором и признанием ее мужчины, а значит, готовая помогать, направлять и советовать юной девочке из самых благих побуждений. — Здравствуйте! — запыхавшись, не сразу ответила Гермиона. — Вы так быстро! — Была в Хогсмиде по делам, так что почему бы и не заглянуть в любимую школу, — на голубом глазу соврала Рита и тут же перешла к делу. — Ну, и какие у нас сложности? Гермиона немного замялась от ее делового тона, но был уже довольно поздний вечер, и если она не хочет попасться после отбоя, надо решаться. — Мне нужен совет… чисто женский, ну понимаете… Мне нравится один мальчик. Гермиона мысленно хихикнула. Но не говорить ведь… В конце концов, это же, наверное, пройдет. Главное, чтобы пока никто не узнал о ее тайне. А лучше и вообще никто и никогда не узнал! — Гарри? — спросила Рита и тут же исправилась. — Впрочем, это не мое дело. Можешь не говорить, но если имя имеет отношение к твоей проблеме, то придется. Так в чем дело? Он на тебя не смотрит? — Он с другого факультета, и да, не имя главное, — помотала головой Гермиона. — Мне очень не хочется, чтобы хоть кто-то об этом узнал. А девочки… они кое-что заметили и теперь, боюсь, не отвяжутся. Что мне делать? После краткого рассказа о том, что случилось, Рита прониклась. — Значит, это слизеринец… И не Малфой. Наверное, кто-то постарше? Гермиона покраснела. — Тогда попробуй «прикрытие», — улыбнулась Рита. — Вот кто у вас на курсе самый тормо… кому вообще не до девочек? К кому можно «испытывать чувства», но кто точно не ответит? — Наверное, Гарри? Ну… мне так кажется. Только… — Только что? — Мне почему-то не хочется говорить с ним об этом, хоть я и собиралась. — Говорить ничего и не нужно. Нет, Гарри не подходит. А что до девочек, мне кажется, ты ему нравишься. — Я?! Но мы же друзья… Или?.. Неужели вы думаете, что Гарри?.. Гермиона была шокирована заявлением Риты, но та ее перебила. — Я предлагаю тебе изобразить влюбленность в кого-то, кто никак не отреагирует, а лучше всего — вообще не поймет. Есть такие? — Уизли! Рон Уизли! Он в последнее время вообще… весь в себе. И, кажется, девочки его тоже не интересуют. Я — так точно! До него даже не дойдет. А вдруг Гарри подумает, что я правда в Рона влюбилась? — Не все ли равно? — пожала плечами Рита. — Мне пора, дорогая. В ближайшую неделю можешь не звать, у меня дела в Лондоне. — Хорошо, спасибо, огромное вам спасибо, мисс Скитер! Да, вот… если вам вдруг понравится… — Что это? Брошь? Выглядит весьма достойно. Но откуда? Рита уже хотела было отказаться, но изящнейшие завитки серебра и удивительно благородные переливы зеленого камня даже в полумраке притягивали взгляд. У девочки определенно имелся вкус. — Это моя поделка, на трансфигурации, мне в последнее время хорошо удаются изумруды, даже профессор МакГонагалл говорит, что их не отличить от настоящих. А на обратной стороне руна закрепления, так что прослужит около года. — Гермиона, — тяжко вздохнула Рита. — Чтоб больше — никому! Никогда. Не показывай. То, что ты можешь. Иначе ты действительно станешь ценным призом в брачной лотерее. Слишком многие захотят прибрать к рукам такую способную ведьму. А ведь за тобой никого нет, кто мог бы этому воспрепятствовать. Не Гарри же! Будь осторожна, девочка! Да, даже на уроках. Ты меня поняла?

***

Даже лежа в кровати Гермиона долго не могла уснуть. Стоило сомкнуть глаза, как перед внутренним взором вставали разные образы, а в голову начинали лезть порой совсем дурацкие мысли. Кроме того, было не просто успокоиться после забега — она едва не попалась Филчу, влетев в гостиную уже после отбоя, а еще ей было много над чем подумать. Рита снова наговорила ей просто кучу важного и интересного, даром, что за пять минут. Ох, и умеет же она! Так что стоило хотя бы примерно выстроить свою новую линию поведения. Первым делом Гермиона решила, что больше не будет так стараться на учебе. И тут же тяжело вздохнула — это будет не так-то просто. А потом, раз уж она выбрала, к кому будет «испытывать чувства», осталось понять, что же ей, собственно, делать-то. В чем это все должно выражаться. Рисовать сердечки около имени, как Браун? Фи… Мечтательно вздыхать? Краснеть, когда Рон к ней подойдет? Так тогда можно с утра чем-нибудь красным намазаться, они почти на все уроки вместе ходят. Эх. Черт, ей вовсе не хочется выставлять себя на посмешище! Да и Рон, вообще-то, не заслужил такого. Предупредить его? Ага, еще и Гарри предупредить. Неужели она ему правда нравится? То есть не как друг, а как девушка? Надо будет написать Скитер, спросить, почему она так решила, по каким признакам. Гарри… А что же будет, если она?.. И если он?.. Ой, мамочки… Сна не было ни в одном глазу, и Гермиона продолжила думать — о своей собственной жизни и о своем поведении так, как будто это был кто-то посторонний. И вскоре пришла в ужас. Совсем недавно она была уверена, да что там, она и до сих пор считает, что правила надо соблюдать, а что творит на самом деле? Если хорошо подумать, то умудрилась нарушить столько правил и запретов, сколько, наверное, и близнецам Уизли не пришлось. За то же время, конечно. Ведь на третий этаж они хоть и ходили, но к Пушку не лезли! Да и остальное… Неужели это было ее решением? Или кто-то ее заколдовал? Стало страшно. Наконец усталость после довольно насыщенного дня и особенно вечера взяла свое: Гермиона зевнула. Решив, что нужно будет обо всем (кроме самого личного) поговорить именно с Гарри и ни с кем иным, потому что лучше него никто не поймет и не поможет разобраться, она наконец заснула беспокойным, но все же глубоким сном.

***

В небольшой, но вполне элитный немецкий ресторанчик Марджори Дурсль зашла только по причине огромной усталости — ее ноги отказывались идти дальше, а такси она, увы, никак не могла поймать. К тому же терпеть голод она не привыкла, так что разглядывать заведение не стала, а просто вошла. И получила сюрприз, сразу увидев ту самую леди, с которой уже не чаяла встретиться, поскольку та, видимо, намеренно игнорировала ее письма. «Ну уж теперь-то ты никуда не уйдешь, — подумала она, загораживая собой выход из небольшой ниши, в которой стоял столик леди. — Не выпущу, пока все не разузнаю. Ишь, фифа…» В кои-то веки она была довольна своей крупной, массивной фигурой. — Леди Малфой? Как я рада вас видеть, — провозгласила Марджори, хотя радости в ее голосе не было ни на пенс. — Как там Бестер?* Скоро ли ждать приплод и от кого, если не секрет? И не могли бы вы хотя бы посодействовать тому, чтобы я все-таки получила щенка? Я вам писала. Пока она отвечала на прохладное ответное приветствие аристократки, злость все росла. Леди забрала ее любимца, ее лучшего песика! Но узнать о нем больше не у кого. Да и деньги… Сама продала, в конце-то концов. Пора уже смириться. Нарцисса пребывала в весьма расстроенных чувствах: она как раз возвращалась из клиники после очередной беседы с кузеном, а после и его лечащим врачом. Сириус понемногу выздоравливал, но в отношении к роду продолжал все то же, что и раньше — он, видите ли, еще не нагулялся. И Нарцисса снова с ним поругалась. Врач потребовал участия еще одного специалиста, чем отнюдь не поднял ей настроение, так что она решила зайти в первое попавшееся кафе, чтобы хотя бы выпить приличного кофе с десертом. Иначе она точно кого-нибудь покусает. Морально, конечно. Но сильно! И надо же было случиться мадам Дурсль с ее вопросами! Это сработало, как спусковой крючок, и леди не выдержала — нажаловалась на своего двоюродного брата посторонней женщине. Маггле. Ужас. Хорошо, хоть о магии не проговорилась и о самом «Бестере». «Блэк — «Белая Жемчужина», пикси его дери, лоботряса…» — вздохнула Нарцисса про себя, подумав, что ошейник ее кузену все же не помешал бы, и Мардж наконец получила возможность открыть рот и вставить свои веские пять… десять… тысяч слов. Потому что леди затронула вопросы наследственности. Что-что, а это всегда вызывало у дипломированного собаковода живейший отклик! Нарцисса удивленно внимала выкладкам специалиста. Она узнавала многое и многих в примерах мисс Дурсль и была этим буквально ошарашена. Параллелей-то сколько, Мерлин всемогущий! Да, к выбору невесты для Сириуса тоже надо будет подойти со всей ответственностью! И это будет, скорее всего, не англичанка. И даже не австралийка, они там все равно, считай, британских корней. Афроамериканку ему найти, что ли? Хотя нет, надо кого поспокойнее. Кажется, это о выдержке и спокойствии скандинавских магов одно время ходили легенды? Мардж давно простила леди Малфой ее молчание — поняла, как ту заботит участь брата и его здоровье. Ей стало интересно: оказывается, в высшем обществе тоже занимаются селекцией, только — самих себя! Удивительно, но, в принципе, правильно, хоть и как-то совсем по старинке. И она продолжила делиться новыми веяниями в генетике и селекции, а внимание, с каким ее слушала леди Малфой, оказалось весьма даже неплохой наградой. — Мисс Дурсль, вы не могли бы посоветовать, где можно почитать об инбридинге поподробнее? — Конечно, у вас есть, где записать? — Официант! Блокнот и ручку! Нарцисса Малфой выходила из ресторана, вооруженная довольно длинным списком, а также адресом и телефоном хорошего психолога. И горячей благодарностью маггле Марджори Дурсль, в чем признаваться уж точно никому не собиралась. Мардж, наконец заканчивая плотный обед, начала недоумевать: как это она не добилась никакого ответа о любимом песике, а чувство такое, что все узнала… И она же не договорилась насчет щеночка! Как это могло случиться? Нет, она обязательно напишет снова — оказывается, леди еще просто не была дома и почту не видела… Потом ей принесли счет… После чего все мысли вылетели из головы, кроме «хватит или не хватит», и Мардж дрожащими руками достала кошелек. Хватило. Она спросила, как лучше добраться до ее гостиницы, и официант даже вызвал ей такси, сообщив, что оплата за него пойдет бонусом. Забираясь на заднее сиденье, Мардж, конечно, от души поминала собак, но то были совсем не английские бульдоги…

***

Днем спустя лорд Малфой впал в довольно редкое для себя состояние — когнитивный диссонанс, застав дражайшую супругу в тесных объятиях с маггловским фолиантом по… генетике. Потом его самочувствие еще немного ухудшилось: супруга протянула ему счет. Прочитав его, Люциус сглотнул и только потом обрел дар речи. — Дорогая, ты уверена, что это правильная сумма? Собака не может столько стоить! — Во-первых, пока не собака, а щенок. Во-вторых, эта генетическая линия дала максимальное число победителей мирового уровня, так что раскошеливайся, дорогой, на замену твоего племянника. — Кого?! — Я обещала мисс Дурсль, той заводчице, у которой выздоравливал Сириус, щеночка, — Нарцисса хихикнула, — от него. — Щеночка? От Сириуса Блэка? — Люциус медленно осел в кресло, а потом расхохотался. — То есть она до сих пор уверена, что… Ну, вы и молодцы. Ладно, оплачу. — Люци… там на двоих щенят. — И что? — Знаешь, мне так понравилось эпатировать наших леди и не только леди… — Нарси! Ты серьезно? Ты собралась завести бульдога? Ты? — Люциус, моментально раскусивший намек, чуть не поперхнулся собственными же словами. — Но дорогой, — улыбнулась жена. — Если бы ты видел выражение лица тети, когда Сири пустил газы в ее гостиной! Малфою-старшему пришлось надуть щеки, но смех все равно вырывался. И все-таки ради такой вот неповторимой, нежно-ехидной улыбки жены он был готов на многое. — Хорошо… Только прикажу пристроить псарню к конюшням. — Ей же будет скучно там одной! — Ты серьезно собиралась тащить в дом бульдожку?! — Люциус аж оторопел. — Дорогой, — переменила тему Нарцисса. — Мне надо в Скандинавию. — Дорогая… — Люциус покрутил счетом. — По сравнению с бульдогом в доме это просто мелочи. Как долго ты собираешься путешествовать? И учти, что тогда обзаведение щеночком придется отложить. — Хорошо, — пожала плечами жена. — Не знаю, как долго, надеюсь, пары недель хватит. У тебя есть там хорошие партнеры? — Только в Финляндии и Швеции. — Прекрасно! Представишь им меня? — Зачем тебе это? — Я должна найти супругу для кузена. — Для Блэка? Нарцисса, я бы не хотел, чтобы ты использовала для этого мои связи. И почему именно Скандинавия? — О, это очень важно! Есть исследования, что темперамент частично наследуется… Так что Сири совершенно необходима спокойная женщина с редкой выдержкой. — Ну, это и так было ясно! Но все же иностранка… Ты уверена, что это будет лучший выбор? — Кого ты найдешь у нас, чтобы подходила по всем статьям? Я уже голову сломала, пока поняла, что шансов нет, — жена открыла книгу и ткнула изящным пальчиком в какую-то схему. — Знаешь, близкородственное скрещивание имеет, конечно, ряд достоинств, но все они довольно быстро исчезают уже через пару поколений. А вот с недостатками как раз наоборот. Когнитивный диссонанс Люциуса ширился и рос почти в геометрической прогрессии, особенно после ознакомления с азами генетики вкупе с комментариями любимой супруги. Весьма меткими. И с примерами, естественно. Конечно, она его уговорила на небольшой вояж по Европе. И они даже вместе наметили план. А потом, запершись в кабинете с тетрадью супруги, заполненной выписками из тех самых книг, Люциус погрузился в чтение, да так, что опомнился уже под утро.

***

Рита Скитер «совершенно случайно» пересеклась в кондитерской Фортескью с мадам Блишвик, бывшей Дагворт, племянницей гипотетического предка Гермионы, удержала ее от «случайного» же падения (а что, стул может сломаться под кем угодно, мебель в кафе старая!) и завела разговор… О, она умела быть милой! А главное, ей всегда было чем поделиться, ведь молодая мадам Блишвик славилась любовью к сплетням, как и ее мать. В результате Рита была приглашена в гости к Дагвортам уже через пару дней. Каково же было ее удивление, когда выяснилось, что Малфой уже пообщался с главой семьи! Что ж, она тоже узнала кое-что интересное и полезное. Девочку ей было уже не просто жаль, ей вдруг захотелось помочь ей оставить всех с носом. О, об этом можно будет написать потрясающую книгу! Право, сколько можно пробавляться газетными заметками? И когда она отбыла, полная новых идей и планов, оставшимся дамам и господину тоже было о чем поговорить. — Мама, ты не припомнишь, когда в последний раз из семьи уходили сквибы? — Какая разница… Мы найдем, даже если никого не было. Породниться с Малфоями — выгодно со всех сторон, не правда ли, дорогой? — Для начала я бы посмотрел на эту девицу. Надо же, какие люди ей интересуются! — А я тебе сразу говорила, что стоило ответить на ее письмо повежливее. Никогда не знаешь, кто и когда может тебе пригодиться! Гермиона Грейнджер даже предположить не могла, у скольких волшебников возникли на нее весьма далеко идущие планы… _________________________________________________________________________________ * Чарльз Альфред Бестер Белая Жемчужина — псевдоним Сириуса Блэка в бульдожьей ипостаси