Лихой ветер

Когда он стирал с зеркал иней, на него смотрел живой мертвец с запавшими глазами. Впрочем, Лойсо было всё равно. У пустоты нет чувств. У зеркала нет личности. Он ходил по улицам и вглядывался в лица, пытаясь понять, почему же они — «настоящие», а он — нет. Никто не казался ни умнее, ни любопытнее, ни даже счастливее — в той прошлой жизни, когда Лойсо иногда был счастлив. Так может, если он — не настоящий, то и они тоже? Может быть, весь мир просто гигантская галлюцинация? И Сердце Мира пришло сообщить ему об этом. Оно избрало его, а потом оставило. И больше не вернётся. Улетело на своих хрупких крыльях не то вороны, не то летучей мыши — и забрало с собой его душу. После очередной бесплодной ночи, когда Лойсо вновь снился лишь пустой подоконник, он понял, что она больше не вернётся. И стоило ему это понять, как холод сменился пламенем ярости. Сон сгорел без остатка, и Лойсо проснулся, усыпанный ещё теплым пеплом. И ещё одно он решил для себя — Сердце Мира должно узнать, как ему было плохо. Чтобы оно болело и рвалось на части, чтобы теряло всё, что ему дорого, и не могло залечить свои собственные раны. А Лойсо научится ступать легко. Не привязываясь. Не жалея. Не надеясь. Шаг вообще особенно лёгок, когда у тебя больше нет души.