***
Больше всего генерал Армитаж Хакс ненавидел шпионить за кем-то из-под кустов, как какой-то недалёкий рядовой работник, но именно этим он и занимался с тех пор, как на Финализатор прибыл проклятый Рыцарь Рен. Один конкретный рыцарь, которого называли Тизо Рен, уже несколько дней вдоль и поперёк шерстил архивы империи по неизвестной причине. И в это же самое время Кайло Рен внезапно улетел на «дипломатическую миссию» на Набу, что было совсем не в его стиле. Хакс на секунду позволил себе поверить в простое совпадение, а затем моментально приступил к слежке. Какое-то время его усилия не приносили плодов, но сегодня удача повернулась к нему лицом. Установив местонахождение личных покоев рыцаря, Хакс с горем пополам дополз до них по вентиляционной шахте, и в данный момент находился в незавидной позиции, скрючившись в трубе вентиляции прямо над комнатой Тизо Рена. — Я установил местонахождение Калриссиана, — доложил рыцарь. — Он на планете Беспин. У меня есть основания полагать, что Сопротивление находится там же. Хакс навострил уши. Выходит, рыцарь обнаружил Сопротивление, а значит, унижения Хакса наконец-то окупились. — Очень хорошо, — раздался низкий баритон Рена. — Скоро я вернусь на базу. Никому не сообщай о продвижении в поисках. Хакс улыбнулся. Теперь Рен был у него на крючке. С помощью полученной информации он раз и навсегда сотрёт в порошок жалкие остатки Сопротивления, и сделает это в одиночку, подорвав авторитет Верховного Лидера и прибрав к рукам всю славу. Он дождался, пока Тизо Рен покинет комнату, и как можно скорее выбрался из вентиляционной трубы, с глухим стуком приземлившись на пол кладовой с припасами. Хакс разгладил свой чёрный генеральский жакет и привёл в порядок волосы, зачесав их на бок. Убедившись, что выглядит безупречно, Хакс выпрямил спину и гордо покинул комнату, направившись обратно на мостик. Возможно, при благоприятных обстоятельствах, ему удастся устранить сразу два препятствия на своём пути.***
Кайло поднялся с места и оглянулся на каменный памятник бабушки, мирно устроившийся среди цветов. Солнечные лучи уже озарили мавзолей жёлтым и оранжевым светом, но не могли коснуться цветов, пока высокая фигура Кайло отбрасывала на них широкую тень. Эти утренние цвета солнца Набу очень сильно отличались от заката на Беспине. Теперь всё казалось до смешного простым. Флот Первого Ордена мог за минуту уничтожить Облачный Город. Вопрос состоял лишь в том, хотел ли он отдавать этот приказ. Лэндо Калриссиан, человек, которого Кайло когда-то очень ценил, сейчас находился там. Лэндо всегда был добр к нему, и из него вышел замечательный дядя. Дядя, который постоянно рассказывал истории о подвигах его отца до того, как тот присоединился к повстанцам; тайком обучал стрелять из бластера и мухлевать в Саббак, пока родители не видели. Да, Лэндо представлял угрозу для Ордена. Но был ли он врагом? А его мать… Он не смог убить её, но заставил себя смириться с её гибелью. И сейчас, осознав как велико было его облегчение от того, что, по словам Рей, Лея выжила, он понял, что не смог бы совершить и этот поступок. Если убийство отца полностью сломило его дух, то что бы с ним стало после убийства матери? Он также не забыл и про Рей. Какая-то часть его — та часть, которую он с усердием отрицал — отчаянно желала её поддержки. Кайло мог бы убедить себя в обратном, мог бы закрыться от неё в Силе и заставить себя ненавидеть её. Но Рей не отмахнулась от него, вняв его мольбе. Очевидно, её чувства были такими же противоречивыми, как и его собственные. Ему стоило бы обрубить с ней все связи, уничтожить её, а заодно и притяжение света, который она олицетворяла. Только так он мог навсегда избавиться от бушующего в душе конфликта. Но одна лишь мысль о её неподвижном, безжизненном теле у его ног бросала Кайло в дрожь. Однажды, каким-то непонятным образом, мусорщица с Джакку смогла поселиться в его голове, и он знал, что избавиться от неё будет равноценно потере части души. Кайло вновь обратил взор на памятный монумент. Черты лица его бабушки, высеченные из камня, являлись воплощением красоты даже когда на них падала тень. Не трудно было представить, как волшебно она бы выглядела, если бы прямо сейчас ступила на свет, позволив солнечным лучам обнять себя. Его взгляд прошёлся по её умиротворённому лицу и длинным кудрявым волосам. Мраморный памятник выглядел невероятно реалистично. Жители Набу не поскупились на то, чтобы достойно почтить память своей королевы. Кайло принялся осматривать статую дальше, как вдруг заметил нечто странное в её руках. Он отошёл чуть в сторону, позволив солнечному свету упасть на монумент, и разглядел небольшое ожерелье, покоящееся в её ладонях. Кулон покрывала необычная резьба, которую Кайло видел впервые. В ней не было ничего особенного, однако это не мешало ей приковывать взгляд. Сняв одну перчатку, Кайло потянулся к ожерелью, мягко проведя по нему большим пальцем. — Я помню день, когда подарил ей это ожерелье. Кайло резко обернулся, удивлённо распахнув глаза. Перед ним стоял мужчина, окружённый голубым сиянием. Он слегка уступал Кайло в росте, а его левый глаз пересекал шрам. Он держался с завидной уверенностью, прежде чем повернуться к Падме и заглянуть в её каменное лицо, нежно погладив её по щеке. Кайло наблюдал за каждым его движением, будучи не в силах отвести взгляд. Он так долго искал способ найти своего деда в Силе. Неужели тот и правда решил навестить его? — Дедушка? Мужчина отвёл взгляд от лица Падме, взглянув прямо на него. Кайло заметил, как знакомы ему были эти глаза, но в то время как с портрета Падме на него смотрела мама, сейчас он видел нечто иное. Энакин обладал ярко-голубыми глазами, прямо как Люк. — Знаю, у тебя накопилось много вопросов, Бен, — Энакин вновь посмотрел на монумент, повременив с ответами. — Но сначала я хочу попросить у тебя прощения. Кайло пришлось приложить усилия, чтобы не уронить челюсть от шока. Энакин Скайуокер, во плоти, сейчас стоял перед ним и, наконец-то, мог дать ответы на все его вопросы, но решил начать с извинений. Он окончательно запутался: — Я не понимаю. Энакин опустил взгляд. — Я подвёл тебя. — Нет, — Кайло растерянно покачал головой. — Нет, ты направлял меня. То, кем я стал — это всё благодаря твоим наставлениям, твоему наследию. Черты лица Энакина ужесточились, а его суровый взгляд снова обратился к Кайло. — Моё наследие — это смерть, боль и разрушения. Но твоё? Твоё наследие может стать чем-то гораздо большим. Кайло отступил назад, с трудом сдерживая кипящие внутри злость и замешательство. — Я был ослеплён властью и уничтожил всё, что у меня было; причинил невероятную боль всем, кого любил и кем дорожил. Твоей матери, дяде, моему лучшему другу, в честь которого назвали тебя… — Энакин обратил взор на умиротворённое лицо Падме, — и твоей бабушке. Я клялся защищать её. И потонул в отчаянном желании сохранить ей жизнь. В итоге я же оказался тем, кто убил её. Кайло ощутил себя так, словно его вновь поразило выстрелом из боукастера Чуи. Он просто не мог поверить своим ушам. — Ты… убил её? Когда перед его глазами замелькали вспышки прошлого, Кайло осознал, что Энакин делился с ним воспоминаниями через Силу. Он бережно держал в руках умирающую женщину, роняя горькие слёзы, пока та нежно гладила его по лицу и шептала как сильно любит его. Скорбь мгновенно сменилась яростью. Он с особой жестокостью вырезал всех существ, оказавшихся неподалёку. Он ненавидел их. Они погубили его мать и заслужили смерти. Воспоминание изменилось, и вот он бежит навстречу женщине, вместе с ней укрываясь в тени высокой колонны. Он крепко обнял её, кружа на месте и целуя. Это была Падме. Он различил волнение в её глазах, когда она сообщила о своей беременности и спросила, что им делать дальше. Он сказал ей не волноваться, сказал, что это самый счастливый момент в его жизни. В следующую секунду он проснулся от жуткого кошмара, в котором Падме погибла при родах. Страшные сны являлись ему и раньше, но тогда он видел смерть матери. Он ни за что не позволит отобрать у него Падме. Одно воспоминание сменилось другим, и теперь он смотрел на увлекательное световое шоу, развернувшееся посреди палаты Старой Сенатской Республики. Она сильно напоминала Новую Республику, но всё же разительно отличалась. Он сидел рядом с неким мужчиной, в котором Кайло признал императора Палпатина. Он посеял в его душе сомнения по поводу совета джедаев, рассказав историю о Дарте Плэгасе Мудром, лорде ситхов, настолько могущественном, что он смог уберечь своих любимых от самой смерти. Потом он увидел как другой джедай поверг Палпатина, несмотря на мольбы Энакина этого не делать. Он отчаянно нуждался в его помощи. Энакин отрубил джедаю руку, позволив Палпатину завершить дело при помощи силовых молний. А потом он восстал вновь, на этот раз как Дарт Вейдер, поклявшийся в верности своему новому учителю, Дарту Сидиусу. Следующее видение ударило по нему так сильно, что Кайло почувствовал, как отшатнулся назад. Энакин убил юнлингов, которые пытались выбраться из джедайского храма. Он не пощадил никого, даже самых юных из них. В поле зрения показался Мустафар. Он сразу же узнал планету, покрытую лавой. Падме бежала навстречу к нему, спрашивая, что случилось. Он рассказал ей о предательстве джедаев и о том, что теперь они могут править вместе, перестроить галактику по своему желанию. Кайло осознал, что в тронном зале он сказал Рей похожие слова. Обе женщины отвергли их, а боль и разочарование на лице Падме являлись почти идеальным отражением лица Рей. Тогда из тени корабля вышел другой мужчина. Оби-Ван Кеноби, его тёзка. Энакин кричал на Падме за то, что та привела его, и сжал её горло в захвате Силы. Она умоляла обоих мужчин остановиться, прежде чем обессиленно рухнуть на землю. Энакин проклинал бывшего учителя за то, что тот настроил Падме против него. Он ни за что не мог её потерять. Разгорелась битва, и в итоге высокомерие Энакина стало его погибелью. Оби-Ван бросил его, поверженного и лишённого обеих ног, гореть в огне лавовой реки. Перед глазами Кайло снова оказался каменный монумент. Его разум вернулся в настоящее, и от резкой смены обстановки у него закружилась голова, вынудив рухнуть на колени. В груди клубился вихрь противоречивых эмоций. Сильнее всего он ощущал злость: на Энакина, за то, что тот был так слеп, и на себя — за то, что повторил все его ошибки. Вся жизнь Кайло являлась практически идеальным отражением жизни его деда. Энакин уничтожил Республику, уничтожил джедаев и разрушил свою семью. Кайло был убийцей джедаев, генералом Первого Ордена, который одним сокрушительным ударом стёр с лица галактики последний оплот Новой Республики. Он убил собственного отца и разбил сердце матери. — Тёмная сторона обещает безграничную власть и силу, — злобно выплюнул Энакин. — Но в итоге приносит лишь боль, потери и страдания. От захлёстывающих с головой эмоций у Кайло зарябило в глазах. — Я отдал тёмной стороне слишком много, — прошептал он. — И уничтожил всё, что стояло у меня на пути. — Не всё. Кайло поднял голову, встретившись с дедом непонимающим взглядом. — Ты по-прежнему ощущаешь толчок к свету. По этой причине ты смог отыскать меня здесь. Кайло медленно поднялся с колен. — Скажи, что я должен делать. — А чего ты на самом деле желаешь? — последовал ответ, и голубая призрачная дымка, окружавшая Энакина, постепенно начала растворяться. — Когда ты ответишь себе на этот вопрос, то увидишь путь к своей цели. — Стой, дедушка! — закричал Кайло, но было поздно. Энакин исчез. Кайло обернулся навстречу солнцу, осветившему небосвод и красиво бликующему на лазурной поверхности воды. Он никогда не задумывался о том, чего хотел. Много лет он стремился к власти и могуществу, однако не они помогали ему принимать решения. Нет, это было нечто совсем иное. В памяти всплыли отрывки из далёкого детства. Образы его старых друзей, чьи глаза шокировано округлялись, стоило рядом появиться одному из его родителей. Храброй и прекрасной принцессе Лее Органе и прославленному пилоту, капитану Хану Соло. А ещё там был его дядя, великий Люк Скайуокер. Все члены его семьи были легендами, почти мифами. Их знали в качестве спасителей галактики и героев движения повстанцев. А кем являлся он сам? Уже тогда его разум постоянно одолевали мрачные мысли, и он чувствовал, как родители с каждым годом боялись его всё сильнее. Они отстранялись, использовали свои должности как прикрытие, но он сумел разглядеть правду. Он знал, что Лея ощущала в нём тьму и поэтому отправила на обучение к Люку. Какая ирония: хранители света и добра своими руками создали монстра. Бен изо всех сил пытался соответствовать их ожиданиям, быть хорошим сыном, быть сильным джедаем. Но этого оказалось мало. Он бы никогда не стал для них достаточно хорошим. Тогда-то он и принял тьму, с которой долго боролся, уверовав в то, что его судьба лежит на тёмной стороне. Раз уж он не принадлежал свету, значит, его принадлежность находилась во тьме. Вот только и там ему не нашлось места. Не полностью, не так, как хотелось бы Сноуку. Он забрался слишком глубоко в темноту, чтобы оглядываться назад, но недостаточно, чтобы обрести покой. Кайло опустился на колени рядом с гробницей бабушки. Он получил ответы на вопросы, но совсем не те, на какие рассчитывал. И теперь он чувствовал себя как никогда одиноким. Внезапно рядом снова замигал комлинк. Это Тизо прислал срочное сообщение. Хакс запустил корабли в гиперпространство. Место прибытия не обозначено, но, полагаю, это Беспин. Не понимаю, откуда он обо всём узнал. Жду указаний. Кайло непроизвольно сжал пальцы в кулаки. Тизо бы никогда не предал его, значит, у Хакса были свои методы поиска нужной информации. Он мгновенно поднялся, принявшись нервно расхаживать взад и вперёд. Стоило позволить Хаксу завершить начатое. Целью Ордена было уничтожение Сопротивления, и сейчас им предоставился шанс покончить с ним раз и навсегда. Но там находилась его мать. И Рей. Она была единственным человеком, кто увидел его настоящего и не убежал в ужасе. Она разделяла его чувство одиночества и пыталась найти своё место в мире. Найти принадлежность. Вот то, чего он желал. Он хотел принадлежать, хотел, чтобы кто-то видел его истинную сущность и принимал её. Но перед этим ему было необходимо самому принять очевидную правду. Бесполезно бороться со светом, который до сих пор теплится в его душе, но в то же время нет смысла подавлять тьму, которая тоже является его неотъемлемой частью. Остановившись, он в последний раз окинул взглядом лицо Падме. Энакин был прав. Путь вперёд формировался у него на глазах, стоило лишь осознать и принять свои желания. Больше он не повторит ошибок, совершённых дедом. Никогда. Теперь он точно знал, что нужно делать.