Ты здесь?

Сейчас ты сидишь, не моргая и даже не дыша. Чонгуку удалось одними лишь словами словно вырвать из тебя что-то… Что-то светлое, что-то, что дарило надежду. — Я не верю в это… — ты шепчешь, понимая, что Чон не услышит тебя из-за музыки в баре. — Я не хочу в это верить… Ты берешь в руку стакан, а Чонгук не мешает тебе осушить его. — Блин, слушай, я правда понимаю, — друг берет тебя за руку и смотрит с сочувствием в глазах. — Не понимаешь, — со слезами на глазах огрызаешься ты. Чонгук ведь и правда не понимает. Не понимает, что Хосок появился в твоей жизни пусть и совсем недавно, но уже успел занять в ней свое место. Может, дело в том, что у тебя прежде не было отношений, может, ему так просто удалось задеть тебя за живое, потому что он не спрашивал твоего разрешения, а просто ворвался в твою жизнь, разрушив все мыслимые правила. Может, все дело в том, что все это время тебе не хватало смелости признаться даже себе самой в том, что тебе до омерзения осточертело завтракать в одиночестве. — Абсурд, — выдыхает Чонгук, потирая лоб. — Я не понимаю, кто ты, и что ты сделала с моей подругой? — Заткнись, — ты всхлипываешь и вот уже во второй раз просишь официанта повторить ваши напитки. — Так, — парень вырывает из твоих рук очередной стакан, который ты с жадностью вливаешь в себя, — я знаю, что тебе одиноко. Знаю, но это же не повод…Ладно, может быть и повод, но… — Чонгук, если ты все сказал, то прошу… Дай мне напиться, а завтра можешь отвести меня к врачу, — ты понимала, что на одной своей надежде тебе не сделать Хосока реальным, ты понимала, что твоя вера бессильна, но слова Чонгука словно добили тебя, словно обрушили на тебя всю тяжесть не очень-то приятной реальности. — А чего ты ждала? Ты серьезно начала считать своего… Как его там… — Хосока… — мямлишь ты. —… Хосока настоящим?! — Чонгук смотрит на тебя, но видит перед собой просто пустую оболочку, которая осталась от его лучшей, единственной подруги, выдыхает и, кажется, уже начинает ненавидеть себя за то, что собирается сделать. — Вот, держи… Зайди к нему завтра после университета… Чонгук достает из кармана джинс смятый чек и, расправив его, карандашом пишет адрес, после протягивает листок тебе. — Ким Тэхен… — одними губами читаешь ты и поднимаешь вопросительный взгляд на друга, который уже накидывает на плечи джинсовую куртку и достает бумажник, — Это тот самый Тэхен? — Если ты говоришь о парне, благодаря которому я почти поверил в то, что я гей, то да, это он, — отвечает Чон, даже не пытаясь скрыть то, что ему не слишком приятно говорить о старом знакомом. — Я думала, вы перестали общаться, — в недоумении говоришь ты, пока твой друг расплачивается. — Я тоже так думал… — говорит парень, а затем едва слышно добавляет, — но от гребаного экстрасенса не сбежать… — Что? Чонгук, — кричишь уже в след, — объясни! — Иди домой и выспись! — в дверях кричит тебе друг. После выпитого тобой алкоголя спать действительно хочется, так что ты просто из врожденной жадности допиваешь свой стакан и буквально сползаешь с барного стула, движимая желанием как можно скорее оказаться дома. Оказаться с Хосоком… Последнее желание ты оперативно списываешь на выпитый алкоголь. С трудом переступая порог квартиры, ты почти в голос стонешь, вспомнив о том, что тебе нужно покормить Сигму, хоть сама ты сейчас едва ли можешь идти, не запинаясь о собственные ноги. — Если что, Сигму я покормил… — может дело в том, что ты не слышала Хосока целый день, а может в том, что сейчас твоими чувствами заправляет алкоголь, но сейчас, услышав знакомый хрипловатый голос, ты готова замурлыкать, как кошка. — Сложно передать словами… — ты запинаешься, осознав, что твой язык сейчас бессовестно заплетается, — как я тебе благодарна… Опираясь на стену, как на единственную союзницу в том, чтобы не растянуться на полу, ты целенаправленно идешь в спальню, стараясь попутно снять с себя кеды. — Ты… Пьяна? — ты знаешь, что Хосок спросил это бессовестно улыбаясь. — Да! — ты слишком резко развернулась для ответа призрачному парню и потеряла равновесие за секунду до того, как твой копчик ощутил острую боль. Ты видишь, как Хосок бросается к тебе, стараясь поймать, но его руки проходят сквозь тебя, оставляя лишь шлейф тепла на коже. — Ты имеешь что-то против?