Рыжая ведьма

Нависли над Салемом чёрные тучи угрюмые, Хрипело над городом небо, Обрушая промозглый дождь. Ветер хватался за голые острые сучья, А Салем пылал красным огнём. В местных лесах рыжая ведьма в ночнушке Преследует Коттона Мэзера, Еле слышно ногами шурша. А листья различной причудливой масти, И ветер несут её шёпот: «Коттон, люблю я тебя…» И догоняет она преподобного, Вальсируя вокруг него многоличьем своим. А Мэзер вопит обездоленно, Не может прогнать эту нечисть в Аид. Поздно прознал, Что жена его ведьма. Коттону страшно. Куда же бежать? Засунула Джинкинса в него благоверная. Что же, Дьяволу душу отдать? Вытравил Джинкинса из себя преподобный. Долго в забойной дыре он рыгал. Вылез мышонок на радость священнику. Коттон его кулаком раздолбал. Прятался Коттон на улицах Салема, Прятался он от ведьмы своей. Но даже в снах она до него добиралася И возвращала обратно, В мир смертных людей. Намерился Коттон правду открыть, Но не учёл одного… Не дала ему рыжая ведьма и рта раскрыть. Дальше дома он выйти не смог. Узнал он о козни благоверной своей, Что чужого младенца она забрала И в чрево его своё посадив, Пела мужу сладкие сказки она. Мучилась Глориана от слёз и бесчинства, Хотела рыжую ведьму убить. Но та не позволила ей это сделать, Одной лишь рукой любовницу мужа остановив. Ночами и днями рыдала любовница мужа, Несчастная Глориана ночей не спала. Но однажды пришла к ней рыжая ведьма И за миг всю память с собой отняла. Призадумалась рыжая ведьма. Куда же любовницу мужа девать? И посетила бордель тот бесчестный, Где Мёрси свои интриги вела. Провела она с Мёрси беседу, Но уже в доме своём, И улыбаясь фальшивой улыбкой воскресной, Забрала Мёрси Льюис любовницу Коттона к себе в дом. Глориана служила у Мёрси, Ничего не помня о себе. Пока однажды в дом разврата не явился Коттон, И не узрел свою любовницу там всуе. Оказался он там не случайно, Дело было у него, Натаниэля, Дьявола брата, Сговорился с Олденом убить, Чтоб отправился тот вслед за братом В Адов Мир, откуда пришёл. А преподобный Мэзер, Не веря своим глазам, Подошёл в борделе к своей Глориане И нежно за руку свою любовницу взял. Обнимал её долго и страстно, Не жалел пролить своих слёз, Что когда отец его, Мэзер-старший, Изгнал Глориану из Салема вон. Переживал ту утрату он долго, Что даже ушёл в запой… Но горе не длилось долго, Энн Хэйл пленила его своей красотой. Свалилась на Мэзера вдруг влюблённость, Не мог он ни есть, ни спать. А хитрая Энн улыбалась, Когда принуждённо влюблённый, Коттон Мэзер подрался с Готорном, Который и сам мечтал невинность рыжей ведьмы украсть. Не помня себя от безумья, Коттон Мэзер Готорна едва не убил, Но одумался, ведь глаза любимой не дали ему так поступить. Перешёл преподобный на сторону Дьявола, Чтобы жизнь свою и жены сохранить. Пудрил в церкви мозги прихожанам, Врал, не каясь, лишь бы Дьявол его пощадил. Был Коттон в шоке, узнав, что супруга Является дочкой графини одной, Не подумал бы он никогда, Что мать и дочь — одна Сатана. Графиню Мэзер знал ещё с Бостона, Когда в том городе мессы служил, Проповедуя Божьи законы И Господа Бога читая молитвы. Казалась Коттону милой графиня, Не думал он, не гадал, Что графиня та не графиня, А Богиня Тьмы, Геката, Что смертные душе некогда пожирала, Обитая в Царстве Аида ещё с древних времён. Но свалилось несчастье на графиню, Смертным стала она не нужна, Перестали поклоняться они Богине И та сразу во Тьму ушла. Наглоталась магии чёрной Геката в обители своей, И пустилась она во все тяжкие Обращать в колдунов людей. Чтобы те ей поклонялись, Дары приносили в Храм, А Геката мило улыбалась, Чёрной Тьмой питаясь от них. Но это уже другое, Ведь стих сейчас не о ней. Не знал преподобный Коттон, Что графиня та непроста, Что пособница она Дьявола, Провалившая обряд в Марбурге, Что мог воскреснуть Дьявол ещё тогда. Но помешал Марбург Мэзер, Не младший, конечно, нет. Отец его, Мэзер-старший положил тому обряду конец. Не ведал об этом Коттон, любезничая с графиней той, А когда стало слишком поздно, Заколол сын отца при Мэри, Которая эссекской ведьмой являлась, Да постоянно от этой правды отпиралась, Лишь бы Мэзер-старший её не убил. Не слушал Коттон отца, не внимал его словам, Когда сам в ловушку к рыжей ведьме попал. Не спрятаться и не скрыться ему от Энн Хэйл нигде. Везде, куда тот не сунется, Змеи, что в его животе сидят, Вмиг всё своей хозяйке доложат. Страдал преподобный долго, Пока сам Дьявол не начал ему доверять, И освободился Коттон от змей, Что блуждали в ту пору в нём. Энн Хэйл же, наслушавшись сводного братца, Себастьяном звали его, Наслушалась речей останков, Что в саркофаге лежат В ожидании перерождения, И замутила со сводным братом отношения. Дальше поцелуя они не дошли. Матушка проголодалась, И Себастьян влил в рот останков ведьминской крови, Чтоб матушка быстрее поправлялась. А кровь та принадлежала Мэри, Которую колдун любил. Просила матушка убить её, Но Себастьян ту отпустил. Зато набрал крови немного для матушки своей, Ведь та без неё жить не может, Залипла, как наркоманка, в ней. Поил он останки графини кровью, Что у Мэри отнял, И воскресла та нежданно В теле Мэри, Олдену мочку уха откусила, И грустную новость тот узнал, Что Мэри его вовсе не Мэри, А её величество графиня, Что по Дьяволу веками сохла, Жаждя делить с тем не только власть, но и ложе. Наслаждалась графиня Марбург недолго новым телом своим. Дочка Энн заколола в спину, Не захотев Дьявола с ней делить. Дьявола, что в мальчонке переродился вновь, Энн Хэйл тоже убила и в живот свой пересадила, Чтоб он в будещем там переродился, А она сама стала не только матерью Дьявола, но и его невестой, Правительницей Салема. Убрала Энн тех на своём пути, Кто мешался ей. Осталась в Салеме одна рыжая ведьма Пудрить мозги людей. Готорна с Мёрси она задушила, Подвесив их к потолку Той невидимой колдовской силой, Что пробудилась в ней. Айзеку предложила выбор: Умереть или делить власть, Но Айзек когда-то Блудливый, А теперь Правдивый, Отказался власть рыжей ведьмы принять. За что поплатился жизнью, Когда время опять пошло. Толпа его подхватила И унесла в небытиё. Расправилась Энн с Титубой, Навечно заклеив той рот. Отправила Энн её в трюмы, Где матушка невинных девиц убивала, Лишь бы молодость свою сохранить. Теперь, заточённая в трюме Осталась Титуба одна С задрапаным ртом от колдуньи Сидит за решёткой она. А Коттон, супруг рыжей ведьмы Подлил лишь масло в огонь, Пожертвовал душою своею И сгинул в Ад он живьём. Пока его рыжая ведьма Пудрила прихожанам мозги, Стоя с пузом огромным посередине церкви, Коттон спустился по лестнице, Которая вела в Ад, Вышел он на балкон безумно И завопил на весь Ад. Ужас предстал пред глазами. Увидел он иной мир: Другую сторону Салема, Горящих в огне людей. Опутало пламя Дьявола все тропы и каждый дом. Горели костры повсюду и слышался слабый стон. Не веря тому, что видит, Зажмурил Мэзер глаза, Зажал он ладонями уши, Но не воспарила душа в небеса. Теперь обречён вечно Коттон скитаться в этом Аду, Который зовётся Салемом, А большего я не скажу.