Упс, кажется, я приютила монстра

Чонгук всхлипывал, вытирал слезы рукавом толстовки, кусал губы. Сердце болезненно сжалось, он зажмурился, держа в руках небольшую коробочку, которую ему подарила ты, а также открытку. Такая сладкая боль, Гук так счастлив, что не может прекратить лить слезы, а ты лишь улыбаешься и гладишь его по голове, пытаясь успокоить. Юноша набрасывается на тебя с объятьями, крепко обнимает и продолжает сжимать в руках эту несчастную коробочку. Кто же знал, что его так сильно тронет твой подарок? Ласково поглаживаешь его ушки, вплетаешь пальцы в волосы, но Чонгук никак не унимается. — Ну же, успокойся… — Прошептала, целуя его в макушку. Гук снова вытирает слезы и смотрит на тебя, так влюбленно и нежно, глаза блестят. Он шмыгает носом, ложится на твои колени. Он плачет не столько из-за подарка, сколько от открытки, которую ты вручила ему уже дома. — Я люблю тебя, Т/и… — Перестань плакать, ты как маленький… — Улыбнулась, вытирая его щеки. Его тронули строки, написанные тобой. Ничего такого ты не написала, лишь пожелания на новый год и благодарности в адрес судьбы, которая свела тебя с неко. — Давай надену. Ты забираешь из его рук коробочку и достаешь комплект пирсингов. Чонгук долго упрашивал тебя проколоть уши, но ты не хотела трогать такие милые и пушистые ушки своего любимого. Тем не менее, он смог тебя сломить, поэтому сейчас ты аккуратно вставляла серьги в проколы. Нужно отдать должное тату-мастеру, который принялся делать их. Он действительно хорошо постарался, а потом и помог тебе выбрать наиболее подходящий комплект. Чонгук улыбается, смотрит на свое отражение в панорамном окне, весело шевелит ушками, слыша тихий звон цепочки. Ты не жалеешь, раз уж ему так сильно нравится, то и ты довольна. — Ты самая лучшая, Т/и! — Снова проговаривает и сжимает в теплых объятьях. Его лицо очень близко к тебе, Чонгук мягко накрывает твои губы. Ты уже привыкла к поцелуям, прикрываешь глаза и обвиваешь руками его шею. Юноша чувствует привкус мандарина, улыбается, нежно сминая губы своей любимой и опрокидывая ее на диван. — Еще позавчера ты дулся на меня, а сегодня уже «ты самая лучшая». — Притянула парня к себе, он нагло лег сверху, кладя голову на твою грудь. — Я взял отпуск на неделю, думал, мы займемся чем-то вместе, но всю эту неделю просидели дома, поэтому я и дулся. Я хотел бы оставить его на случай поездки или еще чего… — Вздохнул Гук, смотря то в окно, то на твое лицо. Ты целуешь его в лоб, растрепав волосы. — Ты не знаешь, что у людей две недели выходные после нового года? — Спросила, улыбаясь. Чонгук с удивлением смотрит на тебя. Пару секунд пытается переварить эту информацию. Вот так просто две недели отдыхать, лишь потому что новый год наступил? Для него это дико, но он невероятно рад. — Почему ты раньше не сказала?! Целых две недели! — Чонгук снова взбодрился, крепко обнимая. Ты посмеялась, утопая в ласке этого пушистого чуда. Порой он ведет себя очень пошло, пристает прямо на улице, всячески пытается показать, кому ты принадлежишь, но больше всего ты любишь, когда он ластится к тебе, просит нежности и внимания. В такие моменты ты вспоминаешь, каким забрала его с улицы, какой была твоя жизнь до его появления в ней. — Мы поедем на горнолыжный курорт на три дня, а уж потом решим по ходу дела. — Чонгук замурлыкал от твоего предложения. Ему очень хочется посмотреть на снежную сказку, горы и огромные пушистые леса. Чонгук в жизни никогда не видел ни лыжи, ни сноуборд, но ему интересно, он хочет попробовать покататься вместе с Т/и, увидеть наконец канатную дорогу. Его глазки засияли, он был в предвкушении прекрасных выходных. — Мы едем одни? — Спросил он, склонив голову на бок. Целуешь его в носик, а потом гладишь по голове. — Да, но если хочешь, можем… — Нет! — Чонгук перебивает тебя, хмыкнув. — Я хочу провести это время только с Т/и. — Как скажешь. Чонгук заметно воодушевился. Вы вместе бронировали отель, собирали теплые вещи. Несколько чемоданов ушло лишь на одежду, потому что оба вы теплолюбивые, холод вам не нравится и вы быстро замерзаете на улице. Неко очень радовался, но в то же время волновался. Впервые он едет так далеко от дома, впервые будет на курорте, в отеле. С любимой. Кончики пальцев покалывает, Чон закусывает губу в предвкушении самых лучших новогодних каникул в компании Т/и. — Сегодня нам стоит лечь пораньше, солнышко, а то проспим. — Проговариваешь, оставив последний чемодан в прихожей и потянувшись. Ты зевнула, дело близилось к вечеру, уже хотелось спать. Чонгук, смотря на тебя, тоже зевнул, улыбаясь во все тридцать два. Вместе валитесь в кровать, он жмется к твоей груди, прикрывает глаза. — На чем мы поедем? — Спрашивает юноша, уже таким сонным голосом. — На такси до провинции Гангвон, это где-то в часе езды от Сеула. Там находится горнолыжный курорт Хай, думаю, неплохое местечко для первого раза. — Проговариваешь, видя довольное личико Чонгука. Ему нравится кататься на машине, но еще ни разу дольше получаса он не ездил. Для тебя это обычное дело, но Чонгуку всю жизнь приходилось ходить за дорогими машинами своих хозяев пешком или передвигаться в багажнике, если путь дальний. В твоей голове всплывают воспоминания, как ты пыталась затащить Чонгука в салон машины в первый раз. Он отнекивался, брыкался, а внутри сидел как на иголках, боялся и пальцем пошевелить. Сейчас же тот спокойно укладывается на твоих коленях, открывает окно, чуть ли не высовывая в него голову. Жизнь с тобой делает его другим, более свободным и открытым. Ты счастлива от этого. — Закрывай уже глаза, сама сказала лечь раньше… — Сквозь сопение произносит Чонгук и целует в губы, укладываясь обратно на твою грудь. Улыбаешься и делаешь, как он говорит, чтобы не злить это пушистое чудо, хотя, злиться на тебя он и не умеет вовсе.

Сон Чонгука

— Гук… Прекрати… — Слышит юноша голос своей любимой. Все как-то расплывчато, ничего не ясно, но осознание приходит чуть позже. Это определенно спальня Т/и и Чонгука, кровать. Темно, кажется, уже ночь. Гук навис над ней, а та сладко стонет и пытается вырвать свои хрупкие ручки из цепкой хватки неко. — Почему я должен прекратить? — Улыбается Чонгук, кажется, такой сон ему очень даже нравится, но с фразами он осторожничает, ведь знает, что в любой момент может начать лунатить и настоящая Т/и, а не та, что во сне, услышит это. Облизнувшись, юноша склоняется над телом девушки и целует шею. Ее стоны ублажают его слух, но все так размыто, ведь это лишь сон. Однако, менее соблазнительным от этого сон не становится. — Чонгук, пожалуйста… Сними с меня эту чертову одежду… — Томно шепчет девушка, а Чонгук усмехается. Ну, что за извращенная у него натура? Даже Т/и смог опошлить, сделать такой развратной… Нет, она не сделала бы так, хотя, кто знает? — Если ты просишь… — Проговаривает, рукой ведя от кисти руки до плеча, пальцами цепляя футболку и приспуская, оголив плечо. Припадает губами к нему, покрывая поцелуями и засосами. Боже, да в реальности бы так… Рука Т/и падает на его голову, сжимает волосы, а другой ручкой девушка уже царапает спину Чонгука, на которой уже нет футболки. Да уж, сразу ясно, где сон, а где реальность, вещи лишь по одной прихоти пропадают. — Малышка, полегче. — Шепчет на ушко Чонгук, хотя, ему не больно на самом то деле. Его взор падает на лицо Т/и. Такое же размытое из-за чего-то, хотя, он уже вырезал ее образ на обратной стороне века, помнит каждую черту ее милого лица. Вздохнув, Чонгук отпрянул. — Ты чего? — Спрашивает девушка, поднявшись на локтях. Гук усмехнулся, сознание снова помутнело, сон закончился, дальше он ничего не видел, просто спал. От чего-то Чонгук не хочет делать такого даже во сне. Т/и ненастоящая, поэтому и удовольствия никакого это не приносит, если уж он даже лица ее увидеть не может.

***

— Похотливый идиот… — Шикаешь, понимая, что проснулась от крепких объятий, но теперь ощущаешь железный стояк, упирающийся тебе в бедро. Чонгук сладко сопит, уткнувшись носом в шею, а ты не знаешь, что и делать то: попытаться уснуть или разбудить это извращенное существо. — Т/и… — Мурлычет юноша, продолжая сжимать тебя в своих объятьях.

***

— Что? Не выспалась? Почему? — Спрашивает Чонгук, обеспокоенно смотря на тебя. Ты лишь кладешь патчи под глаза, завариваешь крепкий кофе и решаешь молчать до победного.