Поезд

Мария лениво стояла у станции и разглядывала огромную доску с расписанием рейсов электропоездов, проводя подушечкой пальца с одной строки на другую, впиваясь в них взглядом, выискивая близжайший по времени рейс. Кончик ногтя остановился на нужной ей строке. «Т-а-а-к… Вот: следующая электричка приедет минут через десять-пятнцадцать. Придется потерпеть» — с тоской подумала она. Отойдя от доски, Мария оглянулась, поискала уставшим взглядом скамейку, где ее изможденное тело сможет немного отдохнуть и придти в норму. И подождать поезд. Нахмурив брови, она рассматривала станцию в поисках сидячего места и взгляд ее уловил вдали одинокую, обветшалую скамью. Благо рядом не было никого, кто мог бы разделить ее с ней. Компания была сейчас ни к чему. Цокая высокими каблуками, девушка медленно зашагала к цели, проклиная рабочий дресс код на чем свет стоит. Пятки несщадно выли и натирались, будто о терку для сыра, а ноги требовали немедленного отдыха. У нее было одно из тех мерзких настроений, когда каждая несущественная мелочь подливала масло в бурлящий котел злости. Сумка с плеча то и дело падала, бретелька бюстгалтера соскальзывала на локоть под белой блузкой, взъерошенные ветром волосы попадали в рот, а юбка чуть выше колена сдавливала талию так, будто твердые руки сжимают лимон, добывая сок. Еще чертово небо решило над ней поиздеваться и как назло покрылось серыми тучами, закрывая белые пушистые облака. Стараясь незамечать боль и усталость она таки добралась до старой скамейки и с чувством невесомой легкости опустилась на нее. Разложившаяся от времени древесина скрипнула, приветствуя теплую задницу девушки. Долгожданный выдох облегчения выпорхнул изо рта, подобно птице заточенной в клетке. Улетел на свободу, унося с собой тяжкий груз трудовых дней. Нагнувшись над коленями, Мария сняла сначала один каблук, затем второй, прижалась спиной о спинку новой подружки и вытянула длинные ноги вперед. — Боже, какой же кайф, — прошептала она, ощущая разливающееся по всему тело блаженство. В тот же миг звук ее почти что певчачего голоса разрезал тишину станции, с такой же легкостью, с какой острый нож входит в масло. Немногочисленные прохожие озирались на хохочущую от души девушку, сидящую на скамейке и болтающую ногами, разгоняя невидимые глазом волны. Когда приступ хохота отпустил Марию, небо полностью перекрасилось с белого в пепельно-серый цвет, предвещая скорый дождь. По всему выходило, что польет как из ведра, что немного ее огорчило. Ехать, конечно, долго, но если вдруг она попадет под ливень, то есть все шансы подхватить простуду или грипп. И перспектива щеголять по улицам до дома в просвечивающей от сырости блузке, выставляя на показ свою грудь ее не слишком привлекала. Еще одна причина злиться на нелепый дресс код. Через несколько минут вдали послышался монотонный гул стучащих о рельсы колес, точно молот по наковальне. «Ну наконец-то» — подумала Мария, надевая ненавидящие каблуки. Длинный, как волосы у Рапунцель состав с разносящимся по всей округе гулом бриближался к станции, сверкая своими «глазами», извергая долгое, протяжное шипение. Скамья вновь с ужасом заскрипела, прощаясь с пятой точкой девицы и с боевой готовностью принялась ждать следующего прихожанина. Мария рефлекторно поправила юбку и ослабила на ней ремешок, чтобы та не давила на талию, взяла сумку, теперь уже в руку и направилась к электричке, предвкушая долгую поездку домой. Когда Мария скрылась от накатывающей темени и грозных туч в тамбуре, сияние яркой лампы ослепило ее до рези в глазах и не оставило ни единого шанса притаившейся в углах тьме. Внутри стало теплее и уютнее, от чего на душе стало чуть легче. Она распахнула двустворчатые двери, скулящие от проржавевшего металла и прошла в длинный коридор помещения, с любопытством разглядывая его. Квадратные светодиодные светильники украшали вагон, расположенные в два ряда во всю его длинну. Большое количество скамей на два сидячих места, обитые коричневым дермантином приятно радовали глаз. Снаружи колеса с рельсами играли свою убаюкивающую симфонию для всех посетителей. «Идиллия» — пронеслось у Марии в голове и легкая улыбка появилась на лице. Она повернулась чтобы закрыть двери и в этот момент на какую-то долю секунды моргнула лампа в тамбуре, словно подмигивая ей. «Проходите и присаживайтесь, девушка, не стойте в проходе» — проговорил кто-то неизвестный в голове Марии, от чего она невольно вздрогнула. Казалось, что говорит сам поезд и его старческий голос раздается прямо в мозгу, приглушенный, отдающий эхом, будто из колодца. От него девушке стало не по себе, в груди словно копошились термиты, пожирая внутренности. Когда голос прозвучал за ее спиной, она пискнула и живо обернулась. — Дочка, что это с тобой? — спросил голос с изумлением. Перед собой она увидла совсем старого мужчину с седыми волосами и морщинами заполонившими все лицо. Он настороженно осматривал ее, как какой-то объект космический эры. На поясе у него висела сумка, с выглядывающими оттуда проездными билетами. — А? Ничего, дедуль, просто заработалась и устала. Вот. — порывшись в сумочке, она быстро нашла мелочь и оплатила проезд. Старик выдал ей билет, взглянул на нее с подозрением и покачал головой. — Муженька бы тебе хорошего, дочка. Чтобы работал и обеспечивал тебя, а ты хозяйство вела и с детками няньчилась. Посмотри какая ты красавица, а будешь так изматывать себя, то неровен час постареешь раньше времени, — старик махнул рукой, будто от чего-то отмахнулся и продолжил: — Да ты не стой в проходе, дочка. Присаживайся коли устала, путь-то не близкий, наверное, чего стоять. Проходи, проходи. Мария нахмурилась, но не решилась спрашивать у контролера, говорил ли он эту фразу буквально минуту назад. Она даже не услышала как он подходил к ней. Возможно, он просто сидел на скамье и она его не увидела, вот и все. От усталости и не такое может померещиться. — Спасибо на добром слове, дедуль. — одарив его усталой и чуть печальной улыбкой, она присела на скамейку. Кожа слегка просела под ее легким весом, придав телу ощущение, будто сидишь на надутом матрасе, который медленно сдувается. Шаркая подошвами сандалей, старик зашагал в тамбур, бурча что-то себе под нос. Мария окинула взглядом вагон в котором было не так много людей, но взгляду удалось разглядеть любовную парочку, сидящую в нескольких рядах от нее. Девушка прильнула головой к плечу парня и тихо посапывала в его объятях, сам он глядел в окно и наблюдал, как на город вязко опускается ночной купол. Она смотрела на этих влюбленных и слова старика всплыли в ее сознании: «Муженька бы тебе хорошего…». От этих слов она погрустнела и отвела взгляд от пары. «Лучше мечтать о том, как добраться домой и скорее принять душ» — подумала Мария, подняв тем самым себе настроение. Душ сейчас был бы очень кстати. Прололжая искать людей для изучения, Мария обратила внимание на молодого человека, одиноко восседающего почти в конце ряда. Руки на его были скрещены, голова опущена, задумчивый взгляд говорил о том, что в голове у него вьются много мыслей, тонкими нитями переплетаясь друг с другом. В какой-то момент незнакомец поднял голову и одарил Марию пронизывающим до костей взглядом полным печали, затем подвинулся ближе к окну и тоже стал созерцать тонущий в сумерках город. В самом конце вагона в одиночестве сидела старая женщина, которая показалась девушке до боли знакомой. Она знала, что некоторые люди в более старом возрасте похожи друг на друга, но именна эта вызывала в ней чувство похожее на дежавю. Пышные волосы цвета золота врезались в глаза вкупе с чертами лица и фигурой, но натянутая струной память никак не могла найти воспоминания об этой женщине, что огорчило девушку. Может, это была воспитательница в садике или школьная учительница, а может ей вообще показалось и это просто незнакомка, которая как и она, едет домой после тяжелого рабочего дня? Не найдя ответов на свои домыслы, Мария последовала примеру едущих с ней в одном вагоне людей и приложила голову к окну, по которому стал накрапывать дождь. Капли появлялись то тут то там, скатывались вниз, оставляя за собой мокрые дорожки на стекле. Вдали маячили магазины и многоэтажки, потом их заменили высокие деревья, склоны и овраги, картинки менялись так быстро, будто кто-то менял слайды на проекторе по нажатию кнопки. Все это очень успокаивало девушку. Ритм стучащих колес, звук разбивающихся дождевых капель о стекло, пролетающие птицы в безоблачном и сером с черваточиной небе расслабляли и вскоре девушка не заметила, как глаза закрылись, а сама она уже гуляет по царствию Морфея. Первое, что услышала Мария когда очнулась, было ее ровное, тихое дыхание и раскатистый рокот колес о рельсы. Открывать глаза ей не хотелось, но когда поезд тряхнуло, а лоб поцеловался с холодным стеклом, мир мгновенно стал разноцветным. Ранее увиденная картина раскрылась перед ней, как открытая книга. — Ау! — прошипела она, потирая пальцами участок лба, ноющий от боли. В первые секунды пробуждения, когда мозг только начал привыкать к реальности, она не сразу заметила, что в вагоне осталась одна. Отвыкшие от света глаза прищурились, привыкая к обстановке и через мгновение с любопытством оглядывались по сторонам. Пустое помещение без пассажиров начало сдавливать в тисках психику девушки. Стук колес больше не успокаивал, а наоборот — нагонял жути. За окном властвовала ночь, закрыв обзор черным непроглядным покрывалом. Разглядть можно было только макушки деревьев, которые быстро сменяли друг друга. «Прилегла на секунду, называется. Как я смогла проспать до глубокой ночи? Почему никто не разбудил? Нужно найти контролера, если он еще здесь… Черт, вот же угораздило!» — мысли барахтались в голове, словно муха пойманная в паутину. Ощущение что кто-то за ней наблюдает, не отпускало ни на секунду. Действовать необходимо немедленно, иначе неизвестно когда удасться вернуться домой. Собравшись с силами, Мария встала со скамьи, ловким движением руки подцепила свою сумочку и на мгновение замерла, пристально всматриваясь в окно тамбура, где все так же ярко горел свет. Поборов внутренних демонов, она двинулась к дверям, отделяющих ее от вагона, где могли находиться люди. То, что перед ней предстало, девушку не порадовало. Совсем. На душе вдруг заскребли кошки, с каждой минутой впиваясь когтями все глубже. Она стояла в проходе уже несколько минут и тупо таращилась на пустой вагон, часто хлопая ресницами. Поняв, что до скончания времен на одном месте не простоишь, она пошла проверять следующий. Но и тот оказался без единого пассажира. Не теряя время, она быстро осмотрела еще один, но все было как прежде — запустение и не единого намека на недавнее присутствие людей. Марие казалось, что она ходит кругами и приходит в один и тот же вагон раз за разом, но это было невозможно! Хоть в одном люди должны были намусорить или что-то оставить, как это обычно бывало, а тут каждый как один — чистый, яркий, без единой царапины на стенах, пусть двери и открываются со скрежетом, а снаружи выглядел как обычный поезд. Если скребшие в груди кошки были только началом, то теперь к ним присоеденилась паника, раздуваясь в мозгу как воздушный шарик, готовый в любой момент с громким хлопком взорваться и свести с ума. С трясущимися руками и колотящимся сердцем, Мария присела на лавку и выудали из сумочки телефон, надеясь что тот окажется не разряжен. Когда гаджет ожил и вспыхнул светом, девушка облегченно выдохнула и сразу же стала звонить в полицию. Гудки в ушах отдавались эхом, а взгляд с такой скоростью бегал по вагону, что мог дать фору любому бегуну на дальние дистанции. — Полиция. Дежурный. Слушаю вас, — донесся хриплый голос из трубки. — Эм, слушайте, я… вы можете прислать кого-нибудь на помощь? Мне кажется, меня хотят похитить, и я не знаю, куда меня везут. Пожалуйста, мне страшно, сделайте что-нибудь, — — Девушка, успокойтесь. Давайте по-порядку, хорошо? Начните с самого начала, не торопитесь. С чего вы решили что вас хотят похитить? — Потому что я здесь совсем одна! Я села на электричку чтобы уехать домой и уснула, а когда проснулась, то увидела что кроме меня здесь никого нет! Меня никто не разбудил чтобы я вышла и теперь меня везут непонятно куда! Прошу, вызовите какую-нибудь помощь, пожалуйста! — Постарайтесь сохранять спокойствие и не паниковать. Возможно, вас попросту не заметили и посчитали, что пассажиров больше нет и сейчас поезд едет в депо. Вы ходили к машинисту? — Нет. Нет, я не ходила. Я не подумала об этом, но… — на этот раз уже перебили ее. — Сходите к машинисту. Думаю, он сможет вам помочь. Вы сказали, что проспали до глубокой ночи, но сейчас только восемнадцать тридцать три. Можете сказать мне ваше время? Мария оторвала руку от уха и посмотрела на экран телефона, хватая ртом воздух. Часы показывали 18:33. — Девушка? Вы здесь? Девушка? Ответье мне. — Я… я не понимаю, — теперь она плакала и смотрела в окно на свое отражение, за которым виднелась взошедшая к небосводу луна и россыпь сверкающих звезд. — На улице ночь… Клянусь, там ночь. — Можете сказать как вас зовут? — Мария… Мария Лесина, — ответив, свободной рукой стала вытирать льющиеся слезы. — Хорошо. Мария, мне нужно чтобы вы взяли себя в руки и дошли до машиниста. Вы можете это сделать? — Нет, я не могу! А если там убийца или маньяк?! Позвоните кому-нибудь или отследите мой звонок, я не знаю, помогите мне! — Я пытаюсь вам помочь, девушка, это вы не хотите себе помочь. Если выяснится, что никакого похитителя нет, то это сочтут за ложный вызов или розыгрыш и вам выпишут большой штраф, поэтому сначала дойдите до машиниста и поговорите с ним, это понятно? — Вы не понимаете! Я неизвестно где и бог знает куда еду, мне нужна помощь! Как вы можете так говорить?! — Ладно, хорошо, мы отследим ваш звонок и в случае того, если вы находитесь за пределами города, свяжемся с близжайшеми к вам постами и они вышлют к вам наряд, — после долгих слезливых уговоров он все-таки решил согласиться, ибо звонившая находилась в истерике. — Пожалуйста, по-быстрее, хорошо? Я не хочу здесь оставаться! — Мы сделаем все, что в наших силах. Всего доброго, — подвел черту полицейский и повесил трубку. Опустив тяжелую от напряжения голову на колени, Мария не в силах больше держать в себе предательские слезы, расплакалась как маленькая девочка, у которой забрали конфету, что она так долго ждала. Волосы и руки тут же стали влажными, а по лицу размазалась черная тушь, оставляя на коже дорожки и разводы. Казалось, что на ней красуется карнавальная маска из слез и копоти, а длинные волосы падающие на лоб напоминали девочку из колодца. Неожиданно для девушки, поезд начал подавать признаки жизни: в ушах загремело, забухало, затем вагон стало так трясти, что Мария не удержавшись, полетела в сторону и с силой ударилась головой о холодный поручень. За секунду до того, как реальный мир скрылся за занавесом мрака, она успела заметить, как буквально из воздуха материализуются какие-то силуэты и не успев различить их, занавес закрылся. Мария разгуливала в каком-то странном месте без единой догадки, как она здесь очутилась. Вокруг на долгие киломметры длинным ковром простилался зеленый лес, уходящий в темноту, острыми копьями деревья пронзая ночное небо, сверкающее светом миллионов звезд. Из-за ветвей высоких осин и сосенок выглядывала луна, точно лимонная долька, кое-как освящая путь, ведущий незнамо куда. Под подошвами хрустели и трескались опавшие листья с ворохами сломанных веток, раскиданных на каждом шагу. Воздух наполнился свежим запахом осеннего леса и хвои, заставляя нос вдыхать его еще с большим наслаждением, чем в первый раз. В далекой темени нескончаемых раскидистых стволов, до которых лунный свет не мог дотронуться, прокричала подрствующая сова, извещая о своем присутствии. Услышав ее, Мария от неожиданности подскочила и чуть было не упала на поваленное бревно, покрытое слоем мха, но вовремя оперлась о близжайшее дерево и устояла на ногах. В этот момент откуда-то из-за спины донесся звук, очень напоминающий чей-то голос, но тот был слишком уж неразборчив, будто говорили из-за бетонной стены. Девушка не раздумывая направилась точно на него и с каждым шагом он стал четче и четче отражаться в голове, его мелодичные нотки будто вливали в продрогшее от ветра тело тепло и свет, щекоча низ живота, приводя девушку в неописуемый восторг. Мария бежала на голос точно одурманенная, не замечая бьющие по лицу ветки и кровь, выступающую на румяных щеках, с каждым ударом размазываясь все сильнее и прибавляя новых кровавых полосок. Прибежав на небольшую полянку, где в последний раз ее уши ласкал таинственный голос, она остановилась с застывшей на лице улыбкой счастья и стала озираться по сторонам. Спустя какое-то время осознав, что больше ничего не слышит, Марию захлестнуло отчаяние и улыбка сошла с губ так же быстро, как и появилась. Отдышавшись и придя в себя она совершенно не заметила, что сильно вспотела и вытерла липкий пот, но спустя пару секунд он снова выступил на коже. Приметив рядом озерцо в центре которого плавал кусочек одинокой луны, она упала перед ним на колени и приблизилась к водной глади почти в плотную. Взглянув на расплывающееся в воде отражение, она разглядела, как у ее двойника широко раскрываются глаза с заставшим в них ужасом, а с кончика носа и подбородка в озеро срываются красные капельки крови, пуская по нему кружевные алые волны. Резко распахнув веки, Мария дернулась и сразу же начала ощупывать свое лицо в ожидании того, что руки сразу же покроются алой жидкостью, но убедившись что все в порядке, облегченно выдохнула и осмотрелась. С неимоверной досадой она обнаружила, что из сна ее вытолкнуло на холодный пол в поезде, а не в мягкую постель дома, отчего девушка пожалела, что это был не сон во сне. Голова выла от боли и аккуратно дотронувшись до макушки пальцами, Мария скрипя зубами зашипела и больше к шишке не притрагивалась. Поднявшись с пола, перед собой она увидела молодую пару, которую видела еще до того как провалилась в кошмарный сон. Никто из незнакомцев не посчитал верным бросить на нее хотя бы мимолетный взгляд, подарить надежду, что она все-таки не одна здесь застряла и сообща они смогут выбраться из поезда. Парень с таким же, как в прошлый раз пустым взглядом разглядывал заливающую окно черноту, а под его подмышкой, укутавшись в куртку точно мышка, сидела девушка. Сглотнув подкотившую слюну, Мария начала медленно подбираться к свалившимся с неба незнакомцам, держась одной рукой за голову, а другой за поручень. Люди о чем-то разговаривали, голоса в голове девушки кричали как стадо ворон, наматывая круги по уголкам сознания. Мария уже давно поняла, что происходит неладное, но как бы то ни было, тлевшая в груди искра надежды наивно пыталась загореться вновь. С каждым шагом в глазах проплывали разноцветные круги, качуя с места на место, то и дело уменьшаясь и увеличиваясь в размерах. Когда Мария тяжело осела на скамью напротив пары и поморщилась от боли, те даже не повели бровью. Полная невозмутимость. — Эй, мне нужна помощь. Вы слышите меня? — обратилась она к незнакомцам. Нет ответа. — Пожалуйста, скажите что-нибудь. Мне очень нужна помощь. Эй! Никакой реакции. — ДА ПОСМОТРИТЕ НА МЕНЯ НАКОНЕЦ! — в отчаянии выкрикнула она, тяжело дыша и чувствуя подходящую волну слез. Как и прежде, никто не соизволил ответить девушке. Тогда она решилась на отчаяный шаг и попыталась дотронуться до них, аккуратно и спокойно. Сначала она подумала что они просто глухие, но она ведь сидит прямо у них под носом! Поймав ускользающую птицу надежды крепким хватом и усадив ее в клетку у себя в груди, Мария потянулась рукой к плечу молодого человека. Коснувшись его, девушку с ног до головы окатило непередаваемое чувство, будто по жилам прошла волна холода и тока, заполняя каждый сосуд. Казалось, что кровь затвердела и остановилась, а тело парализовало, но это было так молнеиносно — всего доля секунды — что девушка впала в ступор, а изо рта при выдохе вылетело облако пара. Девушка изумленно вытаращилась на парня с открытым ртом и так бы и выжгла его взглядом, если бы он внезапно не заговорил. — Эй, Мариш, ты там уснула что-ли? — спросил он с легкой усмешкой. Девушка поежилась, разлепила сонные глаза. — Благодаря тебе, умник, уже нет. — Так и знал что ты не спишь. — Иди ты, — обиженно сказала Марина и ткунла его в плечо, на что парень рассмеялся. — Ну извини, больше будить не буду. Честное пионерское, — с натянутой улыбкой, он отдал девушке честь. — Дурак ты, Саш, — ответила Марина покачивая головой, хотя сдерживалась от улыбки. — Дуракам везет. И мне несказанно повезло, что ты у меня есть. Иди сюда. Они потянулись друг к другу и губы их сплелись в поцелуе. — Так бы и сидела вот так целыми днями. С тобой, — мечтательно бросила Марина. — Да, было бы неплохо. Попробуешь уснуть еще раз, хорошо? А я поддержу. Марина вновь закуталась в куртку и устроилась на плече Саши, а он тем временем откинул голову и пытался отыскать дверь в мир снов. Вскоре у него это получилось и пройдя внутрь — его поглотил мрак забытья. Мария пребывала в необъяснимом шоке от того, что она видит. Долгие минуты она ошеломленно наблюдала за этими людьми и пыталась понять, как они здесь оказались и почему она для них словно песчинка в траве, которую нельзя увидеть. Игра в гляделки затягивалась тугими тисками времени и девушка уже собралась опять попытать удачу разговорить незнакомцев, когда парень раскрыл глаза и уставился куда-то за ее спину, хмурясь от натуги. Спустя какое-то время он уже тормошил Марину за плечи. — Марин? Марина, проснись. Слышишь меня? Просыпайся! — Ну что опять? Хватит уже шутки шутить, — не разлепляя глаз, ответила она. — Я не шучу. Смотри туда, — сказал Саша и указал на вход в вагон. Увидев его напряженное лицо с собравшимися полосками морщин на лбу, она медленно отвела от него взгляд и настороженно уставилась в проход. Вдалеке послышалось эхо раздвигающихся с диким скрежетом дверей, заполняя весь вагон непонятным земляным запахом. По спине Марии пробежали холодные мурашки страха, ступая маленькими ножками от поясницы до шеи. Она обернулась и с каким-то жутким ожиданием необъяснимого стала всматриваться в тамбур, где как и раньше горел свет. Интуиция ее не подвела и через несколько мгновений, скрипя по гладко отполированному полу грязными, покрытыми ржавчиной колесиками въехала детская коляска, оставляя позади себя кусочки земли и тонкие белые линии царапин. Проехав еще с метр, она остановилась. От очередного шока горло у Марии заледенело, превращась в скользкую, острую сосульку. Услышав позади бормотание, девушка обернулась и увидела, что скамья абсолютно пуста, будто на ней никто никогда не сидел минуту назад, но когда Мария повернулась назад, то увидела, что незнакомцы стоят подле коляски и не говоря ни слова с изумлением разглядывают ее. Люлька в коляске оказалась глубокой и была оборудована непросвечивающей черной шторкой, которая сейчас полностью перекрывала вид того, что могло лежать внутри. С замиранием сердца она продолжила наблюдать за происходящим, при любом раскладе понимая, что ничего не может сделать. Это была лишь галлюцинация, видение, сон, не имеющий ничего общего с реальностью. Пока попавшая в крепкие сети поезда девушка наблюдала за его любимым представлением, он начал преображаться и менять мир вокруг себя, точно как в театре меняя декорации и заменяя действующие лица. Спектакль должен вызывать бурю эмоций, чего проклятая машина и добилась от посетителя, но это только первый акт его безумия, а времени до конца шоу еще достаточно для того, чтобы этим безумием насладиться с лихвой и поделиться с единственным зрителем. Прохладная ночь, прятавшаяся за окнами поезда стала снимать с себя черное одеяние, полное блестящими серебряными ромбиками, и перетекла в летние туманные сумерки, раздавая теплое сияние алого неба. Время не ускорилось, оно замедлилось, потекло в обратном направлении и теперь снова шло вперед, в гости к ночной подруге. Из стучащих о рельсы колес поднялось желтое пламя искр, разбиваясь о воздух одиночными вылетами. Очень скоро вагон, в котором находилась девушка, заполнился еле видимым паром, который неровными сгустками гулял по салону и то и дело исчезал и появлялся вновь. Белесые сгустки проплыли рядом с ногами девушки, огибая их и одаривая кожу морозным холодом, от которого в панике хотелось бежать куда глаза глядят. Не успела Мария прийти в себя от нового явления, как по всему салону раздался громкий всхлип маленькой девочки, отлетающий рикошетом от стен вагона. Он был настолько громкий, что казалось, будто трубят из рога, предупреждая о скором сражении, в котором несомненно будут жертвы. Лихорадочно озираясь по сторонам в поисках существа (а Мария нисколько не сомневалась, что это не человек)которое издавало плач, взгляд ее невольно уловил вещицу, лежащую на одном из сидений в конце вагона. Приглядевшись, она рассмотрела маленькую детскую игрушку, которой оказалась старая советская матрешка бледно-красного цвета, с хитрой улыбкой и сверкающими в алом закате мертвыми стекляшками глазниц, взирающими на Марию с хитрой ухмылкой. У девушки перехватило дыхание, когда через какие-то мгновения весь салон нежданно-негаданно оказался полон разнообразных игрушек. Где-то на полу лежал плюшевый мишка, с ярко-зеленым бантиком на шее и цилиндром на макушке, недалеко крутилась вокруг своей оси юла, укрытая полосами разного цвета, а рядом были разбросаны кубики с цифрами. Напротив друг друга в ряд стояли оловяные солдатики, готовясь к смертоносной битве, по сидениям в разных местах лежал пластилин и недоделанные фигурки, а за всей этой игрушечной семьей издалека наблюдал ржавый трехколесный велосипед и качающаяся, точно кресло-качалка белая лошадь, с серой гривой. Завидев красочное убранство приготовленное для них поездом, незнакомцы со страхом в глазах переглянулись между собой и в этот момент Марину охватила паника. — Саша, а что происходит такое? Ты же тоже это видишь, правда? — шепотом проговорила она, переводя испуганный взгляд с одной игрушки на другую. — Да, я вижу. И я не знаю, откуда здесь все это взялось. И как это здесь оказалось — тоже, — ответил Саша, всматриваясь в легкий пар, блуждающий по полу вагона и лихорадочно сглатывая вязкую слюну. — Саш, мне страшно. Давай уйдем, а? — Ладно. Хорошо. Пойдем назад. Может… — согласился он и не успел закончить фразу, поймав краем глаза еле заметные очертания вдалеке и когда поднял взгляд, то страх сковал все его тело от макушки до пят, запрещая двигаться. На другом конце вагона, незнамо как и откуда выросла фигура маленькой девочки в непонятном сером платьице ниже колен, подол которого тянулся в стороны, будто пытаясь ухватиться за что-то невидимое. Она то и дело со вздохом всхлипывала, нервно натирая глаза крошечными кулачками, пытаясь остановить непрекращающийся слезоточивый дождь. Когда девочка устремила свой взор на незнакомцев, в тот же миг оба чертыхнулись как бешеные, но взглядов не отвели, а у Марии внутри все сжалось, покрываясь тонкой коркой льда с множеством трещин. На них смотрело что-то, что имело человеческий облик, но назвать это существо человеком язык бы не повернулся даже под угрозой покинуть свое уютное гнездышко во рту хозяина. Тело ее было не сказать что прозрачным, но вглядываясь в него, разглядеть что-либо было затруднительно, будто дыхнул на запотевшее стекло и что оно скрывает, уже с уверенностью сказать не можешь. Веки таинственной девочки, казалось, были выжжены огнем, вся область вокруг них и сами глаза были темнее самой темной зимней ночи, за исключением зрачков, которые излучали яркое белое сияние. На щеках у нее застыли черные дорожки от недавно пролитых слез. Неспешно чередуя шаги, маленькое дитя направилось к людям. Каждая клеточка ее фальшивого тельца выпускала из своих недр густые заветки длинного дыма, сизыми щупальцами вздымая верх. Призрачно-серая фигура касаясь подбородком груди, истерично всхлипывая прошла мимо матрешки, которая с треском разломилась на две неровные половинки. За девочкой тянулись две большие белые косы, болтающиеся у нее за спиной. Когда она проходила мимо игрушек, косы с жадностью впитывали в себя их цвет, подобно человеку, который увидел в пустыне кувшин с водой, с каждым разом становясь все темнее и темнее до тех пор, пока ее волосы не стали почти черными С судорожным содроганием Мария наблюдала, как маленькое существо прошло от нее совсем близко — только руку протяни — не обратив на нее никакого внимания. Сделав вдох, она почувствовала, как пропитанное холодом нечто коснулись ее сердца и вытянуло что-то из самой груди, наполняя нутро нечистотами. Голова тут же пошла кругом, точно юла, исключая возможность сфокусировать взгляд на чем бы то ни было. Пока девушка приходила в себя, призрачное создание уже практически настигло пару. Остановившись в нескольких шагах от ошеломленных родителей, девочка хныкала, а из глаз на пол падали черными кляксами слезинки, не оставляя следов. — Мама? Мамочка! Папочка! Я так скучала по вам! Где вы были? Мне было так одиноко здесь. Я вас искала, но не смогла найти, — девочка искусно играла роль, подаренную ей поездом и собиралась выложиться по максимуму. — Саш! Сашенька, что с тобой?! — затараторила Марина, смотря на мужа. Но Саша не слышал ее. Он неотрывно смотрел на свою дочь и голос, неожиданно поселившийся у него в голове вторил ему, что здесь он обретет семью, станет отцом. Сиятельными вспышками света существо, принявшее обличие его дочери, посылало в его сознание картинки их семейного счастья. Вот они на берегу моря, все вместе смотрят в уходившее за море солнце, а девочка восседает на его сильных плечах и радостно улыбается. Здесь они катаются на санках. Марина с малышкой на сидении задорно подгоняют Сашу, который изо всех сил пытается не надорвать себе спину, везя их куда глаза глядят. От проплывших в воображении событий, по щеке парня покатилась горькая слеза отчаяния. Голос настойчиво уверял парня, что все еще можно изменить, нужно только остаться с ней, его девочкой, и они станут теми, кем стать не получилось. Семьей. — Мама, почему ты плачешь? Я плохо себя вела? — спросила девочка. — Пожалуйста, уходи! Оставь нас в покое! Просто дай нам уйти и все, — умоляюще просила девушка, тряся своего мужа за плечи, крича чтобы он обратил на нее внимание. Девочка застонала, прикрыла ладошками лицо и снова заплакала, всхлипывая. Из тоненьких щелочек между пальцами, скатываясь по рукам, вниз текли черные капли, лопаясь в воздухе, словно мыльные пузыри. Саша, не обращавший на супругу никакого внимания, вырвался из ее рук и подошел к дочери и встал рядом. Прозрачная ладошка в чернивых пятнах, струящаяся вязким дымом легла в ладонь отцу и сжала с силой капкана не имеющего затвора. Ошеломленная Марина заглянула в глаза мужа и ужаснулась. По белкам и радужкам разгуливал вьющийся темный туман, жадно прилипая ко всем светлым участкам, очерняя их с каждой секундой. Через мгновения из-за спины парня повалил густой дым, а зрачки наполнились ярким светом. — Марин, иди к нам. Ты нужна нам здесь. Без тебя у нас ничего не получится, — сказал Саша и добродушно улыбнулся, но в свете его черных глаз и облака тумана окружающего его, она смотрелась как зловещий оскал. — Мама, мы должны быть все вместе. Ты ведь любишь папу и я люблю папу тоже. Я так долго хотела быть с вами и я не хочу вас снова потерять, — поддержала девочка и протянула вторую ладонь Марине, которая находилась на грани сумасшествия. — Саша?! Нет! Нет… пожалуйста, нет… — Марина, рыдая навзрыд, пятилась назад и в страхе глядела за тем, как к ней медленно приближаются две фигуры, объятые дымом. Они улыбались, сверкая светом своих темных дыр и протягивали к ней руки, повторяя: — Все будет хорошо, Марин. Теперь все будет по-другому. Мы изменились ради тебя, изменись и ты ради нас. Мы наконец станем семьей. Навсегда. Кружась в безостановочном ритме вальса, перед глазами Марии носились серые и черные части мозайки, постепенно собираясь в единый пазл реальности, которую девушке видеть не хотелось. Превозмогая боль в висках, она зажмурилась и разглядела, что к маленькой фигуре прибавилась еще одна. Большая. И вокруг этих фигур, клубясь и собираясь в огромное темное облако, образовывался туман, скрывающий силуэты у себя за пазухой и подбирающийся все ближе и ближе к Марине, уткнувшейся спиной к двери тамбура. Когда девушка утонула в почерневшей дымчатой стене, на вагон обрушился громкий крик безумия. Вскоре плотный слой тишины укутал вагон и все прекратилось. Туман начал рассеиваться, сбрасывая с себя черноту, точно пыль с полок, становясь обыкновенным белым, чуть серым дымком. Совсем скоро он растворился, вытянулся через невидимую щель и канул в лету вместе с игрушками, еще несколько минут назад наполнявшими пол и сидения. Мария снова осталась в одиночестве в пустом вагоне и тщетно пыталась понять, куда она попала и что с ней происходит, но не найдя ответа, обесиленно опустилась на пол и навзрыд расплакалась. Закончив поить пол безжалостными слезами, Мария поднялась и уселась на скамейку. Сидя на кафеле, она не только рыдала, но и много думала и вывод выходил неутешительный. Она понимала, что дойти до машиниста у нее уже не выйдет, поезд не позволит ей этого сделать, как бы это не звучало. В голову украдкой приходила мысль, что воздух наполнили каким-то неизвестным газом, воздействующий на подсознание и психику, вызывая галлюцинации, но она забросила эту идею глубоко в ящик. Галлюцинации не могут быть настолько реальными! Она одновременно знала и не знала, что ей делать. Оставаться на месте и ждать помощи нет смысла, оставалось только собрать оставшиеся крупицы разума по цельным кусочкам и идти дальше, готовясь к тому, что ей готовит проклятая груда металла! [Девушка никак не могла вспомнить как заснула, но разум пробудился точно как по щельчку пальцев, разгоняя по темным углам остатки сна. От пролитых слез веки выли от боли и налились свинцом, но раскрыв их, Мария с недоумением осознала, что это отнюдь не от слез, а от яркого солнца, бьющего утренними теплыми лучами прямо в окно, за пределами которого по небу неспешной походкой прогуливаются облака, примеряя на себе разные образы. Оглядевшись Встав с скамьи и утерев остатки капель с висков, Мария направилась к дверям в следующий вагон под акомпонимент стучащих снаружи колес. Недойдя до дверей пару шагов, ее взгляд уловил под сидением покоющуюся старую газету. Достав ее и развернув, на пожелтевших страницах большими черными буквами были выведены слова: «При загадочных обстоятельствах на севере Волгограда пропала молодая замужняя пара. Александра Вольнова и Марину Ульянову по словам очевидцев видели на станции, где они ждали рейс на электричку. Никто из свидетелей не смог объяснить следствию, как и куда пропали люди, так как особо за ними не следили, но как утверждает администрация станции, в день пропажи все рейсы были перенесены из-за неисправности путей, поэтому ни один поезд не подъезжал к станции…». Мария глядела на фотографию двух людей в газете, всматривалась в их лица, а руки бешено дрожали.