Спасения

      Драко целую неделю ходил злой, как чёрт. Его утро не задалось с самого начала. Во-первых, эти идиоты под названием однокурсники всё ещё продолжали судачить о том, что он — должник Гермионы. А ещё хуже, некоторые приплетали любовный аспект. Он и грязнокровка, связные любовною нитью, звучит тошнотворно. Впрочем в чём-то одном они правы, теперь Драко Люциус Малфой должник Грейнджер. Данные обстоятельства уже не первую неделю отравляли жизнь парню. Единственное, что согревало душу, сегодня на зельеварении он сможет насладиться тупыми лицами Поттера и Уизли под строгим взглядом Снейпа. — Эта заучка снова будет кудахтать и учить, как правильно варить зелья, — послышался недовольный голос Амелии. Девушка болтала с Паркинсон, хмуро посматривая на свои конспекты. — Не переживай, сегодня из этой ботанички будет сбита спесь, — на лице девушки появилась такая улыбка, что Драко понял — беды не миновать. И когда котёл этой грязнокровки начинает угрожающе бурлить посреди урока, его тело реагирует молниеносно. Неожиданно для студентов, для этой Грейнджер, для самого себя парень прыгает. Блондин не чувствует боли, не слышит шума, не хочет ничего видеть кроме залитых страхом глаз одной раздражающей особы. Он наслаждался этими огромными глазами лани, которую загнали в ловушку. Кто знал, что больше всего гриффиндорка боится спасение от пожирателя. Он навис над ней ещё больше и девушка сжалась в ещё больший комочек. А потом она разорвала эту странную связь, её ресницы разорвали зрительный контакт и вся боль хлынула на него. Малфой начал падать во тьму. - Драко? — её грязные пальцы пытаются коснуться его руки, от чего тот буквально шипит. Позволить коснуться себя этой девицы страшнее, чем все осколки в его спине. И её глаза окрашивают в его любимый оттенок обиды. — Не тешься, грязнокровка, — рычит лишь он и боль, будто в наказание, с новой силой разгорается внутри. Он уверяет себя, всё лишь бы не быть в её должниках, всё лишь бы её грязная кровь не попала на него, всё лишь бы увидеть этот животный страх в карих глазах. Драко Малфой сделал всё ради этого.

***

      Сознание приходит медленно, сначала звуки. Кто-то кашляет на соседней койке, звучит обеспокоенное бормотание мадам Помфри, кто-то нервно дышит рядом. Дальше заполонили запахи, медикаменты и запах шоколада щекотал ноздри, заставляя идеальные черты лица скривится. Последним возвращаются тактильные чувства, пальца проводят по шероховатости простыни, наслаждаясь прохладой воздуха. А после появляется боль, она зарождается где-то на задворках сознания, медленно заполняет всё тело и взрывается в области спины. Всё его тело скручивает и хочется кричать. Желательно кричать на эту чертову грязнокровку, её друзей и Пэнси. Желательно причинить им похожую боль. Голос целительницы звучит где-то рядом, она бормочет что-то о терпении и что скоро станет легче. Губ касается холодная чашка, внутрь вливается горькая жидкость. Но исчезновение всех этих ощущений по истине сладко.       Когда сознание приходит во второй день, больничное крыло освещают лучи солнца. Парень недовольно морщится, в попытке спрятаться под одеяло. Только от мира не спрятаться. И только стоило подать признаки жизни, Малфой ощутил всю тягость мира. Тяжесть в виде Паркинсон с её причитаниями и наигранной радостью при виде живого парня. — Пэнси, слезь с меня наконец-то, — зашипел блондин, пытаясь оттолкнуть надоедливую девушку. — Драко, ну зачем ты сделал это? Подумаешь, эта зубрила получила бы урок, — по лицам своих однокурсников было видно, что они все интересуются данным вопросом. — Я лишь хотел избавиться от потребности быть в должниках у какой-то грязнокровки. А вы что подумали, тупицы? — серые глаза сузились, зло посмотрев на стоящих. — Ничего мы не думали. Просто интересно, — пожал безразлично плечами Забини. Только блондин заметил странный взгляд, который ему определённо не нравился. — А ну-ка не беспокойте пациента. Ему нужен отдых. Все вон, — запричитала целительница, хмуро рассматривая его друзей. Впервые Малфой был благодарен ей за тишину и покой. Приняв лекарства и выслушав лекцию о безрассудстве, Драко наконец-то мог отдохнуть. Парень прикрыл глаза, снова возвращаясь к полному страха взгляду Грейнджер. Это приносило, какое-то странное удовольствие. Ему определённо нравилось, когда карие глаза излучали страх, а не пронзали ненавистью и отвращением. От раздумий его отвлёк шум, приоткрыв слегка глаза блондин увидел причину его пребывания в больничном крыле. Грейнджер определённо не знала, с какой стороны подойти. И, сдавшись, просто села на стул рядом. — Наверное хорошо, что ты спишь. Скажи я это тебе в глаза, я наверное выслушала бы кучу незаслуженного дерьма. Так вот, Малфой, спасибо тебе. Не знаю зачем и какие цели ты преследовал, но ты спас меня. Боюсь представить даже насколько сильно это было опасно для меня. И насколько сильно пострадал ты. Я не тешу себя иллюзиями по поводу твоего отношения ко мне. Но я умею благодарить, пускай и врага, пускай ты меня и ненавидишь, — Драко продолжал прикидываться, что спит, слушая этот сопливый бред. — Мы теперь квиты. Ты спасла мою душу, я твою бессмысленную жизнь, — серые глаза убийственно уставились на гриффиндорку, от чего та слегка вздрогнула. — Ох, ну конечно. Что же я рада, что этот закончился, — ответив не менее убийственным взглядом. Вскочив, та направилась к выходу. — Грейнджер, если интересно, то это Паркинсон поменяла ингредиенты. Но я тебе не говорил этого, — девушка даже не обернулась, но Малфой был уверен Паркинсон получит свое. Всё-таки это из-за этой дуры, пролилась его кровь.