Путешествие двух закадычных друзей, Руфуса и Люциуса, по Занзаре, за некоторое время до пришествия Героини

Давным-давно существовал один загадочный мир. Этот мир существует и сейчас. Занзара – мир волшебства. Расположенный вдали от людей, этот мир населен гоблинами, эльфами и гномами. Занзара – их счастливый дом. Но так было не всегда. Когда-то в седую старину люди и жители Занзары существовали под одним небом. Миры были едины. Но все меняется. И ничто не существует вечно в состоянии порядка. Великая Охота положила конец единству, люди боялись и ненавидели магию, поскольку сами ей не владели. Все, что казалось им чуждым, истреблялось, изгонялось, забывалось. Над Занзарой нависла страшная опасность исчезновения. И тогда могущественный волшебник, Белый Друид, изъял Занзару из мира людей. Дабы полностью обезопасить волшебство от злобы, Друид закрыл все возможные пути назад, запечатав порталы, оградив дороги, уничтожив Великие Руны Перемещения. Занзара канула в прошлое, затерялась в настоящем, исчезла в будущем. И вновь наступил мир и порядок. Но с древних времен существует Песня – однажды Занзаре понадобится Герой, и только он спасет этот мир от исчезновения. И этим Героем будет человек… Где-то там, в Неизвестности, в прошлом, настоящем и будущем, всегда и никогда, окруженная горами, лежит само воплощение волшебства – Занзара. Здесь щебет птиц течет непрекращающейся музыкой, дремучие леса вплетаются в небеса, а реки и озера кристально блестят в ласковом свете солнца. Здесь воздух похож на вату – томный, густой, наполненный волшебными огоньками и зачарованной пыльцой. Небо подернуто розовой дымкой, пушистые облака плывут в мягком вечере теплого лета. Карамелью рассыпается щебечущий Сад Фей. Небольшая тропинка петляет между величавыми дубами, ныряет в сочную зеленую траву и теряется в невысоких холмах. Кое-где проступают поросшие мягким мхом основания старинной изгороди, давно развалившейся и одичавшей, однако, не выглядевшей дряхлой развалиной. Доверишься тропинке – и она приведет тебя в Эндеву, деревню лесных эльфов. Хотя, вернее было бы назвать их эльфами садовыми, ну а почему – понятно. Вечнозеленый, благоухающий Сад Фей крайне отличается от прохладного сумрака ивовых рощ и великанов-кедров, от хранящего в шелесте листьев свои тайны Зачарованного Леса. В нем-то уж живут самые взаправдашние лесные эльфы. Они садовых и помельче будут, да и одежка у них как раз для влажной прохлады древесного исполина – темно-зеленая, плотная; на ногах – кожаные сапожки. Жители же Сада фей все, как на подбор, плотные да румяные, носят нежно-салатовые кафтаны серебряным пояском подпоясанные, короткие бриджи да легкие туфли с закрученными вверх носками. На головах у них частенько можно заметить тонкие лоскуты ткани, макушку скрывающие да за ушами подвязывающиеся. Послушать их, так выходит, будто это шляпа. Ну, оно и верно - попробуй, походи целый день под жарким солнышком, глядящим на мир сквозь прозрачную сень невысоких деревьев, во множестве растущих в тихом и спокойном Саду Фей. И ведь не для красивой присказки прозвание такое. За каждым кустом, под каждым камнем, в воде, дупле или вышине – всюду и всюду - они, создатели Занзары, маленькие кудесники – феи. И не только в саду. Везде, по всему свету, от края до края, тут и там: в деревьях, в листве, в холодных пещерах; в воде, в пустоте, в песчаных карьерах; в снегу, на траве, в клокочущей лаве и в небе безоблачном над головами; а паче того и на нем, в облаках, найти можно фей, доброй магии птах. Однако ж, всему свое время и даже феи откроют вам свои секреты, но позже, ведь Занзара для вас пока только начинается. Эндева – маленькая деревенька в четыре дома, но зато с мельницей и при водном колесе. Через прохладную речушку коромыслом перекинут мостик – перила резные, узорчатые – а за ним налево и направо дорожки уходят. Что левая – приведет к каменистой пещере, прорубленной прямо в холме. Место это так и называется – Холмовище. Издавна заведено оно под всякие празднества да гуляния – именины чьи справить, турнир ли устроить. Большая поляна под холмом с огромным старым вязом посередине, отлично годилась для подобных занятий. Ну а когда ничего такого не было, эльфы и так не прочь были прийти сюда добрым вечером да полюбоваться на звезды, гуляя вокруг древнего великана. Правда, у Холмовища дорожка не заканчивалась, а продолжала петлять, теряясь в дальних холмах за поворотом, но что там, эльфы не ведали. То есть, конечно, они знали, что там находится (по – правде сказать, поляна поляной), но не понимали, как это использовать и вообще зачем оно нужно. Ровнехонько в самом центре поляну венчал механизм – вроде как и похожий на гномий подъемник, однако ж не гномий вовсе (сами гномы о нем так и сказали); странный, на огромный шуруп в землю вкопанный похожий. Зачем оно так, не знали ни эльфы, ни гномы, ни гоблины, но все были уверены – это что-то куда-то да приведет. Но вот куда и что там будет – нечасто наведывались на поляну жители деревни Эндева. Что же до правой дорожки, то она вела прямиком в столицу – в затерянный в глуши Зачарованного Леса город Тиралин. По узким его улочкам ходили и эльфы и гномы и гоблины. Белоснежная, без единой пылинки брусчатка, сверкала на солнце. На площади перед Мэрией бил хрустальный фонтан, а пение птиц сливалось в нескончаемую музыку города, со всех сторон окруженного лесом. В лесу частенько попадались самые разнообразные дома – то вам и небольшие усадебки, а то и вовсе хижинка на одно окошко. Были то, конечно, жилища лесных эльфов. Каменная брусчатка, чуть выпуклая в заботах о дожде – чтобы вода ниспадала – и не думала прекращаться в связи с лесом. Смело ныряя в саму чащу, она вела все дальше и дальше, чтобы поплутав с десяток лиг, спуститься в папоротниковую теснину и, в конечном счете, вывести к Башне Гномов. А она – огромная, высеченная из цельного камня – стоит себе на самом на краю утеса и властно окидывает взором всю Западную Долину. С самого верха, со Смотровины, можно углядеть даже далекие поля, что стелятся до самого горизонта, а то и еще дальше. Но только лишь углядеть – мало кто, да что уж там, практически никто из жителей Занзары не переправлялся через Древесную Сень. Поговаривали даже, что там живут самые что ни на есть настоящие люди, непонятно как сохранившееся и укрепившиеся. Говорить-то говорили, но видеть – не видели. А посему и почитали все Древесную Сень за западную границу Занзары. От башни тоже водились дороги, но, большей частью, путанные да своенравные. Зазеваешься на миг, и заведет тебя такая дорожка в какую-нибудь каменюку, откуда и не выберешься вовсе. Но таков он – Горный Мир. Пустынно тут, впрочем, вся Занзара не шибко-то кучное место – всю ее наполняет тишь да покой. А как же оно должно быть иначе, коли нет на сто миль окрест ни одного человека? И все же горы пустыннее всего. Зато свежо. Перевал за перевалом, тоненькие деревянные мостки, огромные каменные арки, сотворенные природой, а где-то в глубине – деревня гномов Монагам. Башня-то – она как граница считается. Граница гномьих владений. Впрочем, владений – не совсем верное слово, даже наоборот – совсем неверное, потому как нет в Занзаре ни усобиц, ни смятений, как нет и людей. Башня стояла сотни лет в прошлом, да и еще столько же простоит впредь, но теперь это скорее библиотека, хранилище мудрости, не только гномов, но и всех прочих. Хотя да, раньше назначение ее было несколько другим… Но ведь раньше и люди были, а с ними – все то, чего в Занзаре теперь нет и подавно – зависти, корысти, гнева. Слава Друиду, ушли люди, и осталось лишь добро, волшебство и порядок… Монагам же темен. Но оттого, что находится он в самых недрах гор, в карстовых пустотах, где кроме тьмы и нет ничего. И хотя всю Пещерную Падь прорезает огромный столб света – потолок даже у гор имеется, ну а гномы-то уж найдут способ открыть себе капельку неба – все равно, пока не привыкнешь, ничего и не увидишь. А посмотреть в Монагаме есть на что. Гномы – великие мастера, совладавшие с каменной стихией и приручившие ее под свои нужды. Чудесные арки, гигантские своды – прямо таки ювелирная красота, глаз не отвести! И как можно представить, что некоторые недалекие эльфы, чаще из тиралинских, да некоторые и из лесных, думают, будто гномы как-то связаны с Эльфами Тени! То, что Монагам находится глубоко под землей в кромешной тьме? Так вздор же – гномы отродясь никакими злодействами не занимались. Но у страха, как водится, глаза велики, а эльфы и без того глазасты. С другой стороны, когда дело касается Темных Эльфов, осторожность никогда не помешает, ведь они – суть мерзопакостного волшебства, обломки древней магии, а так же, телесное воплощение многих бед Занзары. Конечно, сегодня Темные Эльфы больше смахивают на сказки, что рассказывают вечерами у камелька, да только сказки сказками, а мало кто из жителей Занзары, даже сегодня, отправится из Данмора, болотной деревни, в Тиралин напрямик. Именно в болотах, по поверьям, бродят Темные Эльфы, и там же находится вход в легендарное Царство Теней – обитель мрака и черной магии. Само же болото не так уж и страшно. Серовато-коричневое марево, клочки суши тут и там, да солнце, медленно исчезающее за далекими размытыми кряжами гор. В таком месте и заблудиться недолго, только болотные гоблины-то и знают, как найти дорогу по узким полоскам землицы, петляющим через непроходимую трясину. Если так, то выйти из болота можно прямиком в Зачарованный Лес, а там и до столицы рукой подать. Гоблины же живут в небольшой деревеньке, называемой Данмор. Стоит она на тонких сваях, уходящих в самую жижу; круглые домики с круглыми же оконцами, крыши соломой подбиты, а вокруг домиков – растения в горшочках разные, и местные, и не очень. Тихо в Данморе, спокойно. Музыка не прекращается и здесь, конечно же, своя, полная гвалта лягушек да стрекота сверчков. А гоблины какие – немного пониже эльфов будут, животы пузатые, лапы большущие, а голова – пучеглазая. Добрые они, сразу видно. Носят болотные гоблины какую-никакую, но одежду – жилетки, там, разные, штаны, грубой тканью сшитые, на головах – круглые тюбетейки – ни дать ни взять, древний житель с востока, из тех времен, когда жили еще в Занзаре люди. Собирают на болотах гоблины травы разные, да и везут их потом в Тиралин, в главный здешний магазин всяческих зелий и снадобий. Но вот эльфы, или, скажем, гномы – народ в болотах редкий. Ну да и понятно, как ни крути, а каждому хорошо там, где он больше всего привык, родился да пообжился. Кому леса, кому болота, а кому – горные пещеры. Если поднять голову, да посмотреть на небо, особливо в районах гор, в самой-самой вышине можно разглядеть странные островки, парящие в облаках. Так оно и есть – Царство Облаков, обитель знания и мудрости, место, где воздвигнут Белый Собор, и где живет сам Белый Друид – спаситель Занзары от древнего зла. В старину это место посещалось всеми народами, как никакое другое. В Павильоне собирались Коллекционеры Фей со всей Занзары, многодневные турниры, да чествование победителей – кажется, белоснежные камни и посей день хранят память об этих великих делах. Сейчас же Царство Облаков покинутое место. Уже сколько лет ни один эльф, гоблин или гном не ступали на небесную землю. Огромные гномьи подъемники, что доставляли желающих к облакам, давно не действуют, а почему, не знают и сами их создатели. Белый Друид не спускался на землю, никто его и не видел, кроме самых древних старцев. Живет он себе в облаках один одинешенек, да неустанно следит свысока за спокойствием мира Занзары. За что ему и благодарны. Такова она – Занзара, край спокойствия и тишины, край истинного волшебства и самого чистого добра. Но помимо всей красоты лесов, полей и долин, главными в Занзаре были и остаются феи. Ох уж эти феи! Разнообразные, росточком с пару дюймов будут, живут себе в Астральной Плоскости, мире вне времен и событий, а в Занзару прилетают с большой охотой – под сенью побродить, в реках поплескаться. Местные жители их, конечно же, знают, ну да и ловят потихоньку! Заключают фей в специальные сферы – серебряные, золотые, кристальные – а потом тренируют, да в поединки бросают. Сами-то феи только и рады радешеньки, полетать да побиться друг с другом, а обитателям Занзары это в азарт. Собрать и выучить всех семьдесят семь фей! Да это же мечта любого ребятенка, будь он хоть эльфом, хоть гномом, хоть гоблином. Конечно, феи в Занзаре существуют не поединков ради, по-правде сказать, без них вообще бы Занзары не было, поскольку являются они носителями той самой магии, того волшебства, что создало когда-то Занзару и посей час поддерживает ее в благополучии… …Однажды случилась одна история, и, поскольку представляла она собой цепь странных и загадочных событий, накрепко вошла в память жителей Занзары. Все началось в один из тех дождливых дней, которые впоследствии добавили реке Студенке пару притоков, а эльфам, гномам и гоблинам запомнились, как самые дождливые из всех, когда-либо виденных. Дождь шел уже не одну неделю, мост в Эндеве практически скрылся под водой, а Зачарованный Лес застыл в серебряном мареве. В уютном тепле своего дома, глядя в залитое водой окно, сидел себе да мечтал молодой Руфус, лесной эльф, из тех, что жили в Эндеве. Мечтал он о разном, о том, да о сем: о феях, их формах и разновидностях, о поединках и знаменитых турнирах, о загадочном Царстве Облаков. Всюду ему хотелось побывать и многое увидеть. Жил Руфус себе поживал в Эндеве всю свою жизнь, выбирался куда редко, да и недалеко, зато все близлежащие дороги были хожены-перехожены, а Тиралин посещался по несколько раз за месяц. На болоте он побывал еще мальцом, ну а про горы только слухи слышал. Иной раз, прогуливаясь по Саду Фей, останавливался Руфус, да подолгу глядел на запад, на далекие белые шапки, величественно взмывавшие в небеса, и все чудилось ему, что рухнут сейчас горы, не выдержат собственного веса и покроют весь Сад снегом. Но этого, знамо дело, не случалось – стояли себе горы, да возвышались, манили к себе если не всех, то многих, зазывали на приключения и путешествия. А Руфус лишь вздыхал, да шел дальше, по щебечущей зелени вечернего Сада Фей. Вроде и хотел бы он сорваться, да отправиться путешествовать, а вроде как и не в моготу было покинуть уютную Эндеву, горячий суп по утрам, да мягкую постель по ночам. Была у Руфуса всего одна фея – маленькая Лана, дитя лесов да полей, а больше, вроде бы, и не хотелось. Но, бывало, как накатит, так и видится ему почет и уважение, слава и восхищение – еще бы не восхищаться, когда пред тобой известнейший коллекционер фей, исходивший сто дорог, всюду побывавший и всякое видевший. А сейчас, пожалуйста, дождь! Льет себе и льет, и никак ему не надоест. Конечно же, эльфы не видели ничего дурного в дожде, потому как природа прекрасна во всех своих проявлениях, но когда целых семь дней небо над головой набухшее, серое, лужи превращаются в бескрайние озера, а новая неделя не обещает никаких перемен – тут уж впору раздосадоваться, да с нетерпением начать ждать солнышка. В домике-то тепло. С утра раннего затоплен камин, весело трещат полешки, горячий чай дожидается на столе. Полумрак, за окном шумит непогода, а на большом мягком кресле раскрыта толстенная книга. Эндева пустынна, обитатели попрятались по жилищам, все: госпожа Франческа, со своей внучкой Элизой – у них дом самый большой в деревне; старый Финн Освальд – живет и работает на приречной мельнице; семья Виик, господин Честерез со своей женой Магдой и тремя ребятишками, Дароном, Кирном и Северз – эти поселились на втором этаже своей же таверны, почитай, сами у себя и живут; да тетушка Цевилия – ее маленький домик находится аккурат у реки, напротив магазина снадобий, которым она же и заправляет. Дымят каминные трубы, бочки под водостоками полнятся через край. В такую погоду только книжки у огня и читать, а коли все уже прочитано, так можно и вовсе спать завалиться. Зевая, Руфус слез с табуретки и уже было направился в кровать, как вдруг резкий звук заставил его подпрыгнуть и уставиться в окно. Но увидел он там что-то маловразумительное – перья, как будто бы, да загнутый клюв. Не успел Руфус моргнуть, а это что-то уже отлепилось от мокрого стекла и исчезло из виду. Руфус оперся на подоконник и попытался рассмотреть шумного гостя, но ничего у него не получилось. Оставалось только приоткрыть дверь и выглянуть на крыльцо. Поеживаясь и пофыркивая, он высунулся за порог (никаких веранд у эльфов и в помине нет), и увидел когда-то белоснежную, но, в данный момент, от грязи совершенно серую, большую лохматую сову. Эти совы жили в лесах, но издавна водили дружбу с жителями Занзары, помогая, в основном, почтовым образом – носили письма. Вот и сейчас Руфус разглядел на лапе птицы продолговатую кожаную сумку. Но сам письмоносец был не в лучшем настроении. Взмахнув крыльями, сова уселась на окно и строго посмотрела на Руфуса. - Уху-ху! – сказала сова. Руфус спохватился. - Вы, должно быть, сбились с дороги – в такую-то погодку немудрено! – Чтобы сова не посчитала его невоспитанным невеждой, Руфус пошире распахнул дверь и сделал приглашающий жест. – Проходите, пожалуйста. Уж коли вы выбрали именно мое окно, милости прошу – горячий суп и чай у меня как раз имеется. - Уху-ху! – снова сказала сова и, взмахнув крыльями, уселась уже на спинку кресла, хвостом поближе к камину. Руфус закрыл дверь и направился к большому комоду за полотенцем. На полпути он остановился и обратился к сове: - Не сочтите за невежество, но могу я и вам предложить полотенце? Видите ли, я впервые принимаю у себя промокших под дождем сов. - Уху-ху! – ответила сова и распушила перья, которые, как оказалось, почти уже высохли под добрым теплом камина. - В таком случае, я сейчас же займусь супом. – Руфус вытер мокрые волосы и поспешил разлить по тарелкам свежеприготовленный морковный бульон. Сове нашлась глубокая плошка, но прежде чем приняться за еду, она вытащила из сумки свернутый в трубку лист плотного пергамента и протянула его Руфусу. Удивленный эльф осторожно принял письмо, ведь он никак не ожидал, что почтальон прилетел именно к нему; а почтальон, в свою очередь, имел вид важный и требующий уважения, ведь никак нельзя было сказать, что лесные совы могут сбиться с дороги. - Пожалуйста, отведайте, - сказал Руфус, обводя руками стол. – Есть маслице, хлеб с утречка испеченный, морковный суп, очень, извольте, вкусная штука, особливо в такую непогоду. Он с грустью посмотрел в окно, но, само собой, ничего за ним не увидел. Не имея сил терпеть, эльф сорвал печатку и развернул письмо. Сова не возражала, примостившись на краешке стола, она ловила клювом вареную морковь. Письмо прислал Люций – близкий друг Руфуса. Когда-то он тоже жил в Эндеве, в одной из комнат таверны господина Честереза, но потом перебрался в самую глушь Сада Фей, в уютный коттедж, из окна которого горы виделись особенно ясно. Люций был не на много старше Руфуса и обладал такой же тягой к странствиям и приключениям, с той лишь оговоркой, что носил он утонченный костюм, рубашка его была всегда накрахмалена, а ботинки сверкали серебряными пряжками. Вместе, они бывали и на болотах, и в Тиралине, а уж сколько хаживали по каменной брусчатке Зачарованного леса, да дорожкам Сада Фей - и вовсе не сказать. Но последнее время Руфус редко наведывался в коттедж, а Люций не выбирался в Эндеву. Не то, чтобы они забыли, как каждый из них выглядит, но увидеться вновь вовсе не мешало. Руфус частенько подумывал об этом, но, вот, например, дождь, или там еще какая забота – все как-то не с руки, а Люций, глядите-ка, додумался дальше, и вот, написал письмо. Желтый пергамент ветвился витиеватой вязью: Дорогой Руфус! Что-то давненько я не видел тебя шагающего по тропинке к моему дому – уж не забыл ли ты, где я живу? Ну да ладно, писать много не буду, потому как это и не письмо вовсе, а так, записка. Жду тебя у себя 14 числа сего месяца, стало быть – послезавтра. Как раз денек тебе на дорогу. Дождик-то кончится сегодня вечером, не переживай. У меня есть кое-что интересное. Да какое там – просто самая тайная тайна из всех, которые только могут быть! Можешь не сомневаться, тебе понравится, так что отказа я не жду. Ответ посылай этой же совой. Надеюсь, она не собьется с дороги. До встречи! P.S. Можешь, конечно, попросить старого Финна Освальда доставить тебя на подвозе, да только где это видано, чтобы путешественник не прошелся денек по свежему Саду Фей! Особливо, после дождя. Жду. Ниже стояла подпись и дата. Руфус еще раз пробежался по строчкам, а затем скатал письмо в трубку и уставился за окно. Сова как раз заканчивала с супом, можно было подумать и о чае. Но Руфус глубоко погрузился в раздумья, поэтому сове не оставалось ничего другого, кроме как сказать веское «Уху-ху!» Руфус опомнился. - Конечно, повидаться было бы очень даже неплохо, - сказал он, разливая ароматный напиток, настоянный на черносмородинном листе, - но вот откуда, позвольте узнать, Люцию известно, что дождь кончится сегодня вечером? Да еще с такой уверенностью! Нет, быть может всякое, но даже если он и правда прекратится, прогулочка по Саду получится еще та! Как там говорится – под деревьями дождь идет дважды! Ах, да что это я! Руфус смутился, потому как не раз за последние месяцы подлавливал себя на таких вязких мыслях. И всякий раз, когда такое случалось, Руфус нравился себе все меньше и меньше. Быть может, тепло домашнего очага совсем размягчило его приключенческую натуру, но мысли благополучно превращались в дела. А точнее – в не дела. И вот теперь Люций присылает письмо – быть может, единственную возможность сдвинутся с мели и оставить мысли только лишь мыслями. - Как хорошо! – довольно сказал Руфус и щедро намазал на хлеб масло. – Наконец-то прогуляюсь. Стряхну всю эту морось. Да и после дождя, прав Люций, как приятно будет! Что скажете, госпожа Сова? - Уху-ху, - ответила сова. Вскоре она попрощалась и улетела. А через пару часов дождик действительно начал стихать. Поглядывая за окно, Руфус собирался в дорогу. До коттеджа нужно было топать ровнехонько целый день, а ежели наловчиться с остановками да передышками – и того больше. Через весь Сад вела добротная дорога, сейчас, правда, малость раскисшая из-за дождя, но, тем не менее, прогулочка предстояла комфортная. Еды Руфус много решил не брать – уж в коттедже-то его попотчуют на славу – но одежку запасную упаковал на троих. Мало ли, прогнозы Люция окажутся неточными, и по пути он попадет под такой же ливень, что бил в окно с утра. Зонт тоже остался в подставке, уступив место плотному плащу с капюшоном и широким нахлестом, незаменимым в настоящем путешествии. По прошествии получаса Руфус уже стоял на пороге с котомкой за спиной, собранный и готовый. Он окинул взглядом комнату, а затем достал из-за пояса маленькую серебряную сферу и щелкнул по крышке. В ту же секунду из приоткрывшейся сферы вылетело зеленоватое облачко и, роняя светящуюся пыльцу, заметалось по дому, едва избегая стен. Молодая феечка давно уже сидела взаперти и такая жизнь ей порядком наскучила. В поединках Руфус уже давно не участвовал, а последний раз мерялся силами с тем же Люцием, во время одной из последних их встреч. Тогда малютка Лана вдоволь наколдовалась, а еще больше налеталась, так как тяжелобокий и неповоротливый, но уж очень сильный Грэм, фей Люция, никак не хотел выходить проигравшим из поединка. В конце концов, Лана едва не канула в астральные пустоты, сорвавшись с предательского уступа, но отделалась лишь легким испугом да мятыми крыльями – Руфус прекратил бой. После этого феечка несколько дней дулась и на пакостника-фея, и на хозяина-Руфуса, а потом мысленно объявила им всем свое недовольство и впала в глубокий сон, решив не просыпаться до самого Беллитэйна. - Мы отправляемся в путь! – провозгласил Руфус. – Не ахти какое, конечно, приключение, но, всяко уж, отличное от нашего сидения дома. Люций нас прямо таки спасает! Ты слышишь, Лана? Лана не слышала, она носилась по комнате. Пришлось позвать еще раз. В конце концов, феечка вняла и, с деланной ленцой, пристроилась на свое законное место сопровождающей феи – за плечо Руфуса. Закрыли дверь, задернули ставни. Дождь совсем перестал и покуда, вроде бы, не собирался (интересно, откуда Люций узнал?). Стояла влажная хмарь, но она нисколько не удручала, а, даже наоборот, освежала и подтрунивала на хорошенькую прогулочку. Деревья застыли в серебряном мареве, и только падающие капли нарушали сонную тишину. Руфус вздохнул полной грудью, подтянул поудобнее котомку и, перешагивая лужи, зачавкал по мокрой земле к таверне Виик, решив никаких записок о своем уходе не оставлять, но миссис Магде, во избежании вопросов, рассказать. Таверна находилась по левую сторону от его дома, если стоять лицом к реке, отделенная густым пролеском древних могучих деревьев. Восточной частью, как и дом госпожи Франчески и самого Руфуса, она целиком врезалась в холм, отделявший Эндеву от Сада Фей. Северные окошки смотрели в пущу пролеска, и комнаты там были приглушены мягкими зелеными тонами, на южной стороне маячила стена дома госпожи Франчески и в тех номерах тоже царил добрый полумрак; но зато с западной стороны, где располагались лучшие покои, из окон открывался чарующий вид на реку, луга и темнеющий вдалеке полог Зачарованного Леса. Окна второго этажа были закрыты плотными занавесями, последние постояльцы отбыли еще две недели назад, а новые гости, видать, из-за дождя, так и не появились. Лишь в угловой комнатке, которая являлась жилищем самих хозяев, штор не было и можно было видеть, как по стеклам пляшут отсветы каминного огня. Вероятно, сейчас там находились Дарон, Кирн и Северз – ребятишки Виик. Любознательные и увлеченные Кирн и Северз, сестры-близнецы, наверное, опять что-то вычитывали в огромных фолиантах, привезенных господином Честерезом из Тиралина, а то и прямиком из гномьей Башни; а вечный шалопут Дарон, их младший брат, наверняка ковырялся в помятой временем золотой отцовской сфере, которая фей ловить уже не могла, но ремонту не воспрепятствовала – рано или поздно, но Дарон всерьез вознамерился ее починить. Сами же господин Честерез с госпожой Магдой, скорее всего, были на первом этаже. Так оно и оказалось. Руфус, звякнув дверным колокольчиком, очутился в теплом зале. Уютно трещал камин, щербатые столики пустовали. За стойкой, на плите, на медленном огне томился тихо булькающий пузатый котелок, полки были заставлены многочисленными банками со всевозможными пряностями и приправами, на крючках висели пучки трав и душистых кореньев. Кухня миссис Магды славилась до самых предгорий, путешественники из столицы или болот порой приходили в Эндеву только лишь для того, чтобы отведать всевозможные супы, запеканки и пироги госпожи Виик, поэтому обычно в таверне народу хватало. Помнилось, как сетовал Люций, переезжая, на то, что не сможет он каждый день, по утру, начинать с воздушной сырной запеканки и сочного омлета, с хрустящего мягкого хлеба, и масла, и меда; с бодрящего, настоянного на сложных смесях местных и не местных трав, чая. Если он когда и заявлялся в деревню, то всегда поспешал к завтраку, чтобы, потом, пообедав, сказать уже за ужином, что «наконец-то он опять насладился полноценным днем в Эндеве». Еще бы, ведь в своем коттедже ему приходилось полагаться только на себя самого. Самой хозяйки у плиты не было, видать, пропадала в подвале, среди запасов маринадов и солений. Справа от входа, за столиком, углубившись в толстенную, не иначе как деловой журнал, книжищу, сидел господин Честерез. Руфус поздоровался. Они посетовали на непогоду, решив, однако, что дождик, все же, вовсе не плох, и после ненастья леса будут полны свежих вкусных грибов, которые, чуть ли не сами, будут прыгать в лукошко. Когда Руфус сказал, что уходит, господин Честерез только довольно крякнул, заметив, что и сам пустился бы сейчас в путь-дорогу, будь он так лет на десять моложе. Наказав передавать привет Люциусу, он обещал присмотреть за домом и оповестить всех, ежели кто спросит, о том, куда подевался Руфус и как долго его нужно ждать. Насчет времени было оговорено, что не более чем через неделю Руфус уже вернется в Эндеву. Пожелав всего хорошего семье Виик (госпожа Магда действительно задержалась в подвале), Руфус закинул за спину котомку и, в сопровождении Ланы, вышел на улицу. Прошагав сонную деревню, миновав частокол, Руфус ступил на неширокую тропу, с двух сторон окруженную невысокими холмами, за которыми и начинался Сад Фей. К счастью, дождь не сумел погубить дорогу, хотя и превратил ее в грязное месиво, местами труднопроходимое. Руфус уверенно шлепал по лужам, обходя особо глубокие, и вскоре коридор холмов закончился, и он оказался в Саду Фей...