Всё слишком неоднозначно

Закончив накрывать на стол, Лена, ни на кого не глядя, вернулась в дом и, дав если не слезам, так хотя бы унынию волю — с силой закусив нижнюю губу, занялась шашлыками. Все парочки веселятся на улице. Тоже хочет там находиться; обниматься с парнем, сидя у того на коленях; слушая истории, смеяться вместе со всеми; но лучше конечно целоваться, ощущая на теле исходящее от больших и мозолистых ладоней такое необходимое ей тепло… «Ненавижу!» Тихо всхлипнула, сильнее стискивая зубы — только бы не разреветься… Рассеянно проехав мимо темно-зеленых приоткрытых ворот, возле которых уже стоит три машины, Борис, чертыхнувшись — Глеб сто процентов тут: нет смысла бензин просто так жечь — сдал назад. Пусть и не приглашал никто, но… до утра перекантоваться ему все равно негде, а Олег — одним человеком больше, одним меньше — всегда привечал у себя всех желающих. «Лучше бы о Ленке так же заботился — урод», — поморщился он недовольно, глуша мотор. Елена… слишком уж недоверчивая — зажатая! а должна быть раскованной и смелой, если любимая; улыбчивой и счастливой, если довольная, но она словно таскающая невидимые кандалы заключенная, для которой искренний смех — смертельный грех. Выйдя из своей новенькой — купленной в кредит — девятки цвета мокрого асфальта, Борис поправил серые брюки и, машинально запустив пятерню, слегка взлахматил волосы, думая о том, а есть ли хоть какой-нибудь резон ломать голову над чужими отношениями, когда наконец-то решил собственные завести? нет, конечно. Вынув из кармана, нацепил на нос солнцезащитные очки, чтоб беспрепятственно оценить ситуацию и всех рассмотреть; ловко расстегнул еще парочку пуговиц на своей белой, с коротким рукавом, рубашке, оголяя грудь посильнее — соблазнять, так соблазнять — и набрав на ходу побольше воздуха, небрежно распахнул калитку. Стол, за которым что-то дружно обсуждали, как обычно находится слева от тропинки. Никто не обратил внимание на его появление, разве что суетившийся возле мангала Глеб, отложив пластмассовую пластинку, широко по пути улыбаясь, протянул ему руку, которую он с удовольствием пожал; продолжив приветствие — стукнувшись плечами, привычно похлопали друг друга по спине; следом засмеявшись, приблизились к идеально-сервированному столу. Приняв на грудь добрую половину стакана беленькой, Борис вытер подбородок и из всех имеющихся угощений потянулся к домашнему салу, которое не так уж и давно ему по-настоящему полюбилось: мягкое и нежное, в меру соленое, с чесноком, перцем и, как ни странно — горчицей. Да. Лена солила сало только с ней и никак иначе, и он вынужден признать — сала вкуснее не пробовал ни разу. Не глядя на Олега, мысленно усмехнулся: «Радуйся, пока можешь», — и, обшарив взглядом веранду, ненадолго приподнял очки. Одетая в красное платье Елена, закинув ногу на ногу, сидела в кресле и… курила. Нахмурившись, Борис засунул руку в карман. Первый раз видит её с сигаретой — сроду табаком не пахла, да и губы на вкус… может, она как и Алка, курит только, когда пьет? Резко поднявшись — прямая спина, развернутые плечи — Лена тут же скрылась в доме. Значит ли это, что она злится? Слабая улыбка осветила лицо. В прошлом году впервые увидел, как они ссорятся. Накричав, она такую смачную Олегу пощечину залепила, что у того не только голова мотнулась, но и щека покраснела. Никогда так ни за кем не следил, как в тот момент, когда Олег дернулся по направлению к Лене. Думал — ударит; готовый кинуться защитить струною напрягся, однако… ничего не сделав, тот молча развернулся и ушел. Насколько он помнит, они в тот вечер не только не разговаривали, а даже спали в разных комнатах. — Что ж — подождем. Сев за стол, Борис осмотрелся еще раз. Олег, как хозяин, во главе; по правую руку от которого Глеб с налегающей на рыбку с пивом Кристиной — год, как поженились. Следом сидит Данила — крепкий блондин чуть выше среднего ростом — с невестой. Хоть он и видит её не в первый раз, но лично — не знаком: настолько стеснительно-робкая, что от Данилы практически не отлипает, а тот и рад. Впав в уныние — завидно — Борис, снова посмотрев на веранду, облизнул губы — посидеть бы так рядом с Леной хоть разок, обнять, положить ладонь на колено или… Игнорируя не то возбуждение, не то обыкновенный алкогольный жар, он наложил себе оливье; налив и залпом опрокинув очередные полстакана, прикрыл веки, сразу же заедая это дело. Лена… потрясно готовит. Если удастся её увести, время тянуть не станет — сразу в ЗАГС потащит. Алла поможет с регистрацией — по-любому! — пусть только попробует отказать… По левую руку от Олега… то ли брат, то ли сват, он точно не в курсе — ясно, что родственник. Находясь в одиночестве — явно со своей поссорился — Мишка пил одну рюмку за другой, почти не закусывая. Следом расположился Ромка — тоже кто-то из Олеговской родни — со своей. Потом шла парочка девчонок. Если память ему не изменяет, сестра Михи с подружкой — наверняка, за новыми парнями охотятся. Усмехнувшись, Борис качнул головой. Нашли тоже, где приключения искать, хотя… где-то в центре клуб есть — неплохой. На выходных там как раз дискотеки устраивают — до десяти, а значит вскоре еще народ подтянется. Невольно вздрогнув — поднявшись, Олег молча направился к дому — проводил его взглядом до самых дверей. Не успел расстроиться — тот вернулся с двумя бутылками водки и ведром, из которого торчали шампуры. Глеб поспешил обратно к мангалу. Он же невольно прислушался: решали, куда поехать отдыхать в середине следующего месяца. Кто-то зазывал всех на море, кто-то в область — на озеро с палатками и ночевкой. Девчата недовольно морщились — кому охота кормить комаров, а потом чесаться полночи, да еще и спать на твердом? то ли дело на море. Можно снять пару домиков: комфорт и цивилизация. Правда, минус тоже есть, причем огромный — народу валом, протолкнуться негде. Спустя час, изрядно захмелев, Олег вынес на веранду колонки. Разбившись по парочкам, желающие потанцевать начали неторопливо покачиваться в такт не музыке, а друг другу — в ограду ввалилась толпа ребят, подняв глаза на которую Борис скривился и, желая избежать встречи с Никой — младшей сестрой той, которая его из армии так и не дождалась — под шумок свинтил в туалет. Стараясь идти поровнее, Олег приблизился к креслу и, навалившись на спинку, потерся подбородком о розовую макушку. — Ле-е-ен. В ответ едва ли не сквозь зубы донеслось что-то невнятное, и он, мгновенно напрягшись, вышел из себя — хотел просто обнять, так соскучился, да она снова рычит на него! — Да что за черт в тебя вселился? — А что тебя не устраивает? Прикрыв веки — глядя на вскочившую и повернувшуюся к нему лицом невесту с неподдельной печалью, он сипло посетовал: — Да ты уже издергалась вся — кривишься и нозишь мне всё время. Что я, нахрен, делаю не так? «Ха?!» Чуть не задохнулась от злости: да сколько можно? Он так и будет всё время прикидываться идиотом? — Объясни мне, умник: почему я всё время одна?! Невольно опешив — небрежно махнув рукой на дверь, Олег, искренне недоумевая, но благоразумно сдержанно полюбопытствовал: — Ну так кто не дает? Иди да садись за стол со всеми вместе. Отвернувшись, Лена опустила плечи. Он, и правда, не понимает? — Как мне туда идти, если я там — чужая? — не столько осознав, что молчать бесполезно, сколько устав от неопределенности, заговорила она наконец, глядя на свои дрожащие руки. — Стоит мне только появиться у стола, как все замолкают, — сдвинула брови, слегка повышая при этом голос. — Стоит только улыбнуться или что-то сказать, как на меня устремляются полные непонимания взгляды. Мне неловко, Олег… особенно когда ты молча за всем наблюдаешь… словно поддерживаешь не меня, а их… Стоит мне только уйти, как все оживают и начинают снова болтать. Все смеются за спиной, а я не могу избавиться от ощущения, что надо мной! — Это не так, — растерянно бросил он, тут же уверенно добавляя: — никто над тобой не смеется. — Я тебе не верю, — прошептала она и, крепко зажмурившись, сипло выпалила: — Не верю! Внимательно всматриваясь в опущенные плечи, которые так некстати начали расплываться, он машинально спросил, делая несколько неуверенных коротких шагов: — Что мне сделать? — Обними! — резко повернувшись, закричала с обидой она. — Подойди и обними хоть раз! Дай понять, что я тебе нужна. Посади к себе на колени, как это делают со своими девушками другие парни! Неотрывно наблюдая за медленно приближающимся к ней женихом, Лена так же медленно начала обходить кресло с противоположной от Олега стороны. Зачем? хотела разобраться в одном очень важном для неё вопросе. — За пять лет ты ни разу так не сделал, — процедила она сквозь зубы, точно зная, уж чего-чего, а он однозначно не боится ни пощечин, ни истерик: не остановил ни одной, как и не обнял, чтоб усмирить её нрав. — Я — прокаженная?! — Лена, никакая ты… — окончательно растерявшись, прохрипел он, думая про себя: «Еще чуть-чуть и я сорвусь…» Так и не договорив — спьяну запнувшись и налетев на подлокотник, Олег упал прямо в кресло и, пока барахтался, пытаясь подняться, Лена просто ушла. Кругом все были настолько пьяные, что никто не заметил ни пробежавшей мимо девушки, ни отделившейся от деревьев и скользнувшей за тою тени. Стискивая барсетку — вылетев за ограду, Елена отправилась на станцию. Сколько это будет продолжаться? Она не наложница и уж тем более не пустое место! Если бы Олег хоть раз задумался, каково это сидеть одной, когда всем весело! Хоть раз поставил бы себя на её место. Пришел бы за нею всего раз… Слезы застилали глаза, и она, запнувшись, оступилась и сто процентов упала бы, но, совершенно внезапно схватив за запястье, её сильно дернули, и в следующее же мгновенье она со всего маха впечаталась в чью-то грудь. Затаив дыхание, крепко зажмурилась: как же ждала этого всё время — почувствовать мужскую силу, утонуть в тепле, ощутить себя защищенной; оказаться настолько нужной, что плевать на чужое мнение. Наконец-то хоть какие-то чувства! Лена трепетала от удовольствия ровно до тех пор, пока не сообразила, что исходящий от мужчины запах совсем незнакомый, да и руки прижимают слишком осторожно. Олег никогда её так не касался. Чужой. Снова начав раздражаться — даже такую малость, как пойти за нею следом, догнать, поднять на руки и отнести домой, остаться с нею, любить её, он сделать не может! — она поджала губы. Кто это? Задрав голову — ну точно маньяк какой-то — признав Бориса почти сразу, уперлась руками в его грудь. Откуда он тут? — Брось его, — не желая терять время, посоветовал вполголоса он, неохотно разжимая объятья. — Ты всё равно ему не нужна. Он даже тебя не любит. — А кто меня любит? Уж не ты ли? — скривившись, с сарказмом отрезала она и, развернувшись, поспешила к своей цели. Догнав практически сразу, но не рискнув останавливать — слишком уж Елена взвинчена — Борис обеспокоенно спросил: — Куда ты идешь? — Не твоё дело, — сильнее стиснув барсетку, огрызнулась она, машинально ускоряя шаг. — И вообще — отвянь от меня! Но даже если б не нравилась, одну её в дачном поселке он всё равно бы не бросил: ночь на дворе — да с нею всё, что угодно может случиться! Молча шагая позади, хмурился недоумевая всё больше: неужели она всегда такая грубая? Как бы… не общались ни разу и даже толком знакомы не были, но… давно вошло в привычку наблюдать за нею — неужели влюбился в придуманный самим собою образ? Да не может быть! Хотя действительно: а что конкретно-то он знает вообще? Лена живет вместе с мамой. Видел как-то вдвоем — словно сестры-погодки, правда… несмотря на то, что Елена практически ничем не уступает в красоте, выглядит она рядом с матерью довольно жалко; и вовсе не потому, что та стильно и по-молодежному смело одевается. Её мать всегда улыбается, Лена же вечно отводит глаза и ни на кого не смотрит. Борис вздохнул: разве это не говорит о том, что она скромная и тихая девушка? Что он знает еще? Учится на четвертом курсе в педагогическом. Как учится — не в курсе, но раз до сих пор учится, значит в этом плане — сто процентов! — всё хорошо, что говорит о серьезности намерений Елены и её целеустремленности… В троллейбусе всегда сидит на одном и том же месте у окна. Обычно спит. Видимо, совсем не высыпается — наверняка, идти от её дома до остановки довольно прилично. Когда возвращается? Не имеет понятия, но в вечернее время не раз с нею сталкивался по четвергам и вторникам. Оступившись в очередной раз, про себя чертыхнувшись — и как ноги еще целы?! — Борис насупился, вспоминая. По идее это всё, что он о ней знает. Ах. Нет — не всё. Лена потрясающе готовит, а это значит, что она — хорошая хозяйка. Словом, как ни крути, а за все годы наблюдения у него сложилось очень хорошее о ней впечатление. Остановившись, Лена ненадолго уперлась руками в колени и, украдкой посмотрев назад — никак не может избавиться от ощущения, что уже где-то видела этого Бориса — поджала губы: первый раз сталкивается с парнем, который зная, что она встречается с Олегом, внаглую её преследует. Эх! все-таки зря не занималась спортом в школе, когда физрук совершенно откровенно смеялся над её неспособностью уложиться в нормативы — хоть убежать смогла бы. Наверное… Поправив платье, Елена скривилась: всё еще слышна играющая на даче музыка. Наверняка, Олег даже не заметил, что она ушла! Барсетки своей тоже до сих пор поди не спохватился, а в ней, между прочим, немалая сумма. «Господи, и что я творю?» Сжав кулак, резко развернулась. Небо — звездное, да еще и, освещая обоих, неподалеку горит фонарь. Ярко-красное платье в полутьме стало темным. Разметавшиеся по плечам волосы давно спутались ласкаемые пахнущим шашлыками ветерком. Говорящее об ожидании подвоха настороженное выражение лица. Напряженное тело, как у горной лани, что затаилась, почуяв опасность, готовая при малейшем шорохе сорваться в быстрый бег… Взлахмаченные волосы — очки. Наполовину распахнутая белая рубашка, загорелая грудь. Руки в карманах. Вокруг обоих витает усталость. — Кто ты такой? — Борис. — Это я уже знаю, — с трудом сдерживая желание как следует проораться, вполголоса буркнула Лена. — Мне твое имя совершенно ничего не говорит. — Я — старший брат Аллы. Помнишь такого? Отступив назад — так вот в чем дело: мечтала, но переболела; выбросила из головы и забыла; по-настоящему забыла — она улыбнулась: — Не помню. Доносящийся со стороны дачи шум внезапно усилился. За спиной Бориса мигнули фары. И спохватившись, Лена бросилась наутёк: только бы успеть добежать незамеченной до поворота. И тогда пусть Олег её ищет хоть до утра — не найдет! К тому же — тут же надулась — не её он ищет, а свою тупую барсетку!