Серебро

      Отведенное на сбор сока время закончилось и все ученики, потихоньку начали собираться в заранее оговоренном месте, из которого их должны были забрать буллхеды.       Но благодаря Жону, этому событию была придана некая изюминка: Кардин стоящий рядом с Вельвет и бросающий на неё взгляды, наполненные уважением, признанием и самоуничижением, неслабо удивил толпу. Тем более на фоне его отношения к ней, буквально вчера. Жону даже стало жаль Вельвет: её робость проявила себя в полной красе из-за многочисленных взглядов и перешептываний студентов, объектом которых ей не посчастливилось стать.       Уже к сегодняшнему вечеру по Бикону будет гулять множество слухов и теорий, разукрашенных домыслами, вызванными командой, хотя уместнее было бы сказать бывшей командой Кардина — они находились максимально далеко от него, и старались не смотреть в его сторону.       Возвращение прошло без эксцессов, как и оставшаяся часть дня. Две их команды в библиотеке, которая за прошедшее время уже стала их негласной резиденцией, совместно пришли к выводу что издевательства Кардина над Вельвет, просто были флиртом. Ну точнее к этой мысли пришли Янг и Нора, остальным было все равно, а Жон просто не стал опровергать их выводы. И вот, когда они уже разошлись по комнатам, произошло, то, что даже Жон не смог спрогнозировать: в дверь позвонили и бывший ближе всех, пошел открывать. За ней обнаружился Кардин, но не с претензиями или обвинениями, а с извинениями: — Последнее время я вел себя как полный придурок, и принёс многим неудобства, так что простите меня, — такой была его первая фраза, после открытия двери.       Сказать, что они были удивлены — ничего не сказать, благо Рен умел держать лицо в любой ситуации: — Не уверен, что ты должен просить прощения у нас. Твои действия, почти никак не затронули нашу команду, и если перед кем ты и должен извиняться, то лишь перед Вельвет и командой «RWPY», — абсолютно спокойным голосом ответил он. — Так я уже, — почесал голову Кардин, — перед Вельвет еще в лесу, а перед командой Роуз — только что, — как ни в чем не бывало ответил он.       То-то за стеной настала тишина. Их соседи тоже переваривали неожиданное изменение Кардина. — А что конкретно случилось в лесу? — задал резонный вопрос Рен, так как эта информация все еще была покрыта мраком неизвестности — все известные лица произошедшего, а именно Вельвет, Кардин, и его сокомандники не спешили делится информацией. — Она спасла меня, когда я был на пороге смерти, — при этом его голос наполнился таким обожанием, что Жон начал подозревать, что немножечко переборщил. — Ясно, — но Рен все также оставался непробиваем, — насколько я могу судить, наша команда не держит на тебя зла, — Рен посторонился, чтобы Кардин мог увидеть ситуацию в комнате: они с Норой показали ему большой палец вверх, а Блейк, просто махнула рукой. — Ну, тогда я пойду. — Удачи, — сказал Рен и закрыл дверь. — Давайте обсудим произошедшее уже завтра, — произнес он, повернувшись к ним. — Только если завтрашнее обсуждение будет сопровождаться блинчиками! — выставила дополнительное условие Нора. Жон подозревал что блинчики для нее были куда интереснее самого обсуждения.       Они же с Блейк не стали спорить, так как усталость сказывалась и на них.       Наступила ночь.

***

      Блейк не спалось.       Как бы это глупо не звучало, но её, довольно опытную оперативницу террористической организации, пугало поведение Кардина. Точнее даже не само поведение, оно как раз было нормальным, и, если бы Кардин вел себя так сначала, их команды вполне могли стать товарищами. Но вот скорость изменения этого поведения — вот она пугала. Пускай в книгах такое случалось сплошь и рядом: главному герою просто нужно было сказать пару слов и все — бывший враг уже готов сражаться за него насмерть, но вот в реальной жизни все было куда менее радужно. Блейк доводилось видеть столь резкую смену поведения в своей жизни и эти воспоминания все еще преследуют ее в кошмарах: неудачная вылазка, в которой часть отряда была захвачена. Спасательная операция, организованная в кратчайшие сроки, принесла свои плоды — они вернули всех, но… личность каждого из них была покорёжена: гриммов привлекают негативные эмоции, которые на время можно притупить наркотиками, которые к тому же делали их очень сговорчивыми. Их безумные улыбки она не забудет никогда.       И вот похожая ситуация произошла прямо рядом с ней. В версию про то, что это был такой флирт со стороны Кардина, она нисколечко не верила. Её паранойя просто кричала что здесь что-то нечисто, припоминая эпизод, когда Кардин вырубился с пощечины, который в свете сегодняшних событий, уж никак не мог быть совпадением. Конечно, врач ничего не нашла, и все списали на банальное переутомление.       Но если допустить что, именно «не нашли», а не «не было», то решение спрятаться в Биконе уже не выглядело таким хорошим. Обвинять кого-то без доказательств было дурным тоном, но первым, и по правде говоря, единственным, о ком она подумала был Жон. У него хватало навыков на подобное и это объясняло странности его поведения в последнюю неделю. Все это время он будто чего-то ждал, и если раньше это можно было списать на поход за соком, то в свете последних событий… картина выходила крайне печальной.       Ведь в итоге получается, что она променяла компанию одного психа на другого.       Сравнивать масштаб действий Жона и Адама было не справедливо, но… Адам тоже был уверен, что делает добро.       Ей совершенно не хотелось знать, что именно Жон мог еще предпринять «во благо».       Но и паниковать пока было рано. Вина Жона не была доказана и Блейк очень хотела ошибаться.       Ведь ей начала нравится ее команда. А значит свои предрассудки она будет держать в себе.

***

      Погода в субботу выдалась просто прекрасной и неудивительно что их команды решили устроить совместную прогулку по Вейлу. Многообразие собранных вокруг атрибутов различных культур поражало даже Жона. Про фестиваль он только слышал, но судя по масштабу подготовок событие получится и вправду грандиозным. Что уж говорить если в качестве украшений использовали даже редкий сорт цветов из Менеджери. Обстановка была просто чудесной, и поэтому Жон проигнорировал свой прагматизм, твердящий что они были просто выращены в теплице, а не завезены с острова.       Остальные, в разной степени, тоже разделяли его восторг, но видимо являлись гораздо лучшими охотниками чем он, не упуская ни единой возможности получить преимущество над гипотетическим соперником. Иначе он не мог объяснить причину, по которой они пришли в порт, а не на главную площадь, где в как раз сегодня должен был проходить конкурс мистральской песни, о котором Жон узнал за пять минут до выхода, и уже планировал записать туда Пирру и Нору.       И видимо не он один, не умел наслаждаться плавностью корпусов транспортных суден и неторопливым перекатыванием волн: — И что мы делаем в порту? — задала интересующий Жона вопрос Нора. — Да Вайсс, что мы делаем в порту? — с ехидной ухмылкой, уточнила Янг. — Ну, я хотела… — Проследить за возможными соперниками на фестивале? — закончил за нее Рен. — С чего, вы вообще это взяли? — неумело попыталась выкрутиться она. — Я просто хотела… — Остановите безбилетника! — крик, донесшийся с корабля прервал ее оправдания.       Насколько Жон мог судить — безбилетником был какой-то блондин, с легкостью оторвавшийся от охранников и спрыгнувший с корабля и продолживший бежать. Когда он приблизился к описанию внешности добавился пункт о обезьяньем хвосте. — Мы должны его догнать! — в один голос крикнули Руби, Вайсс и Нора, и не дожидаясь остальных бросились в погоню.       Оставшиеся переглянувшись и пожав плечами последовали за ними. Но увы их погоня не приносила особых результатов: «безбилетник» оказался очень быстрым. На пустом прямом участке и Жон и Пирра и тем более Руби запросто бы его догнали, но сейчас они были связанны нормами морали, тратя время на то чтобы аккуратно пробраться сквозь толпу, когда их соперник просто несся напролом. Везти постоянно им не могло и поэтому на очередном повороте они дружной кучей врезались в какую-то девушку. Этой участи избежали Жон и Пирра с помощью своих рефлексов и Руби, которую успела дернуть в сторону Пирра. Ну и Рен с Норой могли остановиться, но Нора не стала этого делать, а так как она тянула Рена за руку, то результат очевиден. — Жители Вейла такие приветливые! — раздался голос из самого низу образовавшейся кучи тел.       Спустя пару минут все уже стояли на ногах и Руби, как одна из ответственных за происшествие, извинялась перед незнакомкой: — Нам очень жаль, что мы в тебя врезались! — Не стоит извиняться, это было очень увлекательно и к тому же благодаря этому я установила контакт с местными жителями! — ответила она. — Вот так надо каламбурить, — наклонившись к самому уху Янг, произнесла Нора.       Все присутствующие непроизвольно улыбнулись.       И пока Руби сбивчиво описывала кто они и что тут делали, а незнакомка просто кивала головой, вставляя между её репликами возглас «Поразительно!», Янг тихонько отвела их группу в сторону: — Вы думаете о том же о чем, и я? — заговорчески прошептала она. — Ты хочешь насильно заставить Руби социализироваться? — Она не общается ни с кем, кроме нас семерых! Я не могу упустить такой шанс! Просто подыграйте мне, — воодушевленно, но все еще шёпотом сказала она их группе, а после развернувшись обратилась уже в полный голос к Руби: — Ну, я вижу вы отлично проводите время вместе, так что мы не будем вам мешать проводить время как подруги, — и наслаждаясь паникой в глазах Руби, продолжила, — не забудь показать… — Пенни, — представилась незнакомка. — Не забудь показать Пенни город. — Но что мешает Вам пройтись вместе с нами? — попыталась выкрутиться из ситуации Руби. — Эхмм… — Мы преследуем безбилетника, — предала Руби, Вайсс. — Ужасно! Я помешала вашему преследованию, простите меня! — Не беспокойся, просто скажи ты не видела куда побежал светловатый фавн обезьяна? — внес свою лепту в предательство Руби, Жон. — Он побежал на восток, — как-то уж странно ответила Пенни. Но им и такого ответа хватило, чтобы толпой бросится «догонять опасного преступника». — Не скучайте тут, а мы проследим за исполнением правосудия! — уже на бегу выкрикнула Янг, не забыв подмигнуть Руби.

***

— Если хочешь знать мое мнение, ты довольно посредственная старшая сестра, Сяо-Лонг, — обратилась к ней Вайсс, когда они отбежали на достаточное расстояние. — Да-да, мне очень важно ваше мнение, я вам перез…       Они как раз повернули за угол и перед ними предстала разрушенная витрина магазина, огороженная яркой лентой.       Все семеро, вмиг стали куда серьезнее и переглянувшись между собой отправились поближе, чтобы узнать, что произошло.       Жон мог даже не смотреть на вывеску чтобы понять, что произошло.       Ограбление прахового магазина.       Очередное.       Но глядя на диалог между полицейскими, становилось понятно, что дело несколько интереснее: более опытный полицейский наклонился к уху своего коллеги. Услышать, что он говорил, не смогла бы даже Блейк с ее хваленным фавновским слухом, но вот ответное восклицание услышали все они: — Торчвик с Белым Клыком?! — после возгласа, старший тут же закрыл ему рукой рот, кивнув на собравшуюся толпу.       Хмм, довольно многообещающее сочетание. Очень жаль, что о Торчвике Жон знал крайне мало, ведь человек, с которым согласились работать отъявленные человеконенавистники, просто обязан быть интересным.       Или очень везучим.       Или очень невезучим. — В этом нет смысла… — внезапно пробормотала Блейк, привлекая внимание всей их компании, так как в событиях до этого она была безучастна. — О чем ты говоришь Блекки? — повернувшись к ней, спросила Нора. — Белый Клык не опустился бы до работы с преступником. Полицейские опять сваливают на них всю вину, не разобравшись. — А разве они не преступники? Как по мне, что они, что Торчвик — одного поля ягоды, — пожала плечами Вайсс. Как же хорошо, что они оставили Руби. — Торчвик — ублюдок каких поискать, никто в Белом Клыке не стал бы иметь с ним дело, — парировала Блейк. — Твоя фраза имеет больше смысла в обратном порядке: Торчвику нужны только деньги, а вот Белый Клык — это самые настоящие ублюдки, которыми движет ненависть к людям. — Это СМИ их так изображает. — Ну да, ну да они белые и пушистые. — Они просто борются за свои права! — воскликнула Блейк. — Их способы, кроме как варварскими назвать нельзя! — в тон ей ответила Вайсс. — Ну конечно, Шни же всегда виднее. — К чему было упоминать мою фамилию? Или ты собираешься поступить как желтая пресса и выставить нас центром всех проблем? — Если бы вы не использовали их как дешевую рабочую силу, не заботясь о потерях, никакого Белого Клыка бы не существовало, — прошипела Блейк. — Ну знаешь, ПКШ бы платила больше, если бы нам не приходилось оплачивать похороны и компенсации семьям погибшим от рук Белого Клыка! — с каждым словом, тон Вайсс все повышался и последнее слово она чуть-ли не прокричала, достаточно громко чтобы в их сторону начали оборачиваться люди. — Может вы не будете орать на виду у всех? — решил прекратить этот фарс Жон. Обе спорившие тут же возмущенно уставились на него. Но Блейк почему-то тут же отвела взгляд.       Конфликт не был подавлен, но они хотя бы согласились перенести обсуждение в Бикон.       Две идеалистки, чтоб их. Стандартное обвинение друг друга во всех грехах, не вызывало у Жона ничего кроме раздражения.       Ведь у ни у одной из них не хватало ума понять, что сам спор изначально был бессмысленным.       Ведь они обе были не правы.       Весь оставшийся путь обратно прошел в молчании. Никто не пытался хоть как-то его нарушить, опасаясь, что малейшее неосторожное слово станет причиной продолжения спора. Хуже всего, пожалуй, приходилось Норе — наконец её напарница в открытую начала проявлять эмоции, но вот ситуация, при которой это случилось…       В самом Биконе скандалисток развели по разным комнатам, чтобы успокоить.       Но перед тем как дверь закрылась Нора вытолкала их с Реном из комнаты: — Вы идите погуляйте, пока мы с Блекки проведем время как напарницы, — было последнее что они услышали перед тем как дверь захлопнулась.       Они переглянулись. — В библиотеку? — спросил его напарник. — В библиотеку, — на автомате ответил он: в этот момент его мысли были заняты другим.       Конечно оставался вариант что ему просто показалось.       Но если нет…       То ситуация становилась куда интереснее.       Иначе с чего во взгляде Блейк, было такое облегчение, когда его вытолкали из комнаты?