Бирсен Элмас Кальбимин

      По окончанию пиршеств, мы отправились в путь. Мне не хотелось оставлять Михримах, ведь это может нарушить устоявшуюся связь между нами, но я слишком скучала по сыну, да и оставаться более не было повода.       Но я сделала подарок, который, надеюсь, сможет смягчить острые моменты. Одна из девушек, с которой я приехала, - София. Кроме хорошей служанки, в её доме и у меня появится верный человек. Таким образом, и моё влияние на Мехмеда-пашу останется незамеченным.       В гареме меня не ждали, это стало ясно, как только я пришла. Все были шокированы и взволнованы, завидев меня. Нужно будет встретиться с Пинар. Письма это одно, но личное встреча уже другое. Только вот, до своих покоев я спокойно не дошла. Путь мне Румейса преградила.       —Не ожидала вас увидеть. Думала, ты сгинула. - это где же она такой наглости набралась?       —Румейса-хатун, ты понимаешь, с кем говоришь? Я Хасеки нашего Шехзаде. Как ты можешь не высказывать мне должного уважения? - всё это я проговорила с леденящим спокойствием. Вокруг нас, навострив уши, столпились гедзе.       —Это временно. Скоро я стану главной здесь. Я буду Хасеки. Я и сына скоро рожу. - теперь понятно, откуда её храбрость. Ну, чего-то такого я и ожидала. Кто бы стал следить, чтобы они обязательно пили настой. Но всё равно, обидно.       —Ты знаешь, кто получает титул Хасеки? - только я задала вопрос, как по ряду девушек прошлись шепотки. - По твоим глазам вижу, не знаешь. Тогда я объясню. Этот титул наш великий Султан Сулейман Хан дал своей Хасеки Хюррем Султан после никяха. Этот титул может носить только законная супруга. Рождение сына даст тебе титул султанши, не более. Только для начала, тебе родить сына нужно. Откуда мы можем знать, вдруг, в твоем животике живёт маленькая Султанша? - мои слова запустили новый поток шепотов. Я не стала слушать их. Пройдя мимо девушки, я направилась в свои покои. Как же я скучаю по сыну.       С каждым днем ситуация ухудшилась. Румейса вела себя более вызывающе и нагло. Уже главной в этом дворце себя считает. Одно радует: Мустафа будто и забыл о ней, да и у меня задержка. Всего пару дней, ещё рано что-то говорить, но всё же… Если Аллах позволит, я буду только счастлива.       Я показательно игнорировала все выходки Румейсы. Кто-то может назвать это слабостью, но для меня это проявление силы. Многие тоже так считали, особенно девушки гарема. Я милостиво относилась к выходкам этого ребёнка и не воспринимала её всерьёз, но только показательно. Я признала наличие у неё мозгов тогда, когда она попала в покои Мустафы, но мне не нужны лишние слухи и пересуды, я подожду.       С Михримах мы переписывались постоянно. Из этих писем я знала, что её мать была в бешенстве и пыталась настроить девушку против собственного мужа, Пашу же сделали визирем совета. Повелитель не хотел отпускать своего ребенка из столицы. Данное обстоятельство бесило Хюррем и ещё больше отдаляло её от дочери. Соколлу Мехмед только ухудшал всё, не желая подчиняться рыжеволосой.       Короче, зря я переживала. Счастливая Михримах не хотела понимать мать, да и простить не могла, что из-за своих желаний она хотела обречь её на страдания. Всё-таки, подросток в любое время подросток. Вспыльчивость, бросание из крайности в крайность и все остальные плюшки переходного возраста, да ещё, у такого избалованного создания. Даже если они помирятся, то осадочек останется. Этого на первое время хватит.       Скоропостижная кончина Рустема-паши вогнала Хюррем в ещё большее замешательство и только злила. Узнав, что причиной смерти стала какая-то неизвестная болезнь, Михримах закатила небольшую сцену. Она ужаснейшим образом разругалась с матерью и это услышал Сулейман. Но не смотря на все предрассудки, он поддержал свою дочь, а не Хасеки. Его не меньше разозлил факт того, что Хюррем заставляла девушку выйти замуж и лгала ему. Это, конечно, не повод для ссылки, но неприятное ощущение есть. Этого следовало ожидать. Каждый знает, как он относится к своей луноликой дочери, и лгать подобным образом себе чревато было.       Моя жизнь вернулась в привычную колею. Каждый свой свободный вечер Мустафа проводил со мной. Мне льстило его внимание. Каждую минуту своего свободного времени я посвящала сыну. Мне кажется, что мой мальчик неожиданно резко повзрослел без меня, и это огорчало. Совсем скоро он будет занят уроками и у нас будет ещё меньше времени, чтобы быть вместе.       Через месяц подтвердилась моя беременность. В этот раз такой тайны из всего этого мы не делали. Бояться я продолжала, но я смогла себя пересилить. Михримах поздравила меня и сама обрадовала известием о своей беременности. По моим подсчетам, рожать нам примерно в один месяц, только я пораньше. Румейса опередит меня на два месяца, но я помню про своё отравление…       Эти месяцы были спокойными и счастливыми. Из-за беременности я не имела права проводить ночи с Мустафой, по законам гарема. Примерно раз в неделю, или даже две, к нему ходили наложницы, всегда разные. За ними тщательно следили. Мне беременной Румейсы хватает. Кстати, о ней.       Это пузатое чудо уже всех успело достать. Никто из девушек не хотел прислуживать ей. По возможности, они не оставались в её покоях. Мне было жаль бедных девушек, поэтому я убедила Махидевран разрешить им меняться каждый месяц. На самом деле, ей самой уже надоела её новая невестка, поэтому она пожалела наложниц.       По моим подсчетам, в течение этой недели как раз совпадает срок Румейсы и моих первых родов. Знаете, за всё это время мне не удалось понять, как она подмешала сок белладонны, но ничего, у меня есть свой способ. Месть - это блюдо, которое подают холодным. Кто умеет ждать, многого дождётся, вот и я дождалась.       Весь день я была в ожидании. Когда же? Когда? Ближе к вечеру в гареме началось никому не известное движение. Ну как никому… Яд белладонны начал действовать. Я, как воспитанная госпожа, узнав у пробегающей мимо девушки о том, что случилось, направилась к Мустафе. В прошлый раз ему сообщали, в этот тоже нужно.       Услышав о причине моего визита, он едва ли не побежал в покои своей фаворитки. Я немного его успокоила и мы просто в быстром темпе направились туда. Интересно, а ко мне он бежал?       Пришли мы вовремя. Назлы как раз встретилась нам по пути. Сразу за лекаркой зашли и мы.       После нескольких махинации лекарка с опечаленным лицом подошла к нам.       —Шехзаде... Я вынуждена это сказать. Вашу фаворитку отравили. И предугадывая ваш вопрос, это белладонна. - только услышав об этом, лицо мужчины изменилось. Шок, неверие, злость и апатия.       —Неужели, это дело рук того же злоумышленника, что и меня отравить пытался три года назад? - я специально говорила погромче. Хотелось, чтобы она услышала.       —Скорее всего, госпожа. - моя симпатия к этой женщине только росла. Она так качественно отыгрывает свою роль, что даже я верю в то, что она ничего не знает. - Как нам поступить, Шехзаде? До моего прихода основные меры были приняты, но риск… В прошлый раз Элмас Султан сама приняла решение, а что нам делать сейчас? - я видела, как Мустафа раздражен, даже зол. Сейчас его интересовал таинственный преступник, а не риск смерти ребенка и девушки.       —Если Шехзаде позволит, пусть это решение примет его наложница. Только ей решать, рисковать своей жизнью или нет. Как ты и сказала, в прошлый раз я сама сделала свой выбор. Пусть и теперь ничего не отличается. - да, я бессовестно пользуюсь замешательством Мустафы и предоставленной мне возможностью. - Назлы, не трать время. Объясни ей всё и пусть она сама всё решит. - договорив, я потянула мужчину прочь из комнаты. Нужно делать всё быстро, пока он сам ничего не понял. Мы уже какое-то время стояли под дверьми и ждали новостей, но ничего не происходило. Кареглазый уже немного очухался и хотел войти, но мне удалось его остановить. - Мустафа, лучше не медли и попытайся поймать предателя, что уже второй раз посягает на жизнь твоего ребёнка. Найди ту тварь, что так и хочет принести горе в стены нашего дворца. Я уже отправила за Валиде. Мы вместе с ней побудем здесь, а ты поспеши. Не дай преступнику скрыться, как в прошлый раз. - своей речью я заставила его воспрять духом, но и немного пристыдила за нерасторопность. А ещё, я отвела от себя все подозрения. Ну, правда, зачем мне отправлять его на поиски злоумышленника по горячим следам, если это я? Разве это не логично, что меня подставить хотят? Нужно только ещё невинно разочарованные глазки сделать и всё, речь готова.       Даже если им что-то удастся найти, то это ничего не решит. Девушка, что принесла яд, была в ссоре с Румейсой. Не особо любима в гареме вообще, а среди наложниц в частности. Да и всегда можно сказать, что меня пытаются подставить. А как вишенка на торте, эта девушка не так давно приехала сюда из Топкапы. Кто знает, вдруг, это шпионка Хюррем? Так что, всё идеально. Почти… Ведь, и вправду, а что, если её Хюррем прислала? Нужно срочно проверить весь персонал, служащий во дворце. Кто его знает. По идее, у нас ещё есть примерно два года до того, как Мустафу отправят в Амасью, и это время он жил спокойно, но… Я слишком многое поменяла.       Махидевран немного не похожа на прежнюю истеричку, она, скорее, деловая леди и добрейшая мать и бабушка. Мустафа, как таковой, не изменился, только немного сдержаннее, надеюсь, и расчетливее, совсем немного. В меру. Михримах здесь менее несчастная и более располагающая к старшему брату на данный момент, по крайней мере. Но главное, у Хюррем нет такого сильного влияния и силы. Она привыкла к одному верному Рустему, но после его смерти ей относительно сложно завербовать нового человека. Шах султан и Хатидже султан всё ещё в столице и их мужья занимают не последние места в совете. У них есть свои способы влияния и контроля над остальными пашами и беями. Под их носами ей будет трудновато маневрировать, но я не буду списывать такую возможность со счетов. Это было бы глупо с моей стороны.       Я так увлеклась своими мыслями, что не заметила, как к нам приблизилась Махидевран и распрощался Мустафа. Ну, вот и пускай делом займётся, пока я тут всё не закончу. Кстати, уже прошло много времени, а о решение Румейсы я ещё не знаю.       — Госпожа. - я заметила, как руки черкешенки дрожат, и сжала их своими. - Вам нужно выдохнуть. Мы с вами уже убедились, что Назлы прекрасный лекарь. Она непременно сделает всё от неё зависящее.       — Ты права, Элмас, но всё же… Мне не спокойно. Почему ещё ничего неизвестно? Почему роды ещё не начались? Настой должен был уже подействовать. - а разве она его уже выпила? Настолько открыто я спрашивать не стала.       — Госпожа, этот настой действует очень быстро. Если она его выпила, да ещё, и с дозой увеличенной, то непременно уже всё началось. Хотя, странно, что ещё ничего не слышно. Даже за водой никто не побежал. Сколько мы здесь с Мустафой стояли, никто даже не выходил. - это я добавила как бы между делом. Только женщина хотела мне ответить, как двери открылись и вышла Назлы. Она была взволнована, но всё же, можно было увидеть тень злости на её лице. Неужели, мой план не сработал?       —Госпожа. - она поклонилась матери наследника. - Султанша. У меня прискорбные вести. Румейса-хатун наотрез отказалась пить настой. Если напоить её силой, то риск потерять ребёнка становится ещё выше.       — Как… Как такое возможно? Как она может?! Этот ребёнок гораздо ценнее её собственной жизни. Сделайте что-нибудь!       — Госпожа, если мы вмешаемся, то велика вероятность, что младенец погибнет. Разве я могу брать на себя такой грех? Разве могу стать убийцей члена династии великих османские правителей? - в её глазах можно было видеть неприкрытый ужас и её можно было понять. За такое её без разбора отправят на казнь. Не смотря на мои действия, я бы тоже не хотела гибели этого ребёнка. Я специально была предельно осторожна. Все условия те же, что были у меня, и не от меня зависит, как ими распорядится фаворитка, теперь уже бывшая. Мустафа такого не простит, а Махидевран не забудет. - Нам остаётся только ждать и уповать на волю великого Аллаха.       Немного постояв, женщина буквально ворвалась в покои наложницы. Убедившись, что лишних ушей нет, я отправила одну из служанок пустить слух. Пусть все узнают о том, как решила поступить Румейса. Что ставит свою жизнь выше ребёнка шехзаде. Выдохнув, я немного послушала крики Махидевран и решилась войти. Нужно уводить её оттуда.       — Валиде. Хватит. Вам самой плохо от этих разговоров. Прошу вас, пойдёмте. Я уже попросила доложить обо всем Шехзаде. Прошу вас. Пойдёмте со мной. Девушки, сходите за успокаивающим отваром для госпожи и принесите его в её покои. - я подошла к султанше и потянула её за собой. Она тяжело дышала и с гневом смотрела на девушку, что лежала на своей кровати и смотрела куда угодно, но не на нас. Хм-м. А она ничего, выглядит очень даже бодрячком, почему же тогда не согласилась? Неужели не понимает, что с этого момента её золотым путем станет дорога во дворец плача?       Всю дорогу до комнаты Валиде я старалась, как могла, отвлечь её. Успокаивала и рассказывала о веселых моментах с Османом. Мальчик растет очень подвижным и озорным, но в меру. Он знает, что переходить черту нельзя. Я не раз по вечерам рассказывала ему о прошлых правителях, кто из них чем был велик, а какие его поступки были глупы. На примере таких, пока ещё шуточных, рассказов я пыталась вложить в него понимание порядков, уважение к старшим, и это не всегда смотрится по возрасту и простой трезвости ума. Пока он ещё мал, мир для него прекрасен, а его мысли гибки. Когда он будет старше, ему будет легче объяснить, что даже родной дед может быть угрозой, а дядя тем более.       В покоях Валиде султан стояла напряженная атмосфера. Женщина никак не могла отделаться от мысли о возможной гибели своего внука. Даже настой не помог. Я уже не знала, как мне поступить, и поэтому просто сидела и думала. Эта беременность у меня протекает совершенно противоположно прошлой. Я уже на шестом месяце и у меня вполне большой животик. За три месяца он может ещё увеличиться. В прошлый раз до момента родов его почти не было, а теперь… Даже страшно немного.       Тишину нарушил мой удивлённый ах. Махидевран будто сбросила с себя невидимую пелену и посмотрела на меня. Я, со все ещё открытым ртом, смотрела на свой живот и прижимала к нему ладонь с боку. Черкешенка и пара служанок тут же оказались рядом.       — Элмас, что случилось, дорогая? Где-то болит? Я сейчас же отправлю за лекарем. Фидан...       — Валиде, всё хорошо. Смотрите. - я, не задумываясь, схватила её руку и приложила к животу и немного опустила в правую сторону. Поначалу ничего не происходило, но потом я почувствовала это. Несильный толчок, что пришел точно в ладонь бабушки этого прекрасного создания. - Впервые. Валиде. Он впервые толкнулся. - раньше я ощущала какое-то внутреннее движение, на подсознательном уровне понимала: ребёнок принимает удобную позицию. Иногда ручка или ножка точно били меня по печени или ребрам, но сегодня малыш впервые пнул меня. - Похоже, вашему внуку тоже не понравилась эта гнетущая тишина.       — Как это прекрасно. Маленькая жизнь внутри тебя просто не хотела, чтобы его мама грустила. В этот мрачный час он стал маленьким лучиком света. Я никогда не устану благодарить Аллаха за то, что он послал нам тебя, Элмас. - черт. Гормоны. Я не смогла контролировать себя и по моим щекам побежали слезы. Иногда мне становится очень сложно быть такой. Я искренне и всем сердцем полюбила эту женщину. Она стала мне мамой. Той самой свекровью, которая тебя любит, а не вредит. Мои дети... Тут даже вопросы излишни. Мустафа… В какие-то моменты я не могу сдержать себя и просто отдаюсь чувствам, но после того, я вспоминаю ужасы этого времени. Мне нельзя так сильно любить этих людей, но я ничего не могу сделать. С каждым прожитым днем мне всё сложнее играть свою роль. Я должна быть непоколебимой, жестокой и беспринципной султаншей, но как это сделать? Я хочу быть беззаботной, как глупышки, что сидят в ташлыке. Не задумываться о том, каким образом меня или моих детей попытаются убить.       Сейчас всё наиболее спокойно. Смерть Рустема ненадолго обрезала Хюррем руки. Без его помощи и влияния она стала значительно слабее, а сестры султана не дают вздохнуть спокойно, одним своим присутствием нарушая её авторитет в гареме и, тем более, в народе. Ведьму, как повелось в простонародье, мало, кто любил. Даже её вакф не спасает ситуации. На фоне моего фонда, да он богаче и более оснащен. Это как сравнивать дворец и небольшой домик в деревне, но… В моем фонде люди находят дом, тогда как в каждом действии Хюррем видят расчёт и поэтому не любят сердцем её "дар". Охотно пользуются, но ничего более.       Эту неделю по всему дворцу было уныние. Каждый человек переживал о судьбе малыша, что остался в утробе своей матери. Кто-то из работников распространил эти слухи по Манисе. Из постоянных отчетов фонда я знала, что люди просто в не себя от разочарования и возмущения. Многих злил сам факт отравления, кого-то злила такое отношение к невинному ребенку, жизнь которому даровал Аллах и какая-то неверная её так просто ставит под риск.       Сколько я непыталась, но окончательно отвлечь Махидевран не могла. Я этого и не ждала. Отвлечь от мысли, что твой внук, возможно, умрёт в любой момент... Тут сказывалось не столько привязанность к ребенку, сколько пример. Я же рискнула, поставила на кон жизнь и свою, и Османа, а она даже не попробовала. Всем оставалось только ждать и молиться.       Румейсе запретили вставать с постели и вокруг неё всегда была своя мини армия из лекарш, повитух, служанок и даже стражников. Она постоянно пила множества разных напитков с лечебным эффектом. За каждой эмоций на её лице следили. Не дай Аллах. Из недавнего стало известно, что яд вышел из организма, но ничего ещё не решено.       Когда Румейса об этом узнала, то возмущалась, почему же её не оставляют в покое, но Валиде быстро остудила её пыл. Пока никто не будет убежден в безопасности ребёнка, она может и не мечтать о свободе действий, как раньше.       Следующий месяц был относительно спокойным. Моя беременность протекала хорошо. Никаких отклонений, кроме слишком большого живота. Полная подозрений, я даже консультировалась с повитухой. После прощупывания она уверенно сказала, что у меня один ребёнок, но живот действительно большой. Всё списали на то, что просто плод крупный.       Этим ранним утром меня разбудили с известием о том, что Румейса-хатун рожает. Я не стала лететь, как угорелая, под двери её покоев, а просто встала и принялась за утренний туалет. Я выбрала простое персикового цвета платье и направилась к комнате фаворитки.       Возле дверей уже стояли Махидевран и Мустафа. Оба очень сильно переживали. Я хотела подойти к мужчине, но его мать меня задержала. Молча покачала головой и указала на место рядом с собой. Я решила выполнить её указания, а с остальным разобраться после.       Мы стояли здесь уже часа два. Всё это время мать старшего наследника османского трона молилась. Несмотря на все предрассудки, сейчас она молила Аллаха о том, чтобы ребёнок был здоровым. Не о том, чтобы это был мальчик, а о здоровье.       Двери открылись и к нам вышла одна из повитух. Вид у неё был грустным. Все успели подумать о худшем, когда она начала говорить.       —Поздравляю вас, Шехзаде. У вас родилась прекрасная девочка. - услышав долгожданные слова о том, что ребёнок жив, все выдохнули. Напряжение, что витало вокруг, будто спало.       Зайдя в комнату, первым делом взгляд натыкается на кровать, где сейчас расположилась молодая мать. Девушка была в полуобморочном состояние. С вопросом посмотрев на женщин, Мустафа стал ждать ответа.       —Шехзаде, роды были тяжёлыми. Хатун нужно отдохнуть. Как и её мать, наша госпожа тоже истощена. Она родилась здоровенькой, но слабой. Нам нужно понаблюдать за султаншей. - всё это она произнесла как на духу, не моргнув и глазом. Больше бы таких людей, что не лебезят лишний раз и обращаются строго по факту.       Мустафа взял дочь на руки, покачал и поцеловал. Не дожидаясь окончательно пробуждения и отдыха Румейсы, он решил провести имянаречение, после которого девочку передадут под внимательные взоры лекарей. Имя для дочери он выбрал красивое, Элиф. Наша мирная девочка.

***

            Время летело незаметно и слишком быстро. На дворе уже 1541 год. Недавно, примерно неделю назад, Мустафа принял у себя австрийского посла. Теперь я жду приказа о нашем приезде в столицу. Я сильно изменила историю своим появлением. Главное сейчас не сдаваться и не оступиться. Хотя, я это уже сделала.       Сейчас я стояла на балконе в покоях Мустафы. Вид здесь не такой грандиозный, как в Стамбуле, но мне с детьми и этого достаточно. На руках я держала свою маленькую доченьку. Моя принцесса была такой скромницей.       Во время прощупывания мне говорили, что ребенок один, но всё же... Не зря живот был таким большим. Я родила двойню. Мальчик - Искандер и девочка - Амира. Наш маленький защитник полностью закрыл сестру собой и не давал никому её почувствовать. Они такие милые. Ати встала рядом с моим сыном на руках.       Элиф была на руках Сафие. Она заметно окрепла с момента своего рождения, но всё ещё не достаточно. В стенах этого дворца каждый переживает за маленькую султаншу.       Нергизшах с нами не было. Её мать оказалась против того, чтобы оставить её здесь со мной. Кстати, о птичках. Румейса недавно скончалась.       После того, как она пришла в себя и немного окрепла, Мустафа отправил её в старый дворец. Насколько я знаю, она несколько раз пыталась вернуться, давила на жалость, но ничего ей не помогло. Когда её последняя попытка тоже не увенчались успехом, она сдалась. Покончила жизнь самоубийством. Это не ново для того дворца, так что это восприняли, как данность. Девочку я взяла на своё попечение. Ребёнок не виноват в грехах своего родителя.       Рядом со мной стоял мой старший сын. Пять лет. Время действительно летит стремительно. Совсем недавно я также держала на руках его, а теперь... Он уже приступил к занятиям с учителями, а Ташлыджале угрожает и приказывает научить его держать меч. Осман...       Ещё пару дней назад он был прикован к кровати. У него был жар и слабость по всему телу. Я не могла сдержать слез и плакала. Плакала, сжимая в руке его руку и осознавая, что это я виновата. Я сама приказала добавить яд в еду своему сыну. Надеюсь, в будущем он меня простит, ведь такое повторится ещё не раз и не два. Я хочу, чтобы его организм научился сопротивляться ядам. Хочу, чтобы никто не мог навредить ему с помощью этой отравы. Пока он маленький, лучше начать готовить организм сейчас. Назлы завела специальную книгу, где записывает все результаты наблюдений и то, как себя проявляет иммунитет моего сына.       Благодаря моим связям в Венеции, достать множество видов ядов и противоядий к ним было не сложно. Никому и в голову не пришло, что моя парфюмерная вода наполовину состоит из такого рода товаров.       Кстати, об этом. С последней поставкой я получила письмо. В прошлом году состоялся брак своенравной Сесилии Веньер-Баффо. По такому поводу, своей любимой падчерице сеньора Веньер подарила прекраснейшую подвеску работы османских ювелиров с тайником под камнем. Всё-таки, в Венеции знают толк в ядах и их использование. Медленно, день за днем, ядовитая трава под камнем травила организм молодой девушки. Сейчас от её былой красоты не осталось и следа. Её благородная бледность превратилась в предсмертную белизну. Молодая и здоровая девушка увядала, но оставалась жива. Мне этого достаточно. Ни один здравомыслящий работорговец не оставит в живых и не вздумает продать ходячий труп. Как максимум, а как, минимум, её не продадут во дворец. Уровень не тот.       Что касается моего фонда, то работа в Амасье уже завершилась, но кроме этого города, новые здания появились в Конье и Эдирне. Точнее, вблизи этих земель. Конечно, все стройки происходили после одобрения Сулеймана и его приказа о выделении мне нужного участка земли. Проще говоря, я подготовилась, как могла.       На данный момент я жду, когда Повелитель объявит о своем решении. Только узнав его, я займусь перевозкой части тайной казны и подготовкой всех мелочей к нашему приезду. Завтра Мустафа едет в Топкапы, а сегодня у нас семейный ужин.       — Осман, мой львенок. Пойдем в комнату. Твои братик и сестрёнки ещё совсем маленькие, им холодно. Мы же не хотим, чтобы они заболели? - я протянула сыну руку и поманила за собой. С серьёзным лицом он взялся за неё и потянул меня вовнутрь. Какой он милый, когда строит из себя взрослого. Девушки последовали за нами.       В покоях уже всё было готово, стол накрыт, а подушки расстелены. Не хватало только остальной части семьи.       — Давай я помогу. - протягивая мне руку, проговорил мой старший сын. Я протянула ему сестру и убедившись, что он крепко её держит, я села за стол. Вот он, главный минус этих низеньких столиков. С ребёнком на руках сложно вставать и садиться.       Мы сидели за столом и я следила, как Осман справляется с ролью старшего брата, а сама качала Искандера. За этим занятием нас застал Мустафа и Махидевран. Я хотела встать, чтобы поприветствовать их. Шехзаде сказал мне и сыну сидеть.       Они с матерью подошли к столу и сели на свои места. Первым делом мы приступили к трапезе. Младших детей унесли к кормилицам, старший же остался с нами. Мой мальчик уверенно держал ложку в руке и был очень аккуратен за столом.       После еды мы стали обсуждать все, произошедшие за день, события. Осман хвастался своими успехами и они все были оправданы. Его учителя также хвалили его.       —Это прекрасно, мой лев, но не стоит этим гордиться. Излишняя гордыня ни к чему не приведёт. Нужно всегда быть честным с самим собой и немного принижать собственные достижения, чтобы стремиться к лучшему.       —Не слушай свою маму, Осман. В твоём возрасте Мустафу было невозможно усадить за книги. Он вечно хотел играть и был таким озорником. Пока ты ребёнок, нужно больше веселиться. А то ты не заметишь, как станешь взрослым, где наши ошибки больше не прощают. - Валиде... Её можно понять, с возрастом мы теряем невинность и окружающие становятся только страшнее. Если ребёнка могут простить, то взрослого же могут казнить.       —Вы обе правы. Нельзя терять это прекрасное время, детство, но... Осман, ты мой старший сын. Моя гордость. Я верю в тебя и твои силы. Никогда не сдавайся. Этого будет достаточно. - Мустафа. Вот и как с ними растить строгого мужчину? Но всё же, у моих детей есть я. Пусть они будут просто детьми, а я защищу их от всего.       —Ты завтра отправляешься в столицу. Повелитель писал, в чем причина его решения? - Нужно, на всякий случай, подготовить почву.       —Нет, но могу предположить. Тебе незачем переживать. Не думай о таких вещах.       —Ты едешь к дедушке? А можно мне с тобой? Я хорошо учусь, учителя подтвердят. Отец, я могу поехать с тобой. - ох, Осман. Хотя, сейчас, какая бы ни была причина, эта поездка безопасна.       —Почему бы и нет? Наш львенок уже большой шехзаде. Мустафа? Так и мне в дороге не будет одиноко. - кстати, может, стоит отложить отъезд Махидевран-султан?       —Я тоже думаю, что это хорошая идея. Я одобряю это. Надеюсь, ночи на сборы хватит.       —Конечно, хватит. Не стоит переживать о таких мелочах.       — Тогда тебе нужно отправляться спать уже сейчас. Завтра мы выдвигаемся в путь.       Только услышав об этом, он отправился в покои. Для моих детей были выделены покои рядом с моими. Они большие и светлые. Единственное, чтобы попасть к ним, большую петлю делать приходится, но ничего. Зачем затевать ремонт, если скоро мы переедем? Вот и я так думаю: незачем.       Посидев ещё немного с нами, черкешенка тоже отправилась к себе. Я отпустила служанок и сама помогла Мустафе. Мы переоделись и сидели на террасе. Ночь была светлой и тёплой. Дул немного прохладный ветерок. Мы накрылись мягким пледом и грелись в объятиях друг друга.       — Мне так не хватало твоего тепла. Я счастлива, что подарила тебе детей, но каждый раз мне тяжело. Мне приходится делить тебя. Я позволяю другим почувствовать это тепло. - я сжала руки чуть сильнее на его талии. Пора немного напомнить ему, кто здесь его Хасеки.       — Почему же ты позволяешь это? Я говорил тебе и не раз: одно твоё слово - и ни одна больше не переступит через порог моих покоев.       — Ты же знаешь, я не смею так поступать. Кто я такая, чтобы запретить тебе? Уважение и лояльность девушек я тоже потеряю…- я спрятала лицо на его груди. Немножко жалости не помешает. - Давай не будем об этом. Я так по тебе скучала. - я аккуратно запустила руки под его рубашку, немного надавила ногтями на горячую кожу.       Я люблю наши ночи. Только в эти мгновения я могу выдохнуть. Мне не приходится продумывать каждый шаг, каждую свою мысль. Только сейчас я могу забыть обо всем мире. Не переживать о том, что происходит сейчас, и о том, что произойдет потом. Прямо сейчас я могу спокойно дышать и наслаждаться его горячими объятиями.        Использовать ребенка для манипуляций, конечно, низко, но это наиболее эффективно. Утром я пожаловалась Осману, что он с отцом уезжает и оставляет меня совсем одну, без защиты и помощи. Как я одна буду за его братиком и сестренкой смотреть? Вняв моим словам, он очень убедительно упросил бабушку остаться. Таким образом, в путь мои мужчины отправились одни, а Валиде осталась во дворце со мной.       Первые дни мы не могли успокоиться. Всё же, каждая переживала о Мустафе. Даже зная изначальную историю, это не мешает переживать. Просто не так сильно, как при неизвестности.       Ещё через пару дней нам пришла весть, а с ней и приказ. Шехзаде остается в столице регентом, пока султан будет в походе, после же он отправится в Амасью. Наша задача сейчас оставить нужные распоряжения и подготовить гарем к отправке в другой дворец.       При отправке людей во дворец Амасьи, с позволения Махидевран, я написала Каплану с просьбой о службе. И так долго отдыхал. Пора вернуться и помогать мне. Фидан-калфа осталась за старшую и руководила всем процессом.       Большинство девушек было решено продать, чтобы не мучаться с транспортировки и их охраной. Оставили только парочку из тех, с кем Мустафа проводил ночи. Оставалась возможность, что они забеременели, поэтому от них ещё нельзя легально избавиться. С ними было парочку новеньких, недавно привезенных. Просто потому, что жалко. Они во дворец только попали и уже из него уезжают. Их пожалели и оставили. Остальные же, кроме тех, что являлись служанками или помогали калфам, скоро отправляются в путь.       После совета с черкешенкой мы решили, что вместе с Айше в Амасью отправятся Элиф и Нергизшах. Искандера и Амиру я возьму с собой. Кто бы что не говорил, но ребёнка у меня три, а не четыре.       В путь мы смогли выдвинуться примерно через неделю. Я также оставила дополнительные приказы, связанные с фондом. В них же было и послание с приказом о частичном перевозе тайной казны.       В Топкапы мы прибыли немного позже, чем рассчитывали. Попрощаться с Повелителем мы не успели. За день до нашего приезда он отправился в путь.       В саду нас встретила Афифе-хатун и Мерджан-ага. Первым делом же мы направились в покои Сулеймана. Теперь они будут принадлежать Мустафе, пока мы здесь. Я держала на руках сына, а Махидевран внучку.       Проходить по главному коридору возле гарема было волнительно, но веселило меня то, как надрывался глашатый стражник. Мы же вчетвером проходили. Только, я Хюррем не заметила. Она же всегда с верхнего балкона наблюдала, показывая свой статус, почему же её сейчас нет?       В покои Мустафы нас пустили сразу. Они с Ташлыджалы и Османом обсуждали сложившуюся ситуацию. Когда мы окончательно зашли, они замолчали. Встреча была действительно теплой. Я успела заскучать за сыном. Как я в прошлый раз прожила без него?       После тёплой встречи я отправила детей вместе с Валиде в её покои. Сама я осталась со своим мужем.       Когда двери за всеми закрылись, я подошла к нему и обняла. Во всей его позе чувствовалось напряжение. Я могла его понять. О, он думает, что отец им пренебрег.       — Мустафа, я знаю, что у тебя болит душа, мне от этого тоже больно, но сейчас мы должны собраться. Мы не можем позволить, чтобы она обожгла нас.       —Говорят, что когда мы теряем того, кого любим, в сердце загорается 40 свечей. По одной в день, свечи гаснут, но последняя свеча до самого судного дня гореть будет. Меня не печалит отъезд в Амасью. Я потерял не санджак, я потерял отца.       —Нет, ты не должен так думать. Вера... Его вера в тебя могла уменьшится, но не более. Ты его старший сын, его первенец. Он ждёт от тебя чего-то большего. Его ожидания касательно тебя высоки, нежели от остальных. Ты его наследник, поэтому он так строг. Причём, тебе нельзя забывать. Амасья один из самых важных санджаков империи. Ты лучше меня должен знать, как простой люд называет Амасью - колыбель султанов. Баязидхан и султан Сулейман тоже были там санджак-беями.       —Ты моё успокоение, Элмас. Как же я благодарен Аллаху за то, что он подарил мне такой драгоценный камень, мой бриллиант. Ты всегда знаешь, какие слова меня успокоят... Хватает твоих объятий и нежного голоса, чтобы моё сердце успокоилось. Что бы я без тебя делал?       — Ничего бы не изменилось. Ты с гордостью бы принял это решение и, несмотря ни на что, был справедливым правителем. Ну… Может, таких прекрасных детей не было бы, и сердце было бы свободно, но сейчас... Оно моё. Разве ты так не думаешь?       —Ему так очень тепло. Вдобавок, как моё у тебя, так и твоё сердце принадлежит мне.       —Всецело, мой Шехзаде.       Утром я всё ещё была в покоях Мустафы. Он ответственно отнесся к своим обязанностям и уже просматривал документы. В это время я читала полученный отчёт о работе фонда. Так странно. Я же действительно управляю, своего рода, отдельным маленьким государством. Только общая вера и уважение к нашему султану объединяет людей. Идиллию нарушил приход Яхьи.       — Шехзаде, Хюррем покинула дворец сегодня рано утром. Надеюсь, вам сообщили.       — Я об этом не знаю. Она отправилась осмотреть строящуюся мечеть?       — Она поехала в Конью. Я полагал, что вам сообщили. Пришла весть от Селима Хазретлери. Говорят, что он болен. - вот оно. Значит, сейчас Хюррем пропадёт на два года.       Насколько я знаю, она до сих пор не восстановила свои позиции после кончины Рустема. Она смогла наладить отношения с разными беями и не особо значимыми пашами, но нельзя было сбрасывать её со счетов. После того, как Муж Шах-султан был отправлен в ссылку, влияние султанш династии тоже дало трещину, поэтому, совет дивана находится под минимальным влиянием женщин, я же не лезу к Мехмеду и не даю никаких указаний. Всё, что я от него потребовала на данный момент, это верность и спокойствие. Пусть не даёт никому резкого отказа, но и в верности не клянется. Таким образом, он обезопасит себя, а любящая жена и дочь за спиной защитят его от лишних проблем и козней Хасеки Сулеймана.       — Почему не спросила моего разрешения? Что случилось с Селимом? Даже это не повод. В дороге страшно одной.       —Шехзаде, её можно понять. Ребенок болен. Любая мать на её месте поступит также. Не гневайся. Ни один запрет не остановил бы меня, узнай я такое.       —Я это понимаю, но что я скажу Повелителю, если с ней что-то случится? Немедленно отправляйся в путь, Яхья. Догони Хюррем-султан и привезти во дворец. Надо будет, привезешь её силой. - ответ Ташлыджалы прервал стук в дверь. Пришла Михримах.       Она действительно удивительная женщина. Всего парой фраз она смогла убедить брата бездействовать. Как она это делает? Я таким образом только если на Мустафу повлиять могу, ну, и на сына, пока что, она же практически на всех.       —Шехзаде, если вы будете не против, я хотела бы пойти с Султаншей. Михримах-султан, надеюсь, вы не против моей компании. Я хотела бы наконец-то познакомиться с Айше-султан. И если вы пожелаете, мы навестим и моих детей. Сейчас у вас на душе не спокойно. Дети смогут ненадолго скрасить ваши переживания.       —Конечно, идите. Михримах, я прислушаюсь к твоим словам, но всё же, отправлю нескольких солдат ей в дополнительное сопровождение. Я понимаю, и ради брата сделаю многое, но Хюррем-султан не должна была так поступать. Кто знает, какие опасность могут ждать её на дороге. Нужно было сразу мне сказать, и я бы всё подготовил.       —Ты должен понять её. Она просто переживает за сына и не хотела тратить время. Элмас, я буду только рада провести время с тобой. Мы стали друзьями. Мне не хватает наших разговоров.       Вместе с детьми я пришла в главные покои гарема. Это странно, но Михримах жила в них. Если учесть тот факт, что Хюррем-султан уехала только утром и должна будет вернуться. Сама же Султанша объяснила это тем, что таким было желание её Валиде. Не задавая больше вопросов, мы познакомили детей друг с другом.       Айше Хюмашах была очень красивой девочкой. У неё был мамин аккуратный маленький ротик и прямой нос. От отца она получила немного резкие скулы и темно-каштановые волосы и глубокие чёрные глаза.       Немного поиграв с детьми, всё же, они ещё очень малы, мы решили узнать всё, что происходило за время отсутствия в жизни друг друга. Письма это одно, а живой разговор поможет вернуть прошлое расположение.       Как таковое, ничего особого не произошло, кроме усилившейся подозрительности Михримах. Ах да, ещё она стала понимать свою мать в её стремлении к власти и ущемление их вседозволенности. Мне на радость. Врага номер один в Мустафе она не видела или очень хорошо притворялась.       После этого тема перешла на благотворительность. Несмотря на своё влияние в столь юный возраст, Михримах была образцовой султаншей. Она не стремилась к большей власти, не допытывалась у мужа о делах дивана, не пыталась влиять на решения своей волей. Она вела роскошную жизнь, ни в чем себе не отказывая, но также была щедра на пожертвования. Проще говоря, её основной работой была благотворительность.       В отличие от матери, чьи деньги в основном уходят на стройку вакфа. Хюррем-султан почти забыла о благотворительности, отдавая все свои средства для нужд строителей. Это стало её идеей фикс и она даже не слышит, какие по улицам пошли шепотки. Её и раньше любили не все, но после того, как она стала помогать простым людям, говорить отрицательно почти перестали, сейчас же всё опять вернулось.       Всё-таки, я оказалась права, выбрав основным материалом дерево. Да, риски возгорания очень велики. Пару раз уже случались подобные инциденты. Слава Аллаху, никто не пострадал, тушили быстро. В новых зданиях это было учтено и, с моей подачи, наиболее подверженные возгоранию комнаты были сделаны из кирпича. Кухня, котельная и основные несущие стены. Такие меры увеличит безопасность строения и не намного увеличит стоимость и затраченное на постройку время.       Нашу беседу прервала служанка. Пришло письмо из Коньи. По мере того, как Михримах его читала, я всё ярче понимала, что не ошиблась - это то самое похищение. Распорядившись унести детей в комнату, я подошла к ней.       — Михримах, что случилось? - наиболее взволнованно и испуганно спросила её.       — Маме в Конью не нужно было спешить. Селим, оказывается, не вызывал её. Он даже не думал болеть.       — Что ты такое говоришь? Как это возможно?       — Это я у Мустафы спрошу. Пойду и узнаю у него, где моя мама. - она уже развернула корпус и хотела уйти, но я схватила её за руку.       — О чем ты? Откуда ему это знать? Ты забыла? Сегодня утром именно ты его убедила не посылать стражу за Хюррем-султан. Разве ты не помнишь, как он был зол и как переживал, что она уехала рано утром, не взяв должного числа охранников? - она молча смотрела мне в глаза, я же смотрела в ответ и пыталась понять, что же она задумала, какие мысли притаились в её голове. Ещё немного посмотрев друг на друга, она глубоко вздохнула и выдохнула,после этого вырвала свою руку и покинула покои.       Я даже вовремя среагировать не смогла. Единственное, на что я надеюсь, так это то, что она не натворит глупостей. Не создаст мне проблем.        Месяц. Именно столько времени дворец стоял на ушах. Хюррем искали, разными путями и с разными причинами, множества людей.       Мустафа искал её, чтобы уменьшить гнев Сулеймана. Михримах была в гневе ровно настолько, насколько и расстроена. Ей двигало желание найти свою мать. Шах-султан устроила свое тайное расследование, подозревая собственную сестру. Она хотела всё разузнать и, по возможности, вернуть Хюррем. И я. Я искала Хюррем с желанием, чтобы она не возвращалась. Но несмотря на это, я не решилась бы её убить. Просто хотелось всё самой контролировать. Даже если и найду, то лучше оставаться в роли наблюдателя.       Сегодня возвращается Повелитель. Каждый боится его реакции, но ещё больше люди боятся его решений. Михримах жаждет справедливости, Шах боится наказания, а Махидевран страшится за сына, как бы всю вину на него не повесили. Хатидже же спокойна. Каждый, кто хорошо знает её истеричную натуру, мог бы догадаться о чем-то, что и сделала Шах. Младшая из сестер султана в последнее время слишком тихая.       Во время разбора полётов от Сулеймана я молча стояла в стороне и отдернула Махидевран от любого комментария. Она хотела вступиться за сына, но мне удалось убедить её молчать. Истеричные слова Хатидже-султан спасли нас от внимательных глаз Султана. Зря она смерти Хюррем так открыто пожелала. После этого Повелитель выгнал всех из покоев и позвал Бали-бея и Соколлу Мехмеда-пашу.       Когда мы вышли, на Мустафу налетел Мехмед и стал угрожать и винить старшего брата в пропаже своей матери. Такого никто не ожидал. Зяблик и добрая душа Мехмед так поступил. Разве так можно? Мне кажется, и Михримах удивилась, но Мустафа поступил умно и правильно. Он осадил его пыл лишь одной фразой, напомнив об обещаниях младшего брата. Ну, и сказав, что разочарован в нем.       После этого все разошлись. Шехзаде попросил меня с детьми и Валиде переехать во дворец Шах-султан до нашего отправления в Амасью, который отложили на неопределенное время.       —Мустафа, это дворец твоего отца! Твой дом! - я не сдержалась и повысила на него голос. Хорошо, что мы были в покоях черкешенки и никого, кроме нас, не было. Служанки с детьми за ширмой не считаются. Своим двум я доверяла, а других тут нет. - Я понимаю, чем продиктовано такое решение, но! Это твой дом. Не дай им возрадоваться, показав то, что ты не можешь тут находиться. Не следует так поступать. Ты не преступник, тебе нечего стыдится, незачем скрываться от глаз прочих, но я согласна, Валиде. Если вы можете, то отправляйтесь в тот дворец вместе с моими детьми. Нечего им быть в этом печальном дворце. Я могу доверить их только вам.       —Ты уверяешь меня, что всё в порядке, но всё же просишь маму уехать с нашими детьми. - Махидевран только и успевала переводить глаза с одного на другую и ничего не говорить.       — Дополнительные меры безопасности лишними не будут. Это разумные меры. Причём, Валиде, разве вам самой не будет спокойнее там? Пока вы будете там, мы решим все проблемы.       — Мне придётся согласится, но я страшусь оставлять вас одних. Вдруг что-то случится? Как я тогда буду?       — Хюррем-султан нет во дворце. Кроме неё никто не сможет серьезно навредить нам. Я же росла в стенах этого дворца, в гареме. Разве я могу быть так проста? - зря я, наверное, так сказала. Хотя, ничего страшного. Я хоть и редко показываю свои зубки, но незачем о них забывать.       Мустафа долго смотрел на меня. Не знаю, о чем он думал, но он ничего мне не сказал. В его глазах я не видела гнева и неприязни, этого мне достаточно для спокойствия души. Он попрощался и хотел направится в покои Сулеймана, но я его немного притормозила.       –Шехзаде, может, вы возьмете с собой Искандера и Амиру? Может, первая встреча с внуками хоть немного успокоит его боль? - он согласился со мной. Вместе с ним я отправила Ати.       Эта весёлая девчонка оказалась незаменимый помощницей и хорошей охранницей для моих детей. Когда дело становится серьезным, она тоже меняется. Из веселушки и простушки превращается в воина.       После того, как за ними закрылись двери, ко мне ближе подошла Султанша. Некоторое время мы стояли молча и смотрели в окно.       — Чего же ты ждёшь? - первой не выдержала она. Только вот, интересно, о чем она? - Не притворяйся. У тебя всегда есть мысли в голове. Раз ты так уверенно говоришь, значит, уже что-то придумала. Не зря же ты упомянула о своем взросление в гареме. - всё-таки, я создала монстра. Со своим ангельским лицом и спокойным голосом она становится наиболее опасным противником. А тот факт, что она не поддалась истерике и оставила свой разум трезвым, позволило стать ей более хитрой. Прекрасная госпожа для этой эпохи.       — Вы правы. Я действительно кое-что придумала, но не волнуйтесь. Ничего опасного или рискового. Просто живите с султаншами и будьте внимательны. Возможно, кто-то из них врет. - я то точно знаю, что это так. - Госпожа, я понимаю вас. Я подозреваю, о чем вы думаете. Знаете, мне всё равно. Поступайте так, как считаете нужным. Ничего не бойтесь. Главное, не уроните тень на нас с Мустафой. Помните о безопасности своих внуков. - помнится мне, она убила Мехмеда так, что никто на неё и не подумал, а это с её истеричным нравом. Сейчас у неё тоже всё получится.       Меньше, чем через неделю, во дворец пришёл ага, что сопровождал Хюррем-султан в том пути. После получения его показаний Султан отправился на последнее место, где султаншу видели. Ещё через неделю Сулейман отправил своих старших сыновей по санджакам, а дочь назначил главой гарема.