Chance meeting

Когда ты закрываешь глаза, все кажется таким таинственным и неизведанным. Словно чистый лист. Но он черный. То же самое происходит с человеком, когда его неоднократно предают и просят начать все с чистого листа. Чистого листа уже не будет, будут лишь черные краски, заполняющие все твое сердце и душу. Джо — О чем мы можем с тобой разговаривать, если ты пару дней назад избил до полусмерти Хиро? Вот на что ты надеешься? — Вскидываю я руками. — Джо, мне сложно. Как только тебя не стало в моей жизни — я потерял себя. Каждый угол этого чертового дома напоминает о нас. — Он пристально смотрит на меня, — Например, помнишь этот диван? Смотри, — он указывает пальцем, — Пятно, видишь? Это я приносил тебе чай, а ты случайно задела кружку локтем и все разлилось. Стол помнишь? Посмотри вниз. Я его до сих пор не починил, а знаешь почему? — Майк подходит ближе. Я сглатываю сухой ком, образовавшийся в горле. — Почему? — Потому что он напоминает мне о нашем бурном сексе. Мне очень плохо, Джо. — Он садится на пол, облокотившись о кресло. — Если мы вообще перестанем общаться, то я сойду с ума. Я 24/7 нахожусь один дома. Эта тишина выедает мой мозг по маленьким кусочкам. Порой, у меня какие-то слуховые галлюцинации, мне кажется, что я слышу твой голос. — Ты бредишь, Майк. — Пытаюсь я отвечать равнодушно, но на самом деле, меня пугает его состояние. — Да, я брежу! — Поднимает он резко голову, — Потому что ты была моей, мы были прекрасной парой, все нам завидовали! — Я не вещь, чтобы быть твоей! Вот твоя самая ужасная ошибка! — Практически кричу я, — Ты не воспринимал меня как любимую девушку! Я словно была куклой для игр. Когда у тебя хорошее настроение, ты мог расцеловать меня с головы до ног и я была безумно счастлива в эти моменты. Но стоило тебя совсем немного разозлить и ты превращался в настоящего монстра! Я боялась тебя, Майк. И да, возможно нам завидовали многие, а знаешь почему? Потому что они не знают всей правды! Я никому не рассказывала об этом. Ты жуткий собственник и уже не изменишься. Слова льются из меня словно вода с крана. Не могу остановиться и выговариваю все, что накопилось, ведь раньше я звук боялась лишний издать, но не сегодня, не сейчас. Все изменилось и я ощущаю себя сильной девушкой. Хиро вдохнул в меня в жизнь, наглядно показал, как относятся к девушкам, которых действительно любят и ценят. Не всегда жуткая ревность это показатель любви. Я никаких поводов не подавала для этого, потому что любила исключительно одного и единственного, а мне за это «прилетало», так сказать. Ревность — губит отношения. — Я все это понимаю, детка. — Почти шепотом произносит он. — Ты же знаешь, как мне сложно было с детства. У меня ни отца, ни матери… Я один был, пока не появилась ты. С твоим появлением моя жизнь заиграла другими красками, я стал дышать, словно огромная глыба камней упала с моих плеч. А когда ты ушла — все вернулось. Я снова один. У меня никого. — Ты сам виноват. Я тебя любила, а… — ЛюбиЛА? — Выделяет он окончание. — Его глаза слезятся. — У тебя совсем ничего не осталось ко мне? — Давай не будем ворошить прошлое. Я тоже не железный человек, Майк. У каждого есть свой предел и мой наконец наступил. Когда мы с ним познакомились, я была как живой и красивый цветок. Но вместо того, чтобы поливать его, он каждый раз выдергивал лепестки и по итогу ничего не осталось. Я не хочу, чтобы все вновь повторилось. Сказать по правде, чувства у меня не прошли, но они совсем другие, не такие как к Хиро. Майк мне дорог как ребенок, друг и что-то вроде того. Несмотря на его суровый внешний вид — он беззащитный. И это внутреннее чувство гложет меня, когда я понимаю, что у него никого нет. — Я понял тебя, извини, Джо. Правда, за все прости. — Его голос ломается и с каждой секундой мне становится все труднее это слышать. — Давай немного выпьем, просто побудь со мной еще немного. — Если совсем немного. — Сажусь я рядом с ним. Майк слабо улыбается и направляется в сторону кухни. Я скучаю за этим домом… Слишком много всего произошло. Плохих моментов, конечно, было больше, но с чувством ностальгии ничего не поделаешь. Не люблю его испытывать. Вся душа выворачивается наизнанку, радость смешивается с безысходностью. Ведь с одной стороны ты помнишь все от и до, а с другой — ты понимаешь, что это больше не повторится. Именно поэтому я удалила весь свой плэйлист музыки, когда только бросила Майка. Каждая песня ассоциировалась с каким-либо моментом и наступала пустота, хотелось рыдать взахлеб. Спустя мгновение, в проходе появляется парень с двумя бокалами и бутылкой вина. Мое внутреннее ощущение подсказывает мне, что не стоит этого делать. Если Хиро узнает, то сильно разозлится, а я не хочу его подводить. — Держи. — Слегка дрожащими руками Майк протягивает бокал. Я лишь молча слушаюсь и наблюдаю, как красное вино заполняет весь стакан практически до краев. — Я много не буду. Всего один. — Понял. Он садится рядом и пристально смотрит на мою руку. — Кольцо? — Д-да, — прячу я руку, — вчера Хиро предложение сделал. — М-м. Значит уже точно все потеряно. — Еле слышно произнес он, но я не подала вида, что услышала. Эти его слова режут меня изнутри. — За дружбу. — Поднимаю я бокал. Как же нелепо это звучит. — Да. — Сухо отвечает Майк и залпом выпивает все содержимое. *** Кажется, вторая бутылка была лишней. Я не знаю, что на меня нашло, но за этими разговорами я и не заметила, как Майк открывал другую бутылку, но уже коньяка. Он знатно повеселел, а я стала более расслабленной, когда поняла, что он не собирается поднимать на меня руку. — Я отлучусь ненадолго. Мой мочевой пузырь сейчас разорвется. Вскочив, я быстрым шагом направляюсь в уборную и закрываю за собой дверь, прислонившись к ней спиной. Мне адски плохо, все двоится в глазах, желудок готов вывернуться наизнанку. Стараюсь глубоко дышать, чтобы прийти в себя. — Все хорошо? — Раздается голос по ту сторону. — Да. Я сейчас выйду. Решаюсь умыться холодной водой, может это приведет меня в чувства. Ледяная вода обжигает кожу, но я продолжаю умываться, мне нужно хоть немного отрезветь. Спустя пару минут моих стараний, я все же выхожу в коридор. Но черт меня дернул пойти в нашу с ним бывшую спальню. Тут ничего не изменилось. Майк даже не убрал фотографии, на которых мы действительно счастливы. Единственное, что меня напрягает — бардак. Такое ощущение, что он не убирал после моего ухода. Нежно провожу рукой по шелковистому постельному белью, расправляя складку. — Ты совсем расклеился. — Шепотом говорю я, когда вижу разбитое зеркало. — Да. От его ответа меня передернуло. — Ты чего так пугаешь?! — Инстинктивно хватаюсь за сердце. — Извини. Тебя долго не было, я начал переживать. — Майк подходит все ближе. — Я не сделаю тебе больно, не бойся. Не могу пошевелиться и стою словно столб посередине комнаты. Парень с каждым шагом приближается ко мне, я готова уже уклоняться от его рук, но он лишь проводит тыльной стороной ладони по моей щеке, смахивая слезу. Он обхватывает мое лицо руками и пристально смотрит в глаза. Сейчас я не вижу в нем того самого тирана, он по-другому себя ведет. — Джо, я люблю тебя. — После этих слов он касается губами моих, нежно блуждая языком внутри. Почему я не могу его оттолкнуть, я должна это сделать. — Нет, не стоит. — Я упираюсь руками в его грудь, но он слишком напорист. — Ты же хочешь. Ты еще любишь меня. — Я люблю Хиро. Промолчав на это, Майк касается губами моей шеи и слегка посасывает кожу. Все тело покрывается мурашками, ноги жутко дрожат, а голова практически не соображает. Рука блуждает по моей талии и проникает под футболку, где он крепко сжимает мою грудь. — Пожалуйста. — Тихо выговариваю я. — Мне нужно идти. — Почему ты так бесишь, Джо?! — Его голос грубеет, а глаза горят от ярости. — Я пойду. Стоило мне сделать шаг, как огромная рука Майка вцепилась мне в волосы. — Никуда ты не пойдешь! Ты моя! Ты должна жить здесь! — Он рывком откидывает меня на кровать. — Я хочу тебя и ты будешь моей. — Майк стягивает с себя футболку, после чего принимается расстегивать джинсы. Мне настолько плохо, что я не понимаю где нахожусь и что происходит. Такое ощущение, что все в замедленной съемке, будто фильм, причем фильм ужасов. Не могу поверить, что это по-настоящему. Хочу кричать, но рот словно онемел, руки не слушаются, зато глаза все видят.