Рыцарь и Роза

Ты бы поверила, если бы я сказал, что пойду за тобой всюду? Ты бы не рассмеялась, услышав, что я пойду за тобой даже в Обливион? Я бы шел за тобой, не отступая, если бы ты не шла так быстро, и говорю я вовсе не о дорогах, доступных смертным. Иногда твои глаза застывали, остановившись на пустоте, и ты молчала, забывая даже о моем присутствии, тогда я понимал, что ты бродишь уже где-то очень далеко от нашего мира. Ты уходила туда, куда я не мог за тобой последовать. И ты не слышала моих слов, когда ночь за ночью, проведенную в пепельных пустошах или среди заснеженных скал, я повторял, словно молитву Триумвирату: я всегда буду за тобой, всегда буду идти позади, готовый поддержать, если ты будешь падать. И понимал, что этими же словами я обрекаю себя на мучения, заточение в Обливионе по сравнению с которыми казалось бы легкой прогулкой: видеть лишь твои спину и волосы, цвета нордского меда, развивающиеся на ветру. Своими словами я обрек себя на проклятье: никогда не видеть твоего лица и не ловить твоего взгляда. Я всего лишь твой спутник, и я иду позади, чтобы стать щитом, если бесчисленные враги задумают напасть подло, со спины. Я всего лишь еще один меч и всего лишь еще один щит. И если я умру, то только зная, что спасаю тебя. Помни, что когда я буду умирать, а я знаю, что рано или поздно, смерть придет и за мной, я умру с твоим именем на губах. Я, наконец, уйду за тобой туда, куда до этого никак не мог попасть, и если ты позовешь меня, даже там я найду тебя и приду, чтобы вновь встать за твоей спиной. Я приду, даже если меня заберет Госпожа Сумерек, а ты отправишься пировать в Совнгард. Но что я могу сделать сейчас, когда я, простой смертный, пытаюсь постичь те знания и мудрость, что запечатлены под острым льдом твоих глаз? Ты смотришь на этот мир иначе, Дочь Дракона, и я могу лишь смотреть на тебя, в короткие минуты покоя и отдыха, но тогда ты не смотришь на меня. Я помню нашу первую встречу. В «Нетче» было как всегда немноголюдно, и когда дверь отворилась и вместе с оседающим пеплом в трактир ворвалась ты, сияющая и белая, с глазами сверкающими решимостью, я решил, что добьюсь места рядом с тобой, даже если не получу за это и септима. Но ты была щедра, с готовностью согласившись на помощь полупьяного от вина и безделья эльфа. Я надеюсь, что ты не пожалела об этом. Сейчас я говорю все это лишь потому, что это больше не имеет смысла. Ты всегда уходила от меня в миры, недоступные мне, ты уходила туда, куда я не мог последовать за тобой и прикрыть твою спину. Ты уходила, не оглядываясь и не прощаясь, и ушла вновь, теперь уже навсегда. Я потерял тебя, так и не высказав всего, что хотел сказать. Ты ускользнула в темный омут Книги, и я даже не успел выхватить оружие или просто оттолкнуть тебя, когда черные щупальца утащили твою душу в забвение. Ты упала, а я не был рядом, чтобы остановить твое падение. Знай же, Дочь Дракона, есть вещи, которые я никогда не прощу себе, и это одна из них. А другая: что я так и не успел высказать мыслей… Я не успел даже попрощаться. И сейчас ты лежишь тихая и умиротворенная, будто спишь, но я искал дыхание у твоих губ, и знаю, что уже давно ты не дышишь. Рядом валяется проклятая Книга, распахнутая и безжизненная, такая же как и ты. Я не смог последовать за тобой, чудовище не берет меня, и мне остается только быть рядом, ожидая твоего возвращения… Я хочу и буду верить в это до конца, ты вернешься, как всегда возвращалась ко мне, прекращая блуждания в чужих мирах и собственных мыслях. Ты вернешься, и я буду ждать, готовый встать за твою спину и снова окунуться в бездну отчаянья и твоего безразличия. Лучше видеть твою спину, чем лицо, серое, как пепел, и недвижное, как смерть. Лучше никогда не слышать своего имени, чем безответно звать раз за разом: Роуз, Роуз… Роза, погребенная под пеплом, я буду ждать. Я буду ждать вечно, если понадобится, и приду, как только ты позовешь.