Забытый день рождения

Ослабленный нервным срывом, проблемами с пищеварением, психологическими проблемами и получасовым нырянием в весеннюю воду, организм не мог долго поддерживать быстрый бег. Поэтому пробежав туристическую полянку, Кёко свалилась с ног на слегка влажную листву, чудом не сдирая коленки в кровь. "- Это было потрясающее шоу!" - голос в голове, сейчас затмевающий все звуки, довольно расхохотался. "- Даже не припомню, когда в последний раз ты так по-крупному облажалась? Ах, да, десятью минутами ранее на съёмке." Девушка, выкашливая лёгкие, зашлась в таком же безумном смехе, царапая землю пальцами. - Заткнись, слышишь? Твоего мнения никто не спрашивал. Ты вообще здесь не нужна! "- Если бы не я, ты бы продолжала топиться в воде под презрительные взгляды съёмочной группы." - резко возразило чудовище. - Ну и утонула бы, тебе какая разница? Какая всем вам к чёрту разница?! Актриса была в ужасе. Можно заткнуть рот кому-угодно, но этот мерзкий хрип в голове не заткнёшь, как ни старайся. Спазм сжал горло, а чудовище в голове мерзко загоготало, вырывая из объятий спасительного удушения. "- Давай-ка по порядку, милая маленькая дурочка." - вкрадчиво прошелестел он. "- Мать тебя бросила? Сколько всего ты сделала, чтобы заслужить её любовь? Но ей было мерзко даже смотреть на такую как ты. Шо тебя бросил? Сколько ты отпахала за него, стараясь услужить ему хотя бы в качестве прислуги? Но ему не хотелось находиться рядом с такой как ты. Рен тебя бросил? Ты пожертвовала жизнью, чтобы подняться по карьерной лестнице и заслужить место рядом с ним. Но он убежал к другой, лишь бы не рядом с тобой. Даже Корн, твоя детская сказка, улетел в лучший мир. В мир, где нет тебя." Заткнись-заткнись-заткнись! Поскальзываясь на листве, Кёко поднялась на дрожащих ногах. Коленки ходили ходуном, мокрое платье облепило ноги, к тому же теперь нацепляло на себя грязь с земли. Тонкие плечи, неприкрытые больше прозрачным плащом - он потерялся где-то на втором повороте, - сотрясало крупной дрожью. "- А сколько людей сегодня пришло, чтобы посмотреть на твой позор, м-м-м, сказка!" - не останавливалось чудовище, отколупав уже все чешуйки с брони и добравшись до самого уязвимого места - сердца. - Они хотели как лучше... - пробормотала Кёко, и поняла, что не верит сама себе. Тем более не поверит монстр в её голове, чувствующий малейшую фальшь. "- Когда стояли и смотрели, как ты переснимаешь дубль за дублем. Ваш самый главный - как думаешь, сколько президенту понадобится времени, чтобы разгадать твои уловки?" Девушка молчала, но для монстра всё было понятно. Потому что монстром была она сама. Такарада узнал о её проблеме с выражением эмоций любви ещё до того, как это поняла она сама. Так что и реакцию на помощь Рена он тоже наверняка заметил... Кёко всхлипнула. Это был второй раз, когда она дала себе слабину. Перед глазами картинка начала размываться, а глазам вдруг стало очень холодно. Прямо как на душе. "- Я же говорила-а-а," - голос стал мягче, и он всё больше походил на её собственный. "- Тебя все бросают. Ты никому не нужна. Сколько не старайся, как не поменяйся внешне. Внутри ты остаешься всё тем же несчастливым ребенком, рожденным лишь для того, чтобы прислуживать окружающим. На тебя наступали, наступают, и будут продолжать это делать." Едва держась на ногах, обхватив себя за плечи, актриса шла вперёд. Так становилось немного лучше, она через силу заставляла свою кровь двигаться в жилах. Казалось, что если она ещё раз остановится, то просто станет продолжением какого-нибудь дерева, замерев навеки. Крупицы тлеющих угольков, на месте поражённого ядом сердца, всё ещё хотели жить, забыть этот ужас как страшный сон. Но кошмар всё не заканчивался, а лёгкие вновь начали подводить. "- Мы можем всё закончить очень быстро. На тебя всегда будут наступать, пока есть на что." - вкрадчиво нашёптывал монстр, заставляя её думать, что это были её собственные мысли. "- Но если..." - Кёко! Сквозь громкие крики внутреннего монстра, как сквозь толщу воды, донеслось её имя. Девушка помотала головой, стараясь избавиться от наваждения, но от этого действия лишь усилился прилив тошноты, и желудок скрутило резким уколом. "- Ты очень устала от того, что тебя всё время используют. Позволь разрушить твои мечты: это не изменится. Сколько попыток ты предпринимала?" - эти слова повторялись раз за разом, не желая отпускать её из этих жестоких объятий. - Кёко! Актриса поскользнулась и едва удержалась на ногах. Намокшие тёплые носки, которые на неё натянули раньше, теперь не грели. Правая лодыжка подвернулась, но девушке было всё равно. Она не чувствовала боли, потому что в состоянии аффекта она могла лишь слышать тошнотворный скрип внутри. Внезапный источник тепла ошеломил. - Кёко, девочка моя, - впервые за бесконечность она услышала другой, мягкий и ласковый голос. - Прости, это всё моя вина. Закрутившись в ловушке из чужого тепла, девушка зажмурилась и закричала, на что хватало сил в заледеневших лёгких. Её не прервали, лишь хватка стала крепче. "- Не хочешь верить? Или тебе нравиться оставаться на этой позиции? Под ногами, постоянно отбрасываемой людьми, ради которых ты готова пожертвовать своей жизнью?" - Заткнись, заткнись, отпусти, я не хочу, - в исступлении просила девушка, вперемешку с кашлем и попытками вырваться и заткнуть себе уши руками. - Я здесь, я рядом, - Рен, удерживая девушку, почувствовал, как с каждым её криком его ударяют битой со всего маху. "- Кому интересно, чего ты хочешь? Думаешь, кто-то будет слушать? Я была создана тобой, потому что никто не хотел слышать тебя. Мы с тобой будем вместе до конца, потому что я единственная, кто тебя не бросит," - монстр оглушал попеременно то правое, то левое ухо своими криками. Кёко казалось, что этот демон обрёл свободу. Что он кружил над ней, как стервятник кружит над будущей жертвой. Высматривая, когда живой труп обессилит настолько, чтобы он мог вонзить свой клюв глубоко в ещё дышащую плоть. - Прошу, - захлёбываясь слезами, девушка не прекращала молить о тишине. Это единственное, что сейчас её интересовало. Тишина. Пусть она будет одна в этой тишине. Но не крик, не этот пронзительный взгляд существа, обрётшего над ней полную власть, словами подводящего к грани, которую девушка ещё не видела. Она продолжала биться в крепких тисках, потерявшись в пространстве и не понимая, кто находится рядом, не видя Рена, леса, промокшую одежду. Только голос демона, нашёптывающего жестокую правду, о которой она не смела думать даже в самый хмурый день. - Да что мне надо сделать, чтобы ты оставила меня в покое?! Умереть, убить, что?! Мужчина почувствовал дежавю. Слова, которые он сам произносил шесть лет назад, когда не мог принять смерть Рика. Когда убивал себя внутри, чувствуя себя виноватым за каждую проведённую минуту рядом с ним. Он не пытался успокоить её словами, только держал в руках, стараясь в редкие моменты отсутствия сопротивления, хоть немного согреть насквозь промокшую актрису. "- Я уже говорила," - вкрадчиво приблизился к её губам монстр, и затолкал свою тьму прямо ей в глотку. "- Чтобы перестать быть брошенной, тебе надо забрать у них возможность бросить тебя. Раз и навсегда. Чтобы больше никто не посмел, не видел твоего позора, не презирал твои калечные умения, не оставил тебя умирать на обочине." - Не хочу, прекрати! - выдернув руки из оков, она чуть не ударила себя по подбородку от отдачи. И тут же начала царапать горло, помогая протолкнуть в лёгкие хоть немного воздуха. - Отпусти! - хриплый крик сменялся визгом и сипом из-за сорванного голоса. "- Действуй, бесталанная слабачка," - она чувствовала ледяное дыхание вокруг себя, словно этот монстр теперь был всюду. Шёпот, повторение, гогот, свист, снова шёпот. В попытке разодрать шею, пальцы Кёко зацепились за тонкую цепочку с кулоном, и рывком сдёрнули её, оставив сзади кровавые точки под кожей. Она не заметила этого, но украшение зацепилось за скрюченные в приступе костяшки, и в последний раз блеснуло. Чудовище, преследующее её не успокаивалось, и девушка, дёрнувшись, зарядила рукой по лицу Рену и вырвалась на свободу из его рук. Но свободная тишина всё ещё была недостижима. Обретя второе дыхание, Кёко побежала напролом, почти что наугад. Глаза она открыла, но сквозь лопнувшие капилляры, слезы и грязь ничего не видела. Она неслась вперёд, ссадив кожу о какой-то острый угол. Рен, быстро придя в себя, ломанулся за ней, проследив, как девушка врезается бедром в деревянную лавку на популярной полянке туристической точки. Проследив за её направлением и не заметив впереди деревьев, у него застыла кровь в жилах. Ничего не осознающая Кёко двигалась прямо в сторону обрыва. "- Не убежишь," - дыхнуло с правой стороны."- Они тебя могли бросить, а от меня не избавишься,"- защекотало шёпотом с левой стороны. "- Тебя могли не слышать, но меня ты выслушаешь до конца." - Заткнись, я не хочу тебя слушать! Актриса неловко взмахнула руками, потеряв на мгновение равновесие, и с задыхающимся сипом полетела вперёд. Мужчина успел перехватить её и потянуть на себя, рывком прижав к груди и заваливаясь вместе с ней на спину. Кулон, раньше державшийся только на трёх пальцах, описал дугу и исчез из поля зрения, упав куда-то вниз. От удара о твёрдое тело, Кёко прошибло. Запоздало навалилась смертельная усталость, тянущая к земле. На этот раз она почувствовала странное тепло вокруг себя, и окончательно сорвав голос, беззвучно зарыдала навзрыд. Из горла выходило только сипение, но она дала волю слезам и прижалась к теплу сильнее. Монстр, словно выбитый из груди с ударом и коротким полётом, звучал глухо. Он что-то кричал, и с каждой секундой старался набрать силу, но пока что Кёко чувствовала себя оглохшей. И это было так чертовски хорошо... - Он был всем для меня, - обняв девушку руками, посадив ее на колени, Рен постарался максимально прижать её к себе. Ему хотелось закрыть её от всего мира - и что главное, - от самой себя. - Моим другом, наставником, братом. Я думал, что этот человек будет рядом со мной всегда. Его собственный голос дрожал, выдавая испытанный страх и сглатываемые слёзы. Кёко слышала и не понимала ни слова. Но этот голос был приятнее того, который кричал ей в уши и с кровью отдирал чешуйки вокруг души. Её била крупная дрожь, отзывающаяся в теле мужчины. - Но я потерял его, по своей вине. И не мог принять факта, что я стал косвенным убийцей, - он закрыл глаза, сглотнув. Образ его друга с ласковым выражением лица все ещё стоял перед ним, словно наяву. - Я принял решение уехать из места, где каждая вывеска кричала мне о преступлении, которое я совершил. Он сжал девушку сильнее, чувствуя, с каким скрипом расслабляются напряжённые до этого мышцы в теле Кёко. Она была на пределе, её организм активизировал все силы, которые у него были, продолжая поддерживать работу сердца и других органов. Но у всего есть свой предел. - Моя жизнь разделилась на до и после. Так я стал Тсуругой Реном, амбициозным и идеальным актёром, живущим всё время на свету. Вернее, позволял всем думать так. Знаешь, - он криво улыбнулся, не надеясь, что Кёко ему ответит. - Это было сложно. Я чувствовал нужду переиграть своих родителей. Хотел хоть чем-то заполнить дыру в груди. Нуждался во взглядах на мне, чтобы они могли меня контролировать. Потому что наедине с собой - понимал, - не справлюсь. Светлые волосы спадали на глаза, подталкиваемые порывами ветра, но Рен не спешил разжимать руки, чтобы убрать их. - Я стал тем, кем ты меня знаешь. Правда - слово, значение которого последние шесть лет я извратил, как только мог. Ведь в моём образе не было ничего от старого меня. И меня интересовала только такая жизнь, ведь только так я мог себя убедить, что я не виноват в смерти Рика. Вернее, Куон Хизури - виноват, а Тсуруга Рен - не имеет ничего общего с этим человеком. Он продолжал делиться историей своей жизни, иногда вдаваясь в совершенно детальные ненужные подробности. Но Кёко, выплакавшая все слёзы, притихла, вслушиваясь в звучание его голоса. Словно в нём таилась магия, окутывающая её каким-то позабытым домашним теплом. - А потом появилась ты. И выбешивала меня своей искренностью и эмоциональностью. Ты была тем, чего я никогда не смог бы достигнуть в своём положении. Короткий смешок всколыхнул короткие волоски на макушке Кёко, успевшие подсохнуть за время разговора. - И я переложил свою ответственность на тебя. Почувствовал, что могу освободиться от трагедии, съедавшей меня изнутри долгие годы. Встретился с Лорой - девушкой Рика, сходил к нему на могилку, - он замолчал, чувствуя себя неуверенным. - И первый раз за долгое время решился поговорить с родителями. Увидел, как быстро и одновременно мучительно медленно для меня с ними пролетело время разлуки. Сорвавшийся неожиданно ветер принёс запах свежести и холод. Земля, на которой пара сидела в обнимку, постепенно остывала, но ни один этого не замечал, погружённый каждый в свои мысли. - А потом я испугался. Как я буду смотреть тебе в глаза, признаваться в любви, под весом всей той лжи, которую навесил на себя в целях самозащиты. Понимал, что ты слишком добрая - ты простила бы. Но не хотел ранить человека, который вытянул меня из адского котла, в котором я варился наедине долгие годы. У Кёко болели заплаканные глаза, горло с сорванным голосом, расцарапанные щёки и шея, все ещё скрюченные пальцы, расцарапанные ступни в окровавленных мокрых носках. Знакомый спокойный голос убаюкивал, даруя такую желанную тишину и свободу от внутреннего монстра. Не до конца, он шевелился где-то там и старался докричаться до Кёко. Но голос заливал эту яму водой, не давая девушке опуститься к чудовищу. - Виноват. Теперь я снова чувствую свою вину, потому что глотнув свободы, я не заметил, как на моё место в тот адский котёл опустилась ты. Впервые Рен решился чуть сменить позу и опустил голову, смотря на черноволосую макушку, чувствуя прижимающуюся к нему и непроизвольно дрожащую от нервов и холода Кёко. Она выглядела рыбой, которую вытащили на поверхность, и когда она уже почти захлебнулась без воды, её стали слегка поливать сверху - лишь чтобы не умерла окончательно. - Я буду рядом. Больше никуда не уйду, как бы ты не просила отпустить, - он прошептал, касаясь губами линии роста волос на лбу. Кёко горела. Рен уже приблизительно понимал состояние девушки, поэтому продолжал говорить, бесконечно, без длинных пауз, лишь бы вытянуть её. Он был готов стать для неё водой, если это поможет. Ветер, подталкивающий их в бока, подгонял не только пару. Но и облака, растворяющиеся и преображающиеся в абстрактные рисунки, обнажили краешек неба на линии горизонта. Мужчину ослепил огненно-оранжевый круг погружающегося в воду солнца. Последние лучи лениво облизали мокрых мужчину и девушку, перед тем как снова скрыться за облаками. - Вместе мы справимся. Ты спасла меня дважды, я тебя лишь раз. За мной должок, - Рен не отрываясь смотрел на яркий закат. Им предстоит очень много работы. Кёко наверняка заболеет после такого эмоционального всплеска, ему надо будет позаботиться о ней, пока она будет не в состоянии сделать это сама. Родители, Такарада, Яширо, Канаэ, съёмочная группа переживают, их придётся успокоить их. Какие-то сьёмки надо будет перенести, какие-то получится лишь отменить. А ещё его ожидает долгий разговор с Кёко, когда она оправится от травмы и сможет задать вопрос о его светлых волосах, родителях и Киото. Но всё будет хорошо. Это самое главное. Треснувший минерал в форме ракушки на тонкой цепочке омывала вода неглубокого ручья, в который он свалился.