Встреча поколений

Не спалось. Не спалось от слова «совсем». Пробегающие Хаки с вредным лицом вместо барашков давно наскучили и нисколько не помогали, вместе с остальными способами как-то отвлечь себя от переживаний. Йона с трудом разлепила слипшиеся от усталости из-за невозможности уснуть глаза и уставилась в темноту, едкую и, кажется, безграничную. По крайней мере, сейчас девушке казалось, что тьма не ограничивается одной комнатой, в которую её разместил король, мгла, в которой она повисла, чувствуется безграничной. Она не могла уснуть из-за беспокойства, железной хваткой укоренившегося в сердце; совершенно нехорошее предчувствие закрадывалось все глубже и глубже, насколько только могло подобраться к её горячему и сильному сердцу. Ничего не оставалось, кроме как подышать свежим воздухом. При ребятах не хотелось показывать свое беспокойство; и вот она одна, полностью в своем распоряжении наедине со своими мыслями. Выдохнуть-то она выдохнула, но сама справиться со своими эмоциями и состоянием не смогла. С того самого момента, как они оказались в злосчастном подвале, она чувствовала неестественную сдавленность в груди, слабость во всем теле, но старалась не подавать виду. Она привыкла утаивать свои недомогания, ведь это такие пустяки. Но этот пустяк становился все большей проблемой, а сон, на который так сильно рассчитывала девушка, так и не пришел. Зачем-то вспомнился Су-Вон, момент их встречи, которая перевернула всю жизнь Принцессы с ног на голову; эти холодные до дрожи глаза, в которых не читалось ничего знакомого и теплого, её отражение в окровавленном мече. Именно в этом дворце и была эта встреча. Перед глазами вся жизнь пролетала, как перед смертью, а душа готова была вылететь из тела. Соберись, Йона! Скрипнула дверь, и Принцесса оказалась в коридоре. Зачем вышла из комнаты, она сама не знала, но ноги с упорством несли хозяйку по длинному коридору. Она знала этот дворец, но сейчас он отличался от её воспоминаний — отделка не была такой искусной, все было исполнено какой-то сдержанностью, и в целом дворец напоминал крепость, а не главное административное и культурное здание. — Госпожа, Вам не спится? — за углом показался взъерошенный парень, довольно улыбающийся внезапно встретившейся ночной гостье. — Зено, напугал меня, — сердце правда бешено билось от испуга. — Почему не спишь? — Хех, — парень почесал затылок, и наклонился чуть вперед, улыбнувшись. — Не спится мне сегодня, не спится. Вам, — он кивнул Принцессе, хихикнув, — видимо, тоже. — Д…да. Не могу уснуть, — буркнула она в ответ, смутившись. — Тогда, не хотите погулять со мной по замку, пока не рассвело? Уже светает, а Вы еще глаз не сомкнули, судя по взгляду. Непорядок! Или… — А ты так рад, что не смог уснуть? — прервала Йона. — Выглядишь очень счастливым, — несмотря на усталость во взгляде, на лицо легла измученная, но теплая улыбка. Зено вздохнул и посмотрел за окно. При свете луны девушка смогла рассмотреть это спокойное лицо, преисполненное глубокого счастья. Сейчас она разглядела в нем, в его глазах тот желтый свет, который чувствовала при встрече, и сейчас он особенно был искрометен, словно этот человек, наконец, нашел в своей душе мир и покой, открыв второе дыхание, и новые силы излучать этот теплый, обнадеживающий желтый свет — внутреннюю силу Зено, стержень, который незаметно для всех и держал оба поколения драконов. Ответа на вопрос не последовало, да он и не требовался.

***

— Раньше я невольно задумывался, что, если бы Хирью-сама был девочкой, то ему бы больше шло, — мечтательно произнес Аби, скрестив руки на груди и сверля взглядом красноволосую девочку с невыспанными глазами. — Тебе, если что, тоже, — ожидаемо съязвил зеленый брат. По их страшным выражениям лица можно было поклясться, что первый мысленно уже давно свернул Рекурю в бараний рог. — А ты на нас жаловался, Юн, — чуть наклонясь к мальчику, бросил Хак, с лицом, однако, ничего не выражающим. — Пока вы всё еще хуже, — ответил Юн. — Хотя чем больше за ними наблюдаю, тем больше понимаю, что вы все одного поля ягодки. Цирк уехал, как говорится, а клоуны остались. — Скажите, — вдруг обратилась Принцесса к молчавшему, но снисходительно улыбавшемуся Хирью, — Вы правда Божественный Дракон? Вопрос глупый, риторический, но, кажется, для красноволосой девчушки с горящими глазами ответ, истина, которую она услышит, будет стоить дорогого. Точка, которая для них все время превращается в запятую — именно завершающей точки хотела добиться Йона этим вопросом. Король внимательно посмотрел ей в лицо, изучая свое девчачье зеркальное отражение. — Да. Услышав это, Йоновская ватага засуетилась и застыла в ожидании продолжения разговора, но его не последовало. Эти двое просто продолжали смотреть друг на друга, выискивая ответы на свои вопросы. Один только Зено все прекрасно понимал. Понимал, но молчал, предоставляя разобраться во всем им самим. Может быть, Хирью сейчас и был обычным человеком, но имел за плечами божественную жизнь, мудрость, созидателя и созерцателя с небес, и довольно умную голову, хотя по его виду этого предположить не возможно. — А Вы сами кем будете, Госпожа? — неловко усмехнулся Ге-Ен, нарушив повисшую тишину. — Молодая такая, — внезапно прибавил он, но, кашлянув, склонил голову и поспешно извинился за свои слова. Видимо, признавал в ней даму почтительную и высоко стоящую. — Ничего, — Йона добродушно улыбнулась, переключившись на нового собеседника и развернулась в его сторону, — нам бы всем следовало официально представиться. Давайте тогда по кругу представимся, и продолжим разговор, как знакомые. Весь внеплановый съезд драконьей «партии» поочередно с горем напополам представился, и в комнате, отведенной для специальных собраний и переговоров с представителями других кланов и государств, стало даже уютно и по-домашнему комфортно. Такое простое предложение — а столько толку. Когда очередь дошла обратно до Йоны, она повела плечом, и приготовилась рассказать свою заготовленную за коротенький промежуток времени речь, неровно сглаженную и упускавшую многие моменты её жизни: — Я дочь погибшего короля Ила, от руки узурпатора Су-Вона, ныне короля современной для меня Коуки. Мне пришлось бежать из замка, чтобы избежать смерти вместе со своим телохранителем Хаком, — она понизила голос и смотрела вниз. — Чтобы выжить, нам пришлось прибегнуть к помощи жреца Ик-Су, который сказал нам найти четырех воинов-драконов. Они мне были нужны, чтобы выжить, — честно призналась Йона, несколько теперь смутившись. — Но они не отказали, и добровольно согласились со мной и Хаком пойти путешествовать. — Для нас это высшая честь — сопровождать Принцессу! — выкрикнул Киджа, положив руку на сердце. — Драконы увидели во мне короля Хирью. Но я — Йона, а король Хирью — прямо перед Вами, — слова были проговорены с надрывающейся твердостью, шаткой, надломной. Уйдут ли теперь от неё драконы, увидев настоящего короля? — Йона, дорогая, — мягко начал Джи-Ха, положив свою руку на руку девушки, — я бы точно не пошел на службу к королю Хирью. Я пошел за тобой, потому что ты — это ты. Шинья кивнул головой в знак согласия, а Киджа заметно стушевался, примолкнув, но быстро вспыхнув опять: — Точно! — он сжал кулак и, пробыв в каком-то возбужденном состоянии пару секунд, снова утих. Все обернулись на Зено в ожидании, что тот завершит цепочку признаний, как четвертый и последний дракон, но он смотрел то ли на плечо Принцессы, то ли мимо него. — Зено, что скажешь? — в нетерпении затараторил Гу-Ен. — Мне очень нравится Йона, — загадочно улыбнулся тот. По озадаченным лицам драконов можно было предположить, что такой рассказ совсем их не удовлетворил, и они ожидали чего-то большего от этой хрупкой на вид девушки, за которой, однако, следуют четыре дракона Хирью, их потомки. Так почему же они последовали за ней? Какой внутренней силой она обладала? — Я ожидал несколько другой рассказ, — задумался Гу-Ен. — Но Ваш очень уж грустный вышел. — Какая жизнь — такой и рассказ, — вздохнул Аби, уже по-другому смотря на красноволосую гостью. — У Хирью-самы тоже жизнь не сладкая здесь. — Просто он король-идиот, вот и жизнь несладкая, — недовольно позубоскалил Шу-Тен. — Я вас тоже люблю, — в ответ посмеялся король. — Ваш отец наверняка сейчас… То есть тогда… В будущем…сейчас в будущем находится в хорошем месте и следит за Вами. Отпустите его. — Легко сказать, — процедил сквозь зубы Хак, недобро глянув на короля. Вероятно, у него мелькнуло подозрение, что король и вправду идиот. Хирью ответил грустным взглядом: — Говорить всегда легче, чем делать. Пройдет еще время… — Я никогда не забуду отца, — отрезала Йона. — Я не говорил забывать его, — терпеливо ответил Хирью, — я сказал не держать недобрые мысли о нем вокруг себя. У тебя, Йона-чан, тень тяжелого убийства на лице, — пауза. — Как Вы попали сюда, не расскажете, Зено? — Ну-у-у, хе-хе, — парень почесал затылок, — сколько об этом думаю, не могу взять в толк, как все вышло таким образом, — и он начал загибать пальцы. — Сначала мы разбили лагерь, потом увидели нападение на деревню неких адептов, затем мы спасли людей, пришлось укрыться в пещере, которая оказалась местом поклонения драконам, затем… Мы подошли к алтарю, и оказались в оружейной. — Каких адептов? — М-м-м, Черного Неба? Кажется. — Каких только фанатиков на этой земле не водится, — буркнул Шу-Тен. — Уже плохой погоде поклоняются. — Не думаю, что название связано с погодой, — возразил Аби, призадумавшись. — И черный цвет, и небо безграничны по своей сущности, ведь, когда наступает ночь, то все погружается в бездонный черный цвет, а небо не имеет конца. — Вот бы ты еще так же хорошо сражался, как языком трепал, а?! — Я, конечно, понимаю, что вы так ладите, но со стороны нашим гостям может показаться, что вы ссоритесь, — за неумолимой репликой Хирью последовал неоднозначный шлепок Юна ладонью по лицу. — Ну-ну, — прервал Гу-Ен, вновь растормошившись. — Пусть теперь наши родственнички расскажут о себе. — О! Первый Белый Дракон, для меня такая честь встретиться с Вами лично! — Киджу переполняли эмоции, и он едва не запинался в своей быстрой речи. — Я представитель клана Хакурю, лорд Хакурю, унаследовавший кровь Белого дракона! — Это-то я вижу, — усмехнулся Гу-Ен, повеселев. — Ты о себе расскажи. Где живешь, какие у вас порядки? Чем занимаешься? — Простите, конечно. Я занимаюсь тем, что охраняю Принцессу и её спутников, для меня это величайшая честь. Моя кровь признала её, и я служу ей верой и правдой. — А до этого-то? Не знаю, рыболовля, охота… — Я представлял наш клан и ждал господина, который придет за мной и заберет. — И все?.. — Ну, несколько дел по мелочи, еще… — Подожди-подожди, сколько тебе лет, малой? — Гу-Ен скрестил руки на груди. — Д-двадцать… — Так; ты говоришь у вас есть клан, он… — Гу-Ен, — прикрикнул Зено, — если продолжишь выпытывать у него информацию, можешь сильно изменить будущее. Мы не должны здесь находиться, сидеть рядом с вами, и уж тем более что-либо рассказывать о будущем. Но нам некуда податься и неоткуда взять помощи; совершенно непонятно, как выбраться из этого времени в свое, и по какой причине наша компания здесь оказалась. Он прекрасно понимал, к чему идут эти расспросы, и какие ответы на них последуют. Он уже видел, как Шинья рассказывает о своей жизни затворника и обращении деревенских со всеми сейрю, как в глазах Аби дрожат слезы от негодования, и он сам себе обрезает крылья, не смирившись с таким раскладом дел. Свободолюбивому Шу-Тену ни в коем случае нельзя было слышать про деревеньку рекурю, которая губила вольные сердца его потомков (и, о Хирью, Зено был точно уверен, что Шу-Тен на небесах очень скорбел по судьбе своих детей). Нельзя допустить этого, нельзя. Зено помотал головой, зажмурившись. Допустит — Шинья и Джи-Ха могут не родиться. — Будет тебе, — стушевался первый Хакурю. — Зено прав, — хмыкнул Юн. — Нам еще аукнется, что мы попали сюда. — Надо скорее вернуться назад, — подтвердил, нехотя, Зено.