Полярная звезда Стамбула

      Черные тучи предвещали начало грозы - самое время для такой поры осени, когда золотые листья опали с веток. Самое время скорбить, впадая в уныние. Махфирузе Хюмашах смотрела, как уносят её подругу, наставницу и защитницу, провожая в последний в последний путь. Видеть этот гроб было больно; знать, что Михримах султан больше никогда не проснется и не озарит этот мир своим светом ещё больнее. Только вот слёз почему-то не было. Но зато они были у остальных. Даже Гюльмарван, которая должна была радоваться смерти султанши, стояла бледная, словно тень.       Но особенно плохо было двум братьям, которые стояли возле гроба их сестры. Каждый из них вспоминал гордую улыбку и смелый взгляд глаз луноликой госпожи. Султан Мехмед просто смотрел в небо, когда земля скрыла последнее напоминание о Михримах султан - великой дочери султана Сулеймана и Валиде Хюррем султан. Теперь и Михримах перенеслась в вечные сады к своим предкам и ушедшим близким.       Единственная дочь султана Сулеймана была похоронена в своей мечети рядом с единственным мужем и маленьким сыном. Много людей пришли проститься с ушедшей госпожой, которая делала для них много благих дел.       Махфирузе Хюмашах наблюдала у окна за раскатами грома. В простой белой рубашке она могла сейчас предаться безрадостным мыслям в полном объеме, пока Эсма уже спала в соседних комнатах. Два года прошло, как ушла Аглинур калфа, а теперь и Михримах султан. Женщина понимала, что её жизнь медленно рушиться. Сколько бы мер она не приняла, сколько бы денег и молитв она не вложила, но близкие ей люди уходили от один за другим. Наступала ночь.       Как же было странно вроде бы ещё три года назад все собирались здесь вместе, чтобы отпраздновать обряд обрезания шехзаде Искандера, а теперь вот так вот.       К полуночи гроза и не думала прекращаться. Но для четырех людей это не было проблемой. Хотя Михрие Ханым султан было не по себе. Совсем недавно она узнала тайну смерти Михримах султан и теперь её восхищение и ропот перед Гюльмарван султан стали ещё сильнее. Она предполагала на что способна черкешенка, но, чтобы убить вот так вот члена династии - это было сильно. Фатьма султан сильно разозлилась из-за этой новости. Женщина не хотела смерти племянницы, даже несмотря на сильные разногласия и противоречия между ними. Михримах была важна для женщины и даже её угасание было больным для тётки султана. - Что сделано, то сделано. Если бы она не умерла, то умерли тогда мы. - сказал Ильнар паша, нарушая гнетущую тишину.       Слабый огонь свеч горел в небольшом домике, выбранном для таких целей. - Что дальше? - спросила Михрие Ханым султан, привлекая к себе внимание.       Как не крути, но француженка была ещё чистой душой здесь, на её руках не было чьей-то крови, поэтому та спала спокойнее. - Пора сделать то, что задумано, Михрие Ханым. - ответила Гюльмарван султан, подходя к маленькому резному ларцу. Она открыла его, доставая два пузырька. - Яд личинок южноафриканского жука-листоеда. - сказал мужчина, как молодую женщину чуть не стошнило. - Убивает в несколько минут и противоядия нет. Мои лучшие люди отправились далеко, чтобы раздобыть его, но вернулся только один с этими двумя пузырьками.       Фатьма султан, облокотилась на ручку дивана и прикрыла глаза рукой. Её грызли сомнения. - Может всё таки обойдёмся только Махфирузе Хюмашах? - вдруг сказала женщина. Это решение было не лёгким для неё. Ведь Халид был её племянником, и его смерть она также будет оплакивать, хоть и станет виновницей.       Гюльмарван отрицательно покачала головой, так как такой вариант был невозможным. Мать и сын должны будут умереть, чтобы её сын смог жить без страха немых палачей.              Гюльмарван султан возвращалась вместе с Михрие Ханым под покровом ночи и сверкания грозы. В руках француженки находилась та самая шкатулка. Алая роза очень пристально смотрела на любовь своего сына, снова оценивая правильность своего выбора. - Не струсишь? - спросила черкешенка, а Михрие султан отрицательно покачала головой, показывая всем видом полную решимость. - Тогда слушай очень внимательно: не предпринимай ничего ещё три месяца. Махфирузе Хюмашах султан знает, что сейчас она словно птица, находящаяся на прицеле у охотника, поэтому усилит безопасность дворца настолько, что ни одна мышь не просочиться сквозь щель. Поэтому письма больше ты получать не будешь от нас. Осману я объясню, что для ваших дел мы готовим нового человека. Однако, ровно через три месяца ты должна будешь найти любой способ заставить принять этот яд шехзаде Халида и его мать, а там мы уже приедем за вами. В тот же день. Там я расскажу Мехмеду, что Осман хочет видеть своим преемником Искандера, поэтому вы переедете ближе к нам и будете там жить. - Я вас поняла, султанша. - ответила молодая женщина, прикусывая от нетерпеливости губу.       Осталось совсем немного.       Айше Хюмашах султан наблюдала за тем, как четыре кареты нагружаются различными сундуками. С ней рядом её дочери, облаченные в черные одежды. Шафике султан, находящаяся на пятом месяце беременности смотрела за тем, как её родственница торопит слуг, чтобы уехать, как можно быстрее. Альмасшах султан стояла рядом, аккуратно держа на руках маленького двухлетнего султанзаде Мурсалима, крепкого малыша Шафике с такими же рыжими волосами и веснушками. - Айше Хюмашах, может ты передумаешь? Ну что вы там будете делать? - сказала Шафике султан, смотря на спешку кузины. - Меня здесь больше ничего не держит, сестра. Мама умерла, Сулейман в Багдаде, а дочерей я пристрою уже там, ну или в крайнем случае с приказа султана выдам их замуж за того, кого он назовёт. - ответила Айше Хюмашах, хмурясь из-за того, как вещи укладывались неаккуратно. - Пиши нам, хорошо? - сказала блондинка. - После истории с Нергисшах султан никто не рискует связываться с их правителем. - Не посмеет, Альмасшах, если он хоть слово произнесёт в мою сторону, то оно будет последним. - ответила достаточно резко женщина.       Фатьма султан покачала головой. Айше Хюмашах пусть и пыталась скрыть свою скорбь по матери, но получалось совсем наоборот. Даже по своему мужу та так не скорбила, как по Михримах.       За приготовлениями с балкона дворца наблюдал султан Мехмед, снова прощаясь с дорогими людьми. Хорошо, что хоть брат был рядом с ним. Он единственный, кто смог найти правильные слова после смерти Михримах и отъезда племянницы. Даже Гюльмарван в эти недели не входила в покои султана. Слишком нервным был Мехмед.       Одинокая слеза пробежала по подбородку мужчины. Он видел, как через некоторое время султанша собралась, а потом началось прощание. Почему султан там не стоял? Айше Хюмашах уже была несколько часов назад у него, попросила благословение для себя и детей, поцеловала руку и ушла. Почему-то Мехмед чувствовал, что видит он племянницу в последний раз. - Мехмед, чай готов. - произнёс брат султана, разливая жасминовый чай в маленькие фарфоровые чашки. - Айше Хюмашах уехала. - сказал султан, оборачиваясь к шехзаде Джихангиру. Тот обречённо кивнул головой. - Мы стареем, брат. Неумолимо быстро стареем. Моя Нурджихан раньше была быстрой и непоседливой, сейчас же мы можем с ней часами сидеть в одних покоях. Хотя, когда Шафике привозит Мурсалима, то старость проходит. - сказал Джихангир. - я говорил вчера с твоим Искандером. Смышлёный. Думаю, что его ждёт великое будущее. - Несколько дней назад, я посадил его рядом с собой, когда решал, что делать с беем Диярбакыра, который попался на больших взятках и на незаконной продажи людей. Так вот, Искандер взял закон, прочитал его несколько раз, закрыл и сказал, что простое повешение - слишком мягкая мера для такого мерзавца. Халид говорит, что он ненавидит ложь. - задумчиво рассказал султан, потирая бороду. - Думаешь, что он будет жесток? - спросил мужчина.       Султан Мехмед только пожал плечами. Его внук был способным, но уже начал проявлять свой нрав, споря с некоторыми своими учителями или советниками. Споры часто были о смягчении наказаний, которые ввёл Повелитель. - Он ещё ребёнок, но, если Махфирузе Хюмашах не сможет обуздать в нём его нрав, то народ может пострадать. - ответил султан.       В дождливый день Михрие Ханым спешила в уединенный маленький домик, скрытый в кроне деревьев. Быстро открыв двери, она заметила знакомый силуэт и с разбегу обняла мужчину, который поднял и покружил её над землёй. Француженка счастливо рассмеялась, радуясь свою маленькому счастью. - Снова мы расстанемся. - сказала женщина - И три месяца мы не будем писать друг другу. - Мама предупредила. Поэтому хочу сделать подарок. Я писал их с момента, когда впервые увидел тебя. Читай и думай о нас с тобой. - шехзаде протянул в руки толстую тетрадь, открыв которую, Михрие увидела, как чётким каллиграфическим почерком были выведены стихи. Она чуть не расплакалась. Никто ей не посвящал стихи, а она так этого хотела.       Султанша старалась скрыть грусть и тревогу, ведь совсем скоро ей предстояло страшное дело, которое наконец избавит её от тягот старой жизни и определит судьбу. Но она чувствовала, что готова. Видя постоянно Халида с Мелекай, а недалеко и Махфирузе Хюмашах султан она чувствовала, что её сердце закипает, то от безразличия, то от гнева, что всё вышло вот так вот.       Перед отъездом два брата встретились друг с другом, но почему-то внешне они были напряжены. Шехзаде Халид, всегда спокойный, всё таки первым протянул руку младшему. Шехзаде Осман чувствовал себя предателем, хотя он и был предателем. От того бледный и нервный он всё таки пожал руку старшему. - Жду у себя, Осман, ты ещё никогда не был там! Не Маниса, но всё таки там богатая природа. - сказал блондин. - Я приеду, брат. - младший шехзаде ненадолго посмотрел в синие глаза брата, до сих пор удивляясь тому, как они были красивы и непривычны для образа турка. - Скажи, мы же навсегда останемся братьями? Несмотря ни на что? - спросил вдруг Осман, а после заметил свою мачеху.       Махфирузе Хюмашах видимо слышала последнюю часть разговора, остановившись. Она неведомо для себя с мольбой смотрела на двух братьев, всё ещё, надеясь, что их братской любви хватит, чтобы пересилить многолетний порядок предков. - Несмотря ни на что!- ответил старший, а после притянул брата к себе, и обнял.