Вырвиглазный белый

До Танжиро только сейчас дошло все происходящее вокруг, последствия, и осознание, что как прежде больше не будет. Парень просто застыл уставившись в ослепляюще белый пол больницы. И хотя этот запах спирта и крови окутывал все вокруг него, уйти от реальности ему удалось. Только разницы особой не было, потому что удручающие, мрачные и пугающие мысли душили везде. И от всего этого было невероятно больно. Это даже странно. Ведь только два часа назад он наконец-то вернулся с работы. А всего месяц назад он закончил школу, был бы рад поступить в университет. Но Танжиро всегда ставил семью превыше всего. Он всегда осознавал, как много она сделала для них всех, и продолжает делать. При том, почти полностью игнорируя проблемы. Но он видел, как матери сложно. Совсем редко, он иногда слышал, как она плачет в туалете. Но при детях она всегда улыбалась, всегда вселяла веру в лучшее, пусть и сама в это мало верила. Парень давно для себя решил, что после школы постарается, если не учиться, (ведь даже когда он очень старался, его старания могли просто не заметить) то работать и вкладывать в это всего себя. Хотя бы до тех пор пока улыбка матери перестанет выглядеть так устало и измотанно. И он выполнял своё обещание этот последний месяц. Бегая и развозя всевозможные письма и посылки по городу. Ноги уже успели покрыться мозолями, которые сильно болели и выполнять заданную себе самому планку становилось даже не тяжелее, а все более болезненно. Но Танжиро терпел. Потому что дома видел маму, своих братьев и сестер, которые всегда были рады ему. Потому что они все старались из последних сил, держась друг за друга, помогали каждый как мог. Их объединяло не только кровное родство, но ещё и "Желание лучшей жизни. Пусть каждый хотел чего-то другого, для себя. Но желают они все вместе" - так сказала ему когда-то Недзуко. И парень не знал почему, но эти слова казались ему правильными. Пусть им нелегко. Пусть самому Танжиро нелегко. Но все их старания когда-нибудь обратятся во что-то лучшее, чем есть сейчас. Или им просто хотелось быть в этом уверенным. Но что теперь? Ведь пройдя сегодня домой на Танжиро обрушился только вид измазанных кровью стен и изуродованные, бездыханные тела всей своей семьи. И этот тошнотворный запах крови. Парень помнил свои крик и слезы, боль во всем своём существе. Как на негнущихся шагах пробирался к семье, сквозь оглушающую тишину. Никто из его маленьких братьев и сестёр не дышал, мама не дышала. А потом он понял, что единственная, кого он не видел, была Незуко. Липкий сводящий с ума страх сковывал, но и заставил искать. И потом он услышал. Тихие вздохи. И Незуко, избитую, еле, но все же живую. Или ещё живую? И дальше память была смазанной, неясной, хотя все происходящие и казалось страшным кошмаром, от которого все никак не получалось проснуться. Только вспышки света и теперь вырвиглазный белый цвет пола. И в голове до сих пор крутился тёмный клубок из боли, непонимания, злобы, страха... Но была в нем так же нить надежды на то, что его сестра жива, что она будет жить. Больше не осталось ничего, что волновало бы его. Вопросы "за что" и "почему" крепко засели в черепной коробке, но ответ на них он найти не мог. Точнее, Танжиро просто не хотел связывать свои догадки, потому что для этого нужна была бесчеловечность. Ещё одной причиной, почему парень пошёл работать чуть ли не круглые сутки подряд, был ещё и некий человек, и обязанности перед ним. Мать очень хотела дать своим детям только самое лучшее, но денег больше не оставалось на школу. Она не показывала этого, но Танжиро видел, какая она измученная и как сильно она уже зашла за грань отчаяния. Это заметил и мужчина в дорогом костюме, белой шляпе и с белоснежной кожей, который смотрелся даже как-то инородно в ресторане, где она работала. Танжиро не знал всех подробностей. Он знал только то, что мать задремала на ходу и обронила что-то на костюм того мужчины и он же провожал ее до самой квартиры, напросившись на чашку чая. И так же он знал, что тот тип предложил маме материальную помощь, когда услышал о трудностях с финансами. Возможно, матери просто необходимо было выплеснуть все то, что она скрывала за улыбкой и верой в лучшее. Танжиро ведь даже слышал его слова, как тот убеждал женщину согласиться, уверял, что все безопасно. Говорил о том, какая она молодец, какие у неё хорошие дети. Что их семья обязательно со всем справится. Он, казалось, искренне проникся сочувствием к ним. И предложил небольшую помощь. Уверял, что все это от чистого сердца, жалел мать. И она была очарована тем, что впервые кому-то не все равно, и хоть она привыкла надеяться только на себя, но в том полу-истерическом состоянии не хотела отказывать. Будто хомячок, идущий прямо в пасть змее. И, как оказалось, это была слишком точная аналогия. Ведь не смотря на своё дружелюбие, парень чувствовал всем своим нутром какой-то неприятный запах, исходящий от господина, который тот пытался спрятать под дорогими духами. Тот господин в белой шляпе действительно дал денег. И потом ещё несколько раз. Танжиро даже запомнил, что атмосфера в те дни была более разряженная, мать всегда выглядела счастливой, но тогда в ее улыбке скользила лёгкость. Будто, она действительно поверила в то, что говорила детям долгие годы. А потом мужчина потребовал деньги назад. Долги ведь надо возвращать. И тогда лёгкость сменилась на нескрываемую тревожность. Нужно было здесь и сейчас, а ведь даже прошлые долги ещё не были до конца закрыты. Но тревожность ведь была не из-за финансов. Танжиро вообще находил в почтовом ящике письма с угрозами. То, в котором было подробно расписано то, как вся их семья будет убита, перед этим замучена, парень так и не смог отдать матери. Не отдавал бы и остальные, но в какой-то момент этих записок стало слишком много. Они ведь даже пошли в полицию, где как только узнавали имя мужчины выпроваживали их из участка. Но мать до самого конца хотела и пыталась уладить все миром. А в голове всплыло то, что перед тем, как зайти в квартиру, те два часа назад, перед порогом Танжиро увидел изящную, аккуратную белую шляпу. От неё не пахло противными духами. В тот раз она пахла кровью, хоть и была абсолютно чистой, сияя вырвиглазным белым. Танжиро не знал, сколько ещё он просидит у операционной, обдумывая и проходя через больное осознание произошедшего. Но он был готов сколько угодно пройти через это, лишь бы это хоть как-то помогло. Мама говорила, что мысли материализуются, но для этого нужно так же очень усердно трудиться и сделать все возможное для реализации и только тогда все получится. Но что сейчас ему делать? Если он больше ничего не может сделать, даже, если бы очень захотел. Он понимал, что ничем не поможет своей дорогой Незуко своими все более ранящими мыслями. Но парень больше не мог сдерживать этот поток бесконечной муки от ожидания невозможного, хотя всей душой продолжал в него верить. Он действительно мечтал, хотел, делал все для лучшего, но, почему-то понимал, что такой самообман ни к чему хорошему не приведёт.