Они всегда защищали нас от всего...

— Как ты думаешь, что бы они сделали на нашем месте? — грустно спросила темноволосая девушка своего друга. Лишь вой приближающихся сирен, становился все громче и громче, начиная отдавать своими красно-синими цветами по стенам здания. — Думаю, они сделали бы тоже самое, — приободряя подругу, сказал высокий парень с некой нежностью в голосе. Смотря на то, как не впервые уже переливаются красные и синие цвета по стенам — всегда набегает та самая ностальгия по тем беззаботным тогда еще дням. — Ну, раз так, давайте пойдем есть! — оптимистично сказал пухлый, поднимая руку ввысь. Так или иначе, их работа на сегодня была уже окончено, со всем остальным уже может справиться и полиция. — Боже, тебе лишь бы поесть! — возмутился высокий юноша уже не единожды за свою жизнь. Сколько раз так было и сколько лет назад? Никто уже не помнит — да и зачем, если оно повторится вновь? Снова будут эти возмущение, снова о них забудут, снова воздух рассечет радостный смех. — Тогда, давайте, пошли! — напевая уже веселый мотив песенки под нос, сказала девушка. Все же, даже сквозь года, эти люди ни за что не изменятся, кто что не говорил и сколько не спорил. Будь они детьми, будь они взрослыми — они всегда будут проводит беззаботно день за днем и также наивно смотреть своими глазами на мир. Но, разве это плохо? Ведь даже в этих наивных по-детски глазах, в их глубинах скрываются скопления мудрости, которые в них были вложены. Океаны и озера, реки и водостоки — плывущие своим течением только лишь вперед. Проходя мимо зданий, слышен шум города, видны новые вывески магазинов, вспоминаются старые дома. Проходя мимо младшей школы Тейтан, вспоминается веселое счастливое детство, раскрытые преступления, коды и шифры, дедуктивные задачки от профессора — и самое главное, еще два голоса, идущие вечно за ними, но держащие свой взор куда-то очень далеко вперед, дальше, чем можно себе представить. Эти два голоса и образы тех двух — навечно засели в сердца трое друзей, и никогда не смогут быть забытыми. Ведь даже сейчас оборачиваясь — слышен тихий шепот тех двоих, даже если их нет; слышны еще две пары шагов, идущие из-за прямых уверен спин; ощущаются далекие и решительные, но при этом по-своему заботливые глаза. Ведь, как бы снова те трое невинных детей не начали самодеятельность, пытаясь доказать свою независимость. А ведь те двое всегда казались старше своих лет, намного мудрее и умнее, более самостоятельными. Словно, они были тогда и вовсе не детьми — а двумя взрослыми, которые оберегали тогда еще наивных троих детей, за которыми всегда нужен был глаз да глаз. Ведь, в какой ситуации они бы не оказались, они всегда из нее выбирались и помогали другим, спасали. Чтобы в этом мире не происходило, находили решение всему на белом свете. Они всегда приходили на помощь, куда бы то ни было, или по каким бы то ни было обстоятельствам, всегда приходили. Даже если они будут подстрелены, даже если это будет стоить их жизни — придут и помогут, обязательно; ведь три слепых котенка без матери не выживут, не выживут без помощи. Они всегда защищали нас, от любого бы то ни было зла, и насколько бы устрашающим оно ни было. Будь то зло обычным мифом, или угрожающим оружием. Чем угодно, даже комаром — защищали. — Как ты думаешь, что бы они сделали на нашем месте? Вопрос, — на которого уже не существует ответа, и существовал ли когда-нибудь он? Как не пытайся, ответа уже не найти. Только лишь воспоминания могут дать маленькую подсказку, разжигаясь с уголька в пламя. Неподвластное контролю пламя… Грязный холодный пол и пыльные стены, далеко раздающиеся звуки взрывов и судорожно частое дыхание — все, что могли осознать дети в тот момент, когда на всех них преступники подняли дуло своих пистолетов. Дикий страх смерти и слезы в глазах, часто отбивающий свой ритм сердце и расширенные зрачки глаз — но эти двое как всегда собраны и готовятся вот-вот начать план по спасению. Их уверенные движения и горящие огнем глаза, даже они боятся, но не показывают это, им некогда — ведь только они двое могут сейчас спасти и вытащить этих троих из самого эпицентра событий. Холодное дуло пистолета нацеливается в голову своей мишени, но пуля никогда не сможет достичь ее. Они ни за что не могут позволить этому произойти, из-за чего один из них ловит пулю и получает ранение в бок, но играющий в крови адреналин сразу затмевает всю боль, а здравый рассудок кричит о том, что надо скорее оттуда уходить. Другой, наконец, выкрикивает приказ бежать, застывшим в ужасе детям, когда наконец-то находится шанс на выживание. Глаза расширяются вновь, слышны лишь громкие отбивания ритма сердца, слезы застывают в глазах и начинают бежать по белым щекам, тело не слушается — и лишь когда первый, повторяя, кричит им бежать, они без мыслей встают и бегут оттуда прочь куда подальше, без оглядки. Встречая офицеров полиции, они не могут ничего сказать, тяжелый ком застывает в горле, не давая что-либо сказать, и лишь дрожащим пальцем указывают на еще не горящее здание. Будь то: наводнение, пожар, ураган, землетрясение — они всегда будут думать о других больше, чем о самих себе. Ведь даже сейчас они сражаются за жизни людей, которые все еще ждут спасения в горящих зданиях. Когда полицейские обезоруживают и обездвиживают преступников, то они лишь спрашивают в порядке ли их друзья, и, узнав, что они в безопасности, бегут в горящее здание. Когда напуганные мужчины и женщины видят раненных детей, которые пришли их спасти, на них накатывает резкий и сильный стыд, который настолько затмил их недавний ужас, что они резко встают и, помогая всем, разрезая веревки других пленных и беря на руки своих детей, бегут из здания показанным раненными детьми путем. Раненные дети бежали сами, отказываясь от помощи их донести, ведь они знали, что как только расслабятся, то почувствуют боль и наверняка начнут терять сознания, еще не дойдя до выхода. После того, как все оказались в безопасной местности, то они, посмотрев на все с улыбкой, потеряли сознание. Грязные, уставшие, раненные с улыбкой на лице, сделавшие всю свою работу дети — заслужили свой отдых и упали в объятия Морфея. Они тогда проснулись лишь через пару дней после инцидента уже в больнице, где рядом с ними сопело три личика с заплаканными глазами. Ведь никогда не пожелаешь увидеть своих друзей с кажущимися вечно капающими капельницами и так мирно спящими бледными лицами. Будь то наводнение, пожар, ураган, землетрясение или же сама невеста смерть — они всегда придут на помощь, услышав тихий безмолвный крик о спасении. Кто что не говорил, но эти трое ни за что не изменятся, чтобы не произошло, лишь в глубинах глаз и далеких нейронных сетях мозга останется память и вся та мудрость, которой их научили их лучшие друзья. Они все также будут беззаботно проводить свои дни и счастливо улыбаться, рассеивать посреди других звуков свой смех, по-детски смотреть другим в глаза. Неосознанно делая все так, чтобы никто не мог подумать, что они уже, как и свои далекие друзья, уверенно бегут с пламенем в глазах спасать чужие жизни. Они всегда спасали нас от всего, чего бы то ни было, будь то даже маленький комарик, всегда… И даже сейчас они улыбаются, стоя пред двумя хладными монолитными камнями. Трое друзей не грустят, они всего лишь скучают и с ностальгией вспоминают прошедшие дни. — Думаю, они сделали бы тоже самое, — сказал высокий юноша с улыбкой на лице. Все его поняли, и тут не надо больше слов. Ответов на вопросы — не будет. Но это не так уж и плохо, если есть ради чего жить и иметь возможность встречать с улыбкой новый день. Пройдет время, что-то забудется, придет новое, но трое друзей ни за что и никогда не забудут тех, кто сделал их такими, какие они есть. Двух своих друзей, которые всегда выглядели намного старше своих лет и которые бежали спасать чужие жизни напролом в любой ситуации. Пройдут годы, монолитные камни когда бы то ни было разрушатся, не оставив за собой не следа и памяти о тех, кто под ними захоронен. Только близкие люди будут помнить этих двух героев. Только близкие будут помнить, и теплить все дорогие им воспоминания с этими двумя в своих сердцах. Они ведь всегда готовы прийти на помощь, защищая от всего существующего зла на белом свете. И лишь две пары глаз из-за деревьев, с ностальгией посмотрят в спины бегущих впереди детей и тихо уйдут, ничего так и не сказав.