Come back to me (Возвращайся ко мне)

– Ронни? Ты же помнишь, что Логана нет, он отбыл на корабль: играться в солдата Джи-Ай Джо (герой фильма «Бросок кобры» – прим. переводчика). Так ведь? – Дик. – Две бессонные ночи, проведённые на диване в офисе, не должны были повториться. Она сделала глубокий вдох и постаралась избавиться от сарказма. – Могу я остаться тут на пару дней? Он пожал плечами и отступил от двери. – Me queso is sue queso. – Queso («queso» по-испански означает «сыр» – прим. редактора)? – Боже, ты же, по идее, тут самая умная. Это означает: «мой дом – твой дом» («дом» по-испански – casa – прим. редактора). Вероника закусила щеку, чтобы не рассмеяться. Простоватый, несложный Дик – это то, что ей сейчас нужно. Ему не будет дела до того, что она делает, или как себя чувствует. Он не будет следить за каждым её движением или решать за неё, как лучше поступить. – Это только на пару дней, обещаю. – Да пофиг. Дерьмово выглядишь. Тяжёлые выходные? – Типа того. – Скучаешь по любви Логана? – На его лице появилась фирменная пошлая улыбочка. – Мне лучше запереть свою спальню сегодня? – Хорошая идея, иначе я прикончу тебя во сне. – Ну вот, это та Ронни, которую мы знаем, и иногда она нам нравится. Он схватил свою доску для сёрфинга и направился к задней двери. – До скорого. Кровать Логана была в нише на солнечной веранде, с которой открывался панорамный вид на Тихий океан. Два белых потолочных вентилятора подхватывали ленивый ветерок, проникающий сквозь окна. Каждое окно было оборудовано бамбуковыми жалюзи, и Вероника начала опускать те, что были вокруг кровати. В плетёной корзине в углу комнаты лежали вещи Логана. Вероника сопротивлялась желанию уткнуться в них лицом, но недолго. Она схватила футболку сверху и направилась в ванную. Душ, еда и сон были её единственными приоритетами на сегодня. Как в песне бессмертных Aerosmith: «поднимайся и иди, давай же, встала и пошла» (слова из песни «Sweet Emotion» – прим. переводчика). В пятницу вечером, после того как она подвезла своего отца и отказалась зайти к нему домой, она собиралась остаться на ночь у Мак, но это привело бы к вопросам и разговорам. Диван в офисе привёл к бесконечному ворочанию во сне, что мало кто назвал бы полноценным отдыхом. Из-за всего этого она была настолько раздражительной в субботу, что единственное, что смогла сделать – это внести чек Логана на свой личный счёт и назначить встречу в местном офисе программы «Разоблачения» на утро понедельника. Душ был таким же потрясающим, как она помнила: паровая душевая кабина с тропическим верхним душем и гидромассажными форсунками для акупунктуры. Тиковая скамья вдоль задней стены вызвала очень живое воспоминание о Логане, и Вероника почувствовала медленный прилив тепла по всему телу. Её кожа дрожала от воспоминаний о том, как его руки медленно скользили по её бедрам и притягивали её к себе. Она покачала головой, чтобы избавиться от этих мыслей, и поспешила скорей закончить душ. После ужина из яичницы-болтуньи, стакана молока и банана, она свернулась калачиком в постели Логана, всё ещё думая о нем. Если её математика и бесконечный подсчёт календаря были правильными, именно здесь они зачали своего ребёнка. Им, вероятно, никогда не стоит упоминать об этом при Дике, он сделает это неуместной шуткой, которую сможет повторять на каждой вечеринке по случаю дня рождения ребёнка, пока он не станет взрослым, а, возможно, даже дольше. Вероника нахмурилась. Теперь, когда отец знал, она задавалась вопросом, как долго она сможет хранить секрет. Было бы несправедливо, если все остальные узнают до Логана; он был первым человеком, которому она хотела рассказать эту новость, и теперь может оказаться последним. Вероника боялась открыться ему, пока он был на службе. Она не хотела оставлять его взволнованным и рассеянным, он должен был быть в полной боевой готовности и сосредоточенным. А она не сомневалась, что он будет обеспокоен и отвлечён её новостями. Кит волновался, будет ли Логан хорошим отцом, и Логан будет беспокоиться о том же. В прошлом он шутил по этому поводу: «Хорошо, что эти дерьмовые гены Экхолзов умрут со мной». Вероника не в первый раз задумалась, будет ли он счастлив. Это было иронично. Несмотря на то, что в прошлом она сомневалась в нём бесчисленное количество раз, и, когда доверие к нему падало, у неё тем не менее не возникало сомнений в том, что Логан будет хорошим отцом. У Вероники было больше сомнений относительно её собственных родительских инстинктов. Лианн не была образцовой матерью. Слова Кита в пятницу вечером обидели. Он добрался до сути её переживаний: что она, как и Лианн, поддастся зависимости в ущерб ребёнку. Она хотела этого ребёнка. Удивительно, как сильно она хотела этого ребёнка. Может быть, это была реакция на её тоску по Логану; возникла мысль о том, что внутри неё была его частичка, и что на всю оставшуюся жизнь, несмотря ни на что, они будут связаны. Но всё на самом деле было сложнее, и, в конце концов, не имело значения, что Кит, Логан или кто-то ещё думают об этом, потому что у неё будет ребенок. Её дыхание стало ровным, детские имена проносились в голове, когда она засыпала. Телефон. Звонок. Вероника похлопала по кровати, затем потянулась к несуществующей тумбочке. Телефон замолчал только для того, чтобы снова начать непрерывно звонить. Сонный туман в её голове рассеялся, и она вспомнила, что была в доме Дика. Она потянулась через край кровати и схватила сумочку. Пальцы нащупали телефон как раз, когда он перестал звонить. Вероника откинулась на подушки, рука всё ещё сжимала телефон, и её глаза всё ещё были закрыты. Телефон зазвонил снова. Она вслепую нажала «Принять». – Алло? – Ты в порядке, Вероника? Она улыбнулась и почувствовала, как напряжение покидает её. – Ну, я хотела бы начинать каждое утро с сексуального морячка, звонящего мне по телефону. – Жаль тогда, что ты застряла со мной. – Ну, по крайней мере, ты моряк. – Почему ты в доме Дика? Она заставила себя оставаться оптимистичной. – Ты следишь за мной? – Нет, но, может быть, мне стоит начать. Когда она не ответила, он поддразнил: – Хм, во сколько мне обойдётся детектив, который добудет горячие, обнажённые фотографии моей девушки? – У тебя нет столько денег. – Я мог бы взять кредит. Это будет стоить того. Критики кино дали бы им высшую оценку за быстрый диалог и остроумные подшучивания, но лучше бы эти оценки им получить за содержательные разговоры и честное общение. Вероника решила попробовать. – Мы с папой поссорились. Квартира Уоллеса всё ещё опечатана, так как это место преступления, и я не хотела говорить о случившемся с Мак, поэтому пришла сюда. – Хочешь поговорить об этом? – Пока нет, но позже. Скажем так, отец недоволен моим выбором, и я думаю, что он всё ещё хочет иметь право говорить мне, что делать. – Всё ещё? Я не думаю, что кто-либо, где-либо и когда-либо был в состоянии говорить тебе, что делать. Он просто переживает, ты же понимаешь? – Да, но, возможно, он мог бы демонстрировать это меньшим количеством слов, а лучше купил бы мне пони. – Я люблю тебя, Вероника Марс. – Я тоже тебя люблю. – Ух ты. Я боялся, что мне приснился наш последний телефонный разговор. – Так легко ты от меня не избавишься. Итак, – медленно спросила она, – откуда ты узнал, что я здесь? – Дик прислал мне электронку. И раз сам Дик смог тебя заметить, я понял, это должно быть важно. – Надо же, какая быстрая реакция. Почему, когда я отправляю тебе письмо, ты мне не звонишь в течение нескольких часов? Между тобой и Диком что-то есть? Мне нужно ревновать? – Быстрая реакция? Думаю, двенадцать часов – это для военно-морского флота действительно быстро. – Двенадцать часов? - Взгляд на дисплей телефона – восемь утра. – Какой сегодня день? – Понедельник. Вероника вскочила с кровати. – Не могу поверить, что спала так долго, я опоздаю. Прости, Логан, мне пора. – Послушай, Ви, может быть, в следующий раз я не скоро смогу позвонить тебе. У меня завтра вылет. Я не знаю, надолго ли. Напряжение опять вернулось. – Будь осторожен. – Всегда. Её тело всё ещё нуждалось во сне, и она чувствовала себя дезориентированной. Она намеревалась вздремнуть, а не проспать весь день. Теперь Вероника опаздывала на встречу с людьми из «Разоблачений», и у неё не было чистой одежды. К тому же она проголодалась и уже съела последнее, что было съедобного в холодильнике Дика. – Дик! Где моя одежда? Он прошёл к ней по коридору. – Не совсем так я представлял, будут звучать эти слова из твоих уст. Но, что поделать. – Он указал на стол. – Домработница постирала её. Вероника схватила одежду и бросилась в ванную. Она намазала зубную пасту пальцем и закончила самодельную чистку зубов большим глотком жидкости для полоскания рта. Затем вымыла лицо, провела пальцами по волосам и в рекордные сроки надела одежду. – Где пожар, Ронни? – Мне нужно быть кое-где через сорок… нет, тридцать минут. – Значит, по-быстрому не успеем? В ответ Вероника закатила глаза и ушла. Сегодня она должна встретиться с одним из координаторов общественной радиостанции, которая работала над созданием контента для программы «Разоблачения». Женщина, с которой Вероника говорила в субботу утром, заверяла, что если Вероника захочет узнать, над чем работал Пиз, то это тот человек, с которым можно поговорить. Она, конечно, на это надеялась. Центр журналистских расследований имел свои офисы в районе залива Сан-Франциско и в Сакраменто. Если эта женщина, с которой она встретится сегодня, не сможет помочь, Веронике, возможно, придётся отправиться в долгое путешествие по побережью. Она опоздала всего на пятнадцать минут, и когда прибыла, её проводили прямо в офис Кары Мёрфи. – Принести вам что-нибудь? – Кофе без кофеина был бы великолепен, спасибо. – Нет проблем, Кара скоро будет. На стенах не было ни фотографий, ни сертификатов. Стол был блестящим, безупречным и стеклянным, без ящиков и чего-либо под поверхностью. Не было ни шкафов, ни даже завалявшегося портфеля. Ничего для прирождённого шпиона. Секретарь вернулась с подносом, в сопровождении потрясающей, стройной брюнетки, которую, как предположила Вероника, и звали Кара Мёрфи. – Вероника Марс, приятно, наконец, встретиться с вами. Стало немного неловко. Кара Мёрфи, очевидно, знала, кто она, и всё же Вероника только что впервые услышала своё имя с утра субботы. – Приятно познакомиться и с вами. Секретарь вышла из комнаты, оставив их одних. Вероника провела следующие несколько минут, попивая кофе и оценивая брюнетку. – Я прошу прощения за спартанские офисы: мы временно арендуем помещение у «Кинни Броадкастинг». Взгляд Вероники стал пристальным. Как много Кара Мёрфи знала обо мне? Была ли отсылка на пустой офис вежливым способом сказать, что она знала – я бы заглянула в содержимое её кабинета, если бы была возможность? – Можете ли вы рассказать мне немного о «Разоблачениях»? Кара откинулась на спинку стула. – Газеты умирают. Всё больше и больше людей получают новости из телевидения и Интернета. К сожалению, похоже, что оба эти средства больше связаны с развлечениями, чем с реальными новостями. «Разоблачения» – это как Вудворд и Бернстайн в лучшие годы «Вашингтон Пост» (Карл Бернстайн и Боб Вудворд – журналисты, сыгравшие главную роль в освещении Уотергейтского скандала, который закончился отставкой президента США Ричарда Никсона – прим. редактора), только на радио, а не в печати. – И вы наняли Стоша Пизнарски без журналистского опыта? Кара улыбнулась и покачала головой. – Мы не нанимали Пиза. Он взял у нас интервью, потому что общий друг попросила меня об одолжении. – Общий друг? – Паркер Ли. Мы учились в Хёрсте вместе. Вероника чуть не уронила чашку с кофе на колени. Когда Пиз общался с Паркер? Они были в контакте все эти годы, а Вероника просто не знала об этом? Насколько же далеки они с Пизом были друг от друга? Чтобы скрыть свое удивление, Вероника продолжила задавать вопросы. – У Уолта Мэтьюза с радиостанции, где раньше работал Пиз, сложилось впечатление, что Пиз получил работу у вас. – Ладно, не стоило говорить, что мы не нанимали Пиза, это не совсем правда. У него было солидное резюме с большим опытом работы на радио, но, как и вы, мы беспокоились о нехватке исследовательских навыков. К счастью для Пиза, у него была сенсация. Нам так понравилось, что мы дали ему возможность собрать историю для нас. Скорее даже провести небольшое расследование. Если бы он смог подтвердить свою историю фактами, которые можно было бы проверить, и надёжными источниками, он бы получил работу. И это был бы наш следующий пилотный эпизод. – Что за сенсация? – Нептун, Калифорния. Пиз назвал это клептократией, буквально, правительством, которым правят воры. Кара подняла пустую чашку с подноса и налила себе кофе. Она помахала графином. – Ещё кофе? Вероника кивнула, просто для вида. Она была ошеломлена. Пиз собирался покончить с коррупцией в Нептуне. По какой причине? Чтобы получить новую работу рядом с тобой, Вероника. Чтобы помочь очистить город, от которого ты не могла отказаться. Она чувствовала ответственность за то, что привела его сюда, ответственность за то, что это закончилось его смертью, и груз этой ответственности парализовывал. Переводчик: Ольга Юрченко Редактор: Татьяна Соловьева