Две стороны

      Продрав глаза после короткого сна, отправился в уборную, где немного привёл себя в порядок. Ночь прошла весело и очень бурно. Много различного алкоголя, закуска на любой вкус, водяные горки, бассейн, зал, наполненный пеной и множество обнажённых развратных девушек, впрочем, и парней. Проведённые часы в клубе смело занёс в список «лучшие в жизни».       Люди ушли далёко вперёд с появления первой выпивки, а до сих пор не создали средство, от которого не наступало бы похмелье. Мечтал о пилюле, которая в момент выветрила бы весь спирт из организма, взбодрила и не оставила и следа от пьянки. Жизнь жестока и привыкла выставлять счёт, поэтому приходилось терпеть и собираться с силами.       Вернувшись в комнату, лицезрел лежащую на кровати голую девушку. Хоть лицо знакомое, имени не помнил. Несколько напрягло, что под постельным бельём ещё кто-то, кого не видел. В голову лезли сразу странные и неприятные мысли, поэтому пулей оказался у ложа с намерением разоблачить урода, который ублажал его гостью. Удивление оказалось приятным настолько, что через минуту активно участвовал в половом акте с двумя развязными и на всё готовыми распутницами.       По завершению марафона благополучно уснул. Проснулся спустя пару часов, услышав, как барышни бранились, разыскивая нижнее бельё. Молча наблюдал за молодыми красавицами, носившимися по квартире в рубашках и коротких юбках. Спустя десять минут сдались.       — Не переживайте! — добродушно подбодрил, шлёпая девицам по заднице на прощание.       — До свидания, мистер Фримен! — проворковали две прекрасные пташки, улетая за порог его обители. Спустя полчаса придал значение странному прощанию девушек. Убираясь, заметил на подоконнике дамский кошелёк, в котором почему-то обнаружил женские трусики, а ещё групповую фотографию с девушками и другими студентами. Этой группе он преподавал литературу.       Осознание, а следом взрыв дикого хохота до слёз. Смеялся и повторял, что ему конец, не стесняясь выражаться матом.       Буря прошла, унося с собой негативные мысли о произошедшем. Пошатнувшееся душевное равновесие уберегал отравленный алкоголем мозг, который заблокировал доступ к ночным событиям. Несмотря на массу проступков, за которые грозит в совокупности смертная казнь, он не терял голову. Где-то внутри таилась уверенность, что ничего не будет, ведь он действительно доставил удовольствие девочкам, за которое должны быть благодарны.       Прибравшись и перекусив, вспомнил про день недели и время, слушая будничные новости за прошедшие выходные. Подорвался так, будто ударило током. Через полчаса начиналось занятие, которое он должен был проводить с той самой группой. Была хорошая возможность убедиться в одном из двух: либо все узнали и его жад арест в аудитории, либо красотки умолчали.       Опоздал на половину лекции, забежав в аудиторию, жадно глотая воздух, словно после кросса. Подружки захихикали при его эффектом появлении, но он старательно не обращал на них никакого внимания. Про себя отметил, что такой смех — добрый знак.       Провёл самое тяжёлое и скучное занятие с полуживой аудиторией, часть из которой вчера также отжигала. Заявив об окончании пары, обнаружил, что через пять секунд зал опустел. Он обмяк в кресле, закрыв глаза, предавшись думам о потрясающем начале дня у себя дома.       Проходил остаток рабочей недели абсолютно рутинно. Единственное, что добавляло красок — писательство. Последнее время он писал, не показывая никому своё творение, кроме лучшего друга детства. Но с тем виделся реже по мере взросления, пока не отдалились. Как всё в этом мире, это имеет, как минимум, две стороны: каждая встреча была особенной и искренней, но при этом всегда не хватало времени наговориться.       Шли дни, недели, месяцы. Периодически выбирался на вечеринки, ездил по разным городам, гуляя по незнакомым местам, а также пытался подарить студентам любовь к чтению. Он всегда и во всём искал новое, а поэтому оставался одиноким путешественником.       Прошло не так уж много времени от начала творчества до публикации, славу завоевал также стремительно. Его стиль передавал самые сложные понятия простым и приятным языком. Именно это позволило собрать огромную аудиторию. Ясный взгляд на мир и максимальная прямота завоевали сердца людей, сделав его классиком настоящего времени. Работы были наполнены реализмом, ибо многое писал на основании собственного опыта.       Добился славы, вдохновившись своим другом. Великим тот не был, но нёс в себе воистину человечные и добрые цели. Как бы ему не было тяжко, сколько бы не спотыкался, всегда продолжал своё дело. Эта одержимость пленила сердце Майкла.       И всё-таки, проделав путь, ему всегда чего-то недоставало. Даже то, что оставил о себе память на поколения, не успокаивало душу, не давало покоя. Чувствовал потенциал, который не реализовывался в действительно правильное русло.       Лишь беседа с товарищем помогла бы расставить всё по местам. Разговоры по душам с лучшим другом гораздо лучше всякого сеанса психоанализа. Поэтому он назначил встречу.       — Завтра в одиннадцать. Да, в том самом клубе, — голос дрожал от волнения, а ночью так и не уснул, окунувшись в рукописи, пытаясь найти ответы на мучившие вопросы. По этой причине поздно уснул.       — Ох, прости. Я проспал, — сонно отвечал по связи, пытаясь стонать тише, вытянув затекшие конечности. — Что? Серьёзно? — прервал соединение, прыгая к двери, попутно справляясь с онемением ног.       Дверь открылась, а на пороге стоял званый друг, который заранее предсказал исход, а посему сразу направился к Майклу домой. Извинения не стал слушать, всучив пару бутылок, беспардонно проникнув в квартиру.       — А у тебя неплохо. Оттенки безумия — это сейчас в моде? — не упустил возможности поязвить, уставившись на кучу листков, разбросанных повсюду. Делал с таким серьёзным видом, что незнакомый человек ударился бы в объяснения, опровергая догадки о нынешних предпочтениях людей в дизайн-интерьере.       — Да. Чтобы ты не знал этого, вот удивительно, — закатил глаза Майкл, убирая ёмкости с алкоголем в экспресс-морозилку. Через тридцать секунд достал уже охлажденный напиток. Ловко разлил по бокалам, перемешав с другими напитками.       — Ты подался в бармены? Или хобби? — спросил друг, расхаживая по комнате, периодически поднимая листочки, вчитываясь. Иногда кривился, иногда едва заметно улыбался.       — Прошлая подружка показала несколько трюков, ничего особенного, — с неким высокомерием отметил, протягивая бокал с готовым коктейлем. Гость оценил, аж брови приподнялись. Майкл был более, чем польщён.       На какое-то время наступила тишина, во время которой мужчины осушали бокалы. Дойдя до кондиции, когда язык не боялся сорваться с уст, Майкл приступил к монологу. Он долго говорил, рассуждая обо всём и ни о чём. Начинал о мировых проблемах, заканчивал самобичеванием. Чувства нестабильны, как ветер, а внимание притуплено. Не замечал, что друг даже не смотрел в его сторону, возможно, даже совсем не слушал. У того был вид более отрешённый, чем у Майкла ночью. Казалось, с ним случилось великое горе или свалился груз весом в тонну. Но мужчина не видел этого, сосредоточившись на своих мыслях и проблемах, которые он разбирал по винтикам.       Спустя час неустанной болтовни не думал останавливаться. Друг уже с научным интересом наблюдал за писателем, восхитившись словоохотливости и способности параллельно пить и мешать новый коктейль.       — Послушай, — уже с нажимом ворвался в монолог Майка, — послушай, друг. Ты сделал, что мог. Но человек так устроен, что всегда жаждет чего-то ещё. Мир не может читать мысли, а тем более давать всё, что просишь. Поэтому приходится смиренно существовать. Но... — прервал речь, взвешивая то, что собирался сказать.       — В общем. Я уже многие годы концентрирую все усилия на одном единственном проекте, который подарит людям то, что всегда все желали — идеальный мир, безграничные возможности и никакого привыкания, — Майкл словно протрезвел, услышав речь. Глаза гостя горели, как никогда прежде. Он вспомнил ощущения, которые испытывал, берясь за первые работы для публикации. Огонь товарища переходил к нему, согревая и призывая к действию.       — Я нашёл способ. Это настолько просто. Дар, который всегда был с нами, но люди цеплялись за другую сторону жизни, — как-то неопределённо рассказывал о своей идее, ставя опьяневшего друга в ступор.       — Так что же это?.. — в горле стоял ком от услышанной информации. Почему-то не сомневался в колоссальном открытии. Другой счёл бы его сумасшедшим и посоветовал меньше разговаривать на эту тему, но только не Мик.       — Представь, что тебе снится осознанный сон. Если снился хоть раз, то ты вспомнишь ощущения. Представь, что он реальный, как наш разговор здесь и сейчас. Просто дай минуту воображению, — вкрадчиво продолжал мужчина. Майкл послушно выполнил указание, закрыв глаза. Он напряг всю свою фантазию, дабы приблизиться к виденью, что маячило перед глазами его товарища.       — Это прекрасно, но как? Это будет контролировать кто-то? Будет как лекарство перед сном, вызывающее галлюцинации? Это не опасно? А смогут ли люди проснуться? А если да, то захотят ли продолжать бодрствовать? — скептицизм взял своё, обрушившись на голову гостя. Эти вопросы возникли сами собой и ничего не мог поделать с этим.       — Это всё неважно, учитывая, что я открыл дорогу прямиком в рай. Я проведу людей, где они смогут жить лучше, а, значит, станут лучше. И не будут вредить друг другу, так как будут в собственных мыслях, — он схватил Майка за плечи, безумными глазами вглядываясь в его поплывшее от напитков лицо. Он пытался разглядеть понимание и одобрение, но не находил. Мужчина почувствовал, как задрожали руки друга.       — Эй, что с тобой? Грег? — кое-как сфокусировал взгляд на друге, опустившего голову. Несмотря на расслабленность от пойла, нервы изрядно расшатались от странного поведения гостя. Тот ничего не отвечал, его продолжало трясти. Майк услышал скрип зубов. Через несколько секунд мужчина успокоился, положив руки перед собой на стол.       — Я всегда верил в тебя, — проникновенно прошептал Грегори, медленно поднимая голову. Открылось лицо, искривлённое болью, и принадлежало оно Майклу. — То одно, то другое. И всё такое разное, — сладко произнёс знакомую фразу и исчез.

***

      Парня разбудила Эл, трясшая за плечо. Он весь пропотел и почему-то стоял на ногах. Девочка рассказала, что он ходил во сне, разговаривая сам с собой, чем изрядно напугал. У него не было объяснений, а боялся ещё больше, чем она.       — Что? — повернувшись, увидел в углу Мэдисон, молча глядевшую на парня Она воздержалась от комментариев и каких-либо действий, а затем повернулась на бок и закрыла глаза. Малышка помедлила, и тоже отправилась на боковую. Остался он да андроид, который равнодушно смотрел куда-то в окно, вглядываясь вдаль, словно погрузившись в мысли, которых попросту не могло быть.