Митч — романтический интерес

— Я пойду к колокольням, — говорит Ви, поднимаясь с потрёпанного дивана. — Хочу перед сном проверить укрепления на задней стене. Ребята хорошо провели время за простецкими играми в карты, веселясь и посмеиваясь друг над другом, как старые друзья, на миг забыв про апокалипсис, кровожадных ходячих и не менее кровожадную Лилли, которая вот-вот нагрянет сюда с безупречным оружием, сильными людьми и твёрдым намерением забрать с собой половину детей. Школа Эриксона превратилась в настоящую крепость (результат непрерывной сплочённой работы), поэтому страх неизбежной резни был не таким ощутимым, как раньше, бонусом прилагался уютный костёр, успокаивающий голос Вайолет и сидящий сбоку Луис, чьи каламбуры оставались по-прежнему дурацкими, а подмигивания — нелепыми. Митч сидел за самым дальним столом в гордом одиночестве. Он работал над очередной бомбой, что-то бормотал под нос и громко ругался всякий раз, когда не удавалось достичь нужного результата. Клем на секунду отвлеклась на него, подобно Луису и Вайолет, когда парень крикнул громогласное «СУКА!» и ударил кулаком по столу от отчаяния, не в силах совладать с собственными эмоциями. Вскоре наблюдать за неудачными попытками Митча надоело всем троим. — Помочь тебе? — Клементина миролюбиво улыбнулась, а волевая блондинка ответила взаимностью, заметно смягчив взгляд. — Конечно, почему нет? — Ви пожимает плечами, чувствуя смущение и даже трепетную радость оттого, что Клем решила проявить инициативу. — Я бы тоже не отказался от помощи, — парень с дредами тут же отвлекает внимание Клем на себя, но та не воспринимает его слова всерьёз и недоверчиво хмурится, как, впрочем, и сама Вайолет, скрестившая руки на груди в недружелюбном жесте. — Беру себе игру на фортепиано! — Луис бодро поднимается со старого кресла, награждая добродушным взглядом двух скептически настроенных особ. Вайолет красочно описывает круг глазами и молча уходит, пока Луис кричит ей в спину шуточное: «хочу попрактиковаться, пока вы не разрубили его на дрова!», а Клем всё ещё стояла на ровном месте, размышляя, кому помощь нужна больше. Или, точнее… С кем провести время хочется больше? — Есть у меня один проект, над которым я хочу поработать, но мне нужен помощник! — Луис одарил девушку загадочной улыбкой, изо всех сил стараясь заинтересовать, подбить на то, чтобы она пошла именно за ним. Митч, сидящий за дальним столом, невольно оглянулся назад, на миг позабыв о своих прямых обязанностях. Клементина наблюдала за постепенно удаляющимися от неё спинами, нервно переводя взгляд с парня на девушку, а решать нужно было прямо сейчас, потому что маленький силуэт Вайолет скоро исчезнет за поворотом, а Луис уже посматривал на неё издалека, наполовину скрывшись за большими дверьми школьного здания. Клем отворачивает голову, бессознательно натыкаясь взглядом на лицо Митча, которое застыло в раздраженной, такой привычной для всех и каждого гримасе. Он резко отворачивается, когда понимает, что его застукали за подглядыванием, чуть ли не в испуге тянет пальцы к самодельной бомбе, делая вид, что он всё это время работал, а не тупо пялился на неё все это время, как придурок. Клем действительно заинтересовала его как человек, как личность, но говорить об этом, конечно же, никому (ей — особенно) не собирается, закрепит только у себя в мыслях, хмыкнет и вернётся к своим любимым взрывоопасным штуковинам. Закалённая девушка, обычно решительная и уверенная во всём, что делает, сейчас в сомнении поглядывала на рослого юношу, не решаясь подойти к нему ближе, чем на метр — хорошо помнит, как он агрессивно реагировал на неё, помнит все те наезды и оскорбления, помнит, как этот самый человек хотел выпнуть её из школы с Эй-Джеем за убийство хорошего товарища и лидера. Она не винит его за эту чёрную неприязнь, но понимает, что напряжение в их отношениях лучше загубить на корню, чем оставлять вот так. Ей и не нужен Митч в качестве лучшего-друга-на-веки-вечные, но наладить отношения всё же стоило. Кинув последний взгляд на друзей, мысленно попросив у них прощения, Клементина, вздёрнув подбородок вверх, чтобы придать себе уверенности, шагнула в сторону самого дальнего столика. [Выбор — Митч] По двору шныряли редкие дети, которые выполняли свои обязанности. Их негромкие голоса, шепотки и переговоры успокаивали, даже придавали моральных сил, поэтому, когда Клем уже добралась до желанного человека, то изогнула губы в дружелюбной улыбке. — Привет, Митч, — она неуверенно приподняла руку для приветствия, но тут же вяло опустила её вниз, когда наткнулась на безразличный взгляд зеленых глаз. — Не нужна помощь? Митч фыркнул, небрежно пожимая плечами. На самом деле он был удивлён, что Клем к нему подошла. Могла бы сейчас валять дурака и развлекаться с этим придурковатым Луисом или вести девчачьи разговоры с Вайолет, но вместо этого решила поглазеть на то, как Митч возится с самодельной взрывчаткой. Женщины! Никогда не поймёшь, что у них на уме. — Отвали, — говорит парень в ленивой манере, делая вид, что рядом никого нет, со всей своей серьёзностью рассматривая бомбу, чтобы понять, чего не достаёт в рецепте. Клем недовольно хмурится, жалея, что вообще подошла. — Луис старательно зазывал тебя помочь. И Вайолет. У меня всё под контролем, — «всё под контролем» звучит слишком самоуверенно и девушка глубоко вздыхает, закатывая глаза, но улыбаясь. Выпендрёж Митча почему-то кажется ей забавным. [«Уже жалею, что подошла.»] [«Сдаюсь.»] [«Какой же ты надоедливый.»] [«…»] — Ладно, ладно, — Клементина поднимает ладони вверх, ясно дав понять, что сдаётся. — Я просто спросила. На всякий случай. Ты выглядел как, ну, знаешь… — она спародировала его недовольное выражение лица, нахохлилась и скрестила руки на груди, чем стала больше походить на злобного попугайчика, нежели на Митча. — Как человек, которому хочется немного поговорить. Парень сдавленно фыркает в кулак, пытаясь скрыть от её глаз собственную улыбку. Эта девчонка выглядела нелепо. Откровенно по-дурацки… Чертовски мило. Она была недалека от правды, ведь Митчу действительно не помешала бы компания. В последнее время он чувствует себя довольно одиноко и беспокойно из-за будущей бойни, но в этом никому никогда не признается. — Что? — не сдерживает он смешка, приподняв широкую бровь. — Я не выгляжу так. — Согласна, — внезапно соглашается Клементина. — Луис бы лучше тебя спародировал. Он в этом деле мастер, а я только учусь. Её колкости совсем не обидные, наоборот даже, поэтому Митч — строптивый, раздражительный, но отзывчивый Митч — смотрит на Клементину с молчаливой покорностью, уже понимая, что не сможет её прогнать. Пусть остаётся, раз ей так интересно. — Можешь посмотреть, — бубнит парень, опуская взгляд на недоделанную взрывчатку, чувствуя, как его грязные от земли и всякой химии ладони начали потеть. — Только не знаю, что ты нашла во времяпровождении со мной такого интересного. Клементина скрывает облегчённый вздох за очередной дружелюбной улыбкой и садится напротив Митча, когда, наконец, получает «официальное разрешение». [Митч — изучить] Он возится со своей взрывчаткой и не замечает ничего вокруг: основательно разглядывает каждую деталь, копошится внутри, неаккуратно суёт пальцы, высунув кончик языка от чрезмерного усердия, и Клементина не скрывает восхищения в глазах. Она совершенно ничего не понимает в этом деле, химия для неё — дремучий лес, но Митч выглядит круто, когда сосредоточен. — Мне не по себе, когда ты так на меня пялишься, — признаётся юноша, не отрываясь от своего важного задания. Её пристальный взгляд замечается лишь боковым зрением. [«Я не пялилась!»] [«Извини.»] [«Мне любопытно.»] [Продолжать смотреть.] — Извини, — спонтанно извиняется она, опустив взгляд с лица Митча на его руки и странного вида бомбу, которая представляла из себя две небольшие бутылки, перевязанные скотчем, и с первого взгляда вообще не внушала доверия, но этому химику лучше знать, что да как. — Я просто подумала о том, что это круто — разбираться в химии. Ты можешь делать невероятные вещи своими руками. — Оу, ну, спасибо, наверное, — Митч польщён, так как не привык к комплиментам в свой адрес, особенно от девчонок. — Химия — та ещё задница, но заниматься ею довольно прикольно. Это единственный предмет в школе, который я не прогуливал, — он ухмыльнулся про себя, вспоминая прошлые деньки. — Терпеть не мог историю. — Эй, я люблю историю! — в голосе Клем ни капли обвинения, лишь шуточное возмущение, отчего и сам Митч невольно улыбается. — Никогда не давались эти дурацкие даты, — потянуло его на откровения. — Я постоянно путал последние цифры. — Как и я, — Клем ностальгически, но с тоской улыбнулась. — Мне больше нравилось слушать, какие важные события происходили в эти даты, совершались открытия и исследовались земли, но я ненавидела их запоминать. — Ботаничка, — уголки его губ потянулись вверх в слабой улыбке, но вскоре упали совсем, из-за чего лицо вновь приобрело угрюмый вид. — Вот только теперь это не имеет никакого смысла. Ни история, ни химия, ни что-либо ещё. Клементина не знала, что можно ответить на такое сильное, а самое главное — справедливое заявление. Меланхолично умолкла, понурив голову. Разговор поначалу склеивался неплохо, даже отлично, но в конце концов снова застопорился, отчасти потому, что Митч — тот ещё циник и с этим ничего не поделаешь. Сложно не быть циником во время зомби-апокалипсиса. [«Тебе стоит мыслить позитивнее.»] [«Ты прав.»] [«Мне бы хотелось научить тебя истории.»] [«…»] — Я бы с радостью тебя подтянула, — Клементина решила развеять неловкую паузу, которая успела затянуться, но жалкая попытка поддержать разговор была проигнорирована. — Ну, по истории. Он всё ещё молчал. Клем была готова смириться с этим убитым разговором, как вдруг Митч неопределённо закивал головой и что-то промычал… он, наверное, просто смутился и не знал что сказать. Этот парень хоть и выглядел суровым на первый взгляд, но, оказывается, очень легко смущался. Этот незначительный факт даже немного растрогал. — Ты, эм… флиртуешь со мной? — выдавил из себя Митч, посмотрев на Клем исподлобья, та ответила удивленным взглядом. — Я просто пытаюсь быть дружелюбной, — в её голосе слышалось непонимание вперемешку с досадой. — Чёрт. Ты… Ты придурок, — она всплеснула руками и отвернулась от него, чувствуя, как пылают щёки от неловкости ситуации. — Расслабься. Это шутка, — легкомысленно отвечает Митч и протягивает руку вперёд для того, чтобы накрыть ладонью чужое запястье и крепко сжать. — Спасибо, Клементина. За разговор. Мне даже как-то полегчало. Этот жест — жест дружелюбия и благодарности. Клем долго смотрит на его пальцы, твёрдо сцепленные на её запястье, затем в болотного цвета глаза, даже не замечая, как собственные губы растягиваются в ласковой улыбке. Парень улыбается точно так же, по-ребячески встряхивает женскую руку в своей и возвращается обратно к работе. — А Митч и Клем сидят на дереве и целуются! Ла-ла-ла! — визжащий голос Вилли, звучащий издалека, подобен сиренам. Аасим, который нёс массивное бревно вместе с рыжим чертёнком, ухмыляется и подпевает из солидарности (не ему же одному терпеть подколы по поводу Руби, пусть Митч тоже помучается). Парень не выдерживает детских дразнилок, резко встаёт из-за стола и кричит: — Завалитесь! Вилли, уши надеру! Вилли не воспринимает угрозы друга всерьёз, показывает длинный язык и сматывается вместе с бревном и ухмыляющимся Аасимом, всё ещё издевательски хохоча. Клем тоже хихикает, взглядом даёт Митчу понять, что всё нормально, лучше не стоит так ярко реагировать на невинные подколы ради своего же душевного равновесия. Юноша чувствует на себе этот взгляд, постепенно успокаивается, но ненадолго, потому что бомба подозрительно трещит в его руках и Митч только сейчас понимает, что по глупости и вспыльчивости зажёг фитиль. Клементина испуганно таращится на опасную взрывчатку, готовую взорваться в любой момент. Ну что за взбалмошный идиот! — В укрытие! Живо! — кричит девушка, с поразительной ловкостью переворачивая стол и прячась за ним. Митч кидает бомбу в пустующую местность и прыгает следом, напоследок крикнув тем, кто остался на улице, громкое: «Осторожно! Бомба!» Дети в панике попрятались за всяческие сооружения, а те, что были дальше — упали на землю и прикрыли головы руками. Три, две, одна… Ничего. — Ради всего святого, Митч! — кричит недовольная Руби, уже приготовившись подняться с земли и навалять одному балбесу, как взрывчатка громко бахает, не позволяя закончить. Она снова припадает лицом вниз, молясь всем известным и неизвестным богам, чтобы её не задело. К счастью, взрывчатка была средней тяжести: пострадал только небольшой участок двора, пара стульев и самооценка Митча. Звук был недостаточно громким для того, чтобы привлечь к школьным воротам стаю ходячих (в противном случае им бы всем пришлось несладко). Долгое время Клем просто прижималась спиной к шершавой поверхности деревянного стола, слушая сбивчивое дыхание парня где-то рядом и стук собственного сердца. Спустя несколько минут, когда все успокоились, Руби продолжила высказывать своё недовольство: — …Я тебя когда-нибудь прибью! — А я добавлю! — сбивчиво-нервный крик Аасима из-за бревна, за которым он спрятался, не внушал никакого страха или хотя бы банального послушания, потому все просто рассмеялись. — Как круто! — коротко прокомментировав ситуацию Вилли. — Давайте повторим! Руби ударила себя по лбу, чем вызвала у остальных ещё более звонкий смех. Клем нервно хихикнула, Митч следом. Вот так правда — самая странная, нелепая и местами страшная ситуация, в которую она только попадала. Наедине с Луисом такого никогда бы не произошло, с Вайолет — тем более. — Пожалуй, в следующий раз мне всё-таки понадобится помощь, — тихо признаётся Митч и ухмыляется, когда Клем непонимающе смотрит на него. — Бомба хиленькая вышла, я надеялся на лучший результат. Девушка закатывает глаза уже в который раз, не понимая, откуда в этом парне столько самонадеянности, потом замечает на его щеке тёмное пятно от пороха. — У тебя что-то на щеке, — когда она говорит это, Митч вопросительно поднимает брови, машинально касаясь то правой щеки, то левой. — Где именно? [Просто стереть пятно.] [Подшутить.] Внутри Клем оживает маленький Луис, которому хочется позабавиться, потому что взгляд Митча совсем уж невинный, как у ребёнка, а это только больше раззадоривает. За перевёрнутым столом их никто не видит, вокруг темно, дети убирают последствия взрыва и им явно не до этих двоих, только костёр неподалёку мирно трещит своими углями. Идеальный шанс для безобидной шутки, и ей хочется верить, что Митч поймёт, ведь маленький Луис в её голове заговорчески смеётся и хитро потирает малюсенькими ладонями, не затыкаясь ни на секунду. Ей интересно посмотреть на его реакцию… Она по-детски клюёт его в худую щеку, губами чувствуя тепло кожи, запах жухлой травы и пороха, который щекочет нос. Отстраняется — быстро, почти молниеносно, напоследок робко, невинно улыбаясь. — Упс, — говорит Клем уже не с такой уверенностью, как раньше. — Это всего лишь я. Отвратительная вышла шутка, но Митч молчит и никак не комментирует данное действие. Вытаращил глаза, приоткрыв губы в немом оцепенении — это явно последнее, чего ожидаешь от такой серьёзной девушки, как Клементина. Пауза затянулась и из напряжённой превратилась в невероятно неловкую. Клем стыдливо жмурит ресницы, уже отрыв рот, чтобы извиниться за то, что вторглась в его личное пространство без разрешения, но не успела, потому что почувствовала на своих плечах грубую хватку, затем — сухие губы Митча на своём лице. В нос ударил запах пороха — ещё отчетливее, чем было до этого. От него пахло задиристостью: сосновыми досками, улицей и кроличьей кровью. Чувствовать на себе чужие губы было в новинку, как, впрочем, вообще ощущать близость противоположного пола — тепло тела, шумное дыхание над ухом и длинные пальцы, сжимающие плечи в грубой, но цепкой хватке. Он медленно отстраняется от неё с пунцовыми пятнами на скулах, но с самоуверенным взглядом. Явно хотел, чтобы последнее слово осталось за ним. Мимолётная романтика и неловкие подростковые поцелуи перед возможной смертью — Клем не считает эту случайную, абсолютно спонтанную близость чем-то плохим, поэтому издаёт тихий, стеснительный смешок и честное утверждение: «это было странно». — Если бы ты была бомбой, то я бы тебя взорвал… Взорвал, ха. Дошло? Именно это я сейчас и сделал. Взорвал. [«Это просто ужасно.»] [«Спасибо?»] [«Попробуй ещё раз.»] [«…»] Клем одним лишь взглядом даёт понять, что Митчу лучше заткнуться и не портить момент. — Забудь о том, что я только что сказал. — С радостью. Они бы ещё долго просидели рядом, прячась за этим проклятым столом, разглядывая друг друга и неуклюже улыбаясь, если бы не «третий лишний», а именно — неугомонный Луис, постучавший по деревянной поверхности кулаком. — Тук-тук, голубки, — говорит он, бесстыдно подмигивая удивлённой парочке. — Не хотелось бы прерывать такой трогательный момент, но «кое-кому» пора идти в дозор. И ещё «кое-кому» надо убирать последствия своих взрывоопасных штучек-дрючек. Эй-Джей, всё это время находившийся рядом с Луисом, приподнялся на носочках и заглянул за стол. — Что вы тут делаете? — Не смотри пока сюда. И ты тоже, — Клем многозначительно зыркнула на чересчур весёлого Луиса, который в примирительном жесте поднял руки и, приобняв Эй-Джея за плечо, увёл подальше, шепнув ему загадочное: «подрастешь — узнаешь». Митч выдохнул, почесав затылок, а Клем стала оттряхивать от грязи свои джинсы. В любом случае, Луис прав — ей пора идти в дозор, как и полагается. О своём выборе провести время с Митчем Клементина нисколечко не жалеет. Судя по широкой улыбке Митча — он тоже.