Всё было на своих местах.
Хранительница
1 сентября 2019 г. в 17:35
Наира за столетия успела повидать многое. Она видела, как люди уничтожали друг друга и в интригах тонули, впрочем, и учились-то они этому у лучших жителей Беловодья. Они были Хранителями, но ничего не сделали, чтобы сохранить; уберечь — боже, какой парадокс. Больше вредили, чем помогали. Наира помнила Кирилла совсем ещё юным мальчишкой и была уверена, что он не станет лучше своих создателей. Хранители были лишь кучкой лицемеров, которые надеялись с помощью имаго получить могущество, власть, з н а н и я.
Верона поняла их планы быстрее всех, хотя и она — прозванная в шутку Бабой Ягой — не была безгрешна. Наира помнила и сейчас, как долго умоляла её остаться. Могущество тогда ослепило всех. Верона ушла, но предупредила, что добром это всё не закончится. Как в воду глядела, вот честно. Наира опомнилась второй и, когда Вигус первым кинулся к несчастному имаго за знаниями (да будь они прокляты), закричала так громко, как не кричала никогда:
— Беги, Кирилл, беги! — а затем, чуть помедлив, добавила в удаляющийся силуэт. — И не оборачивайся!
Стефания и Клавдий откинули Наиру подальше от источника, но прежде она успела открыть портал, и Кирюша, ничего непонимающий мальчик, бросился прочь от своры интриганов.
— Ты хоть понимаешь чего нас лишила, дура? — яростно вскричал Эдмон, а Наира лишь рассмеялась счастливо-счастливо от осознания того, что помогла (уберегла, как самая настоящая Хранительница) и отключилась.
— Знания нам не по зубам, разве ты не видишь? — вырываясь из объятий Трэвиса, прошипела она, когда тот спустя некоторое время пришёл сам, наивно полагая, что богиня любви сознается в том, куда отправила мальчишку. — Мы все давно прогнили, Трэв. Мы не достойны. Пусть хоть у одного ребёнка будет нормальная жизнь, пожалуйста, не ищите Кирилла.
Наира видела, как растёт е ё ребёнок и остальные тоже видели, но для них мальчик Кирюша был лишь очередной пешкой. Она знала, что ей не было позволено, даже смотреть в сторону будущего Хранителя. Трэвис итак умолял остальных, чтобы её не казнили за предательство, (а ведь могли шакалы, да передумали отчего-то). Наиру не стали убивать, но иногда ей казалось, что смерть была бы более гуманной платой за её (не)преступление. Кирилл рос в любви и заботе — рос в чужом мире, где никто не смог бы ему помочь. Наире страшно хотелось прижать когда-то мальчишку, а теперь уже взрослого парня к себе поближе и не отпускать.
Мир был жесток, а они — Хранители, которые должны были нести добро и защищать, увы, миру уподобились (или мир уподобился им).
Испытания у посвящённого были жестокими и беспощадными. Никто из её надменных друзей (?) не поспешил посвящать Наиру в это гиблое дело. Трэвис лишь единожды случайно сболтнул перед богиней любви что-то про муасынкх, цветок папоротник и о Кирилле. Наиру долго не могли успокоить. Кирилл был в беде, а она ничем не смогла бы ему помочь, даже если бы сильно захотела. Беловодье стало для Наиры тюрьмой — не выйдешь, не выплывешь, да и кольцо тут не поможет. Она кричала, умоляла Хранителей остановиться и мысленно просила Верону, чтобы та помогла Кириллу.
— Вы не понимаете, — шептала она в безумии, пока Стефания безэмоционально продолжала наблюдать за тем, как их очередной шанс загибается на руках у Максима.
— Наира, ты сходишь с ума, — рыкнул Вигус, присоединяясь к Эдмону, Трэвису и Клавдию, но даже все они — четверо Хранителей — не в силах были удержать женщину, которая теряла своего ребёнка буквально на глазах, — успокойся, а иначе мне придётся прибегнуть к крайним мерам. Ты же не хочешь, чтобы Кирюша пострадал, милая?
Наира смотрела сквозь муть воды и кричала-кричала-кричала. Кирилл был слаб и почти на грани смерти. Она слышала, как Максим — обычный полевой врач — уговаривал избранного не отключаться и буквально тащил на себе. Папоротник нашёлся сам, и ещё у Андреева получилось закрыть врата в Умбру. Наира была более чем уверена, что без Вероны мальчишка погиб бы. Хранители заперли её в комнате до тех пор, пока с ресниц женщины не перестали капать солёные слёзы. И тогда Наира поняла, что Расмус был прав во всём.
Слабость была им противна, но они были слабы и уязвимы.
Они давно никого не защищали, а только воевали между собой в борьбе за власть. Наира наивно полагала, что теперь её сына оставят в покое, а затем всё завертелось опять. Кирилл вновь был в смертельной опасности, но стойко проходил все преграды. Наира пыталась, честно-честно пыталась переломать к чертям всю защиту на переходах и появиться рядом со своим мальчиком хоть раз, чтобы просто п о м о ч ь.
Максим (вновь не она) встретил Андреева на берегу Ситра и помог преодолеть самое последнее, главное препятствие. Наира подумала, что ей бы стоило лично отблагодарить Стрельцова, ведь без него Кирилл мог бы погибнуть и уже дважды. Наира чувствовала Кирилла в Беловодье и спустя столько лет между ними наконец-то не было преград. Она разом забыла про порталы и, просто подняв юбки платья, бежала вперёд на встречу с сыном… но опоздала.
— Вигус, нет! — взвыла она, выходя из портала, и увидела то, как имаго, лукаво улыбаясь, протянул Хранителю руку, и в тот же момент наглец рассыпался прахом в ногах у Кирилла.
— Знания должны получать лишь достойные, — спокойно и внятно проговорил мальчишка, бросая на всех появившихся многозначительный взгляд.
Для него совладать с Зеркальщиком, да ещё и при силе трёх Хранителей под рукой, не составило никакого труда. Отныне один из источников Беловодья застыл ледяной глыбой. Кирилл смотрел на Наиру долго, словно сканировал, а затем произнёс лишь одну фразу:
— Спасибо, что доверилась, мам.
Верона улыбнулась по-доброму, как могла только бабушка. Наира отвела от Кирилла взгляд полный слёз. Трэвис же лишь закатил глаза, не понимая, как Хранительницы могли довериться этому мальчишке, но учтиво промолчал.