Грубость — это естественная реакция на боль. А. Чехов
Прохладный воздух холодил нежную кожу пылающих щек. Капли, прошедшего дождя, стекали, словно слезы по лобовому стеклу, в которое я так неустанно таращилась. На фоне о утерянной любви грустно напевала Уитни Хьюстон. — Послушай, — раздался голос с водительского сидения. Я вздрогнула. — Прекрати, — тут же яростно приказал тот самый голос. — Не нужно, ладно? Я мельком взглянула на сердитое лицо Джейкоба Блэка, обращенное к дороге. — Чего не нужно? — нашла в себе силы спросить я. — Устраивать концерты, разыгрывать драмы. Все так, как и должно быть. Я молча сжала губы, не зная что ему ответить. Нет, наверное, не со совсем так. У меня было слишком много мыслей и слов, но я вовсе не была уверена стоит ли говорить хоть что-то из этого. — Ренесми, — позвал он. Я вдавилась в сидение. Его теплые пальцы мягко заскользили по обнаженной коже моего бедра. — Наверное, сейчас не самое подходящее для этого время, но мне нравится, как ты выглядишь в моей футболке. Комок встал в горле. Отчаянно сглотнула, но тяжесть не прошла. Что же я творила? — Убери, пожалуйста, руку. — Я бросила в его сторону умоляющий взгляд, встречая сопротивление. Твердость его непоколебимого духа. — Черт возьми, Ренесми, — рявкнул он, резким выпадом ударяя по рулю, вызывая тем самым громкий сигнальный гудок. Я вздрогнула. Еще раз. И еще. Пока не поняла, что стала давиться собственными слезами. Тело потряхивало, будто я сидела не на сидение удобной машины, а на электрическом стуле. — Не начинай! Я выглядела, как истеричка. На душе была так гадко, будто целая армия кошек туда нагадила, еще и слез сдержать не могла. Перед. Гребанным. Блэком. Нет, Джейком. Пора завязывать. Все изменилось. Теперь мы по одну сторону баррикад. В одной бассейне навоза. Холодными пальцами стерла несколько слезинок с щек. Сердце набатом отдавалось в ушах, и я изо всех сил, пыталась унять болезненное глотание воздуха. — Нет. Ты не понял, — я накрыла его судорожно сжавшиеся пальцы на моем бедре, мягко их пожимая. — Просто дай мне время. Все происходит слишком быстро. И я не совсем понимаю смысл... всего этого. — Смысл? — насмешливо переспросил он, отрывая от меня свои пальцы, выпутывает их из моей хватки. — Ты сейчас серьезно? Я молча наблюдала, как он убрав руку, продолжал дергано вести машину, то и дело отрываясь от дороги, чтобы бросить на меня нетерпеливый взгляд черных глаз. — Я жду, — буркнул он, сжав руки на руле чуть сильнее. — Объясни мне, черт бы все это побрал. — Если бы я и сама понимала, я бы тебе все объяснила, — неохотно заметила я. Повисла неловкая пауза. Фары проезжающих машин, то и дело освещали машину, заливая нас тусклым светом. — А что насчет Джереми? — напряженно спросил Блэк, прерывая затянувшуюся паузу. — Что ты решила насчет него? — Дай мне время. Кажется, моя просьба нарушила и без того шаткий баланс терпения Джейкоба Блэка. — Ты, кажется, в самом деле, решила надо мной поизмываться? Шутка затягивается, Несси, — грубо обронил он, явно стараясь сдерживаться. Я прижалась щекой к кожи спинки моего сидения, не отрывая от него глаз. Да, отрицать его красоту, пусть и яростную, было глупо. Ежик непокорных темных волос, по которым так и хотелось провести рукой, высокие скулы, темные глаза и, в пределах нормальности, пухлые губы. Идеален. Но не для меня. — Ты не можешь меня винить, — ответила я, позволяя себе слабо улыбнуться. — Еще вчера мы друг друга ненавидели, к тому же у меня была размеренная жизнь, не считая размолвок с тобой, и прекрасный парень. — Сегодня уже не вчера, — грубо обрубил он. — Но согласись, к этому еще нужно и привыкнуть. Слишком долго мы друг друга ненавидели, чтобы всего за пару часов... приятного общения дойти до отметки «приятели». — Серьезно? — осекся Джейкоб, сузив в щелки глаза. — Приятели? И как много у тебя таких приятелей? Я расплылась в осторожной улыбке, слегка качнув головой. Рукой потянулась к его плечу, мягко сжимая напряженные мышцы. — Хватит, Джейкоб. Дай мне... подышать. Кажется, подобные слова напрягли его еще больше, но об этом мне сказала лишь горькая складка у его рта. — Уже ничего не будет, как прежде, — буркнул он, вновь опуская горячие пальцы на мою коленку. — Я знаю, — попыталась успокоить его я, напряженно наблюдая за тем, как все выше и выше скользят его пальцы. Кажется, Джейкоб не совсем понимал смысл моих слов. Но и мое тело вовсе не противилось.***
Утренний туман скрывал верхушки домов, накрывая их плотным одеялом. Я повела плечами, глядя в окно, в руках сжав кружку чая. Мама позади возилась с тостами для отца. Казалось, будто уличный холод утра пробрался в тепло домашнего уюта, пробирая меня до костей. Сжалась, костяшки пальцев на кружке побелели. — Все в порядке? — Белла прервалась, удерживая в воздухе вилку. Непокорный локон волос, свисал на глаза, делая ее скорее милой, чем неаккуратной. — А? — я бросила на нее растерянный взгляд через плечо. Затем пригубила кружку, делая пару глотков обжигающей жидкости. Желудок неприятно оттягивало. Надо бы поесть, но кусок в горло не лезет. — Ты бледная. Может, заболела? — Белла забавно выпятив губы и надув щеки дунула на прядку волос, подбрасывая ее в воздух. — Милая? — Д-да... да, все хорошо, — слабо улыбнулась. Кажется, ее не убедило. — Как Джереми? — будто невзначай обронила она, укладывая приборы на стол. — Хорошо, — еще менее уверенно. А потом: — Мне, наверное, пора, мам. Онемевшими руками швырнула кружку с недопитыми чаем в мойку, пригладила спутанные волосы на макушке, пробираясь к выходу. Избегая взгляд матери, упершись глазами в стенку напротив. — Ренесми, — окликнула она. Я остановилась в дверном проеме. Впереди показался отец. Я смежила веки, не встречаясь с ним взглядом. — Да, мам? — глухо. — Ты же знаешь, что я рядом? — Конечно, мам, — я обернулась, устало ей улыбнулась. Потом продолжила свой путь, огибая подозрительно прищурившегося отца. — Не волнуйся, — тихо шепнула ему. По лестнице поднималась медленнее, считая ступени под ногами и прикидывая в голове появится ли сегодня у моей подъездной дорожки Джереми. Мне нужно время. Время-время-время. Надо подумать. Надо понять. Решить. «Прощай, Джереми». Резко притормозила на последней ступеньке, вцепившись в поручень. Нет, только не прощай. Я привыкла к нему, я люблю его. Он для меня все. Хотя последнее теперь уже под вопросом. Опустила взгляд на свою руку, нахмурилась. Пора решаться. По пальцу отцепила руку от перилл. Отступила. Один шаг. Потом еще один. И еще. Спиной дошла до комнаты. Вдохнула. Закрыла глаза. Повернулась. Хватит. Пора бы перестать. Да. Выдохнула. Взяв сумку, я приноровившись к нормальному шагу, приняла непроницаемое выражение лица и непринужденно спустилась на первый этаж. Отец выглянул из кухни, но ничего не сказал, когда я проходила мимо. Сама же я трепетала от страха. Что если Джереми ждет меня? Как себя вести? Стоит ли говорить правду? Водопад вопросов, насмешливый голос в голове, леденящий страх. Я не могу ему лгать. Нужно сознаться... но как? «Привет, Джереми. Как дела? Отлично. О, я рада. Помнишь парня, которого Джейкобом Блэком зовут? Да? Тут так вышло, что эта его странная ненависть вылилась во что-то очень странное. И, да, кажется это взаимно. Вот только я никак не пойму серьезно он или снова придумал какую-то шутку? А, да, совсем забыла... к чему это я? Вчера я чуть не потеряла с ним девственность на заднем сидении его машины, не говоря уже о той кучке пикантных ситуаций, которые случались между нами прежде». Идеально. Стоит попробовать. Не тормозя, я отомкнула дверь и распахнула ее, размашисто шагнув на улицу, пока еще была к этому готова. Машины не было. Моник. Джереми. Их не было. О да, черт возьми! Я даже не расстроилась тому факту, что мне придется пешком шагать до школы. Настроение заметно поднялось, на сердце стало чуть легче. Хотя я и осознавала, что это всего лишь отсрочка неизбежного. Мне придется расплатиться, что я принимаю. — Куда же ты, Каллен? — насмешливо-грубый голос позади. Я почти улыбнулась, проскользнувшим в нем ноткам тепла. Почти. Но нет. — Немного пространства, — констатировала я, когда почувствовала жар от его тела на спине. Но он будто не слышал. Рука скользнула на мой локоть, мягко меня разворачивая. — Привет, — по его лицу пробежалась милая улыбка. Голова чуть склонена на бок, губы весело изгибаются, но глаза серьезные. Улыбка их совсем не тронула. — Привет, — неуверенно, слегка на выдохе. Прикрыла глаза. Соберись. — Сегодня ты со мной, Каллен, — насмешливо заявил он, перехватывая локоть чуть выше, сильнее, увереннее. — Твой «парень» сегодня отдыхает. — А? — совсем растерявшись переспросила, забыв обратить внимание на насмешливое «парень» в его устах. — Отдыхает? — Нужно знать меру в алкоголе, — жестко оповестил он. — Ты-то откуда знаешь? Вы же далеко не друзья. — Моник, — просто ответил он, чуть скривив губы. — И я рад, что мы не друзья. — Почему же? Джереми великолепный парень, отличный друг и чудесный человек, да и он... — Возникла бы неприятная ситуация, отбей я у своего друга девушку... — Стоп, — в ужасе прервала я. — Пространство. Воздух. Время! Дай мне хоть что-то. Пожалуйста. Его губы недовольно поджались, глаза сузились. — Дам. Но... не нужно возвращаться обратно к тому, от чего мы с тобой сбежали. Никаких Джереми. Ладно? — Я не могу все резко обрубить. Он мне дорог. Мы только недавно с ним помирились, Джейкоб. Если я порву с ним, то не совсем. Он останется моим другом. Большую часть моей жизни он был рядом. Я не могу вышвырнуть его из своей жизни. Тем более, поддавшись необъяснимой похоте. — Похоте?.. — лицо Блэка недоверчиво вытянулось. — Ты это похотью называешь? Подожди... Похоть у меня в голове ассоциируется с животными. Типа кроликов. На этот раз лицо вытянулось мое. Слова замерли на языке. Тупик. — Что? Кролики... — Не надо, ладно? — буркнула я. — Я не против кроликов. Даже «за»... — О Боже, умей остановиться... — Мне нравится сама мысль, но я хочу быть твоим единственным кроликом, понимаешь? Других кроликов нельзя. Непохоже на кроликов, да? А ты слышала о кроличьих отношениях? Можно, ввести новую традицию... Мне казалось, что мои глаза вот-вот вылезут из орбит. Протянув руку, плотно прижала к его рту, перекрывая поток чуши, сопровождаемой забавной задумчивой миной на его лице. Он мягко надул губы, оставляя след своего поцелуя на моей ладошке. Я одернула руку, словно обжегшись. Джейкоб же по-мальчишески усмехнулся, абсолютно собою довольный. — Притормози, — бросила я, неприязненно поморщившись. Сама с трудом сдерживала улыбку. Грубость — мой выход, мое спасение. Если я пыталась ее прикрыться, когда не знала, что делать в той или иной ситуации, Джейкоб к ней обращался — ежедневно. Где-то я слышала, что грубость — часто бывает вызвана, как реакция на боль. Сейчас же Джейкоб вел себя по-другому. Ну почему, почему Джейкоб Блэк неожиданно стал милым, тогда, когда должен вести себя, как мудак? Разве могу я возненавидеть его, когда он так мило улыбается и рассуждает о кроликах? — Все, — проговорил Джейкоб, состроив угрюмую мину. — Но я говорил вполне серьезно, Ренесми. Никаких Джереми. Время — да. Воздух — да. Пространство — наверное, да. Но о большем не проси. Я не знаю чего от тебя хочу. Не могу сказать, что мною движут возвышенные чувства. Я хочу тебя. Я ревную тебя. Но не люблю. И пока чувства не пойдут на спад, все так и останется. Я не хочу, чтобы ты дружила с Джереми, поэтому скорее разрушу твою жизнь, чем уступлю. Я такой, какой я есть и прошу принять меня таким. И не лги. Только не сейчас. Не говори, что ты меня не хочешь, ведь мы оба знаем, что дело обстоит с точностью, да наоборот. К тому же, я могу это доказать, — он вновь улыбнулся, но от улыбки повеяло холодом. — Я понимаю твою растерянность и принимаю ее. Даю время освоиться. Но, если ты начнешь юлить, милая, мне придется вернуться к истокам. Потому что я эгоист. Потому что я кролик. Я ошарашенно уставилась на него. О. БОЖЕ. МОЙ. Он, буквально, признался мне, что если я его не приму, моя жизнь рванет по наклонной. Он сломает меня. Мягкая улыбка приподняла уголки его губ, темные глаза обращенные ко мне весело блеснули. Но я знала, что он не шутит. Все так и есть. Он не потерпит Джереми в наших «отношениях», он не станет играться со мной в кошки-мышки. Ибо я пойманная мышка, которую осталось лишь прибить, до этого хорошенько с ней порезвившись. Между тем, он улыбаясь продолжил: — Я тот кролик, о котором мы говорили. Твой единственный кролик, Несси.