El querida

      Смеркалось. Тьма сгущалась над Санта Сецилией, принося приятную прохладу.       День Мёртвых. Если он не ошибался, это был тридцатый День Мёртвых, который он мог провести со своей живой семьёй вместо того, чтобы пытаться осуществить очередной уж совершенно безумный план. Хотя, признаться, он даже испытывал лёгкую ностальгию по тем временам. Возвращать их, правда, совершенно не хотелось.       Гектор ступил на землю с цветочного моста, бросая мимолётный взгляд на уже привычное кладбище родного городка. Прямо напротив скелета находилось надгробие, с которого смотрела красивая пожилая женщина с лёгкой проседью в волосах — Имельда. Его Имельда.        — Ты всё так же прекрасна, mi querida, — тихо прошептал он с лёгкой полуулыбкой, вспоминая все победы и неудачи в попытках завоевать её сердце.       Небо над Санта Сецилией, небольшим мексиканским городком, начало розоветь: солнце клонилось к закату. Растрёпанный мальчишка нёсся по улице, так крепко схватив гитару, будто от этого зависела его жизнь, и произносил про себя молитвы.       Он остановился лишь в самом конце переулка, возле неприметного дома, выкрашенного бежевой краской. Подросток, измождённый гонкой со временем, упал на колени, тяжело дыша. У него ещё было минут десять от силы. Надо спешить. Наконец восстановив дыхание, он встал и вдохнул побольше. Он справится — хотя бы ради самой прекрасной девушки на всём белом свете.       При мысли о ней его щёки запылали, а сердце ускорилось. Она лучшая! Она самая смелая, самая яркая, самая…       Пожалуй, она была единственным человеком, которого Гектор мог описывать целую вечность…       Он начал играть мелодию. Тихую, нежную, такую пленительную.        — Feeling so close, you can reach out and touch it…       Он пел, закрыв глаза — от самого сердца. Это была его вторая песня, и он посвятил её именно Имельде. Но эта песня была лишь началом! Он будет ей писать серенады, баллады, он станет прославлять свою любовь к ней на весь мир! Он сделает всё, чтобы она была счастлива.       Открылись ставни, и из окна выглянула девушка. Гектор приоткрыл один глаз и чуть не сбился: от восторга у него перехватило дыхание. Она слышит! Она его не прогнала! Хотя, впрочем, об этом ещё рано судить. Он собрался с мыслями и стал петь чуть громче и смелее.       Девушка усмехнулась. Глупый Ривера опять пришёл покорять её сердце… а ведь всего несколько месяцев назад они были отличными друзьями. Конечно, она не собиралась отвечать ему взаимностью, но песня ей пришлась по вкусу. Имельда с лёгкой улыбкой слушала её, запоминая слова и… его игру. О, как ей нравилась его игра! Она готова была слушать эти звуки целую вечность!       Мелодия оборвалась. Имельда очнулась от наваждения и с ужасом заметила своего отца. Видимо, Гектор уж слишком увлёкся.        — Простите, сеньор, я уже ухожу, — пролепетал подросток, смешно (но зато, по мнению Имельды, мило) шевеля ушами. Когда ему было пять лет, он овладел этим искусством в совершенстве, и теперь даже не замечал, что это вошло у него в привычку.        — Моей дочери всего шестнадцать, — строго сказал отец. — До тех пор, пока ей не исполнится хотя бы семнадцать, даже не дыши в её сторону.        — Да, сеньор, — покорно согласился Гектор.       Отец вошёл в дом.        — Завтра споёшь на площади эту песню? — прошептала Имельда, заговорщически улыбаясь.       Помрачневший Гектор вмиг повеселел и согласно кивнул, готовясь убежать как можно быстрее. Сеньора Алонсо не стоит злить.        — Нет, нет и ещё раз нет, Гектор! — зло нахмурившись, отрезала Имельда, пока её пока что жених рассматривал в зеркале свой новенький золотой зуб, который пришлось вставить в результате драки за сердце Имельды. — Я не пущу тебя ни в какой дом выступать с этим мерзавцем! Даже на два часа! Даже если вас попросил сеньор Родригес сыграть на его дне рожденья!        — Но Мела, — мягко возразил Гектор, — Эрнесто вовсе не мерзавец. И мы уже пообещали сеньору Родригесу, что придём. Я не могу отступиться. К тому же, он обещал заплатить нам…        — Но нам хватит на свадьбу и того, что ты заработал на площади! — возмутилась девушка.       Гектор нахмурился. Он не хотел расстраивать любимую и вместе с тем хотел, чтобы у неё была самая лучшая свадьба, какая только может быть. Для этого было недостаточно имевшихся денег.        — Пожалуйста, — моляще вздохнул он. — Мы с Эрнесто выступим, и я вернусь домой сразу же. Обещаю.       Имельда покачала головой. Не стоило Гектору водиться с этим человеком — де ла Крузом. Девушка чувствовала, что тот лишь использует товарища. Лишь поёт его песни, при этом забирая больше половины заработка себе. Гектор даже не пытался возражать: её наивный дурачок верил Эрнесто, который утверждал, что петь гораздо труднее, чем играть или писать. Хотела бы она лично ему объяснить, как должен делиться доход между партнёрами, но Эрнесто будто чувствовал, когда она собиралась появиться, и моментально испарялся. Он боялся её. Наверняка не зря.        — Нет. Это мой окончательный ответ.       Имельда заперла дверь. Он выскользнет только через её труп.       Тем не менее, он всё же исчез через окно.        — Ay, idiotа, — вздохнула она и закрыла злополучное окно.       В ту ночь и неделю после этого Гектор спал на пороге.        — Убирайся! — кричала на него уже мёртвая Имельда. — Я не желаю тебя видеть! Ни в жизни, ни после неё!        — Mi amor, — тихо начал он, — просто выслушай меня. Ты знаешь меня, я не могу тебе лгать!        — Можешь, — с болью в голосе ответила Имельда. — Ты уже солгал мне однажды, и вторую нелепую ложь я не хочу слышать! И я тебе не «mi amor», понял? А теперь убирайся!       Имельда сняла сапог и замахнулась на мужа — на человека, которого она ненавидела больше всего, который причинил ей и её семье много боли. Он заслужил всё самое худшее. Но, вопреки её ожиданиям, он даже не отошёл подальше. «Если ты хочешь меня ударить — пусть, » — как бы говорил он всем своим видом. — «Я заслужил это.» Гектор недоумевал, не понимая, о чём она говорит.       — Когда? — удивлённо спросил он. Он не солгал ей ни единого раза… За исключением того случая, когда он скормил свой завтрак Пепите, теперь уже большой алебрихе, похожей на ягуара, потому что не был голоден.       — На свадьбе. Мог бы и не клясться в вечной любви.       Он застыл, не в силах сказать что-либо. Ему хотелось кричать: «Я люблю тебя! Люблю Коко! Я люблю вас больше своей жизни, слышишь?», но вместо этого из его рта вырвалось другое:        — Я собирался ехать домой, когда отравился чо…        — Убирайся, — сухо ответила Имельда. — Я не намерена слушать твои жалкие оправдания.       «Он сбежал с девушкой, которую встретил в баре. Наверное, они начали новую жизнь». Он наверняка умер лет в шестьдесят. Она не посмотрела на его волосы, в которых не было и намёка на седину.        — Сеньор Ривера, сыграйте нам что-нибудь, — попросил его Хулио в один из вечеров, сидя на диване вместе с сестрой.        — Прости, дружище, я не игра… — начал он и осёкся.       Даже спустя полгода он постоянно забывал, что Имельда его больше не ненавидит, а находящиеся рядом люди — его семья. Почти сто лет одиночества не проходят бесследно.       Гектор взял в руки гитару. О, как её ему не хватало! Мертвец задумчиво улыбнулся, выбирая песню, и начал медленно наигрывать что-то тихое, успокаивающее.       Он никак не мог выбрать уже целых десять минут.        — Что это за песня? — спросила Розита.        — Не знаю, — пожал он плечами и вскочил с места. — Точно! Песня! Я напишу ей её!       Гектор умчался в свою комнату, оставив Хулио и Розиту недоумевать.       Песня, правда, была испорчена: кто-то разболтал Имельде о сюрпризе. Тем не менее, ей точно было приятно, хоть она и не подавала виду!       Гектор улыбался воспоминаниям. Он должен дождаться Имельду и остальных: они задержались в магазине. Они точно скоро подойдут. Главное — стоять на месте.       Однако его ноги не слушались. Сам того не желая, Гектор направлялся прямиком на центральную площадь. На удивление, здесь было много мертвецов.        — Внимание! — раздался подобно грому звучный женский голос. — В этом году я добрая, поэтому, — таинственная незнакомка вышла из тени, — я дарю вам уникальный День Мёртвых.       Гектор нахмурился. Он не успел разглядеть женщину. Кто она такая? Сумасшедшая? Ведьма? Воплощение Бога? Хотя нет, последнюю версию Гектор отмёл сразу. Но в этот момент вдруг важным стало другое: его руки. Они стали… живыми?       Гектор вскрикнул от испуга и начал себя ощупывать. Он живой? Он из плоти и крови? Что произошло?       Он огляделся. Скелеты вокруг стали в точности как люди. Кто-то, как он, испугался (вероятно, это те, кто мёртв довольно давно), другие же просто веселились, поняв, как они удачливы. Странный день.       В голове всплыла одна мысль. Имельда. Продираясь сквозь толпу, он искал знакомое лицо. Нашёл он её, впрочем, по платью, на самом краю площади. Имельда рассматривала свои руки.        — О прекрасная сеньорита, — с хитрой улыбкой начал он, шутливо поклонившись, — разрешите попросить ваши руку и сердце.       Имельда улыбнулась, стараясь подавить смешок.        — Не вырос, чтобы о таком просить, — ответила она и победно улыбнулась. Гектору будет нечего на это ответить.        — Тогда я заберу своё силой! — задорно воскликнул он и попытался схватить Имельду за руку.       «Битва» была довольно долгой: Гектор никак не мог поймать её за руку, но и сдаваться не собирался. Отступать не в его правилах.        — Ты никогда её не поймаешь, — самодовольно заметила женщина, смотря на молодого мужа.       В ответ она, однако, получила не очередную шутку, а поцелуй. Гектор нежно целовал её в губы и, пока она не опомнилась, взял её за руку. План явно удался.        — Кхем, юноша, — раздался позади него старческий голос. — Отпустите глубокоуважаемую сеньору!       Гектор растерялся и залился румянцем. «Сеньора» тихо хихикнула и мягко отстранила его от себя. Юноша повернулся к мужчине.        — Вы ведёте себя непозволительно! — строго продолжил он.        — Но она моя… — перебил его Гектор и получил от незнакомца строгий взгляд.        — Бабушка? Тётя? А может, любовница?! Молодой человек, вам стоит узнать больше о нормах приличия и о том, что нужно уважать старших!       Старик отчитывал около получаса юношу, который был примерно на семьдесят лет старше него, пока Гектор нервно поглядывал на часы — подарок Коко на день рождения. Ему не терпелось увидеть семью. Но стоило неравнодушному мужчине отойти, как Имельда разразилась смехом, таким звонким и ярким, что он словно и вовсе принадлежал не ей.        — После всех испытаний я отдаю тебе свои руку и сердце, — усмехнулась она и погладила его по щеке.       Гектор с нежностью посмотрел на неё.        — Я говорил, что ты всё так же прекрасна, mi querida?