Долгий-долгий путь к вечности

      Сещёмару не нужно было долгих сборов перед дорогой. Всё, что ему было нужно — его мечи, и так постоянно были при нём, так что он лишь убедился в их остроте и чистоте. Когда Ранмару вернулся на стройку, он оставил ему все заботы и покинул гору. Дайёкай понимал, что в этом поручении ему придётся очень много думать. Понимал, что силой этот вопрос не решить. И ещё понимал, что боги следили за ним. И это ему не нравилось.              Сещёмару начал с того, что постарался припомнить окружение отца, которое могло быть с ним при встрече с «маленькой микоками». На ум никто не шёл — дайёкай действительно не знал, кто и когда сопровождал Ину-но-Тайшо. Да и спросить было не у кого, ведь он даже Джакена оставил на стройке. И только потом он вспомнил о старике Миоге. Демон-блоха уже ушёл на покой и должен был проводить свои дни в одной из блошиных деревень. От мысли об этом Сещёмару едва не передёрнуло. Ему, как собаке, идти в логово блох не хотелось. Но если кто и знал, у кого спросить о том времени, так это старик Миога.              Чем меньше становилось расстояние до деревни блох, тем хуже становилось настроение Сещёмару. Он был недоволен собой, что прежде бывало с ним крайне редко, если он вообще мог припомнить подобный случай. Он корил себя за то, что не интересовался особо окружением отца, и теперь был вынужден встречаться именно с блохой. Как бы хорошо он не относился к самому Миоге, его сородичи оставались всё теми же кровопийцами, которым только дай волю, и поселятся в шерсти.              Дайёкай встретил рассвет в паре часов ходьбы от деревни. Его шаг замедлился, но он заставлял себя идти. Наконец показались первые крошечные домики. Если бы Сещёмару не знал, что ищет, то легко прошёл бы мимо. Он остановился шагах в двадцати, задумавшись, как бы ему отыскать старика, когда ему в щёку впилась блоха. Дайёкай с размаху ударил по ней, чуть поморщившись. На его ладони в совершенно плоском виде обнаружился Миога собственной персоной.              — Ах, это вы, Сещёмару-сама, — выдал он, возвращаясь в форму. — Как же это вы здесь оказались?              — Я хотел с тобой поговорить, старик, — отозвался дайёкай.              — Тогда, может, зайдёте к нам? — спросил демон-блоха.              Сещёмару озадаченно посмотрел сначала на него, а потом на его деревню. Миога проследил за его взглядом и только теперь понял, что его небольшой домик едва вместит ногу дайёкая, не то, что его целиком. Он слегка смутился.              — Я бы предпочёл не заходить в деревню, — признал Сещёмару. — Давай поговорим в тени вон той рощи, — он кивнул головой в сторону небольшой группы деревьев.              — Как изволите, — согласился Миога.              Дайёкай развернулся и направился к роще. День уже наполнялся зноем, и деревья манили приятной тенью. Старик Миога взобрался ему на плечо и там сел, теряясь в догадках, зачем бы это он понадобился Лорду западных земель. Слухи до него доходили разные, в том числе и о том, что Сещёмару распустил почти всех своих подданных и скрылся где-то в горах. Тем удивительнее было его явление близ блошиной деревни.              — Так о чём вам угодно поговорить? — спросил старик, когда Сещёмару вошёл в рощу и расположился под раскидистым деревом.              — Скажи мне, встречал ли когда-либо мой отец микоками Рюджина-ками-сама?              — Да, — сразу кивнул Миога.              — А помнишь об этом что-нибудь? — Сещёмару повернулся к нему лицом.              — Не забыл бы, даже если бы захотел, — буркнул Миога и продолжил громче: — Это было лет шестьдесят тому назад. Был я при батюшке вашем тогда, он меня просил к нему эту микоками привести. Вместе с Рюджином-ками-сама и Хачиманом-ками-сама.              — А зачем ему нужны были микоками и боги? — подтолкнул рассказывать дальше дайёкай.              — Да там какая-то тёмная история была, — задумчиво нахмурился старик. — Они искали кого-то, а этот кто-то в западных землях был. Ну, Ину-но-Тайшо, батюшка ваш, нашёл им тех, кто видел того, кого они искали. Меня и послал привести, чтобы они сами свидетелей послушали. Рюджин-ками-сама потом ушёл в озеро, а уж апосля они быстро нужное место отыскали, — Миога покивал. — А пока Рюджин-ками-сама занят был, Ину-но-Тайшо с той микоками беседы беседовал. О чём говорили — не знаю, не велел он слушать-то.              — А как выглядела та микоками? — Сещёмару нахмурился.              — Красивая она, — махнул рукой Миога. — Волосы как шёлк, глаза как звёзды... Микоками всё-таки.              — На Рюджина-ками-сама похожа? — уточнил дайёкай.              — Да не очень чтобы, — задумчиво отозвался старик. — Хотя что-то есть, конечно... Кагоме была просто вылитая она, вот что.              — А где это было? — продолжил выяснять Сещёмару.              — А где святилище Инари-ками-сама у озера в западных землях, — Миога неопределённо махнул рукой. — Не далеко от границы.              Дайёкай кивнул. После слов старика он отчётливо понял две вещи — во-первых, отец действительно говорил о Кагоме перед смертью, а во-вторых, он, Сещёмару, шёл в обратном направлении от того места, куда ему было нужно. Впрочем, он был рад в какой-то степени видеть старика Миогу, хотя и не был настроен расспрашивать, как тот живёт. Дайёкай собирался было уже попрощаться и уйти, но вспомнил, что боги наблюдали за ним. Мысль в очередной раз не порадовала, но заставила проявить участие к старому слуге отца.              — Как тебе живётся здесь? — спросил Сещёмару, кивнув в сторону деревни.              — Дом у меня ничего, — отозвался тот, — нам с женой места хватает. Она меня столько лет ждала, вот теперь живём... Сварливая, конечно, но готовит хорошо и по дому всё у нас справно.              — Я помню, ты временами присматривал за мной в детстве. У самого-то нет детей?              — Нету, — старик усмехнулся. — Жена боится, что я от детей опять на службу сбегу.              — Да ты уж своё отслужил, — дайёкай едва заметно улыбнулся, но Миога этого не заметил.              — Так и я ей про то же! — воскликнул он. — Старый я, говорю, уже служить. А она всё заладила, мол, уйдёшь ты, а я одна останусь.              — Можешь ей сказать, что я тебя уже не приму на службу.              — Правда не примете? — расстроено переспросил Миога.              — Если от жены с детьми сбежишь, — кивнул Сещёмару. — А так приходи.              Старик даже заулыбался, будто испытывая чувство гордости. Они поговорили ещё немного. Миога пожаловался на плохой урожай в этом году и посетовал на возраст. Сещёмару рассказал, что их отношения с Инуяшей наладились, чему старик был несказанно рад. Он даже объявил, что непременно навестит их вместе с женой когда-нибудь, когда она перестанет думать, что он только и ищет повода вернуться на службу. Когда начало вечереть, старик извинился и сказал, что ему домой надо, и Сещёмару охотно отпустил его. Проводив его взглядом до края рощи, дайёкай поднялся и отправился обратно.              Сещёмару шёл почти всю ночь, и только утром остановился у ручья. Ему вспомнилось, как он застал упавшую в воду мико после их встречи с Нараку. Дайёкай заметил, что, чем дольше не было рядом Кагоме, тем больше всё вокруг напоминало о ней. Утреннее солнце бликами играло на поверхности воды, и он некоторое время просто стоял на берегу, не думая о чём-то конкретном. Решив продолжить путь, он выпил воды и уже почти сделал шаг, когда почуял запах крови. Раньше он не придал бы этому значения, но теперь это показалось ему важным.              Запах привёл Сещёмару к небольшой деревне, в которой бушевал ёкай. Эта была разросшаяся до огромных размеров многоножка, один из самых низших демонов, не обременённых разумом. Дайёкай в один прыжок оказался рядом с ней, вынув на ходу Бакусайгу из ножен. Боя не было — монстр был уничтожен в единственный взмах меча. Сещёмару и не заметил, что защитил двух детей и женщину, прикрывшую их собой. Стряхнув кровь с меча, он убрал его в ножны и собрался уйти.              — Господин! — женский голос заставил его обернуться. — Постойте, господин!              Сещёмару остановился вполоборота. Ему не хотелось задерживаться, но голос женщины был таким взволнованным, что он решил хотя бы выслушать её. Быть может, на деревню напал не один демон, и она скажет, где дайёкаю искать остальных. Он подумал, что раньше он бы точно прошёл мимо, если бы подобное творилось не на его землях, но теперь всё было иначе. Сещёмару подумал, что Кагоме была бы крайне расстроена и возмущена, если бы он сделал так. Он молчал и смотрел на женщину, стоявшую на коленях.              — Вы спасли нас, господин, — проговорила она. — Если бы не вы, дети бы погибли. Я бедна, но позвольте мне отблагодарить вас хотя бы обедом.              — Мне это не нужно, — отозвался Сещёмару. Женщина только теперь подняла глаза и поняла, что перед ней снова демон. Она отшатнулась. — Идите домой, — ровным тоном продолжил он. — Если, конечно, больше демонов в деревне нет.              — А вы?.. — она даже чуть отползла.              — На деревню напал только этот демон? — строго спросил дайёкай, кивнув на останки многоножки.              Женщина кивнула и ещё немного отодвинулась. Она явно не ожидала, что после этого Сещёмару начисто потеряет к ней и детям интерес. Он отвернулся и направился прочь от деревни. Дайёкай шёл не спеша, прикидывая, как лучше пройти рощу, чтобы выйти к святилищу Инари. Ещё он думал о том, где и чьи он будет искать там следы — за столь долгое время они должны были почти исчезнуть. Шагов через десять и многоножка, и спасённые люди уже полностью покинули его мысли.              — Зачем вы спасли нас? — вопрос застал его врасплох, и Сещёмару замер на мгновение, после чего обернулся и снова посмотрел на женщину и детей.              — Потому что я мог, — ответил он. «Она бы так сказала», — внутренне улыбнулся он.              — Но ведь вы тоже демон!              Дайёкай только фыркнул, отвернулся и двинулся дальше. Он как раз успел скрыться за деревьями, когда на дороге появились жители деревни. Они видели, что многоножка была кем-то атакована, и бросились на помощь. Мужчины, кто с мечами, но больше с мотыгами, подбежали к женщине. Спасителя не было, бы только труп многоножки и перепуганная женщина с детьми.              — Что случилось, Акико-сан? — спросил один из мужчин. — Где тот, кто убил демона?              — Он ушёл, — тихо отозвалась она.              — Как же? — сокрушённо спросил он. — Деревню нашу спас и ушёл просто?              — Он ёкай, — бледная Акико так и не могла заставить себя подняться.              — Ещё ёкай? — недовольно отозвался мужчина. — Эй, народ. Надо бы ещё укрепить стену вокруг деревни. Что-то в последнее время их много стало. И, может, обратимся к Охотникам?              — Да надо бы, — отозвались из толпы. — Идём, Акико-сан.              Женщине помогли подняться и увели в деревню. Сещёмару, хоть и добрался уже до леса, слышал разговор. «Значит, здесь в последнее время стало много нападений, — думал он. — Но что с этим ёкаем? Эта многоножка никогда не вырастает сама до такого размера. Камень Душ уничтожен, так что он не мог стать тому причиной. Откуда же тогда он взялся?» Дайёкай брёл по роще в глубокой задумчивости. Он размышлял, стоило ли ему прерваться в поисках контрактора свитка и разобраться, почему демоны стали часто нападать на эту деревню, или нет. «Если уж ты спасаешь кого-то, делай это до конца!» — прозвучал в его голове голос Кагоме. Он даже вспомнил, как она тогда чуть нахмурила брови. Сещёмару развернулся и быстро пошёл обратно.              Тело многоножки было там, где он его и оставил, разрубленное надвое. Сещёмару подошёл к нему, присел и принюхался. Демоны-многоножки были ядовитыми довольно часто, но их яд имел довольно специфический запах. От этой пахло не так. Дайёкай опустил пальцы в кровь и растёр её между подушечками. В ней как будто ощущался очень мелкий песочек и что-то осклизлое, такое, чего не могло быть в крови многоножки. Сещёмару задумался и не заметил, как к нему приблизились двое мужчин — один с мечом, другой с мотыгой.              — Ещё ёкай? — спросил тот, что держал меч.              — Меня прислала мико, — Сещёмару поднялся и вынул приручающие чётки. — Она просила выяснить, почему здесь появилось много демонов.              — Этого вы убили? — спросил тот, у кого была мотыга.              — Я, — кивнул дайёкай. — Откуда они приходят?              — С запада, — отозвался мужчина с мечом. Оружия он так и не опустил.              — С запада? — Сещёмару удивлённо изогнул бровь.              — Да, — кивнул ему крестьянин. — Всегда оттуда, — он показал рукой чуть севернее того направления, куда нужно было самому Сещёмару.              — Вот как, — дайёкай повернулся в ту сторону, а затем снова посмотрел на людей. — Я разберусь с этим.              Новость его взбесила. Кто-то посмел растить безмозглых монстров или у самой границы его территорий, или вообще в западных землях. Сещёмару отправился по воздуху, едва сдерживаясь, чтобы не обратиться в истинную форму. Злость так и клокотала внутри. Этот кто-то, видимо, решил, что он, Сещёмару, совсем сдал, если рискнул провернуть подобное. Дайёкай по яду и крови многоножки опознал Гу. Эта дурная затея, судя по всему, пришла в голову ещё кому-то после Нараку.              Сещёмару с трудом удалось остудить голову. Он опустился на землю, чтобы отыскать след, по которому пришла многоножка. Это оказалось довольно легко — он двинулся по указанной крестьянином прямой, и тварь двигалась так же. Дайёкай заскользил вдоль следа, опустив ладонь на рукоять меча. Он был готов встретить очередное порождение кувшина в любой момент. До его земель было рукой подать, когда он наткнулся на пещеру. След вёл туда. Однако вход был закрыт барьером и печатью, причём, довольно сильными. Сещёмару подумал, что сейчас бы пригодился Инуяша с Тессайгой, разбивающим барьеры, или мико со священными стрелами. Но он был один, а оттуда, из пещеры, доносился шум возни. Там кого-то рвали и ели. Сещёмару с сомнением посмотрел на свой меч, а потом подумал, что если уж его не особенно задержал даже барьер горы Хакурей, то уж этот он как-нибудь преодолеет. Дайёкай глубоко вдохнул и направился внутрь.              Барьер оказался похожим на плотную стену огня. Сещёмару почувствовал боль, прорываясь сквозь него. Не то чтобы это было сильно ощутимо, но всё же неприятно. Он подумал, что мелкие ёкаи такой барьер пройти бы не смогли, зато его сила вкупе с защитой чёток вполне смогла справиться с этим. Дайёкаю пришлось довольно долго идти в полной темноте по каменному коридору, пока он не увидел впереди просвет. Там на фоне камней что-то шевелилось единой невнятной массой. Сещёмару вынул Бакусайгу и резко рванул вперёд, мгновенно врубившись в ядовитое месиво.