je t'aime

Чанбин делает затяжку. Первую, вторую, третью. Едкий дым расплывается в воздухе и приятно обжигает легкие. Расслабляет. Он молчит, пока она идёт рядом. От её куртки снова будет пахнуть сигаретами и лёгким ароматом вина. Мама будет ругаться, а папа будет в ярости. Он её дурманит, словно самый сильный и опасный наркотик на всей планете. Друзья смеются. — Бин, ты, словно паровозик, одну за другой выкуриваешь, — серьёзно говорит Бан Чан. — Паровозик тыр-тыр-тыр, — Хёнджин впадает в истерику. Чанбин крепче держит её за руку, и они вдвоем выдают тихое: «придурки». Они никогда не вписывались в компанию их друзей. Вдвоем они тихие и спокойные. Им двоим никто и никогда не был нужен. Их друзья яркие и громкие. Один Хёнджин был громче их двоих. Во время прогулок их звонкий смех был слышен по всей улице, и прохожие косо смотрели на них. Чанбин с ней иногда улыбались и дальше шли, держась за руки. Больше всего они любят тишину. По вечерам сидели на берегу моря, все также держась за руки, иногда целовались, и Бин нагло оставлял ярко-красные отметины на её шее. Был слышен лишь тихий шум волн, да и только. У Чанбина привычка вредная есть: может выкурить почти пачку сигарет за день. Её это злит, но она терпит. Порой такой запах дурманит её, потому что это Чанбин. От неё чаще всего пахнет также едким дымом с иногда уловимым запахом дешёвого вина. Обычно в такие моменты у моря к ним прибегает Хван с тупыми шутками, по типу паровозика. Но все они одна дружная компания, поэтому Чанбин целует её в щеку и, закуривая, дает подзатыльник Хёнджину и очередной раз называет его придурком.